По-своему

Удар. Костяшки пальцев неприятно прохрустели от столкновения с поверхностью тренировочного мешка. Качнулась тихим скрипом цепь. Туго натянутая на плотную поверхность неподатливая ткань сжалась от резкого толчка, тут же возвращаясь в исходную округлую форму. Выдох. Губами. Напряженный кулак не расслабился после смазанного контакта с материалом, напротив, сильнее сжимаясь, очерчивая выступающую белесую поверхность суставов. На уже сбитой до ссадин и раскрасневшейся коже сквозь мелкие трещинки проступили едва видимые красные капельки. Удар. Мышцы плотным тугим комом перекатывались при каждом движении, не поддаваясь волнами накатывающей усталости. Покрытая горячей испариной загорелая кожа переливалась под золотистыми отблесками солнца. Жаркие светлые лучики проникали сквозь распахнутое настежь окно, весело играя россыпью бликов на полу, разливаясь по стенам комнаты оранжевым покрывалом. Вдох. Горячий. Глубокий. Легкий прохладный ветер влетел в помещение, игриво пробежавшись прозрачным прикосновением по невесомым тонким занавескам, вздернув мягкие края, окутал будоражащей свежестью уставшее тело, проскальзывая по влажному затылку, по прилипшим ко лбу стрелкам волос, возвращая в сознание своими бодрящими объятиями. Пушистые светлые ресницы закрыли собой небесно-голубые глаза. Резкий разворот и новый мощный удар ногой, сопровождаемый коротким прыжком, обрушился на тренировочную грушу. Опорная нога скользящим движением передвинулась ближе. Капельки пота, формируя дорожки на сжатых округлых плечах, стремительно стекали вниз, собирались в поясничной ямке, теряясь в ткани резинки темных спортивных штанов. Выдох. Порывистый. Сбитый. Наруто резко распахнул глаза, возвращаясь в исходную стойку. Сконцентрированный взгляд настойчиво просверливал цель, а тело вновь напряглось, очерчивая обозначившиеся жесткие линии мышц. Тугой рельеф выделял аккуратные кубики на животе, мелко вздрагивающие от учащенного дыхания. Сердце сумасшедшим ритмом колотилось о грудную клетку, с каждым толчком разгоняя обжигающую кровь по телу. Пульс гулом бил в ушах, отсчитывая такт, разливаясь в голове пульсирующими волнами. Удар. Замер. Рука предательски задрожала, все также не отрываясь от скользкой поверхности. Наруто устало прислонился лбом к побитому мешку, тяжело втягивая носом воздух. Светлые пряди беспорядочно прилипли к лицу. Он слегка повернул голову и неторопливо обвел взглядом ярко освещенную тёплыми лучами комнату, останавливаясь на старых часах, примостившихся на прикроватной тумбе. Часы, казалось бы, которые должны были давно уже остановиться, на удивление все ещё были рабочими. Их стрелки продолжали неутомимо передвигаться, неторопливо ползая ровными пластиковыми линиями по окружности циферблата. Не останавливаемый временем механизм боролся за себя и свою сложенную из болтиков и шурупов нескончаемую жизнь. Наруто усмехнулся. Подаренные когда-то родителями часы показывали, что прошло уже четыре с лишним часа с начала тренировки. Быстро. — На сегодня, пожалуй, хватит, — тихо прошептал он про себя и невольно вздрогнул от замеченной боковым зрением фигуры, материализовавшейся в прямоугольнике дверного проема. — Не зажимай плечи, Наруто, — дружелюбно прозвучал мужской голос. В дверях стоял высокий крупный мужчина, опершись плечом о дверной косяк. Темно-серый пиджак подчёркивал широкие плечи и спину, навевая мысли о некогда спортивном прошлом. Белые длинные волосы вихрем торчали в разные стороны, неровным каскадом спадая вниз. Морщинки в уголках век мелкими паучьими лапками складывались вокруг черных глаз. — Стань в исходную стойку, — скомандовал он. Наруто сосредоточенно кивнул, послушно принимая нужное положение: локти полусогнуты, сжатые ладони на уровне лица, плечи округлены, сгруппированы ближе к груди, напряженный торс и берда. — Ну вот опять, не зажимай плечи, — повторил Джирайя. — Ты об этом все время забываешь, сам же сковываешь свои движения и сдерживаешь мощь, — проговорил он, оценивающе рассматривая застывшую фигуру. — Держи полный контроль над опорной ногой, — опустил острый взгляд ниже, коротким кивком указывая на конечность, — сила удара, в большей степени, зависит именно от правильной, пружинной ее работы. Не будешь следить за этим — никогда не добьешься сметающего удара, — продолжил Джирайя. Он не спеша подошел ближе и положил жилистые руки на плечи, выкручивая конечности в нужной позе. Уставшее за несколько часов тренировки тело тут же отозвалось ноющей болью, но все же поддалось нужному направлению. — Собери, — подвинув своей широкой ступней ногу Наруто, отозвался Джирайя. — Из узкой стойки удар ногой всегда быстрее, чем из широкой и, к тому же, в