Венди Дарлинг
***
Слезы застилали мои глаза, превращая очертания острова в одно сплошное размытое пятно, проносившееся мимо. Порой, когда уж совсем ничего не было видно, я размазывала соленую влагу по лицу. Но пользы особой это не приносило, так как она вновь начинала струиться, капая с ресниц и устремляясь вниз по подбородку к шее. Дзынь необычайно тихо летела рядом, лишь изредка кидая на меня взгляды, полные сочувствия. Отлетев от дома Питера, я, через какое-то время, вновь опустилась на землю, желая запомнить ощущения шелковистой травы Небыляндии под ногами, вдохнуть райские ароматы цветов и насладиться теплом сияющего солнышка. Но сколько бы я не шла, сколько бы я не дышала цветочными запахами, все это с каждой минутой приносило все большую боль. Каждый вздох оставлял рану в моем сердце, каждый звук вызывал очередные воспоминания, наполненные счастьем. Взглянув на Дзынь, я еле смогла сдержать судорожный вздох, усилием воли заглатывая рыдания, душащие меня изнутри. Положив последнюю вещь на свое место и, тем самым, заканчивая нашу грандиозную уборку, Питер предложил мне слетать на берег и посмотреть закат Небыляндии. Небо играло всеми оттенками огня, пока мы летели к берегу. Белоснежные облака, окрашенные розовыми и фиолетовыми оттенками, вбирали в себя последние лучи постепенно заходящего солнца. Оно переливалось всеми цветами золота и, сидя на песке, мы, порой, щурили глаза, не в силах смотреть на это сверкающее великолепие. Питер рассказывал мне обо всем, что произошло здесь за последние пять лет, пока я любовалась небесным светилом. Иногда я чувствовала на себе его испытывающий взгляд и поворачивалась к нему с лукавой улыбкой, ловя восхищение и нежность в его глазах. В такие моменты Питер тут же смущенно отводил взгляд и, слегка краснея, продолжал свой рассказ. Потом он задавал мне вопросы о моей жизни, и наступала его очередь слушать, как я восторженно рассказываю о своих маленьких воспитанниках или же об успехах потерянных мальчишек. Прошло слишком много времени, поэтому иногда мне было тяжело поверить, что я сижу рядом с возмужавшим юношей, а не предводителем небольшой оравы озорных мальчиков. Все, начиная с внешности и заканчивая речами, кричало о том, как сильно он изменился. И это пугало меня. Постепенно, наши разговоры затихли, и мы в тишине смотрели на солнце, которому оставалось совсем немного до того, как окончательно скрыться за линией горизонта. Я рассеянно перебирала песок руками, впитывая в себя эти прекрасные ощущения. Дзынь, все это время сидевшая рядом с нами и дополняющая рассказы Питера веселыми историями, которые он любезно переводил мне, внезапно резко взлетела и стала кружиться вокруг юноши, о чем-то возбужденно звеня. - А, ты об этом, - улыбнулся фее он, - конечно, думаю ей понравится. - О чем вы? – с любопытством взглянула на них я. - А ты знаешь, что помимо пыльцы и прочего феи так же умеют неплохо колдовать? – спросил Питер, смотря, как разжимаются мои кулачки, в которых я продолжала сминать песок. - Ты имеешь в виду заклятья, зелья и привороты? – продолжая улыбаться, я наблюдала, как белая пыль струйками вытекла из моих ладошек. - Нет, - усмехнулся он, кивнув феечке. - Смотри. – Дзынь подлетела ко мне, опустившись рядом на песок. Аккуратно насыпав немного песчинок в свои крошечные ладони, она сложила их чашечкой и закрыла глаза. Вздохнув, Дзынь сосредоточилась, что то напряженно шепча. Внимательно наблюдая за ней я увидела как свет ее тела стал немного пульсировать. Кончики маленьких пальчиков стали светиться чуть ярче, пока все ладони ярко не засияли. В тот же момент Дзынь осторожно открыла глаза. Песок в ее ручках ходил волнами и слегка зависал в воздухе, подсвечиваясь изнутри. Не обращая внимания на изумленный вздох, фея начала выводить различные узоры песком. Направляя пальцами потоки воздуха рядом с ним, дабы он не разлетался, Дзынь рисовала цветы и закрученные линии, пока, в конце концов, не придала белоснежной пыли форму небольшой орхидеи. Аккуратно удерживая ее на ладони, она, второй ручкой, дотронулась до моей