По-своему

Оглушительный шум от восторженных криков разлетался пронзительной трелью повсюду, рассеиваясь в густом воздухе созданных вибраций. Вечная масса из слившихся воедино тел, любопытно огородивших ринг, перекатывалась в отрывистых движениях. Кто-то громко хохотал, разрывая шум дребезжащей музыки, кто-то звонко стучал бокалами, опрокидывая в себя один за другим. Но, каждый из них жадно втягивал в себя принятый с острой болью удар, внимательно цепляясь едким взглядом за происходящее на арене. Они громко вскрикивали, привычно подбадривали и так же быстро осуждали нападавшего и атакуемого. Они всегда требовали большего, ненасытно и безумно, источая агрессию и высвобождая своё звериное нутро, как это делали и сами борцы. Сасори неподвижно замер, сжимая похолодевшими пальцами затлевший окурок. Янтарные глаза обеспокоено цеплялись за резкие движения, с нескрываемой злостью скользя по выкрашенным слипшейся кровью светлым волосам и с трудом удерживающему равновесию избитому телу Дейдары. — Где Кисаме? — сквозь зубы процедил он, переводя взгляд на перегораживающего дорогу к рингу высокого мужчину. На его темной коже виднелось множество криво сшитых уродливых шрамов, пересекающих друг друга в корявых сплетениях. Застеленные словно дымкой покрасневшие глаза насмешливо сощурились, оценивающе присматриваясь к побелевшему лицу. — Он будет завтра, и я взял на себя ответственность разрешить этому мальчику вновь поучаствовать, — неторопливо растягивая слова, произнес он. — Я запретил Дейдаре драться, — сказал Сасори, вновь скосив глаза на арену и наблюдая как кулак соперника с разбега вонзается в тело. Красные капли укрыли стоптанный камень алой палитрой. — Хидан больше не может участвовать, и ты действительно думал, что я позволю тебе сорвать мой заработок ещё и здесь? — Какузу, лучше отойди, пока ещё можешь, — снизив голос, четко процедил Сасори, напряженно сделав шаг ближе. Ещё один размашистый удар пришёлся в спину, вырывая глухой стон с укрытых кровавыми разводами губ. Грубое движение, хватающее рукой за светлые волосы и сгребающее их на затылке в сбитый пучок, быстро сменил резкий пинок коленом. — Тронь меня и мальчишку будет не спасти, так что советую насладиться зрелищем и выслушать, — скользнув рукой по каштановым волосам, пригрозил Какузу и мягко опустился в кресло, уложив массивную ногу на вторую. Сасори вновь искоса глянул в сторону пошатывающегося на ринге силуэта и убедившись, что тот ещё держится, перевёл холодный сосредоточенный взгляд на собеседника, повернувшись к нему лицом. — Говори, — сухо сказал он. — Ты знаешь, что терять такую сумму не в моих интересах. Кисаме бывает мягковат и пошёл у тебя на поводу, но я не стану. Приоритеты, сам понимаешь, — Какузу пристально впивался взглядом, будто буравя им сквозь кожу. — Цена? Тот растянул губы в кривой усмешке, растягивая драгоценные секунды. Воодушевленная толпа взвилась в истерическом рёве, разгоняя по жилам застывшую кровь. По спине скользил сквозняком липкий холод, а он с трудом удерживал контроль и немыслимое желание развернуться и убедиться, что не увидит пугающий результат очередных запрещённых бросков. — Ещё раунд, — наконец произнес Какузу, подперев подбородок сложенной в кулак рукой. — Он не выстоит, — не оборачиваясь на глухие звуки ударов по телу, мгновенно ответил Сасори. Какузу слегка наклонился вперёд, опираясь на широко расставленные колени локтями и вновь сверкнул ироничной улыбкой, скаля зубы. — Его проблемы. Я хочу получить свои деньги, — он выпрямился, с интересом переводя взгляд на разошедшуюся борьбу. Навалившееся мускулистое тело покрыло собой обессиленно-выворачивающегося Дейдару, выкручивая конечности в болевом захвате. — Я сказал нет — значит нет, — бесстрастно глядя на изуродованное лицо, прошипел Сасори. Мужчина наигранно вздернул бровь, прикусывая край неровной губы. — Поставим предложение иначе, — он повернулся вбок, глядя куда-то в темноту и коротким кивком поманил к себе тощую фигуру, прилипшую спиной к грязной стене. Приблизившись, тусклый свет проявил очертания серебристых волос, собранных в хвост, и переливающиеся