случае поединка становится непонятно, какой ногой ударит противник в отличие от твоей разлапистой позиции. Она читается насквозь. Джирайя отошел в сторону, задумчиво коснулся пальцами шершавого подбородка, мимолетно поправляя ворот рубашки. Наруто еще несколько секунд постоял в скорректированном положении, прислушиваясь к ощущениям и быстро их запоминая. Машинально дернул плечом, неторопливо пробуя траекторию движения. Выпрямился, с чувством ноющей истомы в теле потянулся вверх, вытягивая сбитые мышцы. — Впервые за последние лет десять я дождался от тебя совета, — пробурчал Наруто. Коротко склонился, подцепил край брошенного рядом с тренировочной грушей полотенца. — Это с чего вдруг такая честь, тренер? — не без любопытства поинтересовался он. Вытирая покрытое влагой лицо, Наруто поднял пылающие глаза. Скользнул махровой тканью вниз по взмокшей шее, взъерошивая короткие светлые волоски на затылке. — Бывший тренер, — пропуская мимо ушей колкое заявление, уточнил Джирайя. Он сложил руки на груди, уголки губ устало дрогнули. Продолжая потирать влажные пряди и широко улыбаясь, Наруто подошел вплотную к Джирайе, положив руку тому на плечо. — Ладно, — снисходительно сказал он. — Даже если ты не хочешь мне помогать, я все сделаю сам, — Наруто пожал плечами, отбросив в сторону ставшее почти насквозь мокрым и бесполезным полотенце. То накрыло собой изгибы спинки стула, все еще маятником мелко покачиваясь из стороны в сторону обмякшей тканью. Джирайя внимательно смотрел ему в глаза, не торопясь с ответом. Вздыхая, облокотил ладонь о дверной проем, отвлеченно скользнув большим пальцем по шершавой поверхности дерева. Медленно выдохнул, прикрывая веки. Укол беспокойства селился внутри всякий раз сталкиваясь с пропитанным пьянящей настойчивостью взглядом голубых глаз. Наруто не унимался никогда, годы шли, он взрослел, менялся, но кое-что в нем оставалось тем же, неизменным — его верность мечтам и напористость. Его умение преследовать цель любыми средствами восхищала, заставляя невольно преклонится перед юношеским запалом и решимостью. Но Джирайя не мог. Не мог позволить себе нарушить данное обещание. Клятву, укрытую незаживающей гниющей раной боли и тяжести воспоминаний. Он должен его уберечь. Он обещал. Он так решил давно. — Наруто, — запнулся, словно раздумывая над словами. — Ты прекрасно знаешь, почему я отказался тебя тренировать ещё много лет назад, — в горле всякий раз резко пересыхало, как только всплывала одна и та же выжженная черным пламенем горечи и пеплом усталости тема. Врастая штырями из проволоки в сердце, разрастающимися колкими прутьями металла внутри. — Я не изменил своего решения тогда, не изменю и сейчас, — сухо выдавил он. Внутри все сжалось горячим комом обиды, подступающим вверх. Светлые брови сошлись на переносице, взгляд сменился на колкий, серьёзный. — Это была не твоя вина! — резко вспылил Наруто. — Ты не мог знать, что его противник окажется, — он сделал паузу, облизал пересохший краешек потресканых губ. — Таким. Наруто раскинул руки в сторону, с надеждой бегая глазами по печально задумчивому профилю, сдвинутым к переносице продолговатой складкой седым бровям, ища ответного взгляда, хоть намек на зацепку, на долгожданный ответ. — Да и правила с тех пор ужесточились, — не унимался он. — Ты же знаешь! Такие приемы теперь запрещены и больше не применяются в борьбе, — голос звучал уверенно, твердо. Джирайя, не поддаваясь порывистому напору, отрицательно покачал головой. Повисла опустошающая тишина. Под лучами света, расплывшихся по комнате, беззвучным вальсом танцевали пылинки. Руки бессильно опустились, ладони с силой сжали воздух. В груди разгорался гнев. Глаза наполнялись глубокой пронизывающей синевой. — На ринге возможно все, запомни это раз и навсегда, — медленно выговорил Джирайя, скользнув широкой ладонью по лицу. — Ярость правилами не обуздаешь. И это не обсуждается, Наруто. Джирайя отвернулся. Болезненные воспоминания тошнотворным комом стали в горле. Годы шли, сменяя один другим, но перед глазами все так же ярко пробегали картинки прошлого, красочнее настоящего. Ученик, так старательно выращенный часовыми тренировками, с малого детства, искренне верящий и слушающий советы, как боевые, так и жизненные — покинул этот мир. Исчез, в одно мгновение, потерялся в бою, проиграл, ставя в этот раз на кон не поражение, а свою жизнь. И все по его вине, его — Джирайи. Не досмотрел, не остановил, не успел — фатальная ошибка для тренера. Ошибка, лишающая права называть себя таким вновь. Нагато доверял ему… Верил каждому слову неоспоримо, никогда не ставя под сомнение сказанное. Он рос на глазах, познавал жизнь во всех красках и