Hassliebe

       Дорога до дома была практически спокойной. Никто не пытался лезть, видя, как меня трясет от злости; только Кормилица смиренно шла позади, всего в нескольких шагах от меня. У нее в руках появилась белая роза, вероятно, от Ромео. Да и сама женщина светилась, как новенькое колье графини. Аж бесило. Пальцы уже побелели от того, как сильно я сжимала клинок. Нет, ну вот же идиот! Я дала ему такой шанс, а он им не воспользовался; и меня подвел, сам того не ведая.  — Лицисия! — тихо позвала Джульетта, когда я, согнувшись в три погибели, лезла через дыру в ограде. А вот Кормилица через главный вход пошла, за ее-то передвижениями никто и не следит особо…  — Ну, чего тебе опять? — буркнула я, распрямившись и хрустнув шеей. Кузина дернулась и, схватив меня за руку, молча потянула к одному из потайных ходов, находящемуся недалеко от моей комнаты. Я на секунду затормозила, дабы в конце концов убрать кинжал на его законное место, а после дернула девушку на себя и тихо зашипела на ухо.  — Что происходит? — требовательно спросила я, неспешно продолжая движение. Она боялась взглянуть на меня и шла, смотря себе под ноги.  — Я сказала отцу, что ты в своей комнате, и что я приведу тебя через несколько минут, — наконец начала она, удостоверившись, что рядом никого нет. Я нахмурилась. И для чего я опять ему нужна? Не накричался?  — Граф Скварчалупи прибыл… он с моим отцом ждет тебя в главном зале, — совсем тихо прошептала Джульетта, опасаясь моей реакции на эти слова. Меня будто молнией прошибло. Кто, черт возьми, приехал?!  — Скварчалупи, говоришь? Хорошо, — срывающимся голосом просипела я и, отряхнув платье, с дергающейся улыбкой быстрым шагом направилась прямиком к главному залу. За спиной как-то прерывисто вздохнула кузина, но, видимо, решив не нарываться, поспешно ретировалась. Шпага опасно покачивалась, распугивая всех мимо проходящих слуг. Ну, или не она, а мой излишне боевой вид. Хотя должны были за столько лет привыкнуть уже. Зал находился недалеко, а потому буквально через несколько минут я уже стояла за спиной «глубоко уважаемого» графа Скварчалупи, уничтожающим взглядом смотря на дядю через его плечо. Спрашивать разрешения войти я не стала: он же не спросил, хочу ли я замуж.  — И где моя невеста? — требовательно спросил мужчина, сложив руки на груди. Меня от его тона чуть наизнанку не вывернуло, так стало противно.  — А я уже здесь, — буквально прорычала я, сжав руки в кулаки. Скварчалупи тут же развернулся ко мне лицом и смерил надменным взглядом.  — Ты не должна была входить, пока тебе не позволят, — склонив голову, оповестил меня мужчина. Я сложила руки на груди и пренебрежительно повела плечом.  — Да мне плевать, — честно ответила я, вызвав ухмылку на его губах. Дядя, стоявший за его спиной, кажется, был готов меня на месте задушить.  — Что ж… раз так, давай знакомиться. Меня зовут Дэмиэно Скварчалупи, — мужчина отвесил галантный поклон и, проворно схватив меня за правую руку, разжал кулак, дабы поцеловать пальцы. Меня вновь чуть не передернуло от этого жеста. Какой же он мерзкий.  — Лицисия Капулетти, — без всяких выкрутасов представилась я, но сделала такой кривой реверанс, что чуть не упала. Ну, как обычно. Дядя только рот открыл, но сразу же отмахнулся, поняв, что дело это заведомо гиблое.  — Ну, Лицисия, быть может, ты покажешь мне город? — предложил мужчина, заложив руки за спину. — Вы ведь не будете против?  — Что Вы, что Вы, конечно же нет, — замахал руками граф Капулетти, криво улыбнувшись гостю. Тот благодарно кивнул и выставил руку, давая мне возможность прицепиться к нему. Я, фыркнув, прошла мимо, держа курс к выходу из особняка. Нужны мне его галантные жесты. Знаю же, что мразь последняя.  — Куда же ты так спешишь? — ехидно поинтересовался Дэмиэно, нагнав меня уже на улице. — Ладно, не хочешь отвечать — не надо. Лучше скажи, что ты обо мне слышала?  — О, Вы и представить себе не можете, как много слухов о Вас ходит. И большинству я склонна верить.  — Неужели? И какие же небылицы обо мне рассказывают?  — Сильно сомневаюсь, что это небылицы. Хм, например, я слышала о том, как вы приказали отрубить голову своему слуге за то, что он поставил Вашу тарелку с едой на дюйм дальше, чем нужно. А еще Вы перерезали горлу своему маленькому сыну из-за того, что он слишком громко кричал и не давал Вам спать, — с отвращением в голосе произнесла я, стараясь не смотреть на своего спутника. Я вела его на главную площадь в надежде, что туда уже перебрались Меркуцио и Бенволио. Они наверняка снова что-нибудь выкинут и втянут в это меня, так что на пару часов я смогу избавиться от своего… жениха.  — Про слугу — чистейшая правда, а вот мой сын жив и здоров, как и все остальные дети, — граф тихо рассмеялся, насмешливо поглядев на меня. Ужасно. И он считает свой поступок нормальным? Даже мой дядя, являясь деспотом, такого себе никогда не позволял: максимум, назначал несколько ударов.  — А я вот о тебе больше слышал, невестушка, — продолжил мужчина, улыбнувшись проходящим мимо девушкам Монтекки. Я закатила глаза, не без разочарованного вздоха после быстрого осмотра площади придя к выводу, что Меркуцио тут и не пахло.  — И что же? — чисто из вежливости поинтересовалась я, теперь уже ведя его в самый большой сад, раз здесь ловить нечего. Там хоть можно спрятаться от солнца.  — Бестия, поведением больше напоминающая сумасшедшего мужчину, нежели нежную и хрупкую девушку, — задумчиво произнес Дэмиэно, так и улыбаясь каждой проходящей мимо девушке. Боже, ну и зачем тебе тогда жена?!  — Мне плевать, — отчеканила я, в сущности понимая, что это правда. Ну, кроме сумасшедшего мужчины. Все не настолько плохо. Скварчалупи вновь тихо рассмеялся. Что ж, нам предстоит трудный день. Мне и моим нервам…