размытыми отражениями стекла круглых очков. Кабуто приветственно ухмыльнулся, поправляя маленький микрофон на груди и мелькнувшую красным огоньком камеру. Неторопливыми плавными движениями он щелкнул кнопочку диктофона, устраивая его поудобнее у себя в кармане. — Тренер мирового класса и его пристрастие к запрещённым развлечениям, — мечтательно закатывая глаза, отчетливо выговорил он в микрофон, выжидательно проглядывая в сторону Какузу, словно пёс, ожидающий команды наброситься. — Информация стоит даже больше, — добавил тот. — Нарушаешь правила? — не двигаясь с места, сказал Сасори. — Кисаме твой подарок не оценит. — Я готов на эти жертвы. Если ты уйдёшь, мой процент вырастет вдвое. У тебя есть выбор, — Какузу облизал сухие уголки рта. — Итак, мальчик или карьера? Сасори молча стиснул челюсть, прожигающим взглядом впиваясь в грубые черты, медленно наполняясь чернящей злостью, закипающей смолой разливающейся по венам. Она просачивалась сквозь ткани, пропитывала мышцы и сухожилия, доходила до костей. Злость, мешающаяся с горечью. Горечью утраты. Вопрос был лишь в том, какая горечь обжигала сильнее, заставляла внутренности скручиваться, перебивала дыхание. Карьера, признание, уважение. Он достиг многого, он стал значимым, узнаваемым и почитаемым другими. Он знал, что мог вырастить ещё не одного достойного борца. И он чувствовал горечь, горечь утраты той модели жизни, которую он проживал уже многие годы. Но все же было то, что давило душу сильнее. Оно выворачивало, сжимая сердце в страхе лишь от мысли потерять. Он с болью закусил губу. Бесчувственный, беспристрастный, жесткий и холодный. Он всегда был таким. Тогда как и почему он смог пробраться? Запустить свои тонкие бледные пальцы и отыскать его потерянное, уже, казалось бы, давно не живое кукольное сердце. Словно механическая деталь, покоясь в его груди, оно лишь выполняло функцию, благодаря которой организм мог существовать и казалось, ни для чего больше не было пригодно. Дейдара. Он обернулся на ринг, болезненно цепляясь за задыхающееся, окровавленное тело, избитое, в синюшных потеках. Сасори резко развернулся, стремительно продвигаясь ближе к арене и небрежно, но уверенно раздвигая руками столпившихся людей. Словно марионетки, они подчинялись невидимым ниточкам кукловода, расходясь в стороны и удивленно провожали его взглядом, зная, кто он и какую значимость в этом заведении. Достав из кармана телефон, он сделал два коротких вызова, что-то быстро проговорив в трубку, после чего зажал клавишу выключения. Под удивленный шёпот резко затихших ртов, он поднялся по ступенькам арены, останавливаясь между двухметровой скалой, агрессивно скалящей наполовину выбитые зубы и опирающегося за канаты содранными сгибами локтей Дейдарой. Дейдара удивлённо поднял затуманенный взгляд на него. Он смотрел прямо, болезненно. Он знал, что Сасори никогда бы не поднялся на ринг, никогда бы не посмел нарушить правила и окончить бой вмешавшись. Понимал, что это конец. Опустив голову вниз и давая окровавленным прядям повиснуть, он растер онемевшей рукой грязные коричневые разводы по лицу. — Сасори, не надо… я справлялся, — хриплым голосом выдохнул он. Рёбра были сломаны, а воздух с болью вонзался иглами в грудь. Лишь эта боль ещё помогала ему оставаться в сознании. Сасори подошёл к нему вплотную, внезапно нежно взглянув на него в ответ. Губы растянулись в легкой ухмылке, а тонкие пальцы бегло коснулись разбитых губ напротив. — Все Дейдара, бой окончен. Нам пора, — палец скользнул вверх по щеке, бережно заправляя грязную, но все еще золотистую прядь за ухо. — Ты же пожалеешь об этом… — Дейдара прижался к его руке, впервые чувствовал тепло от вечно холодных пальцев и прикрыл влажные ресницы. — Нет, не пожалею. Тепло. Он впервые чувствовал в его голосе тепло. Подхватив его за бок, Сасори перебросил его руку себе на шею и аккуратно придерживая, повёл тяжелеющее тело в сторону выхода, где уже стояла бригада врачей. Какузу проследив за происходящим, довольно оскалился. Это была его победа. Сегодня ему получилось свергнуть короля, того, кто был неотъемлемой частью этого места. Человек, которым