Alive To Us

      Существуют ли параллельные вселенные? Вы, наверняка, задумывались об этом когда-либо. Так вот, существуют. Руслан Тушенцов узнал об этом так, что теперь не хочет знать, что они есть. 　 　 　　 « Привет, Юль. » 　 　 　　       Пятьсот сорок третий Юлий Онешко, нашедший под утро письмо в своей куртке, вскрыл конверт прямо сейчас и вчитывается в неровные выдавленные на тонкой белой бумаге буквы. Поначалу ему, наверное, даже показалось, что это написала какая-нибудь умалишённая фанатка, и Руслан его прекрасно мог понять. Но адресат не мог не узнать этот почерк. 　 　 　　 « Нет, я не хочу бесить тебя, это и в правду не самый удачный момент для этого. Как иронично. Прости, я найду корректор и исправлю. Нет, на самом деле, к чёрту это. » 　 　 　　       Для вас, возможно, эта вселенная настоящая, именно в ней вы, скорее всего, живёте. Но если вы живёте во вселенной получше, то Руслан рад за вас. Надеюсь, вы живёте лучше, чем он. 　 　 　　 « Прости, что не дал тебе того, что мог бы. Прости, что строил из себя нигилиста и был таким идиотом, который не может сказать о своих чувствах. Ты бы всё равно не откликнулся на них. Думаю, Даша справится лучше меня, позаботится о том, чтобы ты был счастлив. Ведь ты с ней счастлив? Я искренне верю, что она — лучшее, что случалось в твоей жизни. » 　 　 　　　       Юлий читает письмо. Оставляет кофе на подоконнике и держит лист в своих изящных длинных пальцах, от которых Руслан был по-прежнему без ума. И он знает, что будет дальше. 　 　 　　 « Я помешался, знаю. Я бы напугал тебя, но и это в любом случае не то, наверное, что стоило бы сделать. Но я сделал. Да, я сделал это, потому что подойти и признаться тебе — это ещё страшнее. » 　 　 　　　       В мире нет ничего прекраснее, чем любовь. Вы ведь знаете об этом? Если да, то таким же образом вы точно знаете, что любить кого-то иногда становится настоящей пыткой.       Вот за окном пролетел ни о чём не подозревающий голубь. Шум машин на ближайшей дороге был слышен здесь достаточно хорошо. Мир живёт своей обычной суматошной жизнью, и не ведает, что потерял этой ночью. В ещё мокрой раковине на кухне лежало пару глубоких тарелок из тёмного стекла — Юлий завтракал со своей девушкой Дарьей, очевидно, мюслями в йогурте. Обычное утро, как и, наверное, все предыдущие до этого для него.       Вы меня спросите, почему Руслан Тушенцов так взволнован тем, что Юлий делает сейчас, именно в эту секунду? Потому что он здесь, рядом с ним, и боится видеть в очередной раз, какую страшную ошибку повторил из вселенной во вселенную. Ну, почти. Существует хотя бы парочка вселенных, где он погиб не по своей воле, но ведь это, скорее всего, значит, что так было суждено судьбой, или то, что если Руслан погибает в одной вселенной, то погибает и во всех остальных. Мы уже никогда не узнаем, как всё это работает.       Бесплотный дух в рубашке и джинсах, точно в том, в чём, собственно, и ушёл из жизни, стоит и смотрит на очередные последствия своего очередного неправильного шага. И это, как ему казалось, было его безоговорочной виной, за которую он теперь вынужден расплачиваться. 　 　 　　 « В какой-то параллельной вселенной всё обернётся не так. Это даёт надежду, но не успокаивает. Это настоящая пытка. Вся моя жизнь — это какой-то сюр. Что может быть хуже, влюбиться в тебя и беречь это где-то глубоко внутри? Приходить в пустой дом и смотреть на твои фотографии с ней, смотреть наши старые видео, где мы часто вместе делаем вид, что это нормально, шутить про то, чего никогда не будет. Какое это унижение: возбуждаться от твоих прикосновений и кусать костяшки, подрачивая на свои навязчивые мысли, посещающие день ото дня. Ох, наверное, не это надо писать в прощальном письме. Да мне похуй. Я всю свою жизнь прожил неправильно. » 　 　 　　　       Я вот, например, всегда гадал, что же там, после смерти. Что же с ним произойдёт? Может, реинкарнация, или этот сценарий, знаете там, с посмертным судом на грани, где определят, каким же он был человеком и какой удостоен участи: наслаждаться Раем или мучиться в Аду. Он, конечно, как и многие люди на этой земле, слышал, что, когда человек умирает, не закончив свои дела, он может остаться призраком, блуждающим в замкнутом пространстве, в заточении какого-нибудь заброшенного замка или ещё чего похуже. И что же в итоге произошло?       