Константа

      — Я вас внимательно слушаю, Поттер, — голос Снейпа был привычно холоден, руки скрещены на груди, а в глазах ни тени прежних, живых эмоций. Сейчас он больше напоминал бездушный манекен.       — Профессор, — севшим голосом произнес Гарри, чувствуя, что хватается за соломинку, — спасибо, что вы пришли…       — Ваши друзья оказались очень настойчивы, — профессор скривился. — Мне было проще согласиться, чем объяснить им, что у меня полно более важных дел, чем навещать в больничном крыле каждого истеричного гриффиндорца.       Гарри растерянно моргнул. Он мог ожидать таких слов от прежнего Снейпа — высокомерного, язвительного и неприятного типа, ненавидевшего всех вокруг, но тот человек, который помог ему в кабинете, который сидел с ним на диване у камина, он был совершенно другим.       — Итак, я слушаю вас, — между тем, с легким раздражением повторил Снейп. — Вы ведь позвали меня не за тем, чтобы молчать?       — Нет, — Гарри прочистил горло. — Я хотел спросить вас…       — Все свои вопросы, Поттер, если они касаются учебного процесса, вы сможете задать мне на уроке зельеварения.       — Нет, я хотел…       — А если не касаются, — резко оборвал его профессор, — то поищите себе другого собеседника. У меня нет времени на пустую болтовню. Желаю скорейшего выздоровления, — он стремительно развернулся, взметнув полой мантии, и быстрым шагом покинул больничное крыло.       Гарри ощутил, как у него внутри что-то оборвалось. Снейп был его последним шансом разобраться во всем этом кошмаре. Единственной ниточкой, связывающей все его видения вместе.       Сознание помутилось.       Он стоит посреди темного зала, поддерживая измученного пытками Невилла, палочка в руке нагрелась от продолжительной схватки, а прямо перед ним стоит гнусно скалящийся Пожиратель, приставивший кинжал к горлу Рона.       — Ну же, Поттер! Ты ведь хочешь спасти своего дружка? — лезвие вжимается в кожу, и на шее Рона проступают алые капли. — Ты знаешь, что нужно делать…       — Нет, — горло сжимает спазм, грудь сдавливает ледяным обручем.       В глазах Рона мелькает страх. Хриплое, прерывистое дыхание Невилла рядом мешает думать. Он должен найти выход. Он не может позволить им убить Рона. Только не Рона.       — Сделай это, Поттер! — грубый голос полон бешенства. — Сделай это, и все закончится! Ты спасешь своих друзей! Спасешь всех, кто тебе дорог!       Взгляд отчаянно скользит по толпе людей в черных плащах, окружавшей их. Помощи ждать неоткуда. Гермиона со своим отрядом не пробьется сюда, а если и пробьется, то они все обречены. Он все-таки попался в ловушку…       — Гарри, — сиплый голос Рона предательски дрожит.       Это не просьба. Он никогда не станет просить о таком. Но в голубых глазах горит отчаянная жажда жизни, и Поттер понимает, что выбора у него нет.       И в этот момент он чувствует на себе чей-то пронзительный взгляд, прошивший тело будто электрическим разрядом. Он вскидывает голову и видит, что одна из фигур в плащах откинула капюшон. Бледное лицо, крупный нос с горбинкой, черные волосы до плеч, и глаза… Гарри готов поклясться, что никогда раньше не видел этого человека, но его взгляд отдается внутри смутным воспоминанием.       Поттер инстинктивно шагнул назад, не успев понять, что делает, а затем…       — Что ж, ты сделал свой выбор! — короткое движение, и лезвие кинжала окрасилось алым.       Будто оцепенев, Гарри наблюдал, как безжизненное тело Рона падает на пол. Глухо вскрикивает Невилл, и вместе с этим в зале раздаются множественные хлопки аппарации. Гермионе и ее отряду удалось пробить щиты логова Пожирателей, и они все-таки пришли на помощь.       Только слишком поздно…       Гарри застонал и уткнулся лбом в подушку. Он не хотел этого видеть. Он просто не мог больше этого выносить. Это какая-то извращенная пытка — чувствовать, как под напором непонятно откуда взявшихся воспоминаний разрушается его привычный, светлый и уютный мир. Ему казалось, что окружающая его реальность трещит по швам, готовая вот-вот лопнуть… но что окажется за ней?       Страшный, охваченный войной мир, находящийся на грани самоуничтожения? Или та странная реальность, в которой существует жуткий человек со змеиным лицом? А что, если все эти жизни лишь плод его больного воображения? Может, он вообще умер, и застрял где-то между мирами? Или это вовсе не его жизни?       Нет. Гарри сцепил зубы. Он точно знает, кто он — Гарри Джеймс Поттер. Сын Лили и Джеймса Поттеров, прославленных героев, победивших Волдеморта еще в далеком 81-м. Он ученик школы Хогвартс, которой управляет Альбус Дамблдор — величайший светлый маг современности. У него была спокойная, счастливая жизнь, пока не появились эти проклятые видения. Да, всего лишь видения, вызванные порчей, болезнью или чем-то еще. Ему просто нужно избавиться от них, и тогда он сразу почувствует, как все встает на свои места. Потому что эта жизнь — реальна. Только она. И больше он ничего не хочет помнить…