ладони, безмолвно прося открыть ее, и поместила на нее волшебный цветок. Я заворожено смотрела своими глазами на чудо, творившееся в моих руках. К сожалению, долго это не продлилось, так как вскоре лилия рассыпалась белым прахом, скользя по пальцам и падая обратно на землю. - Вот это да... – еле слышно выдохнула я, все еще смотря на песок. - Здорово, правда? - пожал плечами Питер, улыбаясь так, будто это было ежедневным зрелищем для него, - Она долго практиковалась, чтобы удерживать песок так долго, - он с гордостью посмотрел на фею, которая, зардевшись, все же не могла удержать смущенной улыбки. - А еще раз можешь? – Я подняла голову и умоляюще взглянула на нее. - Я не уверен в этом, все-таки это требует много сил, - разочарованно протянул Питер, но Дзынь лишь фыркнула, горделиво приподняв свой носик, после чего кивнула мне. – Хотя думаю для Дзынь это не помеха, - закончил он со смешком. В течение следующих пары часов мы наблюдали за песчаным представлением, устроенным феечкой. Сумерки, наступившие после заката, и последующая звездная ночь сильно охладили воздух на побережье, поэтому Питер развел костер вокруг которого мы и сидели весь оставшийся вечер. Видя, что Дзынь все чаще теряют концентрацию над песчинками, мы решили оставить ее в покое и дать отдохнуть . Устало улыбнувшись, Питер встал, потягиваясь и разминая мышцы, видимо затекшие от долго сидения, и, затушив костер, предложил вернуться в дом, так как видимо заметил мои неудачные попытки скрыть зевки. Смущенно улыбнувшись, я взмыла в воздух вслед за ним, прижимая к груди уже успевшую заснуть фею. Маленькая ручка Дзынь, нежно прикоснувшаяся к моему плечу, вернула меня в настоящее. Словно, очнувшись ото сна, я поняла что уже довольно долго стою на месте и не переставая плачу. Извиняюще улыбнувшись ей, я в который раз смахнула слезы и громко шмыгнула носом, за что, я уверена, дома бы меня отругали, приравняв это к неподобающим для леди манерам. Дом. Это слово набатом прозвенело в моей голове. Я должна была вернуться. Подняв голову и закрыв глаза, я глубоко вздохнула и медленно выдохнула, настраивая себя на возвращение. Мне было страшно открывать глаза, потому что как только я сделаю это, то у меня уже не будет пути назад. Я не боялась вернуться в Лондон. Я боялась не вернуться в Небыляндию. Казалось, стоит мне прилететь в отчий дом, как тут же все произошедшее окажется сном. Или, что еще хуже, прекрасной явью, к которой я уже никогда не смогу прикоснуться. Мне хотело забиться в самый дальний угол острова и никогда не вылезать из него, если это означало бы возможность остаться в этой стране детства. Передо мной мысленно пронесся образ Питера и его признание в любви, которое я задвинула в самый укромный ящичек своего сознания, ибо лишь одна промелькнувшая мысль о нем полосовала мое сердце лучше любого кинжала. Я должна была вернуться домой ради нас. Ради меня и Питера. Ради того, чтобы вновь быть здесь. Или же ради простой попытки сохранить наши столь хрупкие отношения. Резко распахнув глаза, я стрелой взмыла вверх, стараясь не смотреть на красоту острова, разворачивающуюся подо мной. Ведь всего один взгляд мог бы заставить меня передумать, повернуть назад и полететь к Питеру. Дзынь, не ожидавшая таких внезапных действий, лишь через пару мгновений смогла меня догнать. Понимающе кивнув, она вылетела вперед и направилась за облака, прокладывая путь домой. Лондон встретил нас ночным зимним морозом, неприятно пробравшимся под подол платья. Было столь непривычно ощущать холод снега и ветра после тропической жары Небыляндии. Из-за снегопада город окутывала плотная шапка тумана, к счастью, позволившая нам без каких-либо неприятностей спокойно добраться до дома. Подлетев к нему, мы с Дзынь расположились на крыше, оглядывая улицу и надеясь не увидеть случайных прохожих. Немного свесившись с карниза, я посмотрела вниз, увидев, что окно в мою комнату открыто. Двойственные чувства охватили мое сердце и душу – открытое окно затопило меня волной радости и облегчения, ведь это значило, что я не забыта и родные ждут, когда