Hassliebe

Лицисия еще раз проверила, насколько крепко завязаны ленты маски, прежде, чем вошла в бальный зал. У подножия лестницы ее терпеливо ждал Тибальт, не смевший пройти к гостям и, тем более, к семье без своей сестры. Девушка, нервно выдохнув, наконец сделала шаг к лестнице, и стук маленьких каблучков привлек внимание мужчины. Он мгновенно развернулся и, приметив сестру, метнулся к ней, дабы помочь спуститься. - Почему так долго? - тихо спросил Тибальт, мимоходом поправляя волчью маску. А ему идет... правда, чертовы Монтекки наверняка назвали бы его псом. Но их же здесь нет - это прекрасно. Немного отдыха никогда лишним не будет. - Прости, - опустив голову, пролепетала Капулетти, слегка дернув плечом. И только тогда ее брат заметил основную часть костюма - те самые крылья, что в практически кромешной темноте на лестнице было довольно трудно разглядеть. Тибальт лишь покачал головой - неужто ее так сильно задел его комментарий о том, что она неженственна? - Для чего ты так вырядилась? - хмыкнул блондин, выводя девушку на свет Божий и рассматривая ее получше. - Ты с Джульеттой поссорился? - обиженно поинтересовалась она, вырвав руку из крепкой хватки, и, не дожидаясь ответа, отправилась к танцующим. Тибальт вновь хмыкнул - как ни странно, маленькая воительница попала в точку. Практически. Все его раздражение шло от неприятной новости о появившемся на пороге дома графа Париса, претендующего на руку и сердце его милой Джульетты. Ее он не хотел отдавать ни за что. Любовь всей жизни - и какому-то там проходимцу? Даже свою строптивую родную сестричку он не отдал бы ему, несмотря на то, что давно хотел найти ей достойного мужа. Может, хоть так станет более мирной. Но кому нужна такая девушка? Тибальт, безумно любивший Лицисию, прекрасно понимал, что с таким характером удачного замужества не будет. Все попытки хоть как-то остудить ее пыл летели в никуда, стоило Меркуцио появиться на пути и разразиться гомерическим хохотом, выбешивая девушку до точки невозврата. Лицисии было обидно. Обидно до ужаса. Даже сейчас он срывал на ней злость, хотя видел, в каком прекрасном расположении духа она пребывала. Несправедливо. Единственное, что приободряло - восхищенные вздохи со всех сторон. Ее крылья действительно произвели фурор. Жаль только, что взглядов, столь же восхищенных, она не видела: темный, приглушенный свет и люди, их одежда - все сливалось в яркие пятна. Может быть, от выступивших на глазах слез. А может, от усталости. - Потанцуйте со мной, - раздалось прямо перед Лицисией ровно через секунду после того, как зазвучала музыка. Тихий, но очень приятный голос юноши не мог не завораживать. - Прошу. - Конечно, - девушка, даже не пытаясь разглядеть нарисовавшегося партнера, присела в максимально правильном реверансе. И почувствовала, что валится куда-то в сторону, но затормозить не могла. "Эх, прощайте, крылышки", - подумала она и закрыла глаза, заранее приняв свою судьбу. - Миледи, вам стоит быть аккуратнее, - тихий смешок рядом с ухом, а крепкие руки ласково поддержали за талию, не дав девушке упасть. Она открыла глаза, внимательно вглядываясь в глаза напротив. Цвет ночного неба, не иначе. Искорки, смешливость и какая-то толика нежности отражались в них. Что-то смутно знакомое. Наверняка он сразил немало юных леди этими глазами и чудными речами. Обхватив шею молодого человека руками, Лицисия, словно завороженная рассматривала его маску, будучи не в силах узнать того, кто за ней скрывается. - Идемте, - поставив Капулетти на ноги, улыбнулся он и потянул ее в центр зала, где уже давно плясали практически все гости. Лишь немногие стояли у стены, переговариваясь и тихо хихикая. Девушке было не до них - партнер затянул ее в танец, не давая и секунды на передышку. Он крутил ее, словно куклу, но не позволял отходить более, чем на расстояние вытянутой руки. Никто и никогда так не