ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
«Это было лучше из времен, это было худшее из времен. Это была весна надежд, это была зима отчаяния. У нас было все впереди и у нас не было ничего впереди, мы то витали в облаках, то обрушивались в преисподнюю» ©
Укрывшись от ветра в грязном переулке напротив психиатрической клиники, Микаса нервно курила, следя за тем, как в окнах темного здания напротив постепенно загорается свет. Как будто Леви мог почувствовать её присутствие. И пытаясь хоть немного удовлетворить свою потребность побыть рядом с ним хотя бы на таком расстоянии, она устроила из подобного хождения вокруг центральной клиники Стохесса в своеобразный ритуал, которого предпочитала неуклонно придерживаться в надежде осуществления своих желаний. План был довольно примитивным и требовал проработки определенных мелочей, но Микасе он казался безупречным. В частности, подобное состояние ей внушала безграничность средств, которыми она могла воспользоваться в случае выхода ситуации из-под контроля. И уверенная, что все обойдется, после недолгих раздумий решила пойти по самому простому пути. Погода выдалась мерзкой и всю дорогу чувствуя себя зверьком, то и дело впадающим в спячку, едва удержалась от желания заехать по дороге в Орвуд, чтобы свернуть шею Кирштайну. Хотя бы за то, что исполненная самых позитивных ожиданий, она обламывалась во всех своих начинаниях, как ей и напророчил бывший коллега, приревновав к Аккерману. Купив на барахолке нож, отвёртку и фонарик, она тут же их оставила на прилавке, пока пересчитывала сдачу и, вспомнив о товаре, будучи за пределами рынка, едва сумела справиться с начинающим приступом рефлексии и заставить себя мыслить адекватно ситуации. В конце концов, чудес не бывает, а это значило, что ей придется работать с тем, что было. И раз она не соизволила избавиться от привычки лажать из-за каждой мелочи, значит ей придется делать эти вещи с размахом и нести ответственность за допущенные ошибки. В любом случае сдаваться Микаса не собиралась и, уверовав единожды в собственную непобедимость, чтобы понять, насколько хреново сейчас обстояли её дела, ей достаточно было просто увидеть ту самую психиатрическую клинику, куда заточили её возлюбленного по приказу Эрвина, — такое гнетущее впечатление произвел на неё суровый вид заведения. Это была не просто клиника, а госпиталь для душевнобольных преступников. И считая себя человеком, далеким от всякой паранормальной чуши, стоило Микасе приблизиться к его стенам, как ей мгновенно стало плохо. Больница излучала такую ауру боли и отчаяния, что это невольно отражалось на окружающих. И вспомнив, что ей кто-то говорил о высокой смертности среди здешних пациентов, ещё раз обойдя здание по периметру, Микаса сделала вывод, что люди здесь редко умирали от естественных причин. Впрочем, боялась она совсем другого. В какой-то момент ей показалось, что Леви давным-давно умер, а она сама гоняется за его невидимым фантомом. От всех этих мыслей у неё просто шла кругом голова. И каждый раз вспоминая о непокорном характере Аккермана, привыкшего чуть что сразу бросаться в драку, ещё долго не могла успокоиться, понимая, что людей, подобных ему, вряд ли будут терпеть в стенах подобного заведения столь длительное время. С другой стороны, если бы он действительно умер, она бы это почувствовала и отказалась от своей затеи. А пока что подобные ощущения у неё отсутствовали. «Если вдруг окажется, что его и вправду убили, я превращу эту лечебницу в братскую могилу», — размышляла Микаса, прикидывая в уме, сколько ей понадобится взрывчатки, чтобы сровнять это здание с землей. И головой погрузившись в новые раздумья, она не заметила, как въехала на парковку, уперевшись капотом в какую-то ленту с угрожающей надписью. — Твою мать, — вполне искренне сорвалось с губ полуазиатки и проклиная в глубине души собственную рассеянность, Микаса собиралась свернуть в сторону свободного места, расположенного через один автомобиль, однако стоило ей надавить на газ, чтобы попытаться проскользнуть за ленту, как в стекло машины, которую ей подогнал когда-то Сумеречный, настойчиво постучался полицейский. Разглядев его служебную фуражку, Микаса нажала на кнопку стеклоподъемника, готовая к самому худшему поворота событий. — Здесь закрыт проезд, — равнодушно сообщил ей представитель военной полиции и, решив, что сказанного этой незнакомке оказалось достаточно, чтобы подумать о последствиях своего поступка, хотел было отправиться дальше по своим делам, как Микаса вдруг его окликнула: — А может, вы все-таки скажете, что я нарушила? — Отъедьте немного в сторону, вы мешаете, — предупредил её парень-стажер в полицейской форме, — а если не найдете свободного места, можете занять одно из резервных. Посмотрев в левое зеркало, Микаса переключила передачу и тотчас дав задний ход, свернула в параллельный ряд, находясь в поисках свободного места. Попадать сейчас в сводки дорожной полиции ей было нельзя, поэтому с трудом подавив свое желание нахамить придирчивому копу, прикусив