Magic Tea

      Не думаю что можно определить любовь только с какой-то одной стороны. Она бывает ровно настолько разной, насколько разными бывают люди. К кому-то приходит неожиданно, как дождь в солнечный день. А кто-то выращивает ее, как цветы на заднем дворе. Кто-то не принимает ее, закрывая дверь раз за разом, пока это проклятое чувства не выбьет их к черту. А кто-то открывает свое сердце настежь, только чтобы почувствовать ее.       Хосок и Чимин. Кем они теперь были друг другу? Близкими людьми. Не спешили, просто тихонько держали друг друга за руку. Позволяли касаться их губам друг друга, когда на улицы города опускалась ночь. Обсуждали все на свете. Смеялись, иногда спорили. Все шло так как нужно. Нужно им двоим. Немного подбитым, но все еще с крыльями.       Пока те двое решали свои сердечные вопросы, Чонгук старался не потерять желание жить. После того грёбаного падения ему конечно запретили танцевать, как минимум три месяца. Подробные обследования, назначения лечения. В тот день, когда его доставили в травмпункте больницы, Тэхён, вынужден был остаться с ним, потому что все «магическим» образом куда-то умотал и после драматической развязки Чиминових страданий он вернулся в больницу, где Гука уже провели все необходимые процедуры.       Тогда же впервые он увидел самые искренние эмоции на лице капитана. Не самые приятные, скорее наоборот. Слова врача: «Чонгук, у вас серьезная растяжка связь и несколько микроразрывам, никаких нагрузок…» буквально застили в глазах брюнета. Тэтэ не знал как ему поступать в таком случае, потому молча просидел возле него минут двадцать. Пока врач не вернулся с листом назначений в пол километра. И сказал, что тот может ехать домой. Конечно, не без помощи. — Чонгук, я вызову такси и сбегаю в аптеку, теперь тебе нужны костыли. — Тебе не обязательно… Я справлюсь сам… — Ага, точно. Я так и подумал. — Тэхён молча пошел в сторону аптечного пункта, который был совсем рядом, в больнице.       Вызвал такси и они с Гуком и его новыми друзьями-костылями поехали в кампус. Он был достаточно большой, там находились почти все общежития, студенческие кафе, спортзалы, библиотеки. Здание каждого из общежитий была не большая, 3-х этажное здание, довольно необычной формы, с маленькими балкончиками. В каждой такой было до 18 комнат. В комнатах жили по-трое студентов. Оба ребят жили в кампусе с самого начала обучения, правда в разных общежитиях. Тэтэ помог Чону подняться на второй этаж в свою комнату. Там никого не было, а точнее того единственного соседа, который жил с капитаном (одна кровать пустовала). В комнате не было слишком много вещей, точнее сказать она была чистой и опрятной, так и не скажешь, что там ребята живут. За всю дорогу, Гук не сказал ни слова, совсем не удивительно. — Благодарю Тэхён, за помощь. В самом деле. Я бы конечно предложил тебе кофе или чая. Впервые в гости зашел, но мне немного не комфортно с этими штуками. И нога болит. — Она будет болеть. Еще некоторое время. Ничего страшного… Я, я пожалуй пойду. Ты поправляйся. Кенсу зайдет к тебе потом.       Чонгук был не тем человеком для Тэ, с которым можно было разговаривать по душам. Тем более в такой ситуации. Как только розоволосий вышел за дверь, постояв за ними некоторое время, он услышал как в комнате что-то грохнуло. Костыли не приходились по вкусу капитану. И разлетались по комнате. Дрожащие руки зжималы простыни на кровати. А в глазах снова помокрело. Чонгук так хотел… Хотел быть капитаном, быть лучшим, выиграть. А теперь он сидит с перемотанной ногой, кучей лекарств и разбросанными деревяшками по пустой комнате. Один. Как всегда.       