было пропитано здесь все, решения, выбор, влияние. Он и Кисаме были главными у руля, но в конечном итоге последнее слово всегда было за Сасори. А сегодня, последнее слово оказалось за ним. Кто бы мог подумать, что слабое место такого раннее неуязвимого человека находилось у него прямо под носом. Он пальцем поманил к себе тут же обрадовавшегося Кабуто, близко склонившись к его лицу. — Ни в чем себе не отказывай, афишируй. Наш элитный тренер допустил для себя большую и на этот раз фатальную ошибку, — хищным басом проговорил он. *** Наруто прикрыл веки, глубоко вздыхая и опираясь ладонями за края ванны. Кубики льда, медленно тающие в воде, покусывали горячие лодыжки. Шумно выдыхая ртом воздух, он стал постепенно опускаться вниз, погружаясь в ледяную прохладу. Вода плавно окутывала бёдра, касаясь поясницы, обволакивала идентичной структурой лопатки, неторопливо расплываясь по тонким линиям на животе глянцевыми дорожками. Мелкие мурашки укрыли раскалённую кожу сплошным узором. Наруто запрокинул голову назад, игнорируя нарастающую мышечную дрожь. Методы Джирайи были чем-то новым, непривычным, немного старомодным, но вместе с тем продуманным до мелочей. Он выжимал из тела все возможное и даже больше, прорабатывая каждую клеточку. Раннее, предрассветное утро начиналось с сырых яиц, от одного вида которых желудок в ужасе сжимался, вызывая рвотный рефлекс. После того, как наконец удавалось протолкнуть внутрь скользкий коктейль, неприятно проскальзывающий по горлу влажной жижей, следовали убийственно-длительные медитации, вначале растягивающиеся в немыслимую пытку. Усмирять скачущее, словно дикая обезьяна, сознание казалось сложнее самих физических нагрузок, но Джирайя настаивал, не допуская до основных тренировок до тех пор, пока Наруто не проводил достаточное количество времени вырабатывая способность концентрироваться на ощущениях. Он говорил о важности неразделимой связи спокойного, чистого разума с окружением. Он подчеркивал необходимость чувствовать и ощущать, подыскивая нужный баланс прежде, чем двигаться и атаковать. Это давалось сложно, концентрация уходила с каждой секундой, вынуждая ерзать от неудобства и получать за это дополнительные минуты сверху. Все тут же начинало мешать, чесаться, затекать и болеть или же уходило в другую противоположную крайность, накатывая свинцовой сонливостью и черными провалами, за которыми сразу следовал громовой раскат из пинков. — Усмири животный инстинкт, заставляющий двигаться, — сам Джирайя сидел всегда неподвижно, словно окрашенная яркими цветами каменная статуя, где лишь губы шевелились, произнося слова. — Найди внутри себя точку равновесия, соединись в гармонии с природой. О-щ-у-щ-а-й. Наруто сделал глубокий вдох, расслабляя тело и погружаясь чуть глубже в прохладу. Ледяные кубики, словно мелкие лодочки, неторопливо врезались в возникшее препятствие, недовольно отплывая в стороны. Пробежки. Изначально все казалось вполне безобидным. Ожидающие впереди несколько кругов по природным бездорожьям. — Ты должен вернуться в былую форму очень быстро, — произнёс Джирайя, цепляя на руки и лодыжки потертые временем утяжелители, с порядком растянувшимися креплениями и торчащими нитками, — а стать лучше, чем был — ещё быстрее, — добавил он, торжественно вручая наполненный песком рюкзак. Внушительный вес тянул вниз, вынуждая напряженно сводить лопатки. Все бы ничего, если бы не специально тщательно подобранный Джирайей маршрут, состоящий из склонов, неровных дорог, встречающих внезапными ямами и крутыми подъемами, а во время дождя вязким липучим болотом, цепляющимся за кроссовки липкими комками, плотного леса, с приветственно распростертыми в разные стороны изогнутыми ветками, от которых приходилось то и дело уклоняться. Но стоило хоть немного привыкнуть к пути, облегчая себе манёвры, как Джирайя уже подготавливал новый, не менее изощренный. — Ты должен быть бесшумным, — говорил он, оперевшись затылком о стенку и с закрытыми глазами прислушиваясь к едва слышимым мягким прыжкам вверх вниз по деревянным ступенькам, — а я слышу грохот. — Да они скрипят даже если на них