Любовь — это ненависть

…я с бухты-барахты. С огромной яхты, такой весь яркий. Такой весь звонкий, я только с лодки весь в белом — Ты узнаешь меня по походке. Ты узнаешь меня по словам, по часам. По глазам моим, по искоркам. Ты узнаешь меня, обещай. Ты меня узнаешь, ты меня ещё узнаешь. Ты узнаешь меня из тысячи По бездонных глаз глубине. Поделил, умножил, но тебя я вычислил — Угадай меня в городской толпе. MOZGI _ Полюбэ

      Все-таки, как убедилась Микаса на собственном примере, Николас Браун оказался из разряда тех личностей, которые во всём и всегда безоговорочно правы. И если ей когда-нибудь снова придётся вернуться в Эргастулум, то будет записывать каждую фразу этого Сумеречного, заучивая отдельные изречения наизусть. Ведь если бы она послушалась его в самом начале, когда он настоял на том, чтобы она взяла с собой помощника, сейчас многое бы упростилось, и ей не пришлось бы ломать голову над тем, как действовать дальше, сталкиваясь всё с новыми и новыми препятствиями в ходе воплощения своих новых авантюр.       Как выяснилось позже, основная проблема её неудач заключалась в том, что она никак не могла рассчитать необходимую последовательность между «думать» и «делать». И, вдаваясь в детали разработки нового плана, Микаса часто ловила себя на мысли, что, погружаясь в необходимые размышления, она то и дело проебывала подходящее для действий время, либо поддавшись порыву внезапно накатившей рефлексии вновь начинала совершать необдуманные поступки, что было вполне в духе отчаявшейся девушки. По-другому у Микасы пока не получалось. И если бы она, ещё раз подвергнув жесточайшему анализу подробности очередного плана, поняла, что одной ей не справиться, она бы обязательно воспользовалась советом Сумеречного и взяла бы с собой кого-нибудь в качестве подмоги. Теперь же, оставшись в Стохессе совсем одна, она должна была найти такого партнера самостоятельно. Причём он должен был быть неглупым и таким же циничным, беспринципным, как она сама, готовым вдобавок ко всему исполнить любую из её прихотей. Разумеется, за деньги. А где можно было такого найти в патриархальном мире Парадайза, она не имела ни малейшего понятия. Впрочем, один выход всё-таки имелся.       Ей следовало всего лишь заарканить какого-нибудь «мужчину» по вызову, и проблема могла быть решена. Осталось только выяснить, где собираются местные жиголо, готовые подарить женщинам за деньги не только собственное тело, но и «любовь». Подобная задача не представляла для Микасы особой сложности. И с лёгкостью проигнорировав насмешливый взгляд бармена, которым тот её окинул после заданного ею вопроса о месте сбора жиголо Стохесса, она тотчас вытащила из кармана сумму денег, превышающую оплату за спиртное, и, положив их прямо перед его носом, повторно задала мужчине вопрос. Изменив своим снобистским замашкам, в этот раз бармен показался ей более словоохотливым, чем несколько минут назад, и без лишних претензий, поставив её в известность относительно заведения, где она могла позволить себе снять на ночь мужчину, проводил её брезгливым взглядом до двери, когда Микаса, получив от него исчерпывающую информацию, поспешила покинуть помещение бара, отправившись на поиски типа, который по описанию походил на бывшего коллегу Николаса Брауна — Уоррика Арканджело, чьё соучастие в дальнейших «приключениях» могло оказать ей неплохую услугу.       Забравшись в своё раритетное авто, Микаса припарковалась вблизи борделя и, искреннее надеясь, что её тачка не будет слишком бросаться в глаза окружающим, стала ждать неведомо чего. Осталось только не промахнуться в сделанном выборе и точно узнать в околачивающихся поблизости пройдохах того самого Уоррика, подрабатывающего в публичном доме, принадлежащем местной сутенерше — Большой Мамочке, — великовозрастной женщине, мигрировавшей в Стохесс из Эргастулума по семейным обстоятельствам. И, судя по всему, отношения у друга Николаса с этой тучной женщиной были самыми короткими, иначе вряд ли бы он устроился у неё работать, обслуживая обеспеченных женщин. По крайней мере, к таким выводам пришла Микаса, потратив три дня свободного времени на наблюдение за этим мужчиной, чья кандидатура в качестве напарника показалась ей наиболее подходящей.       