По-своему

Джирайя неторопливо поднимался по широким белым ступеням, с каждым шагом все глубже вдыхая неуловимый рецепторам, но столь ощутимый практически всем существом дух соперничества и побед. Так хорошо знакомый, но,однажды, навечно высеченный из воспоминаний. Адреналин и сила, пропитавшие собой в упорных тренировках каждый сантиметр здания, подстегивали воспоминания о ринге и так же о его выросших ещё много лет назад и уже повзрослевших учениках. Давно переставшая быть привычной атмосфера трепала за оборванные высохшие ниточки души подстегивающим задором, вынуждая тонкие волоски вздыматься мурашками на шее. В поглотившей задумчивости он скользнул глазами по бесконечным наградам, поблескивающим золотистыми боками под светлыми лучами светильников, напоминая о былой радости от каждой такой же. Ощущение прохладного металла во влажных от волнения и пота пальцах закололо фантомным прикосновением. Бесчисленные искренние улыбки и поблескивающая влага в уголках глаз борцов, которых тренировал и фактически растил туманной пеленой мелькали перед глазами. Призраки прошлого окутывали картинками старой кинопленки, высвечивающей фрагменты из жизни потрепанными снимками с вырезанными из сердца чувствами. Он не заметил, как оказался возле громоздкой двери с блестящей начищенной сталью табличкой «директор» на входе. Такой же стальной, как и характер её обладательницы. Где-то в глубине предательски закололо, маленькими иглами впиваясь во внутренности волнительной резью. Без стука и лишних вопросов он дернул за ручку, толкая дверь и облокачиваясь плечом о проем. Ненадолго задержавшись у порога, Джирайя с интересом рассматривал удивленную женщину, тут же оторвавшую взгляд от экрана компьютера. Янтарные глаза изумленно дрогнули в узнавании, словно мимолетно дернувшись в тёплые воспоминания прошлого, на мгновение желая остаться там, но, одумавшись, все же пронеслись сквозь года и остановились в настоящем. Джирайя коротко улыбнулся в ответ на напряженный сосредоточенный взгляд. Нелегко оказалось смотреть в некогда любимые глаза, утягивающие в спрятанные в глубине чувства. Цунаде выровнялась в кресле, внимательно разглядывая изменённые годами и временем черты. Все такое же крепкое и широкое телосложение, напоминавшее о спортивном прошлом, покрывшиеся тонкими сединками пышные волосы, умостившиеся мягкие морщинки в уголках тепло смотрящих темных глаз. Игривые искорки согревали все тем же молодым и озорным блеском. Глаза ведь не старели, только отражали пройденную жизнь покрывалом навалившегося опыта. — Сколько лет прошло? — нарушая длительно повисшее молчание, слегка севшим голосом проговорила она и вздохнула, вздымая тяжелую грудь. Так бывает, когда вроде все, как нельзя лучше. Но на дороге развилка и дальше не по пути. Можно свернуть, выбрать иную тропу и потерять свой пункт назначения навсегда. А может каждый пойти по-своему пути, изначально предначертанному судьбой. И тогда, они оба сделали свой выбор, оставшись на сердце лишь тягучим, неровно зашитым рваным швом. Никаких сожалений, никаких сомнений, лишь ноющая как кости на погоду позабытая боль. Джирайя молча шагнул внутрь, быстро приблизившись к низкому столику между креслами и опустил на него глухо стукнувшую толстым дном бутылку. После чего и сам грузно сел в кресло. Пробка податливо выскочила из широкого горлышка, высвобождая после тихого звука тонкий древесный аромат выдержанного коньяка. Цунаде поднялась, неторопливо подойдя к широкому шкафу, откуда достала два низких гравированных стакана и опустила рядом с неожиданным посетителем. — А ты не изменилась, — шутливо проговорил Джирайя, поднимая на Цунаде весёлый взгляд. — Не считая постаревшей внешности, ты тоже, — выгнув тонкую светлую бровь, произнесла она. — Держу пари, ты до сих пор играешь в казино. — А ты посещаешь общественные бани. — Только благодаря этому я все ещё выпускаю свои книги, — разливая медленно текущую жидкость в стаканы, отозвался он и протянул один из них Цунаде. Она обхватила его тонкими пальцами и внимательно прищурилась. Красивое лицо внезапно похолодело, отпечатывая маской