Теперь он стоит и наблюдает бесплотным духом за этим вот пареньком и устало смыкает веки, не силясь взглянуть, как меняется лицо Онешко с каждым прочитанным предложением. Так бы он видел, как его густые брови нахмурены, а по лбу пролегает напряжённая морщинка. Конечно же, для Руслана это, должно быть, невыносимо. 　 　 　　 « Это, наверное, безумно глупо: уйти из жизни из-за влюблённости в лучшего друга. Но я больше так не могу. Уже все видят, как неоднозначно я себя веду по отношению к тебе. И только ты смеёшься, заставляя меня делать вид, что всё это просто шутки и ничего такого в них по сути-то и нет. И твой смех — ещё один удар, а одновременно с этим он был каким-то стимулом жить дальше, чтобы слышать его всю оставшуюся жизнь. Но она лишь постепенно превращается в кошмар. Мне остаётся прятать эту стонущую боль внутри. » 　 　 　　       Итак, он снова в той реальности, где они друг друга знают. Снова в реальности, где они добились определённых высот в своём творчестве. И снова в реальности, где Руслан был мучительно долго влюблён.       И где-то в параллельной вселенной он не пишет ему это письмо перед тем, как сброситься со своей серой хрущёвки. Где-то в параллельной вселенной он не испытывает этого мучения: видеть все исходы и знать, что принадлежит миру, где они должны быть порознь. Где-то в параллельной вселенной он вообще умирает иначе, а где-то даже не по своей воле. 　 　 　　 « Не этого ты ожидал, да? В любом случае, я хотел тебе сказать это давно и скажу сейчас, освобождаясь от этих стальных парализующих оков. » 　 　 　　       Это очень грустная история, но поучительная. Чего бы мы так упорно не добивались при жизни, мы очень глупо можем закончить. И из-за чего? Из-за многого, но из-за любви многие теряют рассудок. Уж поверьте мне, Руслан не единственный, кто не смог выдержать этой силы внутри. Сколько таких несчастных было до него? Не сосчитать.       А вообще, верите ли вы в Ад? Что он существует? Что он может быть абсолютно для каждого человека персональным? Уникальным? Это, должно быть, похоже на всепоглощающий огонь, так мы обычно предполагаем. Он каждый день должен выжигать в грешнике всё нутро; каждый божий день, без выходных, пожирать в нём всё то человеческое, что было когда-то в ныне бесчувственном мешке из костей и плоти, ну или что-то ещё в таком духе, на что вообще может быть способна человеческая фантазия. А что, если найти этот Ад и наяву ощущать все его «прелести»?       Ох, знали бы мы, люди, как бы мёртвые хотели рассказать нам об этом побольше, но, увы, такая у них природа быть немыми, незримыми и неощутимыми для нас. Здесь утро действительно замечательное, я уже и забыл этот заманчивый северный холодок, но я здесь, похоже, не за тем, чтобы поведать вам о вечном и о тайнах того, что вас ждёт после смерти. Я и сам-то не до конца понимаю, на самом деле, зачем я здесь. До сих пор.       Персональным Адом Руслана Тушенцова, получается, было то, что он видит параллельные вселенные. Он лишь хотел сбежать от страха, от своих чувств, от Юлия. Убил себя, но облегчение не пришло, и он сразу начал путешествие по иным реальностям. Он же не знал, что письмо так повлияет на то, что он будет видеть перед тем, как упокоится с миром. И, кстати, если в какой-то вселенной он пишет письмо, то оно идентично тому, что он написал в оригинальной вселенной. Эту маленькую деталь я заметил только сейчас, и, знаете, лично для меня всё сошлось тут.       