делал - многие просто боялись. Сначала брата, а потом и саму Лицисию. Глупцы. Это было не слишком-то честно. Да и в конце концов, уже готовая к любви девушка не понимала, почему все так благоволят ее кузине и только с ней и хотят танцевать? Чем она лучше? Тем, что еще не испорчена ужасами вражды между семьями? Но юноша не позволял Капулетти уйти в свои мысли. Он буквально выдергивал ее из размышлений, выводя очередной пируэт и не переставая восхищаться ей. - Вы похожи на ангела... скажите, Вы пришли за мной, дабы забрать с этой грешной земли к себе на небеса? - жарко прошептал молодой человек, прижав девушку к себе слишком сильно. Так, как делать было просто запрещено. Боги, если бы это видел Тибальт, то открутил бы юноше голову. Лицисия инстинктивно приподняла голову, глянув на балкон, где стояла вся семья. Вся. Кроме Джульетты. А Тибальт о чем-то спорит с дядей. Как и всегда, впрочем. - Не томите меня, - партнер прижался губами к виску девушки, и она почувствовала его на миг возникшую улыбку. - Вы слишком явно льстите, - ответила наконец она, нервно сглотнув. Юноша, хоть и был прекрасен, слишком откровенными действиями сильно смущал покрасневшую донельзя Лицисию. - Прошу прощения, я вынуждена прервать танец. - Что? - его зрачки расширились, а хватка стала еще более крепкой, стоило девушке начать отходить от него. Она нахмурилась, пытаясь освободиться, но он был слишком силен для нее. Будь с ней меч или хотя бы кинжал, все было бы, конечно, иначе, но... - Отпустите меня! - воскликнула Капулетти, ударив юношу по рукам. Он тихо зашипел и приблизился к ее уху, носом водя по скуле. - И думать не смей. Я ждал слишком долго, чтобы ты так просто ушла, - отчеканил он, сжав кисть девушки так, что она побелела. - Этой ночью ты будешь кричать подо мной. И вовсе не от удовольствия... В тебе столько ярости, столько страсти... - бормотал он, буквально до онемения сдавливая ее руки пальцами. Лицисия, запаниковав, вновь взглянула на балкон, надеясь так привлечь внимание брата. Но его там не обнаружилось - только раздраженный дядя и отстраненная тетя. Кормилица стояла, прислонившись к стене и перебирала подол платья пальцами. - Фредерик! - за своей спиной девушка услышала знакомый рычащий бас. Тибальт, видимо, заметив происходящее со второго этажа, шел к ним, излучая ярость. Он был готов разорвать юношу, который, судя по всему, оказался его собственным соратником. - Фредерик? - севшим голосом прошептала Лицисия, чувствуя, что руку слегка закололо - он ее отпустил. Тибальт одним движением преодолел оставшееся расстояние и, схватив друга за светлые волосы, что-то прошипел ему в лицо. Благо, благодаря музыке, на ситуацию мало кто обратил внимание. Однако бегущая по направлению к лестнице, ведущей на второй этаж, темноволосая девушка заинтересовала некоторых гостей: в основном тех, что одинокими тенями стояли около стен. Лицисия рванула на второй этаж, не разбирая дороги. Плевать, главное - подальше от них. Подальше от змеиного "ты будешь кричать подо мной", подальше от напоминаний о том, что нет в ней ничего от ангела - одна лишь воинственная часть. И лишь ее замечают люди, не пытаясь понять, не желая разбираться, ведь гораздо проще повесить ярлык. Девушка взлетела по лестнице, путаясь в подоле легкого платья и стараясь сдержать рвущиеся слезы. Ком в горле не давал нормально дышать, но она не хотела, что бы хоть кто-то видел ее слезы. Уже не то время. - Принцесса решила почтить нас своим присутствием? - стоило только Капулетти добраться до, как ей казалось, укромного места, как сбоку послышался голос Бенволио. Сквозь пелену слез девушка поняла, что он не один - помимо Монтекки там был еще и повеса Меркуцио. - Какого черта вы здесь делаете?! - взвилась Лицисия, будучи уже не в силах сдерживать эмоции. Ее все равно никто, кроме этих двоих, не услышит. - Принцесса зла? - пропел