Magic Tea

      За окном было туманно и сыро, деревья уже совсем безлистые переплетались своими ветвями. Обучение шло своим чередом, лекции, семинары. Сегодня группа смотрела какой-то документальный фильм, которые показывали в университете слишком часто. После него Джин, Хосок и Чимин пошли обедать. В студенческом кафе их уже ждал Тэхён. Они стали чаще проводить время в универе вчетвером. И обед в такой компании был достаточно приятной процедурой. Тэтэ и Чима — буквально состояли друг с другом как пазлы, а Джин наконец принимал Хобби со всеми его отрядами, а все потому что тот, наконец доверил их кому-то. Они болтали об обучении и о другом. Так и проходили их обеды. Когда ребятам надо было бежать, все дружно попрощались с Тэ, а он лишний раз напомнил, что сегодня у них тренировки с командой на 14:00. Первый тур соревнований был уже на носу, поэтому Чонгук и команда усиленно тренировались, даже когда этого не просил Сондик. У них уже была составлена ​​хореография и отработаны почти до конца       Отношения в команде наладились, все чувствовали себя комфортно, даже наша Вишня, который растанцевался не на шутку, и однажды даже слушал извинения от Чонгука в раздевалке. Сам капитан тоже понемногу менялся, пытался утолять свои амбиции. Он даже хотел так же принести свои извинения и Хосоку, но пока не мог. Слишком затянутая их история. Сегодняшняя репетиция проходила без хореографа, поэтому все были расслабленными больше чем обычно. В команде было 10 ребят включая Гука. Почти все были на месте, не хватало только 3-х старшекурсников, которые задерживались из-за дополнительных пары. Вся команда разогревалась в том же репетиционном зале, кто отрабатывал движения, кто-то занимался растяжкой. Их отвлек голос капитана: - Твою мать. Кажется, у меня галлюцинации. — казалось бы глаза сейчас вылезут на лоб. — Стоит было сюда прийти только, чтобы посмотреть на твою реакцию, — Хосок сложил руки на груди и уперся в дверной проход. — Что ты здесь делаешь? Ты же не… — Нет, я не собирался танцевать. Просто хочу посмотреть что ты за команду собрал. Я вполне могу здесь находиться — брюнет прервал шокированного Гука и ловил Не менее шокированы взгляды других, и только один из них смотрел так, как выиграл в лотерею. Чимин знал почему он пришел. — Конечно можешь… ем...ну ты и сам знаешь где здесь можно присесть. Это скорее твой зал, чем мой. Я вернусь к работе. — Куки повернулся и пошел за водой. Хосок прошел внутрь студии, поздоровался с ребятами и плюхнулся на кресло-мешок в правом углу зала. Пока Тэхён с Чонгуком разучивали новые движения, Чимин не упустил возможности поговорить с их «запасным». — Отлично, что ты пришел. — Сам не знаю что я тут делаю. Это все так странно… видимо не стоило приходить — Нам нужна критика со стороны, ты должен справиться с этой задачей. — в этот момент в студию ворвались последние трое студентов и капитан скомандовал занять позиции.        Заиграла музыка и команда начала танцевать. В центре танцевали по очереди — начинал ЧимЧим, а завершал Чонгук. Хобби с интересом наблюдал. Он был уникальным танцором, чувствовал музыку и темп каждой клеткой тела. Казалось бы у него 5 пар глаз, следящих за каждым из ребят и замечают даже самую маленькую ошибку. Чертов перфекционист. Любил идеальность в каждом движении. Он мог часами повторять одно и тоже. Он жил этим. Но вот уже почти полгода брюнет не позволял себе жить.       