***

      Комната с камином и темно-зелеными стенами была точно такой, какой Гарри ее запомнил. Так же уютно потрескивали поленья в камине.       Только в этот раз он сидел на ковре, скрестив ноги по-турецки, а Снейп в кресле, пристально глядя на него вновь ожившими глазами.       — Значит, мне это все-таки снится, — тихо сказал Гарри, не сводя взгляда с огня.       — Считайте так, как вам удобно, Поттер, — в голосе профессора вновь лишь глухая усталость, но лучше так, чем тот холод, что был в реальности.       — Конечно, глупо было думать, что это могло случиться на самом деле… Но я не понимаю, почему мне снитесь именно вы? Ведь это просто обычный сон, а не видение.       — Вы уверены в этом?       На губах Гарри появилась горькая усмешка.       — О, да. Я уже научился различать их. У них разная атмосфера. Тот мир, где идет война — холодный, мрачный и полон безысходности. Второй, где я видел змееподобного монстра — чуть лучше, хотя и от него веет страхом и опасностью. А это место, — он оглядел комнату, — оно теплое. Уютное. И кажется даже более безопасным, чем реальный мир.       — Здесь вы чувствуете себя спокойно?       — Да, — Гарри обернулся к нему и посмотрел в глаза. — Наверное, я окончательно рехнулся, раз говорю это, но здесь, с вами, мне хорошо. Так, что не хочется просыпаться.       Ему показалось, что Снейп едва уловимо вздрогнул. Впрочем, это могло быть лишь игрой теней, отбрасываемых пламенем.       — Вам нужно еще немного потерпеть, Поттер, — хрипло сказал он. — Вам осталось продержаться еще совсем недолго. Нам осталось продержаться…       — Что? — Гарри недоверчиво вскинул голову. — Что вы сказали? Вы знаете, что со мной происходит? Вы знаете, когда это закончится?       Лицо Снейпа заметно помрачнело. Казалось, он пожалел о своих опрометчивых словах.       — Поттер…       — Нет, не смейте этого делать! — Гарри яростно вскочил на ноги. — Мне надоело слушать ваши хитромудрые загадки и намеки! Да в конце-то концов, я имею право знать, какого черта вокруг творится!       — Успокойтесь, — профессор тоже поднялся из кресла. — Своими эмоциональными всплесками вы можете все испортить.       — Что испортить? — Поттер чувствовал, что у него снова начинает кружиться голова. Нервы были на пределе. — Что еще я могу испортить? Моя жизнь и так превращается в ад, у меня мозг кипит, когда я пытаюсь ухватиться хоть за что-то реальное, ощущения, как будто я попал в зыбучие пески, а вы!.. Вы что-то знаете, но не хотите мне помочь!       — Я помогаю вам, несносный вы мальчишка! — прошипел Снейп, шагнув к нему и схватив за плечи. — Я пытаюсь вам помочь, но вы же никогда никого не слушаете!       — Я не слушаю?! — Гарри сорвался на крик. — Да я только и делаю, что бегаю за вами и прошу сказать мне правду, а вы, похоже, решили свести меня с ума! — он кричал, не замечая, как в висках нарастает боль, а перед глазами появляются темные пятна. — То помогаете, то посылаете, намекаете бесконечно на что-то! И даже сейчас вы не можете поговорить со мной по-человечески, хотя вы всего лишь глюк, который…       В этот момент Снейп вдруг резко дернул его на себя, а в следующую секунду Поттер осознал, что профессор его целует. В этом поцелуе не было ни намека на нежность или тем более страсть и всю прочую романтическую чушь. В первый момент у Гарри сложилось впечатление, что Снейп просто хотел заткнуть его, чтобы он перестал орать, но затем по телу вдруг прокатилась горячая волна. Гарри невыносимо захотелось прижать профессора еще ближе к себе, ощутить биение его сердца под плотной тканью мантии, ответить на поцелуй...       Но все оборвалось так же внезапно, как и началось. Снейп отстранился, отпустив его плечи и даже отступив на шаг. Выражение его лица оставалось непроницаемым, и только глаза блестели чуть ярче, чем обычно.       — Успокоились? — слегка хрипло спросил он.       — Что? — Гарри ошалело моргнул.       — Хорошо, — помедлив, кивнул профессор, поняв, что криков больше не будет. — Вы были слишком взвинчены, Поттер, мне необходимо было вывести вас из этого состояния.       — Так это… это сейчас была шоковая терапия?       — Возьмите, — внезапно сказал Снейп, протягивая ему белоснежный платок, — у вас кровь.       Поттер недоверчиво поднес платок к носу из которого действительно шла кровь. Несколько соленых капель попали на губы, и Гарри запрокинул голову.       — Я не понимаю, почему…       — Я же говорил, вам нельзя доводить себя до нервного перенапряжения, — повторил Снейп, и на этот раз Гарри услышал в его голосе серьезное беспокойство. Настолько серьезное, что, казалось, профессор с трудом держит себя в руках.       — Разве во сне может стать плохо? — он в замешательстве посмотрел на окрасившийся алым платок.       — С вами, Поттер, возможно все, что угодно, — Снейп тяжело вздохнул. — Запомните все, что я вам сказал, — его лицо стало сосредоточенным. — Постарайтесь больше не доводить себя до нервных срывов и не громить чужие кабинеты. Если станет совсем плохо, вы знаете, где меня найти.       — Но я, — начал был Гарри, но уже спустя миг внезапно обнаружил, что снова находится в больничном крыле.       За окном отвратительно ярко светило солнце.