***
Молча заперев подсобку, Петра смерила полуазиатку мрачным взглядом. — Пойдем, покурим, — бросила она, разворачиваясь к ней спиной и намекая на незатейливое уединение подальше от начальства. И с трудом сдерживая свое желание свернуть шею этой рыжей мрази, Микаса послушно последовала за ней, не спеша раскрывать подлинные планы относительно своего дальнейшего времяпровождения в этой больнице. Распахнув окно в курилке привычным жестом, Петра уселась на подоконник и наблюдая за прислонившей к самой дальней стене помещения коллеге, моментально затянулась. — Ты меня удивила, — сообщила она, лениво удерживая в пальцах сигарету. — Ваш вчерашний «концерт» с Аккерманом таки произвел на меня впечатление. Можешь ведь, когда хочешь. «Блядь, когда ты уже вывалишься из окна? — мысленно вспылила помрачневшая Микаса, но понимая, что от её сегодняшнего участливого расположения к этой особе зависит дальнейшая судьба Аккермана и, пожалуй, её собственная жизнь, постаралась через силу ей улыбнуться. Возможно, этому человеку где-то не хватало интеллекта, эрудиции, или каких-то оригинальных начал, но это не значило, что теперь надо было игнорировать тот уровень опасности, который он излучал, бесконечно вмешиваясь в дела окружающих. — Я просто охуительно талантлива, — открыто похвасталась Микаса, надеясь этим сообщением сбить с толку любопытную коллегу, — но если ты хочешь побывать в тройничке, в следующий раз я могу позвать тебя на нашу оргию и показать все на практике. Невольно приподняв бровь, Петра окинула её насмешливым взглядом. — Я бы предпочла, чтобы Аккерман соизволил выебать меня сам, а не по твоей подсказке, — томно проронила та, пытаясь спровоцировать её на скандал. В глазах Микасы загорелся недоброжелательный огонек. — Я никогда не делюсь другими тем, что принадлежит мне, запомни это, — поставила она её в известность относительно своих отношений с Леви, за что чуть не прикусила себе язык, когда до неё вдруг дошло, что ещё немного и она бы соизволила бессовестно выдать чужому человеку то, что на самом деле их связывало с Аккерманом и что она здесь находится не по собственной воле. А ведь она, как ни крути, и вправду не собиралась ни с кем делиться своей «добычей». Хотя бы потому, что стоило такого человека отдать кому-то другому в пользование, как отношение к нему самому кардинально менялось. Вот вроде ничего страшного не произошло, а все равно чувствуешь, что он уже не совсем твой. — А с каких пор в этой клинике тебе вообще стало что-то вообще принадлежать, Аккерман? — осклабилась Рал, в чьих глазах Микаса увидела элементарную женскую зависть. Эта рыжая стерва, похоже, была больна. Причем давно и безнадежно. И болезнь эта не поддавалась никакому лечению. Вот только выдавать свои истинные намерения по отношению к ней Микаса тоже не спешила. Проявив себя так, что за ней давно закрепилась репутация лживой суки, она научилась профессионально врать людям, начиная от начальства и заканчивая родителями, поэтому в очередной раз воспользовавшись одним из своих самых отточенных и полезных навыков, вновь попыталась успокоиться и загладить собственный промах. — Да че ты так напрягаешься? — примирительным тоном добавила полуазиатка, неторопливо подходя к коллеге, чтобы выбросить свой окурок в мусорное ведро. — Сначала познакомила меня с этим Аккерманом, теперь пытаешься его отнять… Что-то я не совсем понимаю сути твоей логики. Ты ревнуешь? Слегка расправив кислую мину, Петра недоверчиво на неё посмотрела. Перехватив на миг её придирчивый взгляд, Микаса снова задалась вопросом, как в такой девушке может сочетаться одновременно природная красота и гнилое нутро. — Ладно, забудь, — хмыкнула Микаса, толкая её в плечо, — на следующей неделе я собираюсь устроить небольшую вечеринку в честь прохождения испытательного срока, так что приглашаю тебя к себе после смены на бутылку отличного виски. Как тебе моя идея? — Звучит неплохо, — согласилась Петра, постепенно расслабляясь и теряя бдительность под воздействием сладкоголосого тона двуличной полуазиатки. — А Моблит с Ханджи к нам присоединятся? — поинтересовалась Микаса, намереваясь окончательно сбить её с толку. — Думаю, ни будут не против, — улыбнулась Рал, не особо горя желанием видеть этих двоих в совместной оргии, — Моблит такой, что придет даже на запах спиртного, в этом можешь не сомневаться… А что касается Ханджи, то она тем более не рискнет оставить своего зама наедине с такими красотками, как мы. «Ага, — хмыкнула про себя Микаса, — весь мир, сука, только о том и мечтает, как бы присунуть тебе, наивная Петра Рал» — Групповуха действительно очень сближает и помогает быстрее влиться в дружный коллектив, — загадочно улыбнулась Рал, подкрашивая губы блеском. — А потом мы позовем Аккермана и попробуем проделать все это втроем. На безмятежном лице Микасы не дрогнул ни единый мускул. На удивление, вспыльчивой полуазиатке удалось сохранить тотальный контроль над собственными эмоциями. — Мне нравится твое предложение, — подмигнула Микаса коллеге, стремясь поскорее покинуть курилку, чтобы отправиться на поиски Леви и о чем-то его предупредить, — но пока что предоставь мне возможность развлечься с ним наедине. Без твоего участия. — Как скажешь, — великодушно отмахнулась от неё Петра, — развлекайтесь, сколько душа пожелает. Одарив её самой обескураживающей улыбкой, Микаса направилась к двери, не собираясь оставаться в одном помещении с этой особой ни единой лишней минуты.