Гроза и Солнце; день чудесный! Еще ты дремлешь, друг прелестный...

Утро, как известно, начинается не с кофе, а с бодрящей утренней пробежки. На часах пять утра, на улице — ни души. Во время бега я мало думаю, предпочитая отдаваться чувству эйфории, когда прохладный ветер дует в лицо. Концентрируясь на внешнем мире, ты забываешь про все: проблемы, обязанности и работу. Вместо этого следишь за скоростью, с которой бежишь; за временем, которое быстро протекает; за собственным состоянием, чтобы не довести организм до истощения. Когда часовые стрелки стремились к пяти тридцати, из-за угла мне навстречу выбежал Ямамото. В белой футболке и синих шортах, которые он, судя по всему, носил и на физкультуре в школе. И если одежда была чистой, явно только снятой с сушки, то кроссовки видали лучшие времена. Старые, потерявшие блеск, все в черных полосах по бокам. Шнурки посерели, а кончики растрепались. Создавалось впечатление, что его обувь жевала не то собака, не то корова. Пробежав мимо, мы кивнули друг другу, как это делали каждый раз. Ибо спортсмены знают, что говорить во время пробежки — плохая идея. Ты сбиваешь дыхание, теряешь ритм и вся тренировка идет насмарку. Приложенные силы уйдут в пустоту, а ты останешься неудовлетворенным. Город Намимори был тихим, пока сюда не переехала странная семья Хибари. Они выкупили, пожалуй, самый дорогой из домов, оформленный в традиционном японском стиле. Построили высокий забор, через который ничего не видно, даже если ты метр восемьдесят и начнешь подпрыгивать. Про них ходили разные слухи, и все были не особо радостными. Кто-то говорил, что хозяин избивает свою жену и сына и не желает, чтобы другие видели семейные разборки. Другие уверяли, что Хибари — семья якудз, приехавших в Намимори, дабы скрыться от правосудия. Третьи вообще уверены, что это сами демоны приехали, чтобы наказать непослушных. Такеши, услышав от меня подобное, весело расхохотался, при этом подавившись слюной. Пришлось помочь ему, похлопав по спине. — Хибари, конечно, странный, но не настолько, — сказал тогда друг, а после предложил начать игру заново. Домой, как это часто бывает, возвращаться не хотелось. На кухне я столкнусь с сонной матерью, пытающейся приготовить завтрак на скорую руку. В гостиной будет сидеть отец, уже одетый в рабочий костюм и смотрящий новости. Они сухо поздороваются со мной, напомнив, что мне следует поторопиться, если я не хочу опоздать на уроки. Подняться на второй этаж, взять из комнаты сменную одежду и пойти в душ. Быстро умыться, высушить волосы и впопыхах застегнуть рубашку. Спуститься вниз, вспомнить о ненужном банте для девочек, вернуться обратно, дабы достать кусок красной ткани из самых недр комода. — Я ушла! — крикнула, выходя из дома, но в ответ мне не сказали ни слова. С тех пор, как меня выгнали из школы Мидори, родители вовсе перестали интересоваться моей жизнью. Я знаю, что они недолго будут дуться, но неприятный осадок все же остается. Отец хочет как лучше, мать — тоже, а в итоге получается как всегда. Все в ссоре, все уверены в своей правоте, все молчат. Класс! Лучше и не придумаешь. Вот и Средняя Намимори виднеется на горизонте. Поток школьников, торопящихся к воротам, обратно пропорционален расстоянию, оставшемуся до конечной точки. Все девочки в школьных юбках, которые приходилось придерживать рукой, стоило ветру подуть посильнее. Конечно, зачем надевать черные шорты под юбку, если можно сверкать труселями, да. Еще и Такеши на год младше, из-за чего все еще не перешел в Среднюю Намимори. Теперь придется вновь вливаться в коллектив, надеюсь, в этот раз получится лучше, чем в Средней Мидори. Школа не выглядела неопрятно, но и новизной похвастаться не могла. Ученики довольно небрежны, несмотря на то, что большинство кичатся своей чистоплотностью. Некоторые даже утренний душ не принимают, о чем может идти речь? Не пахнут и ладно. Должна признать, что уборщица, или уборщицы, тут довольно усердные, ибо пол сверкал так, что можно было увидеть свое отражение. Жаль, что след от обуви все испортил. Встретив на втором этаже своего нового учителя физики, который был также и моим классным, я вежливо поздоровалась. Его зовут Танака-сан, проще некуда. Даже склеротик бы запомнил с первого раза. Танака Атсуши. Низкий мужичок с залысиной, маленькими черными