Он смотрел всё это время, что успел натворить где-то ещё, хотя это неправильно ассоциировать себя со своими копиями из других вселенных. По сути, он просто получил шанс посмотреть, каким мог быть, с кем мог быть и как ещё мог умереть.       Серьёзно, он видел уже так много вариаций, и в большинстве случаев он каким-то образом даёт знать этому пареньку обо всём, и в конечном итоге, это приводит к смерти. Самое странное, что он пытался себя спасти, спасти этого юношу с осветлённой шевелюрой, спасти других, кого могла коснуться эта история, но ещё живой Руслан и все те другие персонажи в его альтернативных жизненных путях, к сожалению, его мёртвого не слышат. Он пытался подать близким знаки, чтобы его как-то спасли, но не получилось и этого. Это первый момент, который ты осознаёшь, когда умираешь: ничего уже не поделаешь. Его бесплотный дух обречён каждый раз смотреть, как жизни всё новых Русланов, всё новых Юлиев и всё новых других каких-то его близких людей рушатся. 　 　 　　 « Я люблю тебя. И искренне желаю тебе счастья, желаю тебе прожить лучшую жизнь. » 　 　 　　       Пятьсот сорок третий Онешко продолжает читать, чуть сжимая в пальцах тонкую бумагу и оседает на коричневый кухонный диван. Руслана он уже порядком раздражает, оно и не удивительно, довольно утомительно видеть этот диван около двухсот, по моим подсчётам, раз. И как можно было допустить, чтобы на кухне чуть ли не половину пространства занимала такая безвкусица?       Руслан же в это время бессильно упирается спиной в зелёную стену, такую же холодную, как и все прошлые разы, кривясь от отвращения к себе. Ему так мерзко от того, что он натворил, что убил бы себя снова, если бы это было возможно. Ничего, скоро он поймёт, что от этой навязчивой идеи лучше отказаться. Неужели его смерть не научила его, что убивать себя, в принципе идея не очень? Люди так расточительны.       — Не читай, — шепчет он, закрыв глаза ладонями, хотя прекрасно понимает, что Юлий его не услышит.       — Он достоин лучшего, это правда. Что мне мешало себя остановить, когда я это сделал? На что я рассчитывал тогда, делая шаг с крыши? — обращается он ко мне.       — Я не могу этого знать, Руслан, мне очень жаль, — пожал плечами я, и даже мне, если честно, сделалось как-то виновато.       И я действительно не могу придумать мотивы Руслана за него же. Я вообще просто сторонний наблюдатель, который не особо-то и хотел здесь присутствовать. Но мы уже так долго находимся вместе, что мне даже как-то неловко было к нему не привязаться. Парень-то он был, похоже, хороший, жаль, правда, что глупый, а я просто поспать лёг. Вот такие мне снятся сны.       — Наверное, я просто неправильно себя пожалел. Неправильно себя любил. Я был слишком глуп, и если бы знал, чем всё это обернётся, то наверное, не стал этого делать. Я очень жалею.       А у этого парня осталось хоть что-то здравое в голове, правда это уже не особо пригодится.       Возможно, ему не хватало того, что кто-то смог бы объяснить, что если он убьёт себя, то проблема не решится. Она может стать ещё большей проблемой, чем была до этого.       То, что он имел, когда был жив… не передать, от чего он отвернулся. От шанса того, что всё могло быть иначе, например.       Когда он шёл на смерть, он, возможно, хотел поддержки. Хотел, чтобы его остановили. Но если бы он этого хотел, он бы хоть кому-то намекнул перед этим, так ведь?       В чём же он так мог ошибиться? Во многом. Он не справился с трусостью. Он был известным, боялся многого: позора, краха остатков хоть какой-то репутации. Он боялся произнести то, что его мучило, вслух. Боялся, что Юлий узнает об этом. Что он отвернётся от него, поставив на их доброй дружбе огромный тяжёлый крест. Боялся его смеха, боялся, что он решит, что это шутка.       Боялся того, на что способен. Например, он, оказывается, мог его убить. Его эгоизм не был виден для него так четко никогда, но одна из вселенных показала его самому себе во всей красе. И я даже не о той двести сорок девятой, как оказалось, это лишь был намёк на его потенциал.

✘✘✘ ✘✘✘ ✘✘✘

      — Господи, что я натворил, — шептал Руслан, оглаживая тогда холодный, изувеченный и обнажённый труп Юлия, роняя слёзы в кровь на полу и посматривая на меня.       Возможно, он думал, что я какой-то там его персональный ангел-хранитель, а я-то и подумать не мог, что когда-нибудь увижу нечто подобное.        Звуки выливающейся из ванны кровавой воды разбавлял жутковатый джазовый мотив из дешёвой красной колонки, который, если честно, я до сих пор не могу выкинуть из головы. От этой музыки только усиливалось оцепенение, с которым я простоял всё это время.       И эта блаженная мрачная улыбка на измазанном кровью лице пятьсот сорок второго Руслана тоже не скоро будет мною забыта.

✘✘✘ ✘✘✘ ✘✘✘

      Он настолько неправильно любил себя, что хотел овладеть этим несчастным парнем без его согласия. Разве это любовь? Он и не думал, что может оказаться таким животным.       — Я ещё не могу забыть тот мир, где я так поступил с ним. Неужели я мог быть таким чудовищем?       — Все мы немного чудовища, — задумчиво ответил я, понимая, что вообще-то меня это не касается, но бедолаге перед успокоением души нужна хоть какая-то компания. При жизни-то пообщаться об этом, похоже, было не с кем. — Все люди.        — А ведь я видел своё лицо. От человеческого там не осталось ровным счётом ничего.       Это был пятьсот сорок второй раз. Самое ужасно и мерзкое, чего он мог от себя ожидать. Они жили в съемной квартире. Юлий тогда, вроде как, тоже был не подарок: водил к ним в дом каких-то разукрашенных однотипных баб и запирался в комнате, а Руслан слышал всё, находясь через стену, ну и знаете, как мог, утихомиривал свою плотскую жажду. Не очень-то приятно было это наблюдать, а Руслану, наверное, ещё и стыдно было, такая демонстрация перед посторонним непонятным гостем его предсмертного видения. И вот, однажды у того пятьсот сорок второго Руслана сорвало крышу.       Мы смотрели, как они стоят на кухне, как Юлий доводит его животное нутро до глубокой ревности и обиды. И он окончательно даёт себе волю: берёт в руку бутылку водки и разбивает её о голову Онешко. Тот потерял сознание, рухнул на пол, а Руслан этим воспользовался.       Мальчишка ещё был жив. Он сражался за свою жизнь, но животное нутро Руслана оказалось сильнее, и он добил его, с дикой улыбкой на губах. Я в жизни не видел столько крови и столько грязного желания на чьём-либо лице. Может быть не стоило смотреть ужастики во время работы перед тем, как случайно уснуть на столе.       Пятьсот сорок второй Руслан делал с ним всё, чего так долго желал. И это было действительно пугающим зрелищем¹⁴.       — Боже, я был так отвратителен, — да, а потом он пошёл смывать с себя его кровь, и остался в той ванной до последнего вдоха, блаженно раскромсав лезвием руки.       Я тогда даже и не знал, чего бы такого приободряющего-то сказать. Я вообще-то в этом не очень силён. 　 　 　　 « И где-то в параллельной вселенной, возможно, я нашёл другой способ справиться с этим. Где-то в параллельной вселенной мы, наверное, вместе. Но в этой вселенной я обречён на то, чтобы терзаться, спиваться и, наконец, умереть. К чему я это? Это моё последнее слово. Прощай навсегда. » 　 　 　　       Сейчас же Юлий потирает лицо ладонью, и Руслан даже отсюда чувствует, какой огромный ком застрял у того в горле. Живой человек откладывает листок на стол, и внутри Руслана всё сжимается. Опять. Юлию сложно читать, понимаю. Ещё сложнее Руслану видеть его таким, поверьте мне. Я действительно сопереживаю, хотя обычно я тот ещё циник.       Юноша берёт в руку телефон, когда наконец понимает, кто написал письмо. Прикладывает телефон к уху, слышит гудки и его колени сильно трясутся под столом в нервном тике.       — Ты не дозвонишься, — проговорил ему Руслан, но будто в пустоту, сжимаясь в один пульсирующий ком, оседая на полу и поджимая колени к груди, даже не глядя на него. Даже мне очень тяжело на это смотреть.       Он закрывает голову дрожащими руками, а с его глаз опять текут слёзы. Пора бы уже привыкнуть, спустя столько времени, видеть одну и ту же сцену, но, видимо, не выходит. Мне-то легко рассуждать, спорить не буду. Если бы он знал раньше, что убьёт себя, и после этого его страдания зациклятся, он бы не шагнул с этой чёртовой высотки. Я почти уверен.       — Руслан, ответь, Боже, — Юлий проглатывает ком в горле. Я уже потерял счёт, какой раз.       — Прости, я не могу, — попытался ответить ему Руслан, но человек не может слышать мёртвых. Или я уже говорил?       — Ну же, Руслан, пожалуйста, — он продолжает слушать гудки до последнего.       Руслан поднимает голову, и с удивлением обнаруживает, что тот смотрит в его сторону. Прямо в глаза.       — Скажи, что ты чувствуешь моё присутствие, скажи, что ты меня слышишь.       Это удивительно, обычно мы говорим о глазах почти одинаково: взять тот же цвет. Карие, коричневые, кофейные, шоколадные, изгаляемся как угодно. Но я бы сказал, что у Юлия глаза напоминают расцветку коричневого кварца с солнечными полосами, а вот у Руслана они похожи на более тёмный по цвету полупрозрачный авантюрин.       Ох, простите, тут такой драматичный момент, а я просто вспомнил, что когда-то читал энциклопедию драгоценных камней.       — Я здесь, скажи, что я здесь, — Руслан беспомощно смотрит в его покрасневшие глаза. — Как бы я хотел сейчас быть рядом с тобой.       Но он молчит, продолжает смотреть будто бы сквозь него, а он даже не может пошевелиться: бедняга боится спугнуть тот момент, когда, возможно, случится чудо.       Юлий не дозванивается. Волнуется и пытается всмотреться в него так, будто тот проскользнул у него только что перед глазами. И опускает взгляд, заканчивая болезненное чтение предсмертного письма.

　 　 　　 « В любой параллельной вселенной, навеки твой Руслан. » 　 　 　　

      — Прости меня.       Даже мне больно. Он шепчет, потому что уже устал пытаться до него докричаться. Это бесполезно. Его словно не существует.       В пятьсот сорок первый раз всё было не настолько плохо, чтобы он позволил себе умереть. Но всё же внутри него явно что-то сломалось. Этот раз показал ему, как же ему было приятно с ним целоваться.

✘✘✘ ✘✘✘ ✘✘✘

      — Нет-нет-нет, ну перестань, не будь таким затворником. Ты, оказывается, так принципиален, когда влюбишься.       — Отстань, — вяло выдохнул Руслан, не выдержав и подняв взгляд на собеседника. И это явно было ошибкой. Его лицо было слишком близко.       — Не моё дело? — вопрос в прямом смысле практически в лоб. Юлик возвышался над ним, коленями продавив сидение.       — Не дави.       Ответ с притворным холодком не возымел должного эффекта, а его лицо было всё ближе. Руслан готов поклясться, что чувствует запах яблочного вина и горячий выдох. Последнее, конечно же, не от накала страстей, а просто Юлик уже не контролирует координацию. Слишком налакался. Вот и сейчас не смог высидеть в неудобном положении, покачнулся, хлопнул ладонью Руслана по ноге, в надежде ухватиться хоть за что-то, и второй рукой вцепился в его плечо, едва на него не падая.       — И не… — он растерянно посмотрел в губы напротив, — думал.       Руслан в ловушке. Хлоп! Вот она и захлопнулась, врезаясь зубьями жажды прямо в лапу. Ровно в тот момент, когда Тушенцов не выдержал и потянулся к пересохшим от дыхания губам Онешко. Минута славы наступила, в голове — обратный отсчёт. Возьми от этой минуты всё. Отсчёт пойдёт от той точки времени, где написано: «Этого не должно было произойти». От нуля, и пойдёт в минус. Плата за реализацию несбыточной мечты. Какая цена приходится на одно деление? Муки совести в минутах? В часах? В днях, или годах? Сейчас не время о чем-то жалеть, пожалеет об этом немного позже, сейчас он слишком занят.       Это резкое понижение градуса. Чувствовать на губах сначала горечь безответных чувств со вкусом перечной мяты и спирта, разбавленную сладкой газировкой, а затем сладость запретного плода со вкусом забродившего яблочного сока, приправленную перчинкой риска. Руслан жадно сминал губами губы Юлика, не решаясь пустить в ход язык. Он думает, что это было бы слишком нагло. Онешко не торопится прерывать пир, но на секунду отстраняется, заставляя сердце Тушенцова колотиться в бешеном ритме от страха.       — Ого, — только и шепнул Онешко, опустив взгляд на губы Руслана, явно не собираясь уходить.       Жюри велело продолжать. И Руслан рад стараться и прыгать на лапах в кольца, показывая какой он молодец.       — Да, согласен, — тихо отвечает Руслан, почти неслышно, одними губами. И тут же тянется снова.

✘✘✘ ✘✘✘ ✘✘✘

      Хоть это и было на спор, но откуда он мог знать, какую боль ему это причинит? Это было так волнующе, даже со стороны было слышно, как же он часто дышал. Но это не могло сравниться с тем, как ему было наверняка облачно хорошо рядом с этим парнем. Он влюбился в него заново. Видимо потом Юлий испугался его чувств и исчез, старался с ним не пересекаться. А под бой курантов в Новый Год Руслан закончил трансляцию у себя в Инстаграме и действие таблеток, которых он наглотался перед этим, всё-таки его настигло. Не выдержал парень отсутствия его любви¹⁵.       А в пятьсот сороковой раз Руслан даже не написал письмо. По правде говоря, в этом не было необходимости. Это была история нездоровых отношений с Юлием.

✘✘✘ ✘✘✘ ✘✘✘

      — Я думал, ты пошутил, что поговоришь с Настей, — лицо Юлия было таким серьёзным, что Руслан поёжился.       Он никогда не видел такой реакции с его стороны на что-либо. Ему казалось, будто бы он совершил какой-то неведомый ему самому грех, который в системе ценностей Юлия Онешко считался смертельным. Взгляд узковатых глаз цвета тёмного янтаря с недоумением смотрел в большие глубокие карие омуты Руслана. Осветлённые волосы Онешко, как и несменяемый тёмный каштан на голове Тушенцова, были влажными из-за ливня, от которого они спрятались в уютном кафе с круглыми узенькими столиками и высокими барными стульями.       — А я думал, ты поговоришь с Дашей, — выдавил Тушенцов, уже отвернувшись и подхватив олимпийку со стула.       — Руслан?       — Мы всегда приходим к этой хуйне, Юль. Я всегда готов что-то предпринимать, а ты боишься и шагу сделать в сторону того, чтобы облегчить жизнь нам обоим. Я сделаю это за тебя. Не утруждайся, с Дашей жить тебе будет комфортнее. Настя всё равно с ней не общается.       И он ушёл, ознаменовав конец беседы хлопком входной двери, над которой зазвенели китайские колокольчики. Просто сбежал от этого взгляда, что делает его таким… податливым?       Руслан Тушенцов не был готов снова платить за чужую нерешительность, он только успел заплатить сполна за свою.

✘✘✘ ✘✘✘ ✘✘✘

      Он тогда просто хотел, чтобы они распрощались с этими несчастными девушками — Настей и Дашей. Кстати, милые они были, Анастасия очень даже прониклась к страданиям паренька и даже утешала его в своих объятиях. Может быть она просто разозлилась на то, что сама узнала о его секрете в двести сорок девятой вселенной и только поэтому так проявила свою обиду? Может она просто хотела узнать об этом от него самого? Правда, водку она приглушила очень даже резво, я бы так не смог. Ну, такая, наверное, была ситуация располагающая. И Руслан был, может быть, и здесь эгоистичен. Хотя, нет. Это разбивало ему сердце, он лишь хотел, чтобы Юлий осмелился выпустить руку Дарьи из своей, и взять наконец его за руку, чтобы пойти в их совместное будущее. Оно ведь могло у них быть. Но их обоих останавливало то, что Юлий хотел угодить всем и сразу¹⁶.       А сейчас он сжимает свои колени и истошно кричит, стараясь перебить звук того, как Юлий тихо дышит и пытается справиться с накатывающей истерикой. Он поднимает куда-то в пустоту чуть прослезившиеся глаза, прислушивается. Внутри Руслана, впервые за столько времени, затрепетала тёплая надежда, и он ухватился за её маленькие крылышки. Поднялся и крикнул во всю силу, которую вообще мог приложить:       — Юль!       Я стою и смотрю на Юлия, он застывает. Неужели услышал?       — Пожалуйста, молю, пусть он услышит, — беспомощно обернулся на меня дух, но я лишь развёл руками.       Прости, парниша, я ничем не могу помочь. От меня ничего не зависит.       Но проходит миг, и Юлий качает головой, словно убеждая себя, что ему показалось.       — Ну же, не показалось, я здесь, я тут, услышь меня!

Пᴏцᴇлʏй мᴇʜя ᴘᴀз, 3ᴀтᴇм цᴇлʏй ʙтᴏᴘᴏй, Пᴏтᴏм пᴏцᴇлʏй мᴇʜя ᴄʜᴏʙᴀ¹⁷.

      Тот же молчит и закрывает мокрые глаза. С ресниц срывается капелька слезы. Его крики рвут мне душу, хотя я просто посторонний. Никто. Я оказался здесь совершенно случайно.

Я дᴀʙʜым дᴀʙʜᴏ, Hᴇ чʏʙᴄтʙᴏʙᴀл ᴄᴇбя тᴀᴋ, мᴏй дᴏᴘᴏгᴏй, Пᴏᴄᴋᴏльᴋʏ ʜᴇ мᴏгʏ ʙᴄпᴏмʜить, ᴋᴏгдᴀ Были тᴇ дᴀʙʜиᴇ, дᴀʙʜиᴇ ʙᴘᴇмᴇʜᴀ.

      — Да, блять! — Рус выругался и ударил по столу, но тот даже не дрогнул от удара.       У Руслана снова ничего не выходит.

Tы ʜиᴋᴏгдᴀ ʜᴇ ʏзʜᴀᴇшь, ᴋᴀᴋ мʜᴏгᴏ гᴘёз Mʜᴇ ᴄʜилᴏᴄь ᴏ тᴇбᴇ. Или ᴋᴀᴋими пʏᴄтыми ᴏʜи ᴋᴀзᴀлиᴄь бᴇз тᴇбя.

      Я вижу, как Юлий поднимается с дивана, чуть покачиваясь на ватных ногах. Ощущаю подобно Руслану, как комната плывёт в глазах Онешко, и он пытается схватиться рукой за любой ближайший предмет. Юноша болезненно морщится и берёт трубку, слыша рингтон. Холодно отвечает и узнаёт, что Руслан в морге.       Но в этот, пятьсот сорок третий, раз он не подрывается и не едет туда, не кричит в трубку, что это невозможно, не едет к Руслану домой и не пытается дозвониться, надеясь, что всё это очередная тупорылая шутка.       Не бывает таких шуток.

Tᴀᴋ пᴏцᴇлʏй мᴇʜя ᴘᴀз, 3ᴀтᴇм цᴇлʏй ʙтᴏᴘᴏй, Пᴏтᴏм пᴏцᴇлʏй мᴇʜя ᴄʜᴏʙᴀ.

      Сейчас он, с невидящим пустым взглядом, открывает высокое кухонное окно, не замечая, что смахивает дверцей чашку кофе. Она опрокидывается на диван, и её содержимое разливается на коричневую кожу тёмной горячей жидкостью.       Руслан тут же подбегает, старается схватить его, остановить, прижать к себе, кричит изо всех сил, срывая горло. Но у него даже не выходит его обхватить, его прикосновения просто проходят через него эфемерной воздушной дымкой.       — Юль, пожалуйста, нет!       И тот, совсем не видя, не слыша и не чувствуя ничего, оставляет Руслана у окна, тяжело падая на асфальт.       И я думал, что теперь увижу, как, например, Руслан ложится под поезд и мы окажемся в начале последнего дня Юлия, но кухня перед нами начала рассеиваться в белом шуме, оставляя нас в пустоте и непонимании.       Руслан стоял и смотрел в окно, которое осталось перед нами, но и за ним растворилось пространство. Он медленно подошёл к нему и, утирая слёзы, бесцельно принялся водить пальцами по подоконнику. Немного грязи от тапочек. На Руслана явно что-то нашло, и он сентиментально приложился к этой грязи губами. Знаете, я никогда не был таким чувствительным при жизни, как сейчас. Наверное, и он тоже. Может быть это душа обновилась?       Персональный Ад — это знать, что убил себя напрасно, а тебя могли тайно любить в ответ. Персональный Ад — это видеть, как причинил любимому человеку боль в другой параллельной вселенной. Персональный Ад — это понимать, что нет никакого счастливого исхода. Персональный Ад — это идти по извилистому болезненному пути навстречу смирению.       Я узнал Руслана Тушенцова ровно пятьсот сорок три раза. Этот Руслан был разным: и хорошим, и плохим, и никчёмным, и безумно успешным. Он был и человеком, а где-то и не был им вовсе. Где-то он был слабым, а где-то очень сильным, но его силы не хватало на то, чтобы выдержать груз, свалившийся на его плечи. Где-то он был нелепым, где-то озабоченным, где-то слишком негативным, а где-то был способен спасти кого угодно, кроме себя самого. Руслан Тушенцов был таким же человеком, как я и как вы.       — Кажется, мне пора смириться, Дим. И я, пожалуй, просто приму это. Я не могу это предотвратить, победить или прекратить. Но я могу наконец-то посмотреть в глаза тому, что я натворил.       Давно пора.       Вы спросите меня: «Эй, а не ты ли говорил ещё на половине всего этого пути, что смирение — ключ к тому, чтобы всё это прекратилось?». Так и было. Но вы забыли об одной маленькой мелочи: даже если сказать человеку, как ему поступить, он не сможет сделать этого искренне, пока не захочет того самостоятельно. Поэтому я ждал, ведь однажды к этому мы и пришли. Пусть нам и пришлось увидеть слишком много, но важно лишь то, что это всё-таки произошло.       Руслан наконец-то смирился.       Ничто не смогло освободить его душу или обмануть его самого, как он ни старался: ни отрицание, ни гнев, ни торг. Даже глухая депрессия после всех его попыток что-то предпринять в тех обстоятельствах, в которых он оказался, не смогла его остановить на пути к тому, к чему он в итоге смог прийти. Да, сколько я раз слышал: «А зачем мне стараться?», «А есть ли вообще какой-то смысл что-то делать?», «Что бы я не предпринял, всё повторяется, так может мне просто остаётся смотреть и ждать, когда всё это закончится?», и что же в итоге? В итоге он разгадал, как прекратить эти мучения. Да, это не вернёт его к жизни, и он будет теперь сожалеть обо всём этом всегда, но сейчас важно лишь то, что Руслан наконец-то понял, какой правильный шаг можно сделать хотя бы в такой безвыходной ситуации.       — Я горжусь тобой, — произнёс я, встав рядом с ним.       Я прошёл с ним весь этот путь и не могу сказать, что он не был полезен для меня. Думаю, я научился сострадать. Хотя бы немножко. Думаю, я теперь знаю, что нельзя мерить всех по себе. Теперь я знаю немного больше о том, что там, за гранью. А ещё, возможно, на этом наши пути должны действительно разойтись, но я рад, что смог быть хотя бы немного полезным для кого-то.       — Проживи, пожалуйста, достойную жизнь, — Руслан повернулся ко мне и взял меня за руку. — Пообещай мне, что не будешь бояться своих истинных желаний. Пообещай мне, что никогда в жизни не повторишь мои пятьсот сорок три ошибки или сколько там их… Пожалуйста, будь счастливым.       — Я тебе обещаю.       — Ты был бы самым крутым другом, который мог бы у меня быть… хотя… Нет, не так, — Руслан покачал головой, тут же исправляясь и держа меня за руку крепче. — Ты самый лучший друг, который у меня когда-либо был. Ну, разве что кроме Дани.       — Спасибо… — прошептал я, кажется, понимая, о каком Дане идёт речь, хоть и не особо его помня.       По губам Руслана пробежала вниз солёная влажная дорожка, а песчинки, которые Юлий когда-то случайно притащил тапочками из коридора, казались каким-то драгоценным осадком от того, кто его покинул.       И вдруг в пустом пространстве за окном открылась маленькое круглое нечто, пропускающее яркий греющий свет. Оно всё расширялось и расширялось, проводя белоснежный поток к лицу Руслана. Светило мягко окрасило тёмные волосы щедрыми бликами солнечной краски, не дав ему и шанса хотя бы посмотреть в ответ. Нет, нам. И мне показалось, что я сейчас ослепну.

✘✘✘ ✘✘✘ ✘✘✘

`ᴏтᴄылᴋи и ᴄʜᴏᴄᴋи:

¹⁴ Отсылка к другой работе Автора — «Возможно». Внимание: на данный момент работа скрыта на ремейк. ¹⁵ Отсылка к другой, ещё не опубликованной работе Автора — «Апфельвайн». ¹⁶ Отсылка к другой работе Автора — «Remember». ¹⁷ В тексте присутствует перевод текста песни «It's Been a Long Time» — Peggy Lee.