серьёзности скрытое в глубине волнение. — Только благодаря этому я знала, что ты вообще жив, — она сделала глоток, после чего наконец задала давно крутящийся в пространстве вопрос: — Почему ты раньше не приходил? Джирайя молча провернул стакан в руках, наблюдая как жидкость сползает тонкими струями по стеклянной стенке. — Не мог найти повод. Цунаде звонко поставила опустошённой до дна стакан на столик. — А сейчас? — Мой племянник, — коротко выдохнул он. Она вновь удивленно вздернула брови, вопросительно вглядываясь в покрывшееся тенью беспокойства лицо. — Я никогда не слышала, чтобы у тебя он был, — недоверчиво проговорила Цунаде. Джирайя наконец опрокинул в себя содержимое стакана, слизывая с губ оставшийся после тонкий ореховый привкус. — Вот тебе и ответ, сколько лет прошло… — он грустно улыбнулся, с теплом проглядывая как Цунаде отбросила за спину длинные расслабленные хвосты, едва связанные внизу тонкими резинками. — Его зовут Наруто. Цунаде минуту неподвижно стояла, холодно приковывая бронзовым, сурово-неприступным взглядом, после чего ловким движением подхватила бутылку, аккуратно наливая себе почти половину стакана и тут же быстро его опустошая. — Ты шутишь? — едва слышно произнесла она. Джирайя медленно покачал головой, оборачиваясь на раздавшийся позади стук в дверь. Спустя мгновение та распахнулась, впуская внутрь Какаши. Тот спокойно вошел в кабинет, остановившись у столика и молча рассматривая сидящего в кресле гостя. — Не думал, что увижу легенду вновь, — кивая в качестве приветствия, негромко произнес он. — Легенды забываются также быстро, как и их герои, — невесело улыбнувшись, сказал Джирайя. — Я пришёл не совсем повидаться, как ты понял. Какаши перевел вопросительный взгляд на Цунаде, которая хмуро пожёвывала губы, отвлеченно глядя сквозь широкие панорамные окна. — Речь о Наруто, — наконец повернувшись, сухо сказала она. — Я всегда был против его обучения борьбе, — беспристрастно начал Джирайя, — я не хотел чтобы он как-либо был с этим связан, несмотря на его отчаянное рвение. Вы оба знаете причины моих опасений, — он замолчал, опустив локти на колени и сцепив крупные руки в замок. — Если ты попросишь меня запретить ему, то я откажу. Ты не можешь решать за него, чем ему заниматься, — холодно произнесла Цунаде. — Наруто, на удивление для всех, подаёт впечатляющие надежды, никто и предположить не мог, что самоучка выбьется на уровень профессионального ринга за несколько месяцев, — добавил Какаши. — Отчасти Учиха стал его двигательной силой. Джирайя настороженно вздохнул. — Младший из легендарной семьи? Цунаде кивнула, складывая руки под грудью. — Для него Саске друг и соперник. Он хочет, чтобы на него смотрели как на равного, вот почему ему нужно было признание не от меня или вас. А от Саске, — добавил Какаши. — Вы его не остановите. — Я уже не пытаюсь… Джирайя не спеша поднялся с кресла, подойдя ближе к Цунаде и обхватывая её за мягкие плечи. — Но у меня есть к тебе просьба. И она в твоих интересах, кстати говоря, тоже. *** Наруто лениво откинулся на мягкую подушку, услужливо взбитую заглядывающей по несколько раз в день, младшей сестрой отделения, тут же скривившись от нахлынувшей режущей боли в области пореза и тягучей вялости в отбитых мышцах. Очевидная, но столь назойливая реакция привыкшего к изнашивающим тренировкам тела раздражала, вынуждая лишь смиренно вздыхать, бессильно сжимая слабо слушающиеся кулаки. Он скользнул сонным взглядом по освещенному яркими лучами полуденного солнца комнату. Полупрозрачный шлейф штор пропускал сквозь себя игривые светлые пятна, слегка подрагивающие под едва заметным колыханием тонкой невесомой ткани. Темные изломы веток деревьев покачивались на ветру, пошевеливая молодыми листьями в такт. Наруто блаженно втянул сочащийся сквозь приоткрытую щель свежий воздух и неторопливо провёл ладонью по лицу, ненадолго сжимая пальцами пульсирующий головной болью лоб. Ещё никогда свобода не ощущалась так близко и так далеко. Вроде и не заключённый в камере строгого режима, зато действия ограничены требовательным больничным расписанием, успевшим выесть