***

POV Автор Стоя за широким стволом дерева, Бенволио безбожно следил за Лицисией. Юношу несколько беспокоило состояние соперницы после разговора с Меркуцио, который на все вопросы только отмахивался или вообще огрызался. Но Монтекки-то прекрасно видел, как кипела девушка, уходя восвояси. Даже Кормилица не решалась подойти к ней.  — А это еще кто? — нахмурился Бенволио, заметив рядом с Капулетти высокого мужчину, явно не местного. Он слащаво улыбался, тогда как его спутница выглядела так, будто хотела под землю провалиться. Юноша прислушался -…больше слышал, невестушка, — услышал Бенволио и скривился от отвращения. Голос мужчины был насквозь пропитан наигранностью, и Лицисия, очевидно, понимала это, но и отвязаться от этого человека не могла, судя по тому, как он к ней обратился.  — Невеста, значит, — грустно усмехнулся юноша и, заметив, что Капулетти кого-то высматривает, поспешил скрыться, дабы не быть обнаруженным. Он неспешно шел домой, думая, что с Меркуцио явно что-то не так. Друг менялся на глазах, огрызался, когда речь заходила об этой сумасшедшей Капулетти, да и бесился, стоило хоть кому-то оставить на ее коже синяк. Это было его правом с детства, только он мог следить на ней. А она будто знала, что его это выводит, и специально лезла в самую гущу событий, выбирала разъяренных городских жителей, из рук которых ее неизменно вырывал Меркуцио, чтобы потом самостоятельно ей хорошенько наподдать. И с каждым разом его агрессия набирала обороты, перекидываясь и на Тибальта — родного брата Лицисии, часто буквально на себе уносящего сестру с поля боя под ее возмущенные крики. Бенволио же зачастую лишь со стороны наблюдал за ссорами между Меркуцио и Лицисией, переходящими в кулачные бои, несмотря на наличие оружия у обоих соперников. Их это мало волновало, так что часто можно было наблюдать, как по всей площади катался орущий клубок, состоящий из двух человек. Поначалу Монтекки это веселило безмерно: сбивающие все на своем пути, они самозабвенно портили дорогую одежду, оставляя на лицах друг другу кучу ссадин и синяков; а Капулетти не гнушалась и укусить врага лишний раз. Но потом… потом Бенволио начал ощущать странное чувство, от которого всю свою сознательную жизнь убегал, меняя женщин каждый день. Ему не нравилось, когда Меркуцио прикасался к Лицисии; когда щипал ее за бока, выкручивая кожу вместе с тканью платья; когда кусал за шею и плечи, оставляя неприглядные следы, позже превращающиеся в шрамы; когда она каждый раз прожигала его ненавистным взглядом, а на Бенволио никакого внимания не обращала. Юноша кипел от этого ужасного чувства, он всеми силами старался избавиться от него, с головой кидаясь в драку с очередным неугодным Капулетти или цепляя первую попавшуюся красавицу с целью непременно затащить ее в постель и выставить за дверь на рассвете, не давая ей и шанса. А Лицисия пробуждала в нем всю гамму даже несвойственных ему чувств вплоть до ненависти. Иногда у него руки чесались достать нож и перерезать ей наконец глотку, лишь бы перестала мозолить глаза. Но Бенволо старательно гнал все мысли об этой Капулетти, кидаясь в объятия очередной девушки.  — Он так красив, — мечтательно произнесла проходившая мимо молодая женщина под тихий смешок своей подруги. Бенволио уже не раз слышал подобную фразу за последние несколько минут, и звучала она из уст не только девушек Монтекки, но и Капулетти.  — Это граф Скварчалупи из Пизы, — вновь послышался шепот. — Он приехал к своей невесте.  — Ох, я бы убила ее за такого мужчину, — выдохнула еще одна в ответ на шепот подруги. Бенволио тихо усмехнулся. Женщины… Впрочем, его эти перешептывания насторожили. Уж очень много совпадений.  — Эй, Бенволио! — крикнул Меркуцио, подзывая задумавшегося друга. — Ты где пропадал?  — Был на площади, — уклончиво отозвался юноша, присев на скамью рядом с племянником Принца. Он вновь был окружен стайкой красавиц, явно успокаивающих разыгравшийся после беседы с Лицисией пыл.  — И что же ты там делал? — продолжил допытываться Меркуцио, даже не глядя на друга. Он был слишком занят хихикающими девушками.  — Ты знал, что к Капулетти приехал жених? — перевел тему Бенволио, посмотрев на юношу. Тот нахмурился. Улыбка сползла с губ.  — К той маленькой избалованной девчонке? — уточнил он, поджав губы. Блондин отрицательно покачал головой.  — К Лицисии, — на всякий случай добавил он, сдержав язвительную ухмылку. Меркуцио жестом разогнал всех собравшихся вокруг девушек и повернулся к другу лицом.  — К Принцессе, — кивнул он, нахмурившись еще сильнее, чем раньше. — И что?  — Просто. Он, кажется, из Пизы. Так что скоро она уедет, и мы сможем жить спокойно, — пожал плечами Бенволио, прекрасно видя, как дергается глаз у его друга, и как хищно раздуваются ноздри. В Меркуцио вновь разгорелось желание убивать.  — Пускай. Без нее только лучше, — в привычной манере оскалился Меркуцио спустя несколько секунд, видимо, взяв эмоции под контроль. Монтекки кивнул.  — Да. Пожалуй, — ответил он, продолжив этот бессмысленный разговор. Бенволио подмечал каждое изменение на лице друга, читая его, как открытую книгу. А лицо Меркуцио выражало хоть и тщательно скрытую, но все же ярость. «Конечно, любимую игрушку ведь увозят», — мысленно усмехнулся Монтекки, стараясь и своего гнева не показывать, дабы не вызвать вопросов со стороны племянника Принца. А ведь они будут — этот своего не упустит. Так они и сидели, думая каждый о своем и излучая такую злость, что к ним лишний раз и не обращались.  — Дура, — только тихо прорычал Меркуцио, прежде чем рывком подняться и пойти в кабак — надраться до белых глаз и полного беспамятства.