проявлениях, прибегал делиться секретами и переживаниями, становился крепким и превращался в чемпиона… И в один миг — лишился всего. С тех пор каждая ночь стала наполнена той вязкой густой болью, черной и бездонной. Глаза, поглощённые страхом смерти, возвращались, искривившиеся губы с сочащейся тонкой струйкой крови хватали воздух, в отчаянии пытаясь сделать вдох. Переломленные хрящи на шее, с хрустом впивались в гортань, отнимая оставшуюся надежду на существование. Врачи бы не успели. И только беззвучный крик собственного голоса в тот день звучал громче возгласа толпы… — Джирайя! Я не он, — прозвучало словно издалека. Голос выдернул из грязного болота памяти, стремительно засасывающего трясиной жутких событий. Джирайя передернул плечами, сбрасывая невидимые когти воспоминаний. — Я не повторю свою ошибку. Тебя уберечь еще в моих силах, — произнес он, сдавленным до неузнаваемости хрипом. Наруто хмыкнул. Ничего удивительного, он хорошо знал этот ответ, слышал его уже тысячи раз. — Я буду в порядке, — упрямо отозвался Наруто, усмиряя царапающее внутренности чувство ярости. — Но знай, — он улыбнулся, широко и беззлобно. — Я не остановлюсь. Я приду к своей мечте, с твоей помощью или без нее. Устало похрустев спиной, развернулся, схватил футболку и бегло натянул ее на торс. Рывком двинулся в сторону выхода, покинув комнату. Джирайя обреченно повесил голову, покусывая тонкие губы. Теряясь в собственных мыслях он глухим щелчком закрыл дверь, отдалённо слыша стремительный топот удаляющихся шагов. Вновь повисла тягучая тишина, окутавшая безмолвным холодком. За окном багровел закат, просачиваясь в комнату алой акварельной краской. Джирайя знал, что с самого детства Наруто всегда привлекал спорт. Он всегда так завороженно наблюдал широко раскрывшимися от восторга ясными детскими глазами за стремительными движениями борцов на тренировках, не отрывая взгляда от точеных и выверенных ударов, мощных захватов и крепких бросков. Наверное, его привлекала сила. Родители Наруто часто приводили его в спортивный клуб и он забегал туда, громко выкрикивая приветствия и жадно высматривая, как ученики покоряют различные боевые стили. Уже тогда, он знал о них все. Его интересы вертелись вокруг этого мира, поглощали его мечты, заставляя с каждым днём все настойчивее требовать желаемое. Джирайя опрокинул голову назад, отмахиваясь от собственных мыслей. Его решение было принято давно, и оно неизменно, напомнил он сам себе. *** Поглощённый собственными мыслями Наруто, стремительно прошагал значительную часть улиц, не обращая внимание на мимолетно пролетающих прохожих. Люди единой массой расслаивались каждый по своим делам, уткнувшись лицом в асфальт, увлеченные собственной рутиной. Ноги уверенно несли в сторону хорошо известного здания, расположенного недалеко от центра города, на пересечении нескольких главных дорог. Иногда, Наруто казалось будто все перекрёстки рано или поздно приводили его сюда, по стечению обстоятельств или по велению самой судьбы. Он возвращался в это место из года в год, бывало, и изо дня в день. Притянутый словно магнитом, каждый раз приходил и смотрел, томимый длительным запретом. Сердце волнительно пропустило удар отозвавшись на скользнувший по знакомым стенам взгляд. Спортивный клуб, один из самых известных. Бойцы, обучающиеся там — не просто бойцы, они четко отобранные избранники. Счастливчики, которых ещё с малых лет в лоб поцеловала удача, наградив должным талантом, но вслед лишь тихо посмеивалась, осознавая, что ждёт их впереди. Изнурительные тренировки, без жалости, без снисхождения, образ жизни по графику расписанному поминутно, бесконечные спарринги, бои, травмы и мед пункты. Все это могло свести с ума любого, но только не их. Не тех, кто знает, чего хочет, не тех, кто чувствует на своих губах сладость победы и превосходства над другими. Прославленный своими чемпионами по смешанным боевым искусствам, возвышался «он», громоздкими стеклянными стенами перед глазами. Наруто медленно зашагал по широким ступенькам, приостанавливаясь перед входной дверью. — Я не отступлюсь… Чего бы мне это не стоило, — тихо нашёптывая себе устойчивое напоминание, он, наконец решившись, ухватился пальцами за ручку, отталкивая её от себя. Помещение поприветствовало прохладными серыми тонами, давя своей выразительной сдержанной строгостью. Лёгкие наполнялись стальным ароматом, пропитанным терпкими нотами соперничества. Напротив входа расползалась по противоположным сторонам темная каменная лестница, вдоль стены растягивались подсвеченные стеклянные рамы, вмещающие в себя бесчисленное количество наград и грамот. Наруто заворожено обвёл взглядом переливающиеся поверхности золотых