я вернусь. Но в ту же минуту, я поняла, что моя последняя надежда улететь в Небыляндию, так и не встретившись с мамой, бесследно испарилась. В каком-то темном уголке моей души я желала того, чтобы меня забыли. Чтобы я могла улететь обратно к Питеру и остаться с ним навсегда. Но открытое окно стерло все эти мысли, оставив лишь неприятный осадок вины за свой эгоистичный побег. Оглянувшись на Дзынь, я поймала ее взгляд и кивнула, готовая встретиться лицом к лицу с мамой. Сжав моей палец, фея послала мне ободряющую улыбку в ответ. Глубоко вздохнув, я оторвалась от поверхности крыши и тихой тенью спустилась вниз, зависнув в воздухе перед широко распахнутым оконным проемом. Мама, словно и не было прошедших пяти лет, вновь сидела в старом кресле-качалке возле подоконника. Ее лицо было опухшим от слез, а около уголков рта будто появилась пара новых морщинок. В камине догорал огонь, заставляя женщину передо мной зябко кутаться в плед. Как можно тише я опустилась на оконную раму, неприятно поморщившись, когда та все же скрипнула. В то же мгновение глаза мамы распахнулись и, резко выпрямившись в кресле, она уставилась на меня в неверии. - Ох, Венди... – слабо прошептала она и из ее глаз хлынули слезы. Подавшись вперед, она схватила мою руку и притянула к себе, крепко обняв и продолжая плакать на моем плече, нашептывая благодарности Господу Богу за мое возвращение. Тут же чувство вины накрыло меня, кружа голову. Подняв свои вмиг ослабевшие руки, я обняла маму за талию, сжимая в своих объятиях. Пусть счастье и непрерывно по пятам следовало за мной на острове, тоска по маме пробилась сквозь него, выплывая на поверхность и главенствуя среди прочих эмоций. Краем глаза я заметила, как Дзынь крошечной искоркой пролетела мимо нас, прошмыгнув в щель чуть приоткрытого шкафа. Часы с кукушкой, до сих пор висевшие на стене моей комнаты, отстукивали каждую секунду, и их тикающий звук казался необычайно громким в этой тишине, разбавляемой лишь мамиными всхлипами. Через несколько мгновений, показавшихся мне вечностью, мама отстранилась от меня, и, промокнув кружевным платочком слезы, пристально посмотрела на меня. Под ее взглядом, полного боли, недоверия и предательства, я чувствовала, как хочу, чтобы земля разверзлась и поглотила меня в свои глубины. Осознание того, как сильно я ранила маму, постепенно захлестывало меня все больше и больше, практически сокрушая по своей силе. Уставившись в пол, я даже не смела поднять взгляд на маму, чувствуя как стыд вытесняет все мои прочие чувства, прочно закрепляясь в голове. - Венди, - хриплым шепотом произнесла она, - как ты могла так поступить? - Прости меня... – несмело, но я посмотрела на маму, - Я... - Ты прекрасно знала, что, когда вы исчезли в первый раз, я будто тысячу раз умерла. Мы ведь договорились, что вы больше не будете делать таких неожиданных поступков. И что же... Спустя несколько лет ты вновь исчезаешь, испаряешься в воздухе, позабыв обо всем. Ты хоть можешь себе представить, как мы все волновались? Джон и Майкл искали тебя по всему городу, ни на секунду не прекращая поиски. Как ты могла такое сделать? – слезы вновь закапали из ее глаза, а лицо исказила гримаса недоверия. - Мама, я... Я не знаю, что могу сказать в свое оправдание, - мой голос дрожал, поэтому я сжала свои ладони, пытаясь хоть немного успокоить себя, - но позволь мне извиниться. Мне действительно очень стыдно за все это, но я не могла поступить иначе, ведь... - Венди! Ты могла сделать все по-другому и остаться здесь, дома, а не сбегать неизвестно куда, исчезая посреди ночи и не появляясь несколько дней! – мамин голос с каждым словом повышался на одну октаву, а боль в глазах сменялась гневом. - Мама! Дай мне только рассказать, почему я так сделала и, я уверена, ты все поймешь! - я умоляюще посмотрела на нее. - Я даже слушать ничего не желаю! Ответь мне одно: где ты была? – ее стальной голос звенел в накаляющейся атмосфере комнаты. – И, Венди... Я хочу честности. - Я... – Поверит она мне или сочтет же очередной выдумкой? – Я была в Небыляндии. - Господи, Венди! – всплеснула