дышать! — вытирая ладонью стекающий со лба пот, возмущённо выдохнул Наруто, хватаясь за мимолетную возможность перевести дыхание. — Нет, это ты скачешь как стадо бизонов. Концентрация, не забывай, — приоткрыв один глаз, лениво сказал Джирайя. — Что встал, ещё время не вышло! — раскачивая на цепочке поблескивающий серебряным боком секундомер, добавил он. Наруто осторожно набрал в ладони воду, сбрызгивая лицо и проводя руками по волосам. Прозрачные капли одна за другой скользнули вниз по шее, скатываясь по плечам. Разбитые костяшки и голени горели. Сбитые от ударов раны саднили, покалывая сквозь онемевшую кожу. — У тебя неплохо поставлена техника, но мощность удара хромает, ты не раскрыт, — оценивающе глядя на раскачивающуюся грушу, поскрипывающую на металических цепях, сказал Джирайя. Наруто удивленно повернулся, выравниваясь из стойки и потирая тыльную сторону руки, перемотанную тренировочными бинтами. — Разбей вот это, — Джирайя вытянул из аккуратно сложённой стопки толстых досок одну, плотно удерживая её между ладонями перед Наруто. Тот сощурился, с недоверием всматриваясь то в непроницаемое лицо наставника, то в темную гладь сухого дерева, после чего, резко замахнувшись, сделал выпад вперёд, впечатывая кулак в твёрдую поверхность. Тупая боль разлилась вдоль руки, охватывая конечность неприятной дрожью. Доска так и оставалась цельной. — Ты распыляешь энергию попросту, её много, но ты не управляешь ей, — скользнув пальцами по шершавому дереву, произнес Джирайя. Наруто сосредоточенно сдвинул брови, с хрустом разминая пальцы и затягивая бинты крепче. Он сделал шаг ближе и быстро завёл локоть назад с силой встречая жесткую материю, после чего сразу же замахиваясь вновь. А затем ещё и ещё. Костяшки ныли от боли, сбиваясь сквозь растрепавшийся бинт, плечо онемело, болезненно изнывая от соприкосновения с неподвижным сопротивлением. Он не останавливался, игнорируя все нарастающие ощущения и продолжая наносить один за одним удары. — Фокусируйся на одной точке, направляй удар прямо, не дёргай кулак в движении, — сжимая доску, комментировал Джирайя. — Помни, концентрируйся на энергии, как во время медиации. Бей пока не сломаешь. Игнорируй страх боли. Наруто напряженно стиснул зубы, в очередной раз отводя руку и сильно врезаясь в неподатливую доску. Тихий хруст раздался из-под пальцев, сопровождая образовавшуюся тонкую трещину. — Со временем ты будешь делать это быстрее, — выбрасывая в сторону разломанные половинки, довольно сказал Джирайя. Наруто устало выдохнул, исподлобья взглянув на своего тренера, а затем широко улыбнулся. Прохлада сковывала мышцы, усмиряя ноющее после тренировок тело. Наруто скользнул рукой по гладкому борту ванной, очерчивая пальцем край. — Защита это не просто совокупность приемов, это основа, — произнес Джирайя, — твоё тело сильное, но чтобы выдержать любой удар и не сломаться, нужно кое-что другое. Наруто молча наблюдал за тем, как Джирайя складывал заполненные песком мешки в слегка пошатывающуюся стопку. Перед глазами мелькала хищная ухмылка Хидана, с насмешкой принимавшего каждый толчок, словно неподвижная стена. Его мышцы будто камень, так легко отражавший атаки, впитывая их в себя. — Однажды был один противник, который едва реагировал на удары, — задумчиво протянул Наруто, — он особо не уклонялся, он будто не ощущал ничего. — Тело активирует скрытые возможности, когда ты вынуждаешь его это сделать более непривычным способом, — загадочно сказал Джирайя, отряхивая руки от собравшейся пыли. — Я готов! — весело сказал Наруто, подходя ближе. — Ложись, — указывая на пол, скомандовал тот. Наруто удивленно вздернул бровь, неспешно опускаясь вниз на указанную точку. — Ровно ляг, — цепляя носком ботинка колени, проворчал Джирайя, — и расслабься. — Опять медитации? Разве этого мало утром? — тоскливо воскликнул Наруто, нехотя выпрямляя ноги. — Нет, кое-что новое. Закрой глаза. Наруто послушно зажмурился, немного поёрзав плечами по шершавому полу. Не успев сделать вздох, он резко согнулся пополам от внезапно обрушившейся на живот тяжести. Дыхание перехватило, смешивая воздух с поднявшимися клубами