медалей и округлые бока гравированных кубков, внутри вновь волнительно защемило. Тепло расползалось по телу, цепляя кончики пальцев мягким покалыванием. Он глубоко вздохнул, мимолетно прикрывая веки. В сознании мелькали столь знакомые картины боев, пропахший силой ринг, вдыхающий мощь в своих борцов, переливающиеся светом прожекторов глянец притягательной поверхности, цепляющий манящей яркой властью. Не отрываясь от сияющих призов, он легонько коснулся ледяной призрачной глади стекла, невесомо проводя пальцем вдоль плоскости. — Вам помочь? Наруто обернулся на внезапно эхом прозвучавший женский голос, отразившийся тонкой ноткой от глухих высоких стен. Перед ним стояла с виду хрупкая девушка, одетая в приталенный офисный костюм. Она скрестила руки на упругой небольшой груди, сжимая увесистую стопку бумаг и не отрывая от него внимательных изумрудных глаз. Девушка быстрым движением утонченной руки поправила выбившуюся розовую прядку волос из общего пучка, подвязанного лентой, и подошла ближе. — Я ищу директора, — произнёс Наруто, выпрямляясь во весь рост и доброжелательно улыбнувшись. — Среди стенда с наградами? — выгнула изящную тонкую бровь она, перехватывая тихим шелестом шуршащие документы. — Здесь такой лабиринт, я бы сам все равно не нашел дорогу, — ответил Наруто и легким движением взъерошил волосы на затылке. Оценивающе пробегая глазами по нему снизу-вверх, она пренебрежительно хмыкнула. — Цунаде принимает только по предварительной записи, сомневаюсь, что ты есть в этом списке, — её пухлые губы, накрашенные блеклой помадой, хмуро поджимались. Аккуратные нежные черты лица выглядели сосредоточенными. Она, явно перестраховываясь, пролистала короткими накрашенными розовым ноготками края листов, скользя внимательным взглядом по длинным строчкам текста и, убедившись в собственной правоте, вновь испытующе посмотрела на Наруто. — Нет, — он отрицательно покачал головой. — Меня нет в списках, — задумчиво нахмурившись, произнес Наруто. — Тогда тебе лучше уйти. Посещения для посторонних сегодня также не предусмотрены, — на выдохе сказала она и вновь подцепила рукой выскользнувшую прядь волос, очерчивающую мягкий овал лица. — Пока нет в списках, — весело подмигивая и растягивая губы в широкой яркой улыбке, добавил Наруто. На секунду замешкавшись, она озадачено приоткрыла губы и уже через мгновение недовольно сдвинула брови к переносице. Зеленые глаза негодующе сощурились. — Хватит глупостей, — она резко развернулась, собираясь уйти, когда Наруто осторожно коснулся ее тонкого локтя. — Но мне действительно нужна встреча с директором, — торопливо сказал он. — Цель визита, — не бросая попытки выяснить, кто он такой и что здесь забыл, поинтересовалась она. — Работа, — коротко ответил Наруто, склонив голову в бок и скользнув руками в карманы штанов. Ласковая синева глаз пленила простотой и вместе с тем, глубиной. Она вновь не поверила в сказанное, но что-то неведомое, необъяснимое, словно шептало на ушко вкрадчивым шипящим звоном, подсказывая ей, что парень не отстанет и вряд ли ей удастся избавиться от него достаточно быстро, не потратив на это значительную часть сил и времени. Она протяжно вздохнула, мимолетно смахивая со скулы невесомую ресничку. — Пойдем, — строго скомандовала она, круто повернувшись на маленьких каблучках, начала быстро и уверенно двигаться по направлению к лестнице. — Может быть ее заместитель поговорит с тобой. — Как тебя зовут то? — обрадовавшись, спросил Наруто. Он нагнал ее на ступеньках, выравниваясь рядом и расслабленно продвигаясь следом. Второй этаж расползался на значительное количество помещений, ведущих в раздевалки и многочисленные тренировочные залы. Сквозь приоткрытые двери доносились звуки продолжительной борьбы, глухой гул ударов привычно ласкал слух. — Не важно, — наконец сухо отозвалась она, быстрыми шагами продвигаясь дальше и не удостаивая Наруто внимания. — Ну как же, я должен знать имя своего путеводителя, — веселился Наруто. — Начну с себя, Узумаки Наруто, — ткнув себя в грудь раскрытой ладонью, представился он. Девушка раздраженно отвернулась. Наруто, зацепившись взглядом за мелькнувшую в дверном проеме развернувшуюся борьбу с интересом затормозил, оценивающе ухватывая резкие грубые движения. Он с трудом подавлял нарастающее настойчивое желание прекратить следовать за все более недовольной его присутствием девчонкой и сорваться туда, где по телу разливается приятный испытывающий жар, наливая собой мышцы. Наруто, замешкавшись, едва не впечатался лицом в темную тяжелую дверь. Он, с сожалением отпустил интересующую его взгляд картину тренировки и повернулся к девушке. Она недовольно сомкнула тонкой ниточкой губы, костяшкой