руками мама, - Когда я говорила о честности, я подразумевала именно ее, а не ложь! - Но я не вру! – с жаром воскликнула я, - Я действительно была там! - Хватит Венди! – вскричала мама. Ее глаза блестели, а крылья носа гневно раздувались. Я впервые видела ее в таком состоянии, и от этого мне становилось не по себе. – Мне надоело слушать твои детские выдумки! Отвечай немедленно, куда ты исчезла? - Я была в Небыляндии вместе с Питером Пэном и его феей Дзынь, - твердо произнося каждое слово, я смотрела прямо на маму, чувствуя как мне наполняет обида и злость за то, что самый родной мне человек не верил моим словам, как бы безумно они не звучали. - Все, ты не оставляешь мне выбора, - неожиданно спокойно произнесла мама. Выпрямив спину и гордо подняв голову, она развернулась и подошла к двери. – Ты не выйдешь из этой комнаты, пока не расскажешь мне всей правды. Я распоряжусь, чтобы к вечеру твое окно закрыли так, что ты не сможешь сбежать через него. - Что... – в неверии я смотрела, как мама, не оборачиваясь, выходит из моей комнаты. И опомнилась я только тогда, когда дверь начала закрываться. – Нет! Мама! Мама, постой! – Ринувшись к двери я оказалась возле нее ровно в тот момент, когда ключ поворачивался в защелке. – Мама! Ты не можешь так поступить! Выслушай меня! - Я достаточно наслушалась твоих сказок! – Мамин крик по ту сторону двери заставил меня вздрогнуть. – Мейдлин принесет тебе ужин. – После этих слов я услышала ее шаги, шорох платья по ковру и легкий скрип ступенек, пока она спускалась вниз. - Мама! – я ударила кулаком по двери. – Выпусти меня! Я говорю тебе правду! Открой дверь! – каждое слово я сопровождала очередным ударом. Я не помню, сколько вот так просидела на коленях возле двери, безрезультатно стуча в дверь и рыдая. Пришла в себя лишь тогда, когда ладонь начало неприятно саднить, а слезы мешали видеть окружающую обстановку. Словно в тумане я поднялась и на подкашивающихся ногах дошла до своей кровати и упала на мягкую перину. Нежный перелив колокольчиков под ухом и чуть ощутимые прикосновения маленьких ладошек заставили очередную волну слез заструиться по моему лицу. - О, Дзынь, почему? Почему она не верит мне? – прорыдала я в подушки. Тихий звон феи успокаивал меня, пока я в очередной раз за этот день давала волю слезам. Постепенно я погружалась в сон. Лишь краешком сознания я уловила бешеный рев метели за окном. Резкий грохот заставил меня практически подпрыгнуть от неожиданности на своей постели и в испуге обернуться к окну. Широко раскрытыми глазами, я в неверии смотрела как Питер, зависнув в воздухе, не отрываясь смотрит на меня безумным взглядом. Шли минуты, а я все еще смотрела на него, пытаясь понять: сплю я или нет. Он что-то отчаянно говорил и активно жестикулировал по ту сторону окна. И лишь заметив, как Дзынь метнулась к нему, поняла, что все происходящее реально. Мгновение спустя я бросилась к окну, судорожно пытаясь поднять закрытую раму. Лишь после нескольких бесплодных попыток до меня дошло, что матушка уже успела закрыть окно на замок. Тут Питер жестом показал мне отойти назад. Сделав несколько шагов, я увидела, как Питер, который так же отлетел на почтительное расстояние, в полную силу летит прямо на окно. Предугадав его намерения, я с вскриком «Питер, нет!» наблюдала как он, закрыв лицо локтями и согнувшись подобно пушечному ядру, влетает в мое окно, разбивая его. Дождь осколков пронесся по комнате, вызывая ужасный звон и грохот. Словно в прострации я наблюдала, как Питер по инерции проносится мимо меня и с шумом приземляется на пол. Секунда, и он, как ни в чем не бывало, встал передо мной, крепко сжимая в крепких объятиях. До моего, все еще затуманенного шоком сознания, донесся его шепот «Ты в порядке! Я успел». Неуклюже отстранив от себя Питера, я задала единственный, уместный в такой ситуации, вопрос: - Питер? Как ты... Почему ты здесь? Схватив меня за руку, он сделал шаг в сторону разбитого окна, из которого зимний ветер врывался в помещение, угрожая заглушить вновь догорающий огонь в камине. - Нет времени