Меркуцио, подходя к ней ближе. Девушка опустила голову, почувствовав жгучие слезы, что скатились вниз по щекам, оставляя мокрые дорожки. В любое другое время она бы ответила ему колкостью, причем и в прямом смысле тоже, но только не сейчас. Единственное, на что она была готова сейчас - рыдать навзрыд, стуча кулаками по стенам и ломая все, что попадается под руку. - О, друг мой, - пальцами вцепившись в подбородок Лицисии и приподняв ее голову, обратился Меркуцио к Бенволио, - наша несгибаемая леди плачет. Можешь себе представить? Еще утром она наставляла на меня свой меч, а сейчас ревет, как не получившая денег шлюха. - Мер... - Отойди от меня! Убери свои руки! - отпрыгнув от юноши на приличное расстояние, воскликнула девушка, рукавами платья судорожно вытирая слезы. Помогало это, конечно, очень скудно. - Я не вещь! Что вы так смотрите на меня? Что?! Я ненавижу себя, ненавижу то, что они со мной сделали; ненавижу, слышишь? - обращаясь к Меркуцио, вновь истерично закричала Лицисия, медленно опускаясь на колени. - Я поищу Тибальта, - прокашлялся Бенволио, тихо удаляясь. В отличие от все еще веселящегося друга, он забеспокоился за нее - враг или нет, она все же девушка. - Я не виновата, это не моя ошибка - это они... они хотели, чтоб я стала такой. Они говорили, что я должна воевать, что мы враги, что я должна... должна... да какой я ангел?! Я чудовище! - дергая за ленты крыльев, продолжала тем временем Капулетти, уже не пытаясь вытирать слезы. - Я не воин, я не хочу, не хочу, не хочу! Они сделали все то, что ты видишь, это они, они виноваты в том, что я такая! Я стала самой ненавистью, я - ребенок этой жестокости... я не хочу... не хочу так... - срывающимся голосом зашептала Лицисия, закрыв лицо дрожащими руками; крылья с тихим стуком упали на пол, слетев с девушки. Меркуцио же, одновременно слушая ее рыдания и смотря на Ромео, целующего какую-то девушку, поражался тому, что этот бал все же стал интересным, как он и думал изначально. Не в том ключе, в котором хотелось бы, но то, что сестра его главного врага сейчас валялась у его ног, крича и выплескивая все то, что годами держала внутри, радовало и в то же время шокировало не меньше. Милая несгибаемая Лицисия на проверку оказалась настолько слабой, что становилось даже стыдно - и ей он уступил тогда, десять лет назад? Молодой повеса почти сочувствующе взглянул на содрогающуюся в рыданиях девушку и, раздраженно вздохнув, дернул ее за руку вверх, поднимая обессильное тело на ноги. - Я запомню то, что ты сказала. Но, знаешь, на сегодня мне хватит твоего присутствия: иди к себе и не проявляй передо мной слабость. Я не хочу еще больше разочароваться, - кинул он, внимательно вглядываясь в ее глаза. Капулетти все еще плакала, не зная, как остановить этот поток. Даже то, что сейчас Меркуцио не смеялся, а говорил вполне серьезно и даже раздраженно, ее не удивляло. Позже, конечно, станет гадко на душе до такой степени, что захочется просто отмотать время назад, но это все потом. Потом. - Я совсем не ангел, Меркуцио. И не принцесса. Запомни, - прошептала девушка напоследок и, развернувшись, прошла в ответвление, ведущее к ее покоям. Юноша провел рукой по кудрявым волосам, медленно выдыхая. Такой он видел Лицисию впервые, и зрелище ему не понравилось. Гораздо интереснее, когда она прислоняет к его горлу меч и грозится прикончить, но в итоге откидывает оружие и переходит в обычную драку. Так лучше. И, кажется, правильнее. Он не привык видеть ее такой. И казалось, что ничто не сможет сломить. Но нет... что-то случилось. То, чего он не увидел. И ужасно жалел. - Тибальт, - улыбка мгновенно появилась на лице юноши, стоило ему увидеть без дела мечущегося по бальному залу брата маленькой принцессы. Что ж, сейчас есть дело интереснее... к тому же, не помешает расспросить Ромео об этой девушке. А Лицисия подождет... уж в этом он был уверен.