указательного пальца громко постучала о деревянное полотно и, не дожидаясь ответа, обхватила дверную ручку. — Сакура, — напоследок холодно сказала она. — И ты совершено мне не интересен. Она толкнулась плечом и скрылась внутри. В кабинете заместителя директора Наруто умостился на одном из стоящих перед массивным столом кожаном кресле. Немного поёрзав, он встретился глазами с устало пронзительным и отрешенно изучающим взглядом сидящего напротив мужчины. Тонко вычерченные и одновременно мужественные черты лица были гармонично обрамлены серебристо серыми прядями. Его лицо выглядело удивительно молодо и отстранённо. Небрежно застегнутая белая рубашка слегка приоткрывала ключицы, а закатанные до локтя рукава выделяли сильные предплечья. Мужчина положил подбородок на сложенные в замок длинные пальцы, неотрывно продолжая разглядывать сидящего перед собой Наруто, который то и дело менял положение и ерзал, не в силах спокойно усидеть. Разговор длился недолго и, в основном, в качестве короткого монолога. Наруто на одном дыхании выпалил все, что собирался подробно и аргументировано рассказывать, забыв всю подготовленную и продуманную заранее речь. Выверенные раннее слова произвольно складывались в новые напористые хриплые фразы, шумно сотрясая дыхание, пересушив порывом горло и губы. Сердце волнительно стучало, казалось кресло горело оранжевым пламенем, воздух ощущался невыносимо горячим, а лицо Какаши совершенно безразличным, хотя и с тенью едва заметного удивления. Он долго просверливал проницательным черным взглядом, не отрываясь и не отводя глаз. — Я думаю, — после длительной паузы сказал он. — Ты должен понимать, что принять в состав бойцов нашего клуба мальчика-самоучку, без намёка на профессиональное прошлое, я не могу ни при каких условиях, — его бархатный голос эхом разлетался по комнате, проникая под кожу острием резких слов. — Не буду врать, я считаю, тренировать тебя с самого начала также не имеет смысла. Есть более молодые и куда более перспективные ребята, в которых наши наставники будут готовы вкладывать своё время. — Дайте мне шанс, я смогу показать Вам на что способен, — до скрипа сжимая пальцами кожаную гладь подлокотников ответил Наруто. Голова налилась свинцом, затылок ныл от волнения. Наруто повел плечом, поправил мятую оранжевую футболку. — Невозможно, — отрезал Какаши и лениво вздохнув, бросил скучающий взгляд на лежащую возле локтя книжку с пестрой обложкой и ярким квадратиком возрастного ограничения на корешке. — Да, пусть я учился сам, но на протяжении долгих лет я смог освоить больше, чем многие профессионалы, — Наруто не врал, он тренировался отчаянно, без жалости к себе и своему телу, изводя мышцы до выматывающей боли, до сухого свиста сбивая дыхание. Без перерывов, просыпался и засыпал, изучая приемы разных боевых искусств, оттачивая каждое движение нового стиля до тех пор, пока не притиралось в подкорку до полного автоматизма, пока не ставало частью каждого вздоха. — Я смогу стать чемпионом! — Не трать время, — отозвался Какаши и взял книжку, с хрустом раскрывая твердый переплет на заломленном уголке страницы и опуская глаза. — Позвольте показать, — не поддаваясь режущему льдом голосу, продолжал Наруто. — Мне не за чем, — перевернул страничку. — Я прекрасно понимаю Вашу политику и Ваши правила, — признался Наруто. — Вы можете мне говорить прямо, что считаете мою идею безумством, но… Какаши без интереса посмотрел на него. — Так и есть, — честно подтвердил Какаши. — Но раз ты все понимаешь, то разговор окончен. — Тогда, — тихо прозвучал голос Наруто. Он внимательным немигающим взглядом всматривался в глянцевый край отполированного дерева, отражавшего желтизной потрескивающие на потолке светильники, задумчивые голубые глаза, озадаченное серьезное лицо. — Я хочу… Наруто вновь замолчал, волнение вдруг куда-то улетучилось, охлаждая сознание ожидаемой реальностью. Пульс, стучащий в висках, притих, отсчитывая ритмичные сокращения успокоившегося сердца. Свинцовый череп растекся, освобождая виски от сдавливающего капкана. Уголки губ мягко, едва заметно, дернулись вверх. — Я хочу, чтобы Вы взяли меня на работу, — неожиданно громко выпалил Наруто, резко поднявшись и с грохотом опершись ладонями на стол. Его вызывающий голос звонко повис в воздухе. Какаши красноречиво посмотрел на нависшую сверху тень, закрывшую темным неровным силуэтом страницы, неторопливо сощурился. — Любую работу, — подумав, добавил Наруто, невольно наклоняясь ближе, смело смотря прямо в глаза. — Сядь на место, — утомленно выдавил Какаши. Наруто удивленно моргнул, не заметив своего порывистого движения, из-за которого он так быстро оказался вне объятий широкого