язык, проехала пару кварталов вперед и, развернувшись на перекрестке под разрешающим знаком, нашла вполне подходящее место для парковки. Квартиру в Стохессе Микаса сняла без особых проблем, пусть и находилась она совсем на другом конце города. Объезжая трехэтажное здание психиатрической лечебницы, она пыталась запомнить мельчайшие детали всего увиденного. В целом, ничего впечатляющего. Обычный бетонный забор, пусть с колючей проволокой, как на каких-то колониях. Да и на проходной наверное количество охранников зашкаливает. Открывающиеся автоматически ворота были наглухо закрыты, а на невысоких окнах красовались решетки. Выбравшись из машины, Микаса отправилась исследовать территорию вокруг больницы. И стоило ей обогнуть один из корпусов, как её взору предстал небольшой дворик и пару хозяйственных построек, рядом с которыми располагались глухие ворота для служебных машин и катафалков. Окинув ещё раз представшие её взору «пейзажи», Микаса сразу поняла, что выбраться отсюда будет непросто, но для начала ей надо было еще сюда попасть, впрочем, упрямства полуазиатке не занимать. И именно это качество помогло ей перенести очередной удар по собственной самооценке, когда прикинувшись случайной визитершей, она попробовала вломиться в проходную нахрапом, проигнорировав предупреждающие знаки возле турникета, пока её не окликнул лысый пожилой мужчина с усами, сообщив, что посторонним вход на территорию больницы запрещен. Остановившись на полпути, Микаса с интересом посмотрела на охранника, но тот, высказав ей все, что хотел, почему-то снова уткнулся в какой-то журнал, игнорируя её присутствие. Собственно говоря, она хотела узнать насчет работы, — во всяком случае таковой была её причина посещения данного заведения. И в очередной раз подняв на настойчивую полуазиатку свой безразличный взгляд, охранник ей тут же сообщил, что на данный момент у них нет никаких вакансий, а если бы и были, то её все равно бы не взяли, потому что для этого нужны хорошие рекомендации от проверенных лиц. Увы, даже это сообщение не остановило Микасу от воплощения желаемого. И вновь помешав ему уткнуться в журнал, она принялась снова расспрашивать его о работе, уточняя детали. Когда того требовали обстоятельства, Микаса умела прикинуться скромной, обаятельной и абсолютно безобидной девушкой, стремясь, таким образом, втереться в доверие малознакомым людям. И у неё это прекрасно получалось — Послушай-ка сюда, милочка, — обратился к ней охранник, откладывая в сторону журнал, — работа здесь и вправду не пыльная, к тому же сотрудникам платят хорошо, но о том, чтобы устроиться в эту больницу, можешь не мечтать. И даже если я соизволю сообщить тебе адрес агентства по найму, с которым сотрудничает эта клиника, у тебя все равно ничего не получится. — Почему? — расправив кислую мину, Микаса улыбнулась так, что её рот был готов треснуть по швам. — Потому, что отсюда не увольняются и текучка кадров здесь практически нулевая, усекла?! — Но все я все же бы хотела узнать адрес, мистер э-э… Пиксис, — прочитала она его фамилию на бейдже, — попробую рискнуть. Может что и получиться. Я фартовая. Пожав плечами, охранник из вежливости продиктовал ей адрес этого агентства, и прекрасно понимая, что работа в данном месте ей все равно не светит, сколько бы она не обивали его порог, вновь уткнулся в журнал, отказываясь отвечать на её следующие вопросы. Впрочем, и этой информации хватало с головой. И тотчас покинув проходную, Микаса устремилась к машине, обдумывая план дальнейших действий после короткого диалога с охранником. Как и следовало ожидать, коридоры для входа и выхода оказались изолированы друг друга турникетами с охраной, сидевшей за застекленными стойками, между которыми располагались столы с телефонами и селекторной связью. И что хуже всего, мужчины были вооружены контактно-дистанционными электрошокерами. Подобный прибор имелся и у Пиксиса, да и она сама в свое тоже таскалась по Эргастулуму с точно такой же игрушкой, нередко выручавшей её в самых безвыходных ситуациях. Впрочем, балуясь однажды электрошокером с Кирштайном, она случайно выстрелила себе в ступню и минут пятнадцать приволакивая после этого при ходьбе пострадавшую конечность, превратилась на некоторое время в объект насмешки со стороны Жана, не ставшего упускать возможность в очередной раз поглумиться над недоступной коллегой, к которой уже тогда испытывал симпатию, выходящей за рамки обычной дружбы. Но охрана этого заведения была вооружена не только шокерами. И присмотревшись внимательнее к их поясным кобурам при выходе из здания, Микаса поняла, что эти типы ко всему прочему были ещё вооружены пистолетами, вследствие чего она пришла к выводу, что прежде чем выдвигаться в Стохесс за Леви, ей следовало одолжить у Николаса не пистолет, а настоящий автомат. А еще лучше гранатомет. Чтобы план по спасению Аккермана удался наверняка. Не став пускаться в дебри очередных размышлений в стиле «а что, если бы» и так далее, после обеда Микаса отправилась в агентство по найму. Адрес, который