приличную плешь в и без того ноющем мозге. До одури назойливые со своей заботой медсестры, преследующие при любой попытке сдвинуться дальше рамок, очерченных тонкими стенами палаты. Лишний шаг и «Вам нельзя», дополнительное движение — «не стоит так напрягаться», разве что с ложки не кормили и то, после весьма красноречивого взгляда. Жаловаться конечно не стоило. Палата люкс несомненно была раем в сравнении с мрачным неизвестным помещением, напоминавшем заброшенный склад своими бетонными очертаниями, хотя там он и провёл большую часть во сне под действием наркотических анальгетиков и плохо помнил подробности. В более-менее сознательное состояние он пришёл спустя несколько дней, как оказалось, куда быстрее ожидаемого врачами времени. На его способность восстанавливаться со столь стремительной скоростью доктора лишь изумленно переглядывались. Его тело, словно прислушиваясь к внутренним желаниям исчезнуть оттуда как можно скорее, торопливо заживляло глубокие раны, оставляя после назойливую ноющую боль, все ещё неприятно отзывающуюся во всем теле при малейшем движении. Наруто сонно потянулся, как разомлевший кот подставляя лицо едва теплым лучикам, ласково очерчивающим покрытые заживающими ссадинами скулы. Дверь тихо щёлкнула, впуская в палату неторопливо вошедший силуэт. Он плавно прошёл мимо отграничивающих вход жалюзи, шурша бахилами по глянцевому полу. Гаара приветственно кивнул, приостановившись у входа и поправляя соскользнувший с плеч одноразовый халат. — Развлекаешься? — с невесёлой усмешкой спросил он, очерчивая глазами больничную койку и пищащий рядом аппарат. Тот неутомимо вырисовывал зубцы кардиограммы на приглушенном экране, подсчитывая ровный и ритмичный пульс. — Уже жду не дождусь, когда выберусь отсюда, — тоскливо вздохнул Наруто, пальцами потирая веки, стараясь унять все нарастающую головную боль. — Рад тебя видеть. Гаара сделал несколько шагов навстречу, замирая напротив и коротко осматривая укрытое повреждениями оголенное тело. Равномерно вздымающаяся грудь, залитая местами ещё чернеющими бордовыми кровоподтёками, пересекающимися с некоторыми уже пожелтевшими. Бинтовые повязки на костяшках. Тонкий сшитый шов. На спокойном лице Гаары не было ни единой лишней эмоции, но в прозрачно-голубых глазах все же отразилось залёгшей тенью беспокойство. — Не против? — коротко поинтересовался он, располагаясь рядом на кровати. Его бедро плотно соприкоснулось с укрытым тонкой простыней бедром Наруто. Легкая уличная прохлада проскальзывала сквозь ткань ненавязчивой свежестью, делясь ей с тёплой, разгоряченной после сна кожей. Наруто качнул головой, улыбнувшись и дёргая за край вновь сползающего вниз халата. — Сними ты этот пакет, они перебарщивают со своими правилами, — ворчливо добавил он. — Чувствую себя как вымирающий цветок в оранжерее. Гаара молча смотрел на недовольно нахмурившегося Наруто, после чего наклонился ближе и протянул руку вперёд, осторожно касаясь ладонью его щеки. Наруто, перестав ерзать, удивленно поднял глаза. — О чем ты думал, когда шёл туда? — наклоняясь ещё ближе и оказываясь в нескольких сантиметрах, тихо спросил Гаара. Врать и отрицать очевидное было бессмысленно, столь осмысленный и прямой взгляд, с уже нескрываемым волнением, подчеркнутый тонкий складочкой между бровей, мог принадлежать только человеку осознающему, что мог потерять. Гаара знал, ему не нужны были догадки или слова подтверждения, он лишь ждал ответ, честный, как есть. Наруто не отодвигался, пристально и долго глядя в ответ, словно уточняя действительно ли тот нуждается в пояснениях. — Мне это было нужно, — просто пожимая плечами, наконец отозвался он. — Я ни о чем не жалею, если ты об этом. Все нормально. — Ты мог умереть и этим бы ничего не доказал никому, — настойчиво понизив голос, сказал Гаара. Любой другой бы задумался, вспомнил зачем живёт или хотя бы поблагодарил судьбу за спасение, но Наруто, он не был похож на других. Его глаза, пусть и уставшие, сияли неподдельной уверенностью в собственной правоте, словно не он чуть было не лишился всего, включая собственную мечту, а наоборот обрёл нечто