Увы, заинтересовать и привязать к себе человека при помощи денег было легче простого, а она нуждалась в личности, чьим обещаниям можно было доверять безоговорочно. Ведь если риск затеи превышал размер вознаграждения, этот тип мог в любой момент соскочить с крючка, а Микасе необходимы были гарантии. Каждый проведённый день в психиатрической лечебнице Стохесса мог стоить Аккерману жизни и, не собираясь тянуть с планом мести, она решила идти до конца, а для этого необходимо было играть по жёстким правилам, но таки добиться своего. Во всяком случае, взяв в оборот этого блондина с чёрной повязкой на одном глазу, в целях мотивации она могла прострелить ему руку или ногу, а дальше будет видно.       Поймав удобный момент, Микаса вышла из авто и, натянув на лицо капюшон своей верхней одежды, прихватила с собой пистолет, вручённый ей во время расставания Сумеречным, не терявшем надежды когда-нибудь снова с ней увидеться. В конце концов, если она обломается и с Уорриком, ей ничего другого не останется, кроме как, пристрелив этого мудака, отправиться на поиски нового напарника. Благо Стохесс кишил алчными и корыстолюбивыми подкаблучниками, привыкшими зарабатывать на обеспеченных женщинах. Нарываться на неприятности с полицией Микасе тоже не хотелось, но отступать было некуда.       Покинув публичный дом, где у него, скорее всего, произошла с кем-то «деловая» встреча, блондин остановился и, достав из кармана мобильный телефон, принялся набирать чей-то номер. Прислонившись к ближайшему столбу, Микаса сделала вид, будто тоже роется в своём телефоне, стараясь не потерять из виду новую «жертву». Поговорив с кем-то пару минут, мужчина свернул в переулок, и, незаметно последовав за ним, полуазиатка перехватила свою «добычу» возле следующего безлюдного перекрёстка, где риск нарваться на вездесущих копов близился к нулю.       — Уоррик Арканджело, полагаю?! — преградив путь мужчине, осведомилась у него Микаса, всматриваясь в его обветренное со шрамами лицо.       — Правильно полагаешь, малышка, — подмигнул ей одноглазый, окинув её оценивающим взглядом.       — У меня есть к тебе одно предложение, — не теряя ни секунды времени на пустые размышления, бросила полуазиатка, пряча в карман свой телефон. — Могу заплатить наперед…       — Подожди немного, и я весь твой, — пообещал ей мужчина и, зашагав к припаркованному неподалеку борделя авто своей бывшей начальницы — Большой Мамочки, перекинулся с ней парой фраз, суть которых Микасе так и остались непонятными.       — Ну, куда пойдем?! — воодушевившись её инициативой, бросил одноглазый, подхватывая полуазиатку под локоть. — К тебе или ко мне?       — До тебя далеко? — поморщившись, уточнила Микаса, никогда ранее не набивавшаяся в гости к малознакомому мужчине.       — Совсем рядом, милая, — с придыханием сообщил Уоррик, касаясь губами её уха.       Микасу передернуло от его мимолетного прикосновения и, направившись вместе с этим типом к своей машине, молила провидение, чтобы он не слишком лапал её по дороге. Секса у неё не было давно, но это не значило, что теперь она была готова запрыгнуть на первого встречного партнера, соизволившего временно заменить ей Аккермана. С другой стороны, ей ничего не мешало с ним и вправду трахнуться и тем самым удовлетворить свои низменные потребности, раз она все равно его купила, прежде чем перейти к воплощению очередного плана, тем более об их близости мог никто и не узнать. Но стоило ей повернуть ключ зажигания и искоса взглянуть на сидящего рядом напарника, Микаса поняла, что ей вряд ли захочется воплотить с ним свои безумные фантазии в реальность, хотя бы потому, что другие мужчины после Аккермана в интимном плане для неё как будто перестали существовать.       — Дорогая, ты какая-то вся напряженная, — игриво проворковал блондин, устраивая свою ладонь на её колене, словно пытаясь, таким образом, настроить полуазиатку на любовный лад.       — Надеюсь, ты поможешь мне расслабиться, — процедила Микаса, порываясь столкнуть его руку со своего бедра. Этот жест порядочно её отвлекал и не в состоянии сконцентрироваться на дороге, она вздохнула с неистовым облегчением, когда дом, где этот тип, судя по всему, снимал квартиру, показалась, наконец, за следующим поворотом.       — Ну, так что, дорогая, как ты хочешь? — обратился к ней новый знакомый, едва они, покинув авто, завалились в помещение прихожей. — Топ, боттом? Впереди у нас целая ночь, — проскользнув в спальню, мужчина начал раздеваться, не позабыв включить ночник. — Можешь отправляться в ванную, я сейчас к тебе присоединюсь…       — Сядь на место, — приказала ему Микаса, едва тот попытался стащить с себя джинсы и пиджак, чтобы продемонстрировать ей свою фигуру. — Мне нужно от тебя другое.       