пыли, проникавшими в лёгкие густым осадком. Вес лежавшего на нем сверху мешка болезненно расплывался по коже горячим следом. Он с трудом повернулся на бок, опираясь на локоть и сбрасывая мешавший вес. Дышать все ещё было сложно, то и дело покашливая от внезапного удара. — Зачем так? — Не поддавайся панике, оставайся спокойным даже в такой ситуации как эта, — проговорил Джирайя, тут же выпуская из рук следующий мешок. — Сто… — сорвавшийся с губ звук, прервал порывистый кашель. Едва успев напрячься, облегчая силу удара, Наруто сжал твёрдые тканевые бока пальцами, сдвигая навалившуюся тяжесть в сторону. — На ринге никто не даёт возможности готовиться к удару, думаю, это не нужно объяснять, — Джирайя взялся за следующий в стопке мешок, поднимаясь на возвышение. — Так твоё тело будет выдерживать более сильные атаки, впереди ещё много работы. Соберись. Наруто кивнул, стискивая зубы и сжимая кулаки. Наруто неторопливо поднялся, протягивая руку к висящему рядом на крючке махровому полотенцу. Вскользь стирая ледяные капли с кожи, он сделал шаг из ванной, выдергивая пробку на дне, прицепленную звякнувшей цепочкой к изогнутому дугой крану. Тонкий водоворот, поднявшийся у слива стал слабенько затягивать воду, закручивая оставшиеся льдинки в танце. — Ты быстр, хорошо считываешь противников, — комментировал Джирайя, пристально следя за борьбой на небольшом ветхом ринге. Наруто приподнял краешек губ, после чего резко наклонился вниз тут же уворачиваясь от проскользнувшего мимо кулака. Следом с противоположной стороны набросился второй противник, захватывая локоть в болевой. Наруто быстро разворачиваясь, нанес свободной рукой несколько ударов, выкручивая конечность и в полуразвороте очертил дугу ногой, отбрасывая третьего в сторону. — Неплохо. Трое на одного ты выдержал, — похлопывая по плечу, довольно сказал Джирайя. — Ты должен научиться не просто считывать… Он вытянул из кармана длинный кусок плотной ткани, подходя ближе и опуская её тому на глаза. — Ты должен раствориться в ринге, ощущать его как часть себя, — продолжил он, завязывая крепкий узел на затылке, — пусть ринг ведёт тебя и подсказывает. Наруто повёл плечами, стараясь приспособиться к окутавшей темноте. Сбоку тут же приблизились, обхватывая корпус и опрокидывая весом тела вниз. Сбитое с толку сознание терялось, стараясь определить траекторию движения, как вдруг следующий удар пришёлся в бок. Наруто дернулся в сторону, стараясь ухватиться за проскользнувший сквозь пальцы воздух. — Чувствуй ринг Наруто, не пытайся увидеть сквозь темноту, — озадаченно присматриваясь к ставшим скованными движениями, произнес Джирайя. Скрип досок пола, сбитое дыхание сбоку, снизу, спереди, легкий ветер от передвижений. Шаги, жар тел. Удар. Промах. Вздох, и еще один. Баланс, потерял равновесие. Рывок, болезненный удар в занывшие рёбра. Снова промах. Выровнялся. Наклон, взмах кулака в нескольких сантиметрах сверху, увернулся. Что-то невидимыми губами подсказывало как двигаться, ориентируясь на звуки, тепло, вскользь заметные броски. Едва ощутимые передвижения за спиной. Есть. Удар. Попал. — Отлично! — довольно выкрикнул Джирайя. — Еще, продолжаем! Наруто взъерошил полотенцем влажные волосы, задумчиво шагая босыми ногами по кафелю и останавливаясь возле окна, внезапно заворожённо глядя сквозь приоткрытую раму. Чернеющее за окном небо влекло своей притягательной мрачной глубиной, скрывая неизведанные тайны в темном шлейфе и одновременно прозрачной дымкой из проблескивающих звёзд на фоне уже появившегося месяца, открывая страницы себя. Последние, едва различимые, лучи солнца окончательно растворились в объятиях ночи, очертив напоследок с трудом заметным светлым оттенком линию горизонта, словно ласковым невесомым прикосновением прощаясь до следующего дружеского поединка на рассвете. Вечные соперники месяц и солнце, сражавшиеся за правление и, одновременно, ожидающие тех мимолетных моментов единения, слияния двух противоположных составляющих одного целого. Утопая друг в друге, теряя себя и всякий раз заново обретая. Тонкой нитью рассекла небо падающая звезда, растворяясь искрой в