кресла. Он распрямил плечи, выровнявшись и опустив руки вдоль тела, но так и продолжил стоять в опасной близости. — Что ты имеешь ввиду? — уточнил Какаши, массируя пальцами переносицу. Наруто усмехнулся. Какаши видел, в глазах — неподдельная твердость. Отчетливое желание поскорее выставить его за дверь граничило невесомой, едва различимой гранью с промелькнувшим в глубине интересом. — Носить, убирать, грузить. Мне все равно. — Тебе все равно, — Какаши удивленно приподнял бровь. Он откинулся назад в едва слышно скрипнувшем кресле, перевернув раскрытую книжку страничками вниз. — Мое место здесь, — утвердительно заявил Наруто, легко пожимая плечами. — Это ты сам так решил? — поинтересовался Какаши, запрокидывая руки за голову. Наруто без тени смущения кивнул. Какаши вздохнул. В любом случае работники ему были нужны, а младшего персонала как раз острая нехватка. Отказывать молодому, наполненному жизненной энергией парню было бы просто не логично, учитывая, что на эту должность в основном шли люди в возрасте, или часто щуплые женщины, которых было даже как-то неловко принуждать к выполнению всех обязанностей. И сейчас, внезапная перспектива трудоустройства этого шумного мальчишки вдруг показалась довольно заманчивой. — Зачем мальчику с мечтой стать лучшим борцом работать на побегушках? Займись лучше реальными целями, — спокойно переспросил Какаши, монотонно постукивая пальцем по столу. Наруто растянул губы в яркой улыбке: — Не важно, насколько тернистый путь мне предстоит пройти и с какого дна придётся начать, рано или поздно он приведёт меня к моей мечте, — его глаза горели пылким огнём, стреляя искорками уверенности. — Хорошо, — внезапно просто согласился Какаши и медленно поднялся. — Сакура объяснит тебе твои обязанности и оформит документы. Обогнув стол, он встал перед Наруто, протягивая руку. Горячая ладонь. Крепкое рукопожатие. Наруто довольно кивнул, тряхнув взъерошенной светлой челкой и выскочил за дверь. Какаши проводил его удаляющуюся спину долгим взглядом и многозначительно хмыкнул. Имя Сакуры пронзительно громко донеслось где-то из далека, вслед за стихающими шагами. Удивительно, такой запал уже давно не встречался среди многочисленных проходящих через этот клуб спортсменов. Замыленные частыми победами пустые взгляды, позабывших свои первоначальные мечты борцов, давно не понимающих ради чего продолжают бороться. Механически исполняя телом выученные движения, вовремя подключая ярость, ставшую привычной дополнительной функцией. Они гордо носили медали победителей на своих шеях, не чувствуя истинного вкуса той самой победы. Они забыли ради чего они здесь, покорно следуя по привычно и однообразно прописанному пути. Подходя к панорамным окнам и вглядываясь в поблескивающие крыши соседних домов, Какаши задумался. Лучезарно пылающие неподдельной глубиной глаза отпечатались в памяти, всплывая эпизодическими вспышками в голове. Настоящая, не смазанная лицемерием уверенность. С каких это пор его стали поддевать призрачной пылью вдохновения глупые мечты. Потухшая надежда о изменениях в прогнившей до глубоких корней системе, так долго не способной впустить в себя глоток свежего летнего воздуха вдруг едва заметно тускло заискрила. *** Сакура удивленно вскинула тонкие брови, глядя на довольного Наруто. Она поправила идеально ровную стопку бумаг на краю стола, выровняв на несколько миллиметров съехавший лист, щелкнула компьютерной мышкой, бесшумно скользящей по матовому коврику с изображением соцветий. Экран компьютера загорелся блеклым светом, отражаясь в зрачках и нежно укладываясь в изгибах лица. Застучала клавиатура. — Не понимаю твоей безмерной радости. Зарплата низкая, работа грязная, — откровенно призналась она. — В твои обязанности входит уборка, чистка и учёт инвентаря, помощь в разгрузке на складе, выдача воды спортсменам во время их тренировок и на момент соревнований. Плюс будешь стоять у спортивного бара, следить за порядком в тренировочных залах и тренажерном… В ее кабинете пахло цветочно приторно, вынуждая Наруто невольно морщить нос. Он, опустив подбородок на тыльную поверхность руки, толкнул подушечкой пальца крайний переливающийся шарик маятника, качнувшийся с тихим стуком о округлые бока. Ее голос отдаленными отголосками заглушали новые ощущения, струящееся по телу укрывающей волной, подхватывая вспененным ребром и устремляя в самую сердцевину, к сердцу. Предвкушение, словно от нового путешествия, разливалось в животе закручивающимся узором, цепляло мысли, утаскивало за собой. Шарик с противоположной стороны взмыл в воздух. Клац. — Приходить ты должен будешь сюда фактически первым, после директора, а уходить последним. В случае чего за