объяснять, ты цела, это уже хорошо. Остальное мы сможем узнать только в поселении. - Проговорив это, Питер сделал еще один шаг к окну, утягивая меня за собой. - Подожди, Питер. Что происходит? Ты можешь мне хоть что-нибудь объяснить? - С Небыляндией происходит нечто странное. Пожалуйста, Венди, поверь мне. Мы немедленно должны вернуться. - Питер крепче сжал мою ладонь и поднял на меня умоляющий взгляд. - Что? Вернуться? Ну подожди же, я не могу так... – Удивленный вздох со стороны двери привлек мое внимание. Дверь была широко распахнута, а на пороге моей комнаты застыла мама. Ее пальцы на руках побелели от напряжения, с которым она сжимала дверную ручку, а взгляд полностью сосредоточился на Питере, который в ответ лишь стыдливо отвел глаза. Секундой спустя понимание промелькнуло в глазах матушки, и она с силой сжала челюсти, сдерживая подступивший гнев. Сделав шаг в нашу сторону, она заметила наши руки, до сих пор державшиеся вместе, и, с еще большей злостью, воззрилась на Питера. Мама быстро приблизилась к нам и с громким хлопком ударила его по лицу. - Ты... – прошипела она. - Это ты! Да как ты смеешь являться сюда? Что тебе нужно от моей Венди? - Мадам, - выпустив мою ладонь, Питер в защитном жесте вскинул руки, - я не похищал вашу дочь. - Ложь! - воскликнула мама. - Что ты забыл здесь? Убирайся отсюда! - Я понимаю, что вы напуганы и боитесь за Венди, - начал Питер, остановив меня, когда я уже хотела вмешаться, - и скорее не станете слушать мои объяснения, но в данный момент, мне нужно чтобы она ушла со мной. – Я в удивлении смотрела на юношу, удивляясь, как ему удавалось в такой ситуации оставаться спокойным. - Что? Да как ты можешь просить подобное? Немедленно уходи отсюда, иначе я буду вынуждена вызвать полицию[1]! – указывая на разбитое окно, громко и твердо произнесла она. - Прошу, миссис, вы не понимаете! Венди… Вашей дочери грозит серьезная опасность, ей необходимо пойти со мной! Она будет в безопасности. - Всемилостивый Господь, что ты такое говоришь? Ты в своем уме? - Мама! Послуш... - Венди, помолчи! Ты что, не видишь, что этот человек говорит какую-то несуразицу? Я не собираюсь больше выслушивать все это. - Я верю его словам и прошу тебя поверить, - умоляюще произнесла я. - Как я могу вверить тебя тому, кто, я более чем уверена, виноват в твоем похищении?! - Хорошо! - неожиданно громко сказал Питер. – Не верьте мне, я не прошу вас об этом. Но, пожалуйста, поверьте, что Венди в опасности. Около минуты мама молчала, пристально смотря на Питера, который со всей стойкостью выдержал ее тяжелый взгляд. Питер продолжил: - И не только она. В данный момент над множеством жизней нависла угроза, и нам необходимо немедленно уйти отсюда. Мама все еще молча смотрела в глаза Питера, будто выискивая хоть каплю лжи в отношении сказанных им слов. Затем она перевела свой взор на меня. Мне оставалось только со всем спокойствием, которое я смогла найти в себе в эти минуты, удерживать ее взгляд своим. В какой-то момент из меня не произвольно вырвался шепот: «Мама, прошу...». Думаю, именно это и доказало маме, что, как бы странно это для нее не звучало, все и вправду истинно. - Венди, ты, правда, веришь ему? – напрямую спросила она меня. - Я доверю ему свою жизнь, мама, - краем глаза я заметила, как Питер еле вздрогнул и осторожно перевел на меня удивленный взгляд. Я почувствовала, как щеки заливает краска. - Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, - прошептала она. Я в неверии смотрела на свою маму, пытаясь осознать сказанные ею слова. Через пару мгновений мое лицо осветила широкая улыбка и с вскриком: «Ох, мама, спасибо!» подбежала к ней, крепко обняв. Этот замечательный момент длился бы бесконечно, но рука Питера, опустившаяся мне на плечо, вернула меня в мрачную реальность. – Я вернусь, обещаю! Развернувшись, я побежала за Питером и, оторвавшись от пола, скрылась в пустоте за разбитым окном. Последнее, что я слышала, был шокированный возглас матушки. За окном неистовствовала буря, поднимая снежные вихри и скрывая все небо под тяжелыми и плотными облаками.