Следующая неделя парень проводил глядя в потолок, периодически принимая посетителей, которых интересовало лишь один вопрос: «Кто теперь капитан, как команде выступать?» И только один приходил и интересовался самочувствием. Тот, кто бы вообще приходить не должен. Тот, кто должен радоваться что все так произошло. Но он делал все наоборот. Приносил апельсины, которые Чонгук совсем не любил, но не мог этого ему сказать. Пытался разговаривать обо всем, кроме танцев. Показывал идиотские, но забавные видео в интернете. Почти каждый день. — Ты все на своем месте? — двери открылись и зашуршалы пакеты. — Максимум куда я могу выйти, это в коридор и в туалет. А потом разве головой вниз по лестнице. — В голосе Гука прорезалась знакома ирония, и это скорее было хорошим знаком. — Костили тебе тогда будут уже не нужны, и я смогу их продать. — Тэ дополнил миску с фруктами еще парой штук, и уселся на пустующие кровать, которое было прямо напротив Чонового. — Ну хоть какая-то польза тогда будет от меня. — Ты очень полезен. — В таком состоянии? Чем? — Развлекаешь меня, пока Чимин занят семейными мелодрам. — Тэхён мягко улыбнулся, как умеет только он. — Тэтэ, я определенное законченный мудак, да? — Чонг… — не успел парень договорить как брюнет встал, опустил ноги на землю и сел. — Нет правда. Ты не должен. Ничего из того что делаешь. Ты даже не был обязан ехать со мной в больницу в тот день. Мне самому противно вспоминать, как я себя вел с тобой. Я никогда не хотел быть таким. Но мне постоянно говорили что добиваться цели можно любимыми методами. Не допускать слабинок. А после прошлогодних соревнований… Я получил такой шанс все сделать как надо. Но опять обосрался. И тут еще и ты. С теми апельсинами, вопросами как я. Пожеланиями выздоравливать. Ты меня должен ненавидеть… — Ненависть — это пустая трата времени. Она ничего не изменит. Ни меня, ни тебя. У каждого из нас есть свои чертики. И с ними нужно уметь дружить. Вот почему тебе так важна эта долбленая победа? — Все, за что ты берешься нужно делать лучше всего. Иначе зачем делать? — А если я скажу тебе что ты танцуешь лучше всех? — Я тебе не поверю, потому что я знаю что это не так. — А железный недосамовар золотого цвета что-то изменит? — Тэхён встал и решил сам полакомитись своими же апельсинами. Гук подвисает на некоторое время, а потом просто перевел тему: — Чимин не приходил ко мне ни разу за всю неделю. Чем он там занят? Тренировок же нет. — У него другие тренировки. Пожалуй приятнее. Завтра они зайдут к тебе. — Они? — Хосок очень переживает. Не знает что тебе сказать, что посоветовать. — Хосок? — Ну боги, Куки, ну мутки у них походу, — Ким наконец срезал всю кожуру с апельсина и запихнул в рот неприлично большой кусок. — Мутки? Чон Хосок встречается с парнем? — кажется сейчас те оленьи глаза были уже где-то на уровне лба. — Любовь творит чудеса, а ты против?. — парень продолжал вкусно жевать. — Да нет, просто меня удивляет сам факт, что Чон может с кем-то встречаться. — Чимин не просто кто-то. Думаю они подходят друг другу. — Тэ может… — Чонгук на секунду замолчал, а Тэхён уже успел подавиться апельсином. — Может Чим, уговорит Хоупа вернуться в команду? Лучшего лидера не найти. Это место по праву его. — О господи, чуть не умер. — Тэтэ вытирал лицо салфетками — Слушай, там какие-то сложные истории в которые меня не посвящают, все что я знаю — Хосок не обсуждает танцы. — Пришло время оставить все в прошлом. Ты бы видел его в деле. Он не подстраивается под музыку. Эта музыка подстраивается под него. — Завтра придет — вот и поговоришь. Кстати у меня хорошие новости. Помнишь я говорил, что моя крестная работает в медицинском центре реабилитации? Я говорил с ним вчера, после курса лечения, как связки срастутся — можешь обратиться к ней. Она профессионал. — Это самый элитный центр в Сеуле, как ты туда мог меня впихнуть? — Это связи, дорогуша — Тэхён набрал себе в стакан воды, чтобы запить съеденный апельсин, вдруг поняв что кроме него самого, и соседа Гука никто их не ел. — Я не смогу тебе отблагодарить никогда и ничем. — Просто не будь злюкой и старайся быстрее встать на ноги. Мы выиграем городские соревнования, и на региональных должны быть в полном составе. Ладно, мне пора идти, рад был видеть. — Подождите, Тэтэ, дай мне пожалуйста один апельсин. Почему-то так вдруг захотелось, — На лице брюнета расцвела мылая и застенчивая улыбка. Ким подошел к столу, выбрал самую большую и с гордым видом подал ее больному. — Нужно было сразу сказать что ты их не любишь. Выздоравливай, завтра я зайду с теми голубками. Пока. Тэхён накинул на плечо рюкзак и быстро скрылся за дверью. Оставив Чонгука с апельсином в руках и спокойствием на сердце.