полумраке. Наруто проследил за погасшей вмиг полыхнувшей искрой, прикрывая веки и касаясь раскрытой ладонью груди, скрывавшей в глубине тоскливо покалывающее ощущение, расползавшееся шелковистой паутиной. *** Тренировочная груша резко дернулась от сильного удара, монотонно болтаясь из стороны в сторону и рвано вернулась в исходное положение. Гаара тяжело выдохнул, затягивая плотнее бинты на руках, стараясь унять нараставшее волнение. Он вновь сосредоточенно окинул грушу глазами, после чего, попрыгал на месте, разогреваясь, и нанес ещё несколько ударов. Последние недели перед боем утонули в непрекращающихся тренировках. Еще никогда прежде он не имел настолько осязаемо желанную цель. Наконец-то появившийся смысл придавал сил в самые изнуряющие мгновения, когда даже Сасори предлагал остановиться, замечая подрагивающее напряжение в едва стоявшем на ногах теле, но он не останавливался, продолжая выжимать из себя все. На кону была не просто победа в чемпионате, это было нечто большее, подогревающее изнутри раскалённым жаром, подтягивая скрытые ресурсы на максимум. Это было делом чести, материализовавшимся стимулом, ощутимым дрожащими кончиками пальцев желанием, заставлявшем дышать. Если избавиться от Учихи до тех пор, пока не стало слишком поздно и это можно было бы сделать таким способом — он должен сделать это. Устранить основную преграду, представлявшую сплошную угрозу, избавиться от мешавшей проблемы, всякий раз выраставшей на пути. Это оказалось важнее убийственной усталости и изнеможения. Это оказалось важнее всех раннее полученных побед. Все вокруг приобрело краски, придавая осязаемости и четкой ориентировки. Наруто слишком наивно продолжал доверять тому, кто не заслуживал этого, отказываясь слушать любые доводы и факты. Он плевал на все, готовясь защищать его до последнего, словно зачем-то вставая против мира и закрывая его собой. Всякий раз он выдумывал какие-то свои тому объяснения, стоило намекнуть на реальность, или наоборот молча слушал, не произнося и слова, а просто отрешенно глядя в сторону, словно ища где-то в себе ответ. Гаара бросил взгляд на песочные часы, непринужденно пересыпающие тонкую полоску песчинок сквозь стеклянное отверстие. Время близилось, вынуждая волнение подхватывать всплесками адреналина. Сердце колотилось с немыслимой скоростью, переместившись в виски. Выиграть. Оставалось только выиграть… Гаара вновь сосредоточенно окинул глазами тренировочный мешок, с силой отбивая точные удары о глянцевую поверхность. Гулкий шум от каждого толчка разлетался эхом по просторному залу. Пот скатывался вниз по вискам, оседая на губах солоноватыми каплями. Мышцы горели, наполняясь словно огнём от быстрых, резких движений. Учиха должен проиграть и уехать…обязан. Гаара в последний раз замахнулся, впечатывая кулак в плотную ткань, после чего скользнул ладонями вдоль краев груши и упёрся в неё влажным лбом, прикрывая веки. — Ты уезжаешь, — пробирая холодом, прозвучал голос из открывшейся двери. Гаара резко повернулся, вздергивая бровь. — Сегодня уехать придётся тебе, — сквозь зубы процедил он. — Ошибаешься. Ты больше не участник, — Саске коротко пожал плечами, — Сасори подставили. Гаара растеряно сощурился, припоминая, что телефон Сасори и впрямь был выключен непривычно долго, шепча назойливое «вне зоны доступа» после очередного звонка. Не могло произойти ничего непредвиденного. Это просто невозможно. Сасори обладает слишком большим влиянием, чтобы что-то могло пойти не так. Он неторопливо подошел ближе, останавливаясь рядом и пристально вглядываясь в непроницаемо черные глаза. — Ты врешь. — Не входит в мои привычки, — приподнимая краешек губ, сказал Саске. — Проверь сам. Гаара стиснул челюсть, протискивая в карман шорт руку и нащупав телефон, быстро открыл рабочую программу. Мельком просмотрев статус, взгляд зацепился за выделенные красным слова. «Нарушение правил. Дисквалификация». Волна клокочущего гнева укрыла пенистыми объятиями, накрывая с головой и тут же утаскивая куда-то внутрь себя. Мерзкое ощущение бессилия пускало корни в глубину подсознания. Как же так могло произойти? Будто высшая сила, смеющаяся ему в лицо, сообщает такие новости ещё и подсылая с ними главного противника. Он ведь хотел, хотел победить. Это был принцип, дело чести. А теперь, он даже не может попытаться. Гаара напряженно выдохнул, стараясь прийти в себя и тут же отбросить беспокойные мысли. Все же напротив него стоял Саске и не очень хотелось давать ему насладиться его переживаниями. — Какую цель ты преследуешь, Учиха?  — Никакую, — спокойно произнёс Саске, — я всего лишь не могу не порадоваться, что такая заноза в заднице, как ты наконец перестанет мешаться. Все же сдержаться было трудно. И долго не разбираясь, Гаара решил не упускать возможности заехать Саске напоследок. Он гневно дернулся вперёд, теряя остатки контроля, мгновенно преодолевая небольшое расстояние и резко проскальзывая костяшками по нижней челюсти. Саске, не успев увернуться, коротко коснулся губы, тут же смазывая большим пальцем выступившую кровь. Он быстро сделал шаг навстречу, возвращая ответный апперкот, подкрутив в конце движения кулак. Тот, игнорируя болезненно занывшее место удара, переместился вбок нанося несколько коротких ударов по спине и груди, чередуя их между собой. Саске скрестил предплечья, ставя блок и удерживая защиту, сгруппировал напряженные мышцы. Выждав удобный момент, он распрямил плечи, выравниваясь, и в один шаг зайдя со спины, перехватил кисть, заламывая в локте выпрямленную конечность. Гаара, тут же среагировав на болевой, развернулся в противоположную сторону, мгновенным движением ударяя коленом по рёбрам и обхватывая сгибом руки за шею. Саске, закашлялся, обхватил руками корпус, сдавливая его с обеих сторон и одновременно надавливая весом тела, впечатал того в стену. Гаара, с силой ударившись спиной о встретившее каменными объятиями препятствие, стиснул зубы, сдерживая стон. Затем, сделав несколько резких ударов по бокам, оставляя красноватые следы на взмокшей коже. Он обхватил ногой бедро, подсекая и наваливаясь сверху. Саске, потеряв равновесие и оказываясь на полу, двинул локтем в живот, придерживая его второй рукой. — Что тут происходит? Внезапно разлетевшийся по помещению громкий женский голос заставил обоих удивленно замереть, вместе с тем отпуская захваты. Гаара повернулся к источнику крика, отодвигаясь от вывернувшегося Учихи. Оба тяжело дышали, рывками вздымая влажную грудь и переводя сбитое дыхание. Облизав губы, Гаара поднялся на ноги, неторопливо приблизившись к обеспокоено разглядывающей его девушке. Её волосы были завязаны в несколько пышных хвостиков, торчащих соломенными прядями в разные вороны. Сосредоточенные темные глаза, оценивающе скользили по свежим только полученным побоям, всматриваясь то в одно, то в другое лицо. — Что здесь проходит? — повторила она, сжимая губы и скрестив руки на груди. — Темари, что ты здесь забыла? — недовольно решил уточнить Гаара. — Судя по всему предотвращаю появление ещё новых проблем, — вздёргивая тонкую бровь, произнесла она. — Вы оба же в курсе, что участники не должны подходить друг к другу вне ринга. — В курсе. Что ты тут делаешь? — вновь повторил Гаара, игнорируя высказанное замечание. — Вчера ночью Сасори отправил мне сообщение, что возможно будет нужна моя помощь и я сразу выехала сюда. Но когда я пыталась ему дозвониться, он уже был вне зоны, — вытаскивая телефон из сумки и потирая экран пальцем, сказала она. — Где он сейчас? — сплёвывая кровь, спросил Гаара. — Могу только сказать, что в этом году чемпионат для тебя закрыт, — недоверчиво скользнув глазами в сторону Саске, проговорила она. — Визу не продлят и тебе нужно вернуться. Сегодня. Гаара раздраженно ударил кулаком стену и громко выругался. — Ты все равно проиграл бы, — отряхивая себя, уверенно произнёс Саске, — ты сам это знаешь. — Не тешь себя, самовлюблённый ублюдок, — приковывая леденящим взглядом, сказал Гаара, и, наклонившись вплотную, сухо добавил, — он не твоя очередная игрушка. Запомни. Я достану тебя из преисподней, если понадобится. — Тебе пора, — пристально глядя в глаза, ответил Саске. Гаара развернулся к ожидавшей его Темари, неторопливо приближаясь к ней. — Запомни мои слова, — коротко