тобой будут числиться все недочеты, которые Цунаде проверяет лично. — Сакура недовольно выглянула из-за компьютера. — Ты меня слушаешь? Не слушает. — А? — Наруто дернулся от неожиданно резко повысившегося тона и ошарашенно заморгал. — Конечно, Сакура, я все запомнил, — поспешно соврал он. Не запомнил. Сакура поднесла к губам чашку, пар от горячего напитка невысоко взмывал вверх и растворялся под коротким остужающим дуновением. На белом фарфоре остался блеклый отпечаток помады. — Цунаде не терпит проколов и ошибок, вылетишь в любой момент, — продолжая что-то быстро печатать, говорила Сакура. — Будь вежлив с членами клуба и особенно с иногородними участниками, не вздумай никому дерзить. Не мешайся под ногами и делай свое дело. Принтер затрещал, грузно выплевывая сквозь тонкое отверстие еще теплые листки бумаги. — Завтра покажу тебе все, утром не шатайся где попало, иди сразу на склад, — она вновь наклонила голову, поглядывая на Наруто. — Если вопросов нет, то я тебя не задерживаю. Наруто облегченно выдохнул, радуясь, что информационная волна наконец отступила. — Увидимся завтра. — Не забудь документы, — деловито напомнила она. *** Мелкие ракушки приятным шелестом хрустели под ногами. Свежий морской бриз трепал золотистые локоны, игриво спутывая пряди друг с другом. Босые ступни осторожно ступали по влажному от пенившихся волн песку. Теплые окутывающие брызги накрывали собой по щиколотку и тут же мягко отступали назад. Море умиротворяющей гладью переливалось под отражением вечернего неба. Кричащие чайки боролись за свой кусочек найденной еды то взмывая вверх в бескрайние просторы, то резко пикируя вниз. Наруто забрался на скрипящие доски старого пирса, сел на самом краю и свесил вниз ноги, задумчиво водя пальцами по зеркально-гладкой воде. — Но я хочу быть сильным! Тогда я буду вас защищать! — сжимал маленькие кулачки до побелевших костяшек Наруто, большие синие глаза наполнялись слезами, но продолжали уверенно смотреть на родителей. На носу легла сморщенная недовольством складочка. — Нас не от кого защищать, — засмеялся Минато, нежно потрепав светлую макушку. — Мы же сказали тебе Наруто, мы против того, чтобы ты занимался борьбой… Ты ведь знаешь, Джирайя потерял своего самого любимого ученика, хотя тот был лучшим. Это опасно, — твердила Кушина, аккуратно приобнимая Наруто за плечи. — Борцы постоянно травмируются, часто необратимо. Кроме того, в мире есть тысячи других занятий, в которых ты смог бы преуспеть! —дополнил Минато, подбадривающе улыбаясь. Мягкая ладонь Кушины подхватила Наруто за пухлую детскую кисть и потянула за собой. Луна белым робким фонарем заглядывала в мрачный переулок, изогнутой полоской подсвечивая длинный коридор. Стены прилипших друг к другу соседних домов, пропахшие сыростью после дождя, угрожающе нависали. Кривые пёстрые надписи, вырисованные баллончиками, казалось изгибались ожившими змеями. Жидкий туман полупрозрачным молоком полз вдоль кирпичных выступов, обнимая мрачно черные коряги веток. Наруто, вжимая голову в плечи, неуверенно ступал крошечными ступнями по растрескавшемуся асфальту. Проход давил, наваливаясь неизвестной чернотой, опасным оскалом сгущаясь вокруг. В узком проходе проскользнуло несколько теней, загораживая дорогу. Звериный оскал промелькнул на лице одного из стоящих напротив. Приближаясь все ближе, он грузно ступал грязным чёрными ботинками, разбрызгивая мутную воду лужиц. Воздух пропитывался исходящей от него ледяной угрозой. Наруто беспокойно заерзал, непроизвольно крепко вцепившись в руку Кушины. Легкие сковало сталью, не позволяя раскрыться. — Что вам нужно? — выходя вперед, спросил Минато и машинально оттолкнул себе за спину Кушину с Наруто. Наруто испугано поднял на неё глаза, слыша безостановочно громкие удары собственного сердца, разлетающиеся по грудной клетке волнительной дробью. — Все будет хорошо, — тихо у уха прошептала Кушина, склонившись поближе. На ее лице залегли мрачные тени страха, но губы были растянуты в привычной нежной улыбке. Наруто недоверчиво кивнул. — Отдавайте все, что есть! — выкрикнула другая тень, находящаяся чуть позади вышедшего вперёд. Минато медленно потянулся в карман, доставая бумажник и осторожно отдал его в цепкие испачканные пальцы. Тот резко выхватил его из рук, жадно заглядывая во внутрь. Зашелести помятые купюры. Потёртая маленькая фотография с изображением молодой улыбающейся Кушины на руках со светловолосым младенцем небрежно упала в грязь, темнея от быстро напитавшей влаги. Следом приземлился выпотрошенный наизнанку раскрытыми внутренностями кошелёк. — Мало! — наигранно-разочарованно усмехнулся незнакомец и, резко замахнувшись, ударил Минато ногой. Тяжелая