ценное. Идеалист, разыгрывающий на ставках собственную жизнь во имя спасения дома для морской свинки. Он, такой теплый и по-домашнему, почти по-детски, взъерошенный, со сползшей с руки бинтовой повязкой, не боящийся собственных ошибок, цепляющийся за них как за лучший опыт, вновь верящий во что-то своё неподвластное остальным, сидел перед ним, настороженно всматриваясь в ответ. А мог так просто погибнуть… — Но не умер, значит так и должно было быть. — Наруто не будь ребёнком, ты не понимаешь ценности жизни раз пытаешься играться с ней, — осторожно, с долей нежности, скользнув большим пальцем по длинной ссадине на щеке, произнес Гаара. Наруто нахмурился, отодвинув подбородок в сторону. — А Саске? — облизав потрескавшиеся губы, проговорил Наруто. Кровь отчаянно била по вискам, усиливая вспышками возникающую боль. — Может прекратишь ставить меня на отдельную ступень, — продолжил он, касаясь раскрытой ладонью лба в попытке игнорировать докучающее ощущение, — я хотел понять себя, понять его. Я узнал больше…он хотел освобождения… Давай закончим эту тему. — Опять Саске. Все время Саске. Прекрати сравнивать, ты не он, — не останавливался Гаара. — Я не сравниваю, я вижу в нем себя! — выпалил Наруто, тут же скомкано выдохнув. Гаара невольно сжал пальцами хрустящий хлопок простыни, внимательно всматриваясь в лицо Наруто, словно ища объяснение всей чуши там. — Когда ты наконец поймешь, что Саске словно паразит пробирается в твои мысли. Ему плевать на тебя. Где сейчас твой Саске? Все, что его волнует это его личные интересы. Ему скучно жить и развлекает он себя чувствами других. Наруто задумчиво опустил глаза, скользя синим, ставшим чуть приглушеннее взглядом по переливающейся плитке пола. — Блядь, — наконец сказал он, потянувшись к тумбочке возле кровати, где стояла длинная, небольшая коробка с разделяющими друг друга отделениями. Половина были пустыми, в другой же части покоились горсти лекарств, поделенные на утро и вечер. Он подцепил пальцами содержимое одного отделения, закинув несколько разноцветных таблеток в рот и слегка скривился от привкуса горечи. — Забыл выпить, сейчас прибежит очередная нянька и будет ещё час пилить, — пояснил Наруто, играя языком с округлыми шариками, и вопросительно посмотрел на Гаару. — Воды дашь? — Дам, — устало произнес Гаара, в очередной раз убеждаясь, как резко Наруто способен переключаться с одной темы на совершенно другую. Взяв из шкафа бутылку, он открутил крышку и протянул её в уже выжидательно протянутую ладонь. Наруто жадно впился губами в горлышко, делая несколько крупных глотков. Оторвавшись, он вытер тыльной стороной руки оставшиеся в уголках рта влажные капли и непринужденно посмотрел на Гаару. — Возвращаясь к сказанному, — его голос звучал спокойно, размеренно. — А ты никогда не думал, что «развлечься» можно с тем, кто это позволяет? — хрипло произнес Наруто. — Все, обо что рушатся надежды не более, чем собственные ожидания. Не стоит искать виноватых. — Не оправдывай. — Я не оправдываю его, он может жить как хочет, об этом я уже думал… Мне просто кажется, что я чувствую его. Когда я тренировался с ним, когда соприкасался в бою, я ощущал его боль, его желания, его душу. — Ты с ума сошёл Наруто, не будь идиотом, — покачав головой, тихо сказал Гаара. — Лучше я буду идиотом, чем откажусь от того, что чувствую по-настоящему. Он улыбнулся, приподняв уголки губ вверх. В синеве глаз утопала стальная решительность, не желавшая слышать ничего и уперто настаивавшая на своём. Гаара скосил взгляд на аппарат, все также равномерно рисующий ломкие линии в виде заострённых зубцов. Полностью спокоен, никаких изменений, кроме пульса едва заметно участившегося. А собственное сердце неприятно кольнуло предупреждающим чувством, собравшемся в животе сдавливающим тугим комом. Наруто внимательно смотрел на неподвижное лицо, после чего подвинулся, хлопая ладонью по матрасу. — Садись ближе, давай посмотрим что-то, иначе от скуки я здесь точно умру, — он обхватил забинтованными пальцами пульт, включая одиноко висящий на стене телевизор. Яркая цветная картинка послушно сменила чёрную гладь