***

Я вернулась с графом под ручку уже ближе к вечеру и, еле выпутавшись из его рук, убежала в свою спальню. Гортанно застонав, я упала на кровать, лицом уткнувшись в подушку, заглушившую издаваемые мной звуки. Адский день. Вот и еще один аргумент в пользу моей уверенности в ужасном характере этого Скварчалупи. Наигранностью пытается взять, искренне считая, что я ничего не замечаю. Будто бы я не вижу, какой он на самом деле.  — Лицисия, ты уже вернулась? — без стука ворвавшись в мою комнату, задала наиглупейший вопрос Джульетта. Я согласно промычала ей в ответ. В последнее время визиты кузины ничем хорошим для меня не заканчиваются.  — Этой ночью я выхожу замуж, — нетерпеливо произнесла сестра, заставив меня вскочить с кровати и тут же тихо захныкать от боли в спине. Я и забыла уже… как-то очень быстро Брат Лоренцо согласился.  — А от меня ты чего хочешь? — почуяв неладное, поинтересовалась я, глядя на непривычно счастливую девушку. Она смущенно пожала плечами.  — Проводишь меня? — спросила она, смотря на меня большими-большими умоляющими глазами. Я вздохнула.  — Я очень сильно устала, — произнесла я, грустно глядя на Джульетту. Та в ответ лишь сделала глаза еще больше.  — У меня ноги болят, — предприняла еще одну попытку я, вновь почувствовав боль в пояснице. Чертово платье, чертов граф, чертова прогулка…  — Пожалуйста, — протянула кузина, и я, подумав пару секунд, вымученно кивнула. Не отстанет же. Да и опасно по ночам разгуливать в одиночку.  — Будь готова к десяти, — уже выходя за дверь, прошептала кузина. Я кивнула и с новым вымученным стоном откинулась на кровать. Да что ж за жизнь такая? Умереть спокойно не дают, пострадать тоже. Зато Джульетта будет счастлива. Наверное, единственное хорошее событие за все годы моей жизни.