бросил он. *** Наруто повалился на скрипнувший уставшими досками пол ринга, стаскивая с глаз повязку и блаженно раскидывая руки по сторонам. Слабый ветер скользил по влажным от пота плечам, остужая тело. Наруто улыбнулся, впитывая в себя лучи цепляющегося за золотистую кожу солнца. Несколько ребят, боровшихся с ним, устало сидели в разных углах, смахивая крупные капли пота со лбов и с уважением поглядывая в сторону распластавшегося на полу Узумаки. — Поздравляю Наруто, тебе удалось победить, — весело нависая сверху, сказал Джирайя. — Спасибо, — отдышавшись, хрипло произнес Наруто. — Ребята, вы как? — обеспокоено приподнявшись на локте, поинтересовался он. Получив в ответ удовлетворённые кивки, вновь устало повалился обратно, не обращая внимание на прилипавшую со всех сторон к телу пыль. Ощущение от новой маленькой победы разливалось по телу согревающими потоками, покалывая душу теплыми невидимыми касаниями. Джирайя, жестом отпуская остальных и дождавшись пока они устало разойдутся, опустился рядом, подогнув под себя одну ногу. В руках он держал синее мороженое с двумя торчащими деревянными палочками. Ухватившись пальцами за обе части, он потянул их в стороны, разделяя на две половинки и протягивая одну Наруто. Тот с неподдельной, даже немного детской радостью, ухватился за угощение, надкусывая прохладный край. — Не помню уже, когда в последний раз ел что-то более вкусное, чем… — начал он, тут же прервавшись на борьбу со слишком холодным и крупным куском, заставившим челюсть мгновенно онеметь. Джирайя опустил тяжелую ладонь ему на волосы, взъерошив спутавшиеся пряди. Наруто, проглотив наконец внушительную часть и, облизав слегка отмерзшим языком губы, внезапно посерьезнел, сосредоточенно поднимая на него глубокие уверенные глаза. — Спасибо. Ты не представляешь, что значит для меня все это, — неторопливо произнес он, задумчиво шевеля перепачканными носками кроссовок. — Мне нелегко далось это решение, но хочу, чтобы ты знал, — тепло улыбнувшись, ответил тот, — ты превзошёл моих лучших учеников за время всех наших тренировок. Я горжусь тобой. Синева глаз заискрилась, впитав в себя влажную теплоту драгоценных слов. Наруто растянул губы в широкой улыбке. Согревающее изнутри чувство растеклось по венам, обволакивая тело и заполняя собой. — Я не подведу тебя! — выпалил он, благодарно всматриваясь. Джирайя улыбнулся в ответ, долго глядя на покрывшиеся едва заметными веснушками и пылью скулы. — Есть ещё одна новость, мы возвращаемся обратно, — сказал он, переводя взгляд на краснеющий диск уходящего за горизонт солнца. — Уже? Почему? — удивленно повернувшись, спросил Наруто. — Звонила Цунаде, утвердили новый список боев. — Наконец-то! — загоревшись, довольно выпалил Наруто, машинально разминая кулаки. — Кто противник? — Рейтинги двух борцов в этом году зашкалили и было принято решение перетасовать соперников. — Ну не томи, — ерзая на месте, пробурчал Наруто. Джирайя с интересом сощурился, улыбнувшись. — Учиха Саске. Наруто, от неожиданности запнулся, затем выпрямился. В груди нервно затарабанило сердце. Губы постепенно растягивались в притягательной улыбке. Синие глаза искрились неподдельным восторгом, расширившись от плохо сдерживаемых эмоций. — Ты серьезно? Джирайя утвердительно кивнул, наблюдая как Наруто вскочил на ноги, явно забыв о охватившей усталости. — Я так понимаю, он твой друг? — поинтересовался Джирайя. Наруто внезапно замялся, задумчиво глядя перед собой. — Да. Саске он… — Наруто вновь сделал паузу, словно прислушиваясь к своим же словам, после чего, будто передумав, серьезно сказал: — скоро уступит мне звание чемпиона. Джирайя словил секундную заминку, но решил не лезть к Наруто с расспросами. На ринге, в боях, на тренировках, везде — окружают люди, у всех есть своё прошлое и связи. Своя история, ссоры и драки, дружба и вражда. У этих двоих, наверное, уже тоже была своя история, но это было совсем не его дело. Он знал и был уверен в том, что Наруто не уступит никому, он будет идти напролом к своей цели. И сейчас, Джирайя может отпустить его со спокойным сердцем, ручаясь за него и зная, что он готов.