Воодушевившись таким началом разговора, мужчина пошел ей навстречу, решив, что у этой «заказчицы» имеются особые запросы в плане интимные фантазий. Что ж, тем больше ему доставляло удовольствие их выполнить, получив за это своеобразную плату.       — Фистинг у меня дороже, чем у конкурентов, на сотню, римминг тоже и флетчинг — на две, — с видом официантки, цитирующей меню, доложил ей жиголо, демонстрируя гладкий пресс на своем вполне накаченном теле, — только с одним условием: связывать ты меня не будешь.       От его расценок сексуальных услуг Микасу немного передернуло. Она считала себя достаточно раскрепощенной в плане интима, но проделывать все это с ним? Полуазиатка ещё раз окинула недоумевающим взглядом фигуру не до конца раздевшегося Уоррика. Подобные игрища она могла себе позволить при условии полного доверия к партнеру, включая наличие к нему хотя бы некоего подобие эмоций, остальное ей казалось сущим извращением, тем более она приехала к нему не для того, чтобы заниматься любовью.       Как выяснилось позже, в свои неполные тридцать четыре Уоррик Арканджело, по собственному признанию, успел переспать с шестью тысячами женщин, и это был далеко не предел его возможностей, ибо заниматься проституцией он начал с пятнадцати лет, не стесняясь зарабатывать себе на хлеб насущный именно таким ремеслом. То был его личный рекорд. А началось все с ночного клуба, где он когда-то подрабатывал промоутером, когда поругавшись с влиятельным и деспотичным отцом, попросту сбежал из дома, решив попытать удачи во взрослом мире самостоятельно.       — Я самый ах**ный жиголо как в Эргастулуме, так и на просторах Парадиза, — поставил её в известность насчет своего пикантного ремесла Уоррик, рассказывая, как во время одного курортного сезона умудрился переспать с двумя сотнями женщин. — Я раздеваюсь перед обеспеченными дамами, которые нормально мне за это платят. Кто-то спит бесплатно, а кто-то — за деньги. Вообще женщин можно найти где угодно. Сайты знакомств — это просто непаханое поле закомплексованных и страшненьких неудачниц, но неудачниц с деньгами.       Его рекорд — двести семь женщин за сезон. И вообще Уорик был уверен, что благодаря своему ремеслу сделал для женского пола Парадиза намного больше, чем сотни других мужчин. Именно по этой причине он не боялся сдохнуть к тридцати девяти годам прямо во время жесткого траха — это было действительно то, чего он заслуживал. Прямо достойное завершение жизненного пути для такого яркого жиголо, как он, превратившего свое хобби в способ заработка.       — А как ты достигаешь такого объема? — вдруг поинтересовалась у него Микаса, остановив свой взгляд на его взъерошенной белокурой челке.       — Как? Берешь, моешь голову на ночь. Не сушишь, не вытираешь и спать, — улыбнулся, отмахиваясь Уоррик, устремляясь к постели. Прихватив с собою табуретку, Микаса демонстративно перед ним уселась.       — Как тебя зовут? — с хмурым видом переспросила она, не собираясь с ним больше церемониться.       — Как захочешь, сладкая, — пожал плечами мужчина, инстинктивно приглаживая челку. Ошеломленная подобным заявлением, Микаса нахмурилась. Происходящее почему-то напоминало херовую пародию её знакомства с Леви. Но вся проблема состояла в том, что этот жиголо им не являлся, а это значило, что спать с ним за символическую плату она все равно бы не стала, хотя бы потому, что с откровенным блядством с её стороны было давно покончено.       — Как тебя зовут? — повторила она свой вопрос, вынимая пистолет.       В комнате повисла тишина. Судорожно сглотнув, побледневший жиголо озадаченно уставился на устремленный в его сторону ствол. Сейчас ему меньше всего хотелось оказаться во власти психованной девицы вооруженной с огнестрельным оружием в руках.       — Если ты сейчас мне ничего не ответишь, я буду вынуждена прострелить тебе ногу, — предупредила его Микаса, поудобнее устраиваясь на табуретке.       — Хорошо, меня зовут Уоррик Арканджело, — ответил он, только сейчас осознав, что попал в серьёзную передрягу.       — Так вот, Уоррик, — как ни в чем не бывало продолжила Микаса, совладав, наконец, с эмоциями, — я хочу предоставить тебе возможность неплохо заработать…       В голубых глазах бывшего бандита и авантюриста появился проблеск нескрываемого интереса.       — Ты хочешь меня снять на всю неделю?       Микаса начала терять терпение.       — Слышишь, меня уже подзаебали твои ролевые игры! — вздохнула полуазиатка, прицеливаясь в него. — О сексе в любых его проявлениях можешь забыть, мне от тебя надо другое.       — Ты сейчас мне угрожаешь? — повел бровью блондин, беспокойно поерзав на кровати.       — Пока нет, но тебе придется выполнить пару моих поручений.       — Каких?       — Познакомиться с определенными людьми и получить от них нужную мне информацию, а потом забрать свои честно заработанные деньги и свалить от меня как можно подальше.       — Что я должен буду сделать?       — Для начала, инсценировать нападение на женщину, — сказал Микаса, засовывая пистолет за ремень и доставая сигареты, чтобы закурить, — потом тебе надо будет завязать с кем-нибудь знакомство из психиатрической клиники и получить максимум информации об этой больнице, включая имена медсестер девятого отделения.       И чтобы слова не расходились с делом, она назвала расценки за эти деяния. Сумма оказалась приличной, но Уоррику её рисковое предложение категорически не понравилось. Поднявшись с кровати, он принялся одеваться, застегивая пуговицы на своем пиджаке, и чувствуя, что ещё немного, и она потеряет всякую возможность договориться с ним насчет своих условий, не на шутку испугавшись за собственную участь, Микаса вновь начала тупить, не зная, как ей повлиять на этого типа и заставить работать на себя.       — Нет, я все понимаю, — молвил он, раздумывая о том, как её выпроводить из своей конуры, — кроме одного: какая мне с этого выгода?!       Не на шутку вспылив, Микаса резко вскочила с места и уловив момент, когда тот, собирая с пола свою одежду, попытался проскользнуть мимо неё, взяв бедолагу на прихват, потащила его обратно к кровати, вдавливая ствол пистолета под его нижнюю челюсть. Вереща дурным голосом, «одноглазый» начал диктовать ей свои требования, но нацеленная идти до конца, Микаса тотчас толкнула его на постель, упираясь ему коленом в живот.       — Тебе это сдалось затем, — пояснила ему полуазиатка, повышая тон своего голоса, — чтобы подзаработать немного денег и остаться в живых, тем более другого выбора у тебя больше нет. Только попробуй меня наебать и пожалеешь о том дне, когда появился на свет… Теперь, надеюсь, все понятно?       — Опять мне угрожаешь?       — Нет, просто ставлю в известность.       Лежащий под ней мужчина снова посмотрел на пистолет и о чем-то задумавшись, облизнул свои губы.       — Я согласен, но деньги наперед, — по-деловому заявил он, готовый сделать все, что ему прикажут. Отпустив его, Микаса вернулась на место.       — Могу дать только половину, — отрезала она, наблюдая за тем, как расслабляется лицо этого урода, решившего, что у него получится наебать Микасу Аккерман, — остальное получишь позже.       Потирая свой подбородок, Уоррик посмотрел на полуазиатку подобно уличному воришке, мечтавшему свалить от неё с деньгами.       — Ну, ладно, давай свои деньги, — отметил он, не в состоянии больше противиться желанию легкой наживы, — только для начала расскажи, что придется сделать.       Микаса ему не поверила. Этот жиголо был из тех, кто собирался покинуть её, стоило ей закрыть за ним дверь, после чего поспешив вырваться из Стохесса, в обязательном порядке проинформировать местную полицию о том, что в городе появилась сумасшедшая и вооруженная до зубов полуазиатка, которую надо обходить десятой дорогой. Рассказав ему вкратце суть первого задания, Микаса, в конце концов, отсчитала необходимую сумму и, не поленившись перепроверить количеством купюр, Уоррик внезапно потянулся за своим телефоном.       — А это ещё зачем? — уточнила она, когда жиголо, отыскав нужный номер, принялся диктовать ей вслух какие-то цифры.       — Это если совесть проснется… Для извинений, — произнес он, копаясь в телефонном справочнике. Микаса ощущала себя полной лохушкой. Как ни крути, но Николас Браун оказался прав, утверждая, что в городах наподобие Эргастулум слова и деньги не значат вообще ничего, значит ей стоило найти другие рычаги давления на этого типа, чтобы окончательно склонить его на свою сторону, а сделать что-нибудь подобное можно было, лишь пригрозив убить кого-то из его родных.       — Ладно, все с тобой понятно, а теперь продиктуй мне номер своего телефона, — проигнорировав её замешательство, сказал Уоррик, стараясь придерживаться делового тона. — Я сейчас попробую тебе перезвонить. Звать-то тебя хоть как?       Назвав подставное имя, Микаса потянулась за телефоном и, пройдясь взглядом по списку телефонных номеров, вновь уставилась на своего нового знакомого, с которым отныне ей придется сотрудничать, лишь бы поскорее добраться до Леви.