я к нему приклею себя на скотч
7 апреля 2019 г. в 22:05
Порядочно утомившись, Микаса заснула довольно быстро, чего нельзя было сказать об Аккермане, так и не сомкнувшего глаз за эту ночь, зато успевшего немного подремать перед самим рассветом и чтобы занять себя хоть чем-то в ожидании долгожданного сна, прижимая к себе Микасу, он не переставал ею любоваться. А когда та, оказавшись в лабиринтах собственного сознания, вновь начинала метаться по койке, словно пытаясь выбраться из оков охватившего её кошмара, он начинал шептать ей на ухо сентиментальную чепуху, пока та не успокаивалась и не начинала вести себя более спокойнее. Сама Микаса вряд ли бы решилась воспроизвести вслух подобные слова в адрес Аккермана. Скорее отрезала бы себе язык, нежели позволила снизойти до открытого проявления телячьих нежностей, которые были не совсем в её характере.
Проснувшись где-то в половине седьмого, она не сразу поняла, где находится и почему ей так жарко, однако стоило обнаружить ей рядом присутствие Леви, как все вдруг стало на свои места. Укутавшись в одеяло, она проспала всю ночь рядом с этим человеком, чего нельзя было сказать о самом Аккермане, промаявшегося до рассвета без сна. Впрочем, почувствовав, что Микаса зашевелилась, Леви мгновенно проснулся и вновь подминая её под себя, потянулся к ней всеми конечностями, надеясь на взаимность. Мгновенно очнувшись, Микаса почувствовала, что по-прежнему находится обнаженной и оттолкнув от себя не на шутку разошедшегося от её близости Аккерманна, поискала взглядом собственную одежду, поплотнее укутываясь в одеяло. Стряхнув Леви с постели, она обнаружила под ним свои тряпки в виде смятого халата и платья, и даже не представляя себе, как предстанет в таком виде перед Петрой с утра, искоса уставилась на Аккермана, понятия не имея, как все её вещи могли перекочевать за одну ночь к нему.
— Ты пытался соорудить себе из моих шмоток гнездо? — неожиданно поинтересовалась она, перехватывая его взгляд с озорным прищуром.
Блаженно зажмурившись, Леви пригладил свою растрепавшуюся челку.
— Извини, но твои вещи так приятно пахли, что я не мог с ними расстаться, — лаконично ответил он, одаривая её благодарным взглядом.
От его теплого взгляда у Микасы сразу отлегло от сердца. Ему было хорошо с ней этой ночью, и он хотел дать ей об этом знать. Немного успокоившись, Микаса расправила свои спутавшиеся локоны. В какой-то момент происходящее ей показалось сплошным сном, но окинув ещё раз внимательным взглядом сияющего Аккермана, окончательно поняла, что не спит и все происходит наяву. Вообще, утро получилось, на удивление, спокойным, если не учитывать недавнего инцидента, связанного с пропажей её одежды. Впрочем, для человека, которому раньше получалось засыпать в любом положении, и даже на ходу, Микаса чувствовала себя превосходно. Наверное потому, что ей удалось, наконец, нормально выспаться. Впервые за такой длительный отрезок времени. Особенно, если учесть, что накануне её хватало лишь на то, чтобы добравшись после душа до кровати, раздеться и просто упасть на раскрытую постель. Сейчас же она чувствовала себя именно отдохнувшей и относительно счастливой. И наличие рядом Леви играло здесь не последнюю роль. И сейчас ей было даже трудно поверить, что когда-то она предпочитала ему не доверять, не понимая, насколько плохо это отражалось на ней самой. С Эреном было все по-другому. Во всяком случае после участившихся между ними ссор. И хорошо, что она задумалась об этом хотя бы сейчас, ведь во времена её более бурной юности на подобного рода изыски у неё не было времени. Ей хотелось выпить все, что горело, выкурить все, что тлело, закинуться самыми серьёзными вещам, которые ей предлагало общество и параллельно ответить взаимностью парням, соизволившим оказать ей мимолетные знаки внимания. Именно по этой причине у деда Армина всегда было к ней много претензий, которые обобщенно можно было обозначить как «Микаса плохо влияет на моего внука». Хотя, в принципе, так оно и было. И после окончания медицинского института его отношение к ней ничуть не изменилось.