плазмы, ожидая дальнейших команд. Гаара неспешно опустился спиной на подушку возле Наруто, вплотную соприкасаясь с ним плечами. Теплота, исходящая от его кожи, манила, дурманя сознание. — Предпочтения? — задумчиво прикусив нижнюю губу, поинтересовался Наруто. — Никаких. Гаара отвлеченно хмыкнул, наблюдая за тем как тот быстро пролистывает список предложенных фильмов, оценивающе скользя глазами по кратким описаниям. Один разговор с ним смог изменить многое, казалось бы, в уже недосягаемом восприятии, и неужели сейчас этот человек, ставший таким близким и дорогим, хотел так сильно быть обманутым собственными заблуждениями, втягивая себя в непоправимые ошибки. Злость кипящей жижей булькала внутри, оселяясь на сердце тяжелым свинцовым панцирем. Бороться с тем, кто не привык проигрывать не просто, бороться с Саске — почти невозможно. Но отдать все просто так он не сможет, не хочет, не будет. Да и борьба, давно была вросшей намертво частью организма, текущей по венам смесью, подпитывающей все существо, единственной целью, смыслом, воздухом. Всем, чем он жил. Всем, что умел. И если будет нужно, он забудет как дышать, но не отдаст Наруто. — Наруто, — ненадолго прикрывая веки, тихо позвал Гаара, — я хочу защитить тебя. Учиха опасен. — Блядь Гаара, я не девка и не нуждаюсь в защите, — хмуро бросил Наруто, нажимая на кнопку старта, — давай закончим этот разговор раз и навсегда. Гаара перевел взгляд в сторону начавшего переключать кадры фильма телевизора, стараясь сконцентрироваться на мелькающих пейзажах и достаточно интересном для боевика разговоре двух персонажей, но мысли сами утекали в детали их с Наруто диалога, вырисовывая единственный столь ненавистный образ четкими линиями, с выгравированной раскалённой яростью мишенью. *** Суйгетцу устало стянул с себя вымокшую после тренировки одежду, окидывая взглядом заполненную борцами раздевалку и мельком останавливаясь на сидящем на деревянной скамье Саске. Он неторопливо выгнулся сильным телом, плавно вытягивая точеные мышцы. В каждом его, даже таком простом, движении отмечалась львиная грация, тяжёлая, неторопливая, опасная. Мимолетно встретившись с угольно черным взглядом, Суйгетцу невольно поежился. Нервный холодок скользнул по вспотевшему позвоночнику, рассеиваясь мелким покалыванием вдоль конечностей. Отчего-то не покидавшее чувство вины и скрытой угрозы усиливалось всякий раз, стоило столкнуться с тем глазами. Саске не разговаривал с ним ещё ни разу после случившегося, хотя прошло немало времени. Он упорно делал вид, что не замечает его, предпочитая пропускать мимо любые попытки навязанного общения. Он не выглядел злым, раздражённым или обеспокоенным, он в принципе не излучал ни единой внятной эмоции, лишь хладнокровно тренировался втрое больше обычного, словно целенаправленно изнашивая тело до предела и непривычно часто появлялся у боксерской груши, вколачивая в податливую упругую ткань сильные удары. Единственное, что порой можно было отметить — легкую тень усталости под глазами после нескольких часов тренировок подряд. Это настораживало, учитывая неоднозначную реакцию Карин на происшествие и её поспешные предупреждения, наполненные суетливым страхом. Она сама всячески пыталась обсудить с Саске произошедшее, но любая попытка заканчивалась провалом и его прохладной циничной ухмылкой. Каждое утро и каждый вечер Суйгетцу старался убедить себя, что не виноват. Не он принял решение, не он подписывал соглашение, не он выходил на ринг. Наруто не ребёнок и чётко знал, что делает и, наверное, имел на то свои причины. Все сходится, каждый несёт ответственность за свою жизнь сам, но почему же тогда он не находил себе места. «Подтолкнул»: тихо шептало подсознание, «направил»: шипело чутьё, «не отговорил»: пискляво добавил мозг, а разве должен был? Разве заезженное до дыр, бестолковое выражение «никто никому и ничего не должен» не обязано было сработать? Хах, инициатива слишком часто ебет самого инициатора в жёсткой групповухе с матушкой судьбой. Саске чертов мастер манипуляции и психологического давления. Эта скотина никогда ничего не делает просто так. Суