Исцеляющая белая роза.

      Саймон осматривал второй этаж в доме Карла, когда его отвлекло появление ещё растрепанного после сна Лео.       — Как спалось? — спросил Саймон больше для разрушения повисшего молчания, потому что мужчина как-то настороженно смотрел на андроида, не решаясь приблизиться.       — Если честно, вообще не предполагал, что проснусь после вчерашнего разговора, — признался Лео.       — Думаешь, я бы убил тебя за то, что ты причастен к повреждению Маркуса? — Саймон облокотился на перила.       — А собственно, почему нет, — Манфред пожал плечами, — кто знает, какие там между вами отношения. Андроид изумленно выгнул брови от такой формулировки, но почти сразу вернул лицу спокойное выражение.       — Это было бы подло с моей стороны. И совершенно бессмысленно. Что бы ни было у вас там в прошлом, я не хочу на этом зацикливать. Моя месть тебе ничего не изменит и ничего не даст, — ровным тоном изложил PL 600. Не то чтобы Манфреда уж совсем успокоили услышанные слова, но дышать после них стало определённо легче. Саймон решил поставить последнюю точку в этом вопросе.       — Кроме того, я действительно не хочу причинить тебе вред. Андроид не смотрел прямо на Лео, но обзор оптических блоков позволил увидеть, отразившееся на лице мужчины сомнение и удивление, что его вполне удовлетворило. По привычке, брюнет дотронулся до затылка, но тут же одернул руку, тихо застонав от боли. Саймон отпустил золотистые перила, немного подавшись к Манфреду.       — Лео, зачем ты делаешь себе больно? Употребляешь наркотики? Всё это —саморазрушительное поведение. Ничего хорошего оно тебе не принесет. От неожиданности вопроса человек даже забыл о дискомфортных ощущениях.       — А ты у нас что, андроид-психолог? — недовольно фыркнул Лео.       — Нет, — PL 600 уловил издевку в вопросе, однако отвечать агрессией не стал, — но много общался с Люси — её создавали для оказания психологической помощи. Лео поднял указательный палец, как бы призывая внимать каждому его слову:       — Вот раз нет, то и нечего мне на мозги капать. На андроида это не произвело ожидаемого впечатления, а только породило новый вопрос:       — На сколько мне известна человеческая анатомия, я не могу «капать» на твой мозг. Мужчина закатил глаза.       — Обещаю, когда-нибудь я прочитаю тебе лекцию на тему «Как понимать переносный смысл фраз», но не сейчас.       — Тебе следует обратиться к специалисту, — не удержался андроид от рекомендации. Вообще-то не в его правилах было лезть в чужую душу, но сейчас чувствовал, что один этот человек вряд ли справится со своими проблемами, а потому стоит, хотя бы на словах, указать путь к верному решению. Однако сам сын художника такую заботу не оценил:       — Чтобы меня в дурку упрятали? Спасибо, не нужно мне такое счастье. Мужчина вцепился в перекладину перил, словно ожидал, что его прям сейчас потащат в больницу.       — Ты собираешься дождаться момента, когда головой побьешь стену после очередного срыва или умрешь от передозировки? — Саймон еле слышно вздохнул. Кто же знал, что люди бывают не только злыми и жестокими, но ещё и такими равнодушными к собственному здоровью? Да животные и то умнее…       — Может и собираюсь, — огрызнулся Манфред, хлопнув ладонями по гладкой поверхности перил, — в конце концов, меня тут не сильно кто-то держит. Нет никого, кто просто потом вспомнит обо мне добрым словом. Так ради чего мне продлевать свою жизнь, а? Пластиковый гений. Не позволяя Саймону дать ответы на риторические вопросы, Лео схватил его за руку, заставляя подойти к одной из висевших картин.       — Я тебе краткую экскурсию проведу. Вот смотри: рисовкой этой картиной папа был увлечен, когда мы только познакомились. Я тогда сразу понял, что здесь мне не сильно рады. Продолжая «ознакомление», Манфред потащил немного растерявшегося андроида вниз, в просторную гостиную, а оттуда к лестнице, ведущей в спальню Манфреда-старшего. Правда, сам чуть не навернулся, но PL 600 был на чеку.        — Ради этого, по заверениям газет, «шедевра», — кивок в сторону расплывчатого портрета, — мать несколько раз меня оставляла на попечении старухи — соседки. У меня шрамы от когтей её полоумной кошки до сих пор остались. А это моя любимая, — брюнет вернулся в гостиную, — когда у меня проходил выпускной в школе, параллельно шло открытие юбилейной выставки работ Карла Манфреда. Угадай, куда пошла мать в итоге? Я знаю многое об этих картинах, но никогда не мог увидеть их прелести. Для меня они всего лишь напоминание о том, что моему отцу плевать на собственного сына. Лео замолчал. Грудь вздымалась от очередной эмоциональной речи. Вообще, Манфреду казалось, что Саймону он сказал за два дня больше фраз, чем всем остальным людям за несколько лет.       — Сай, а что ты видишь, когда смотришь на них? — как-то даже чересчур спокойно поинтересовался мужчина. Будь андроид человеком, он бы просто развел руками с вопросом «да что с тобой, блин, не так? Определись уже настроением!». PL 600 же только отметил резкий сброс стресса у человека и решил, что разговор может поспособствовать полному успокоению.       — Меня привлекает сама яркость, сами краски. Там где я живу, хотя вернее сказать просто существую, последние пару лет довольно темно и серо. Мне, — Саймон замешкался, словно считая, что говорит несусветную глупость, — там не хватает света. В доме тех людей, у которых я раньше жил, тоже не было насыщенных цветов в доме. Всего два. Белый и черный. Владельцы называли это «стиль», но как по мне, это просто угнетает.       — Какими были твои хозяева? В смысле… , — Манфред запнулся, но его явно заинтересовала поднятая тема.       — Всё нормально, — качнул головой Саймон. Это ведь так и было. Меня купила молодая пара, Мэридит и Марсель. Почти сразу стало понятно, что они не счастливы. Муж выполнял любой денежный каприз жены, но в остальном был монстром. Бил её, кричал, унижал. Для остальных же он изображал примерного семьянина. Фальшивый с ног до головы.       — И она терпела? — не то чтобы Лео сложно было в это поверить, но звучало отвратительно. Кроме того, он ненавидел рукоприкладство по отношению к женщинам. По крайней мере, когда не находился под красным льдом, обостряющим агрессию ко всему существующему.       — Ей хотелось красивой жизни. Жажда денег затмила всё. Чем больше на ней синяков, тем больше ей позволялось тратить. Только вот она отыгрывалась не только на финансовом благосостоянии семьи, но и на мне. Мэридит била меня, кидала тяжелые предметы. Мне было не больно, по началу я даже не реагировал, но потом…потом я начал бояться её. Удары становились чаще, эту женщину особо раздражало то, что у меня, в отличии о неё, не оставалось ни шрамов, ни синяков. Это заставляло Мэридит идти на «эксперименты». Наконец, она нашла то, о чем мечтала. Я стоял спиной, когда она провела по мне раскаленными спицами, запретив что-либо говорить мужу. С тех пор она часто смотрела на мои шрамы, не скрывая удовлетворения. Однажды Марсель и Мэридит вернулись раньше с какого-то торжества. Они страшно ругались. Марсель уехал в неизвестном направлении, а Мэридит пошла на верх, позвав меня. Я понял, что она в ярости. И её жертвой снова стану я. Когда она зашла в комнату, в вечернем платье, с молотком в руках и перекошенным от бешенства и предвкушения лицом я понял, что это раз все будет гораздо хуже. Она велела не двигаться и бросилась вперед. В тот момент страх, что меня просто уничтожат во время припадке ярости заставил меня сломать стену и сбежать. Долго не знал, куда идти. Потому что оказалось, давать команды самому себе и задавать направление непростая задача для того, кто привык только исполнять приказы. А потом нашел то, что сейчас зову местом для свободных андроидов. Потребовалось время, чтобы осознать себя. Не скажу, что я преуспел, но могу заявить с уверенностью, что нашел себя в заботах о других андроидах.       Лео слушал почти не шевелятся и не дыша, боясь что-то пропустить. Он то думал, что с андроидами хозяева обращались бережно, как и его отец, но этот рассказ рушил все представления. Да, он ненавидел Маркуса, но дело было вовсе не в его андроидской сущности.       — И много вас таких? Кто сбежал из страха?       — Да, — кивнул андроид, — но немногим удалось уйти целыми и невредимым. Мне ещё повезло. Человек задумчиво потер подбородок.       — Если ты называешь везением то, о чем говоришь, то я сочувствую. Сказанное могло прозвучать, как издевка, насмешка, но Саймон услышал искреннее сожаление.       — Я покажу кое-что. Думаю, тебе будет интересно, — на сей раз Лео ограничится только жестом, приглашая блондина следовать за ним. Они пришли в комнату, сплошь заляпанную краской. Казалось, она взъелась в напольное покрытие, став частью интерьера. Особо выделялась огромная картина, но Саймон быстро понял, что его привели сюда ради чего — то другого.       — В мастерской всего две работы, написанные не моим отцом, — Лео вытащил на свет два полотна, поставив их на подставки, — их автор — Маркус. Отец на него смотрел тогда с таким восхищением. Мне никогда не перепадало таких взглядов. Даже не знал, что папа способен вообще на проявление таких эмоций. Манфред чуть отошел, не мешая Саймону изучить творчество нынешнего лидера революции.  Андроид ощутил где-то внутри целую гамму чувств. Первая картина была явно результатом машины, но вот вторая… PL 600 увидел страх, надежду на светлое будущее.       — Лео, спасибо, что показал мне всё это. Не знаю, как объяснить почему, но мне важно было увидеть эти картины.       — Да не за что, — отозвался уже совершенно умиротворенный Манфред.