Как конкретно она познакомилась с Эреном, подробностей самой встречи Микаса уже не помнила, потому что все произошло почти сразу после окончания вечеринки. Но судя по отсутствию на её теле царапин от женских ногтей, к девушкам она все-таки не лезла, а то бывало, ни одна сходка не обходилась без того, чтобы приревновав очередного своего ухажера к его новой пассии, она не оттаскала бы кого-то за волосы, окончательно попутав берега. Когда Микасу накрывало всерьез, для неё переставали существовать какие-либо рамки вообще, а по силе она ни в чем не уступала мало-мальски закаленному в драках парню. И если у неё возникала необходимость отстоять свои интересы, она тут же бросалась на обидчика, совершенно не думая о последствиях. На этой почве они с Эреном и сошлись, пока тот не деградировал окончательно. И пусть во время сожительства в их распоряжении находился дом в Шиганшине, начав часто ссориться, эти двое, как правило, виделись только за ужином, либо во время занятия любовью. А поскольку оба не получали от этого занятия особого удовольствия, то и происходило оно у них не очень часто, пока влечение Микасы к Эрену и вовсе не изжило себя. После чего поставив на нем крест, отправилась на поиски нового партнера. А поскольку она любила все новое, необычное и нестандартное, то почти сразу же запала на Аккермана. Парня, которого не просто собственноручно притащила к себе домой, подцепив его в одном из ночных клубов, а даже намеревалась поселить его у себя, понятия не имею, хотела ли она на тот момент вообще с кем-то жить или нет.
Возвратом к прошлому Микаса не страдала, полностью вычеркнув из собственной жизни Аккермана, а когда узнала, что Леви являлся ещё и пациентом той клиники, где она работала, с той поры она перестала разрешать себе полностью расслабляться в присутствии этого человека, то и дело выискивая доказательства вины в его поступках и словах, закрывая параллельно глаза на собственную паранойю.
Ей было трудно свыкнуться с мыслью, что Леви Аккерман — тот самый парень, с которым она переспала после посещения ночного клуба, был теперь её пациентом, которого надо было, как врачу, посещать в обязательном порядке и пытаться его от чего-то там ещё лечить, но привыкнув вскоре воспринимать этого человека на уровне эмоций как некий единый образ, стала проще к нему относиться, с восторгом погружаясь в пучины новой игры, где все было завязано на риске и безрассудным блужданием над пропастью, что, впрочем, шло только на пользу их начавшейся интимной близости. И именно по этой причине не собираясь так рано уходить из большого секса, пока не попробует все доступные удовольствия, Микаса с завидной регулярностью оказывалась в постели своего пациента, пока их не застукал однажды на горячем Кирштайн.
— Блядь, Микаса, ты чего там, насмерть утрахалась? — раздраженный голос Петры Рал, раздавшийся из глубин коридоров, заставил её очнуться от собственных грез и снова вспомнить о нынешней реальности. — Нам через час сдавать смену, давай, вылезай уже оттуда.
— Иду, — прохрипела она, нежно касаясь губами щеки обомлевшего Аккермана, и только сейчас осознавая, что ночь действительно закончилась и ей пора заняться будними делами, на которые ей, как обычно, не всегда хватало времени. Впрочем, у них всегда было так: не успев толком насладиться встречей, им надо было расставаться и снова расходиться по своим делам.
— Тебе уже пора? — тихо осведомился у неё Леви, прижимаясь к ней всем телом.
— К сожалению — да, — выдохнула Микаса, решительно выскальзывая из-под одеяла и тут же подхватывая на ходу свою одежду.
«Если нам когда-нибудь удастся отсюда выбраться, — подумала она, любуясь телом этого чистоплюя, — я не выпущу его из постели как минимум сутки»
— Держи себя в руках и ничего без меня не предпринимай, — приказала она ему, когда оба замерли перед дверью, неосознанно переплетая пальцы, — не то Рал задаст мне сегодня взбучку.
Леви утвердительно кивнул.
— Она не должна пока знать о наших с тобой отношениях, — добавила полуазиатка, надеясь на понимание с его стороны.
Прижав Микасу на миг к себе, Леви заявил, что так и будет, хоть сложно не было бы выполнить подобного плана просьбу, и убедившись, что он не совершит очередной глупости, ослушавшись её, Микаса толкнула дверь, с удивлением обнаружив, что её давно разблокировали.