дал ей охранник, вполне соответствовал истине. Но сделав все стратегически правильно, она умудрилась обломаться снова. Задавшись целью заглянуть в это заведение с одной корыстной целью, она набрела на небольшой съемный офис, расположенный в центре города, и без особых затруднений преодолев препятствие в виде закрытых двери, уставилась на сидевших в помещении женщин, совершенно непохожих между собою как за внешним стилем, так и за образом жизни. Дружно подняв головы при появлении нового посетителя, все три дамы вопросительно уставились на застывшую в дверях полуазиатку. Окинув их взглядом, Микаса мгновенно прикинула в уме, к кому ей выгоднее было обратиться за помощью. Проигнорировав яркую и ухоженную молодую блондинку с красной помадой на чувственных губах она остановила свой взгляд на пятидесятилетней женщине, на чьем носу сверкали очки и тотчас выбросив из своей головы всякие мысли о том, чтобы подсесть к ней и выведать нужную ей информацию, устремилась к её соседке — молодой женщине под тридцать, без обручального кольца на пальце. Обреченный взгляд этой дамы, в котором читалась вселенская тоска, почти сразу настроил Микасу на определенные мысли и мгновенно осознав, что перед ней находится типичная «жертва», в чьих глазах было написано крупными буквами: «отдамся за доброе слово», без лишних размышлений уселась за её стол, надеясь добиться желаемого. Эта дама и вправду пошла ей на уступки. В противном случае Микасе пришлось бы обрабатывать очкастую мать семейства у окна, а сделать это было намного сложнее, особенно если учесть, что весь женский пол, (как одиночки, так и замужние), категорически не переваривали эффектную полуазиатку. Включив на всю мощность свою псевдообщительность, Микаса проследила за тем, чтобы её резюме под липовым именем было занесено в базу данных больницы. Правда, прежде чем свершилось это чудо, ей пришлось изрядно перенервничать, когда дама, дабы не остаться крайней в подобной ситуации, позвонила в клинику доктора Тео с целью получить от него подтверждение о том, что некая Микаса Аккерман, (разумеется, по подставным документам), действительно у него работала, уволившись по собственному желанию. Накануне Микаса лично перезвонила бывшему начальнику, поставив его в известность относительно данной ситуации и не став вникать в обстоятельства, заставившие его подчиненную в срочном порядке покинуть злосчастный Эргастулум, решил пойти ей навстречу, заявив этой девице, что никаких претензий и нареканий относительно деятельности полуазиатки не имеет. Проверка оказалась формальной и без особого труда преодолев первый этап собеседования, Микаса едва не угодила в очередную ловушку, стоило ей заявить о своем желании устроиться на работу в эту лечебницу в качестве медсестры. Как выяснилось позже, из этой клиники и правда редко увольнялись, ведь место действительно было «прибыльным», кроме того, существовали другие соискатели, оставившие свои резюме в базе данных намного раньше неё, и агент по найму имела полное право именно их кандидатуры подать первыми на рассмотрение главврачу, что сводило на нет вероятность трудоустройства азартной полуазиатки в неприступную клинику. Услышав подобную информацию, Микаса на пару минут впала в ступор, не зная, что и думать по такому поводу, и испугавшись слегка за душевное состояние визитерши, женщина тут же поспешила ей объявить, что в данный момент у них имеется вакансия санитарки, вот только сама полуазиатка, чересчур ошарашенная новостью, свалившаяся на неё, как снег на голову, её уже практически не слушала. Расписывая все преимущества работы в другом лечебном заведении, женщина продолжала что-то говорить, пребывая на своей волне, но сознание Микасы по-прежнему находилось в другом измерении. Надо было срочно исправлять положение, но как это сделать без последствий, Микаса не совсем понимала. Точнее у неё был план пробраться в агентство ночью и, взломав его базу данных, самостоятельно изменить дату регистрации своего резюме, но осознавая, что из неё хакер — как из дерьма пуля, отбросив эту мысль как нефункциональную, вновь сосредоточила свое внимание на жертвенном поведении «старой девы». Решение проблемы сидело прямо напротив неё, надо только действовать решительнее, не сомневаясь в собственной изобретательности. — Ну, что вы скажете? — затаив дыхание, эта женщина, казалось, искренне пыталась оказаться ей полезной. Отрицательно кивнув, Микаса состроила грустный вид. — Увы, я вынуждена отказаться от вашего предложения. — То есть?! — Я решила дождаться вакансии именно в этой клинике. — Мне очень жаль, — женщина попыталась её немного обнадежить касательно будущих ожиданий, — но если вы позволите мне воспользоваться указанным в резюме номером телефона, я могла бы держать вас в курсе того, как продвигаются дела. Это единственное, чем я могу вам сейчас помочь. Микаса с трудом подавила улыбку. В её голове сформировался уже новый план. — Буду искренне вам признательна, — доложила она, вставая с места. — Надеюсь получить от вас только хорошие новости.