глазами и припухлым лицом. Он постоянно улыбался, жмурил глаза и что-то бормотал. Но личностью он был приятной, сразу видно — умный и начитанный человек, не судящий по одному взгляду. Честно говоря, именно цвет волос и являлся причиной, по которой меня никогда не обходили стороной. Высказаться любили как ученики, так и учителя. И им было плевать, что это не краска, а мой чертов натуральный оттенок. Но, действительно, кому какое дело? — Мидори-чан, как только я позову тебя, зайдешь в класс, договорились? — спокойно сказал учитель, внимательно посмотрев на меня. — Главное не волнуйся, все будет хорошо. — Хаи, Танака-сенсей, поняла вас, — ответила я, уважительно поклонившись. Он кивнул, легонько похлопав меня по руке. Моя приязнь к этому человеку росла на глазах. Не знаю, везет ли мне так на пожилых людей, но они всегда относились терпимее. Хотя, если рассуждать логично, именно они должны осуждать яростнее всех. Какая ирония, не так ли? Встав перед закрытой дверью, единственной преградой перед встречей с новым классом, я неосознанно сжала рукав рубашки в ладони. Потом дошло, что подобным образом я помяла форму. Черт! Нервными движениями попыталась поправить внешний вид, но в итоге поняла, что делаю только хуже. Помимо этого хотелось бы переплести свои волосы, но времени точно не хватит. Поэтому лучше не дергаться и ждать, пока меня вызовут. — К нам в класс перевели новую ученицу. Прошу, заходи, — услышала я заветные слова, после которых отодвинула в сторону дверь и зашла в помещение, — Представься классу, пожалуйста. Не глядя ни на кого конкретно, я мельком пробежалась взглядом по будущим одноклассникам, заметив, что «цветастых» немало. Тут был и парень с пепельными волосами, жаль, что стрижка короткая, иначе, я уверена, у него были бы шикарные волосы. Еще один парень с рыжим цветом волос, которые слегка вились при этом. И, как изюминка, девушка с пепельно-розовыми, словно лепестки сакуры, как бы банально ни звучало, волосами. И знание, что я не стану белой вороной в обществе, принесло неимоверное облегчение. — Приятно со всеми познакомиться, меня зовут Мидори Ки. Пишется как «зеленый» и «дерево», в итоге получается «зеленое дерево». Люблю играть в баскетбол, а также смотреть фильмы. Пожалуйста, позаботьтесь обо мне! — поклон, дабы показать, что я закончила. Через зеленую ширму волос я увидела, как парочка подростков доброжелательно улыбнулась мне, хлопая при этом в ладони. Другие же отреагировали безразличнее, но без негатива. Уже хорошо. И тут, как по щелчку, со своего места вскочил тот самый парень, чей цвет волос привлек мое внимание вначале. От неожиданности я резко выпрямилась, отступив на полшага назад. Теперь, смотря ему прямо в лицо, я смогла заметить бежевый пластырь на носу, тонкий шрам, рассекающий бровь, и серые глаза. Создавалось впечатление, что он кто-кто, а точно не японец. Но последовавшая за этим чистая японская речь переубедила меня. Может, он хафу? Кто знает. Спросить бы, да грубиянкой назовут. — ЭКСТРИМально рад познакомиться! Вступай к клуб бокса! Во имя ЭКСТРИМа! Я замерла, пребывая в глубоком шоке. Вот это номер, надо признать. И как он не охрип, ведь, судя по скривившимся мордашкам друзей, кричит часто. Он случайно не думал податься в оперные певцы? Наверняка там бы ему нашли применение. Танака-сенсей, устало вздохнув, махнул на него рукой. Ясно, подобный цирк уже не в первый раз устраивается. — Это Сасагава Рехей, глава боксерского клуба, — представил парня учитель, а после похлопал в ладони, привлекая внимание, — Спокойно! Тишина в классе! Ты, Мидори-чан, можешь сесть на любое свободное место, а мы, пожалуй, начнем урок… Кивнув, я решила, что стоит сесть за третью парту около стены. Оттуда и доску видно, и я не окажусь прямо перед носом преподавателя. Из минусов — сосед, столь «экстремально» поздоровавшийся со мной. Но он не выглядит злым, скорее эдаким добрячком со стальными кулаками. Еще он спортсмен, а значит, мы обязательно найдем общие темы для разговоров. Да и спокойно с ним, хотя и странно звучит, это так. Повесив сумку на крючок, я принялась внимательно вслушиваться в речь Танаки-сенсея, внезапно осознавая, что начала понимать физику. Теперь я уверена, что перевод в Среднюю Намимори — лучшее, что со мной случалось в жизни. После баскетбола, конечно.