Когда музыка переходила на бридж все остановились потому что это была соло часть Чонгука, он отплясывал посередине и явно был доволен собой. Ребята смотрели на него с восхищением в такие моменты. На секунду Гук замер, сделал три шага назад и было понятно, что сейчас будет сальто. Он минимально разбежался, подпрыгнул и через секунду его тело перевернулось на 180 градусов, а когда ноги коснулись паркета стало понятно — что-то не так. Гук крикнул на всю студию, все подбежали к нему, с места сорвался и Хосок. — Гук, все хорошо??? — спросил Кенсу, бросившись к нему. — Да да. Я просто немного неудачно завершил, все нормально. — лицо парня говорило совсем об обратном. — Давай помогу — Кенсу подал руку капитану, тот пытался подняться, но становиться на левую ногу было мучительно больно. — Тебе нужно в медпункт, сейчас. И без разговоров Куки, помогите ему сделать, но на ногу пусть не встает, ни в коем случае. — Хосок присел у пострадавшего, который все еще оставался на полу, и взглянув на ногу сочувственно отвел взгляд, потому что он уже понял что произошло. Кенсу и Тэхён, подняли Чонгука, и пошли с ним в медпункт. Вся команда оставалась в шоке. — Он раньше не делал этого элемента, что ему сейчас приспичило, — ребята пересматривались между собой, и говорили друг с другом. Продолжать тренировки было невозможно. — Я знаю что ему приспичило. Я же говорил не стоит приходить, — Хосок забрал свои вещи с места где сидел. — С чего ты взял что это из-за тебя? — Чимин не понимал чего Хобби думает так. — Потому что это фишка капитана, так Хоуп? — один из танцоров обратился к бывшему кэпу. — Я ему не раз говорил, запихнуть свои махание куда подальше. Не нужно повторять все что я делал, от этого лучшим капитаном не стать. — Это все конечно хорошо, но с того что мы видели… Гук подвернул ногу, верно? — все немым вопросом смотрели на Чона, как будто он бог и знает все на свете. — Именно, и вам очень повезет если связки растянуты, а не порваны. Иначе останетесь без лидера на конкурсе. — Хосок обернулся и собирался идти — В случае если Чонгук не сможет восстановиться запасные должны заменить его, верно? — смекалка Чимина, работала на отлично. Хосок стоял спиной к команде, по которой прокатился такой холодок, что кажется его почувствовали все. Он томно сглотнул и это был тот случай, когда сказать нечего было, потому что Пак был прав. — А запасной у нас только один, насколько мне известно, — сероволосый решил добить и так взволнованного Хоупа. — - Хватит думать так пессимистично. Гук будет в норме, — брюнет сам не очень верил в то что говорит, потому что времени до соревнований оставалось совсем мало, даже если связки не разорваны, а только растянутые — полноценно танцевать он вряд ли сможет. Чон вышел из студии, команда собралась расходиться, а Чимин вышел вслед своему одногруппнику. — Ты куда? — - Иду к Куки… .Мне надо знать что с ним. Пойдем со мной, — Хосок был смущен, схватил Пака за запястье и потянул за собой. Впервые сам взял его за руку. Чимин никогда не видел его таким напуганным (?)       Когда они пришли в кабинет под которым сидел Тэхён, и нервно перебирал пальцами, из дверей вышла медсестра и сказала ребятам, что травмированного нужно доставить в больницу для более детального обследования. Когда Хосок спросил на счет хотя бы приблизительного определения серьезности травмы, услышал не самые приятные новости. — Я не могу быть уверена на 100%, но думаю у него как минимум растяжение связок гомилкостопового сустава. Кенсу стал вызывать скорую, чтобы забрать Гука в травмпункт в больнице, а Хоуп даже побледнел после слов медсестры и ребята зашли в кабинет. Капитан сидел на кушетке и пустым взглядом смотрел в окно. — Куки… Хобби присел возле него, а Чимин и Тэтэ стояли рядом. В один момент Чонгук повернулся к брюнету, и в его глазах появились слезы. — Это конец моих танцев, да