резьба подошвы с силой врезалась в живот. Тот согнувшись пополам, закашлялся, судорожно хватая губами воздух. Не успев прийти в себя, он почувствовал следующий удар. Кровь хлынула из носа, окрашивая прилипший к измазанной алым шее воротник. — Минато! — закричала Кушина. — Прошу, оставьте нас! — взмолилась она, прижимая Наруто к себе. Он чувствовал как слезы, скатываясь с ее щек, падают ему на макушку. Страх, щупальцами охватывающий тело, превращая его в обмякший плюшевый наполнитель, забурлил шипящей жижей. Холод, бродивший мурашами по коже, сменился на обжигающий пламенем жар. Влажные щёки Кушины пробуждали в груди неистовый гнев. Застывшее зеркальным отражением в глазах сгорбленное от боли тело Минато врастало в плоть злостью. Что есть силы дёрнувшись и вырываясь из ее рук, Наруто молниеносно подскочил к одному из хулиганов. Размахивая руками, он попытался ударить мужчину и, промахнувшись, остро впился зубами ему в руку. — Наруто! — с надрывом выкрикнули Минато с Кушиной, ринувшись в его сторону. — Ах ты гадкий щенок! — свирепо сверкая глазами, мужчина с размаху отшвырнул его в стену. Скользнул в карман. Острое лезвие промелькнуло в его руке металлической искрой. Затылок окатило пронизывающей болью, картина перед глазами размылась в неразборчивые кляксы, кружась в спиральных узорах. Тошнота мгновенно подкатила к горлу. Темные и цветные пятна поочередно мелькали, пряча за собой очертания происходящего. Мгла охватила взор, не давая и шанса что-либо разглядеть. Оглушительные надрывные крики, слившись воедино зазвенели в ушах пронзительной нотой, растекаясь по черепу и ударяясь о поверхность костей. Липкие, горячие струйки стекали по шее, сухие губы шевелились, в попытке что-то выкрикнуть. — Уходим! — донеслось издалека, продираясь через мутную паутину. А следом свинцовые веки сомкнулись, унося в непроглядную темноту остатки сознания. Почувствовав на плече чьи-то крепкие пальцы, Наруто медленно приоткрыл глаза. Голова потяжелела. Наруто медленно втянул ноздрями воздух, помутневшим взглядом всматриваясь в сидящего перед ним на корточках человека. Официальная темная форма, блестящий полицейский значок, ещё какие-то буквы, которые было почему-то не разобрать. — Ты меня видишь, мальчик? — обеспокоено поинтересовался тот. Наруто осторожно кивнул, облизывая потрескавшиеся губы. Виски обдало острой болью. Тошнота волнами подступала. — Вероятно, у него сотрясение, — слышалось где-то недалеко. Мигалки машин скорой помощи и полиции переливались слишком яркими до пляшущих бликов цветами, рябью скользя пред глазами. Голова вновь взорвалась резкой вспышкой. Люди в форме суетливо пробегали мимо, на ходу что-то записывая. Кто-то, осторожно перебинтовывал голову Наруто, попутно ощупывая его конечности. — Где… — язык запутывался, обмяк не слушаясь, — мои… — каждое слово эхом гудело в голове. Голос сдавленный, чужой. — Родители? — наконец смог закончить фразу Наруто, осторожно выглядывая из-за плеча офицера. Зрачок дрогнул в широко распахнувшихся глазах. За его спиной виднелись два тела, накрытые темным полиэтиленом. Из-под его края выглядывали ступни, обутые в старые серые кроссовки, над которыми Кушина всегда возмущенно посмеивалась, говоря, что они как будто найдены на помойке. Но сейчас, покрытые, помимо привычной пыли, грязно бардовыми разводами. Не хотелось верить, что это именно они. Переводя наполняющиеся слезами глаза в сторону, он увидел аккуратную женскую кисть, с запекшимися багровыми пятнами. Он с криком метнулся в их сторону, но сзади его тут же подхватил офицер, поднимая на руки. Наруто с надрывом кричал, захлебываясь горячими слезами, градом стекающими по щекам, смешиваясь своим горьким соленым привкусом с металлическим оттенком крови. Все тело покрывало волнами дрожи. Воздуха стало катастрофически не хватать, слева в груди резкими уколами отзывалась боль. Сжимающий ужас подкатил к горлу, пробирая до самых костей, впиваясь в тело иглами отчаяния и страха. — Пустите меня… — из последних сил вырываясь из рук, хрипел он. — Верните мне их, это не правда! Это не могут быть они! Это не они! — мурашки покрывали каждый миллиметр кожи, а тело, содрогающееся в болезненных судорогах, немело. — Успокоительное, скорее! Вонзающийся в тело тонкий наконечник иглы повлек за собой прыгающие темные волны, скрывая происходящее мутной дымкой… Наруто сжал кулак, закусывая тонкую кожу. На губах остался знакомый солоноватый вкус. Он приподнял подбородок, подставляя прохладному ветру незаметно ставшие влажными щеки. — И не важно, что карабкаться мне придется на немыслимую высоту! Я не позволю себе больше быть слабым! — выкрикнул он. Ветер подхватил его слова, унося прочь.