Хобби? -Успокойся, это не катастрофа, ты вернешься. Просто немного позже, — Чон знал Гука, потому что он понимал этот взгляд. Полный отчаяния. Когда отбирают то, что любишь больше всего. — Это блять так заслуженно. Я вел себя как мудак. Ко всем. И к тебе больше, — слезы катились по щекам прямо на плечо брюнета. — Тссс, тихо. Ты гребаный Чон Чонгук, забей на все. Мы с тобой наделали дел, это все фигня. — пожалуй впервые за долгое время поддержка нужна была не самому Хосоку, а от него. — Ты отдал то, что мне не принадлежит вообще. Я вместо того чтобы тебя поддержать и помочь просто принял это как есть. Извини меня Хобби… — Куки просто выливал все, что сидело внутри.       Для кого-то это была бы слишком бурная реакция на обычную травму. Но не для 4-х ребят. Потому травмы в их случае не позволяли делать то, чем они дышали. Это были танцоры, которые отдавали себя полностью своему любимому делу. Каждый из них видел в танцах свою спасительную ниточку. Каждый приходил, включал музыку и имел возможность прятаться в свой мир.  Скорая уже была возле университета, Кенсу помог проводить Чонгука в машину, но поехать с ним не мог, имел неотложные дела, поэтому с ним в больницу поехал Тэхён.       Хосок не хотел идти домой, нельзя было ему оставаться наедине. У Чимина шли мурашки от этого всего. Он знал этих людей совсем недавно, но во всех них проблемы были похожи. Хобби вообще был как собственным его отражением. У Пака в середине тоже все переворачивалось и он уже совсем забыл, что обещал себе перед переездом в Сеул. Но бороться против себя, разве это правильно? Разве нам не хватает борьбы каждый день с окружающими, с обстоятельствами? Врать самому себе — значит жить своей жизнью. А жизнь ли это вообще? — Ты можешь посидеть со мной? Пожалуйста. — Пойдём в холл, там тепло, — Чимину и самому нужно было «посидеть» с кем-то.       Они пришли в большой холл, на втором этаже основного корпуса, там повсюду были диваны и столы, он был похож на читальный зал и кафе одновременно. Людей там было мало, в кофешопе на первом этаже ребята взяли кофе и поднялись наверх, заняв место на мягком подоконнике у большого панорамного окна. Какое-то время между ними царила спокойная тишина. Затем они снова смотрели друг другу в глаза, и брюнет решил прервать эту идиллию. — Я знаком с тобой всего два месяца. А ты уже на второй день сидел у меня на кухне, и говорил что знаешь меня. Через день мы обедали в каком-то мега странном заведении и ты делал заказ вместо меня. По окончании первой недели мы и вовсе быть спятили. Столько времени прошло, а мы об этом так и не говорили. Хотя думаю ты не забыл. Как и я. — А ты хочешь об этом говорить? Я думаю, что та ночь из разряда тех, о которых никто не вспоминает утром. Не придавал много значения всему, — за этими словами у Чимина все нервы в комок сворачивались. — У меня впечатление, что я могу доверить тебе все на свете. Свой дом, своих друзей, свои танцы, свои мысли. Себя. И я хочу об этом говорить, потому что я не понимаю. — Хобби был довольно строгий в словах, и смотрел прямо в глаза. — Хосок, не заходи слишком далеко. Все это глупые разговоры. Тебе все это просто кажется. У тебя есть лучший друг, Джин замечательный. — Какой, блять друг. Не делай вид что не понимаешь о чем я. Смотри мне в глаза, Пак Чимин и скажи мне, что мы с тобой похожи на друзей, — Чон был уже довольно раздражен, он привлек Чиму за руку к себе и буквально заставил посмотреть ему в глаза. Чимин пронзил ток, каждую клетку. Он не видел Хосока таким настойчивым, прямолинейным и серозным. Кажется этот брюнет был готов перейти границу. Кажется он уже сдался своим чувствам. Хоуп сжимал руку парня, и не давал ни единого шанса дышать. — П.пожалуйста, пусти. Мне все равно кем ты там нас считаешь. Хочешь доверять мне? Так доверяй! Откуда я должен знать, какой ты настоящий. Кто ты черт возьми? — сероволосый нахмурил брови, и глаза вдруг забегали. Хосок в один миг как проснулся. Он отпустил руку Пака, отвернулся к окну, сделал глоток того же крепкого американо. — Кто я? Хм… ты думаешь я знаю? Ты сам то можешь ответить себе же на такой вопрос? — он сделал еще один глоток и продолжил — Всех так волнует почему я ушел из команды. Почему перестал танцевать, почему пропадал все лето. Хочешь знать? «Хочу. Хочу знать все о тебе. » — Чимин может позволить себе только мысленно сказать это. В реальности просто молчит, будто ждет его монолог. — Я танцевал всю жизнь. В 15 я точно знал кем хочу быть. Но всем это было до одного места. Я таким трудом выгрыз себе право быть там где я сейчас. Думаешь я всегда был таким? Всегда не подпускал никого близко? Чем глубже в тебя влезает человек, тем больнее потом ее оттуда извлечь. — Чимин слушал, и узнавал себя. Он буквально через себя пропускал все эти слова. И каждый раз хотел крикнуть Хобби на ухо «ты не один, я тоже здесь. Здесь с тобой » — Почему ты не можешь вернуться в танцы? Что у тебя за травма? — Пак хотел услышать ответы на главные вопросы. — У меня нет травмы. Физически — нет. Я просто очень сильно налажал. В том году, весной… — наконец Хобби решил поделиться самым сокровенным еще с кем-то, руки задрожали, как и голос и он рассказывал. Предложение за предложением. Казалось, чем больше раз он расскажет об этом кому-то, чем больше раз снова и снова будет проживать эту боль — тем легче ему будет. Когда он закончил, повернулся к Чимину и сказал: — Я просто не могу встать и танцевать. Мне как будто бы наручниками сковали ноги и руки. Я как будто бы не в своем теле нахожусь. Как я могу управлять командой, раз я потерял самое главное для танцора — самоконтроль. Я неудачник. Слабак, который не может справиться с самим собой. Вот кто я. Чимину вдруг стало трудно дышать, он как бы услышал весь этот груз на себе. Он не мог вынести взгляд этих карих глаз. Взгляд что умолял о помощи и поддержке. Он сам был давно утерян, что он мог дать таком же Хосоку? Пак сорвался с места, забрал рюкзак. — Все будет хорошо Хобби. Обязательно.       И ушел. Чуть не побежал прочь, лишь бы не слышать еще хоть слово из уст. Неизвестно почему, но Чима чувствовал себя абсолютно разбитым и виновным. Он не имел права оставлять там его наедине, особенно когда Хоуп наконец открыл ему свою боль, и сидел там как обнаженный нерв. Но так же он не имел права показаться таким же. Хосок ждал от него поддержки, но на самом деле все что он мог ему дать — собственные слезы. Потому что Чон — один из самых прекрасных людей, которых он встречал. И даже после всего пережитого дерьма — глубоко в душе он все еще хочет быть хорошим и искренним. Любить и позволять кому-то любить его.        Чимин понимал это — и в самом деле был точно таким же. Видимо не могут два разбитых лодок найти спасительный берег. Они лишь потопят друг друга.Когда сероволосый буквально бежал из этого проклятого холла, с тем банальным «Все будет хорошо», у Хосока будто отобрали ту ёбаную надежду, которую он едва нашел. Будто потушили ту маленькую свечу, которая горела в темном тоннеле. «Ну ты блять серьезно Хоуп. Кому всрались твои слезные истории. Видит бог никому» — он повторял себе в голове какой он придурок. На том подоконнике Чон Хосок разбил сам себя, в тысячный раз. Снова. И так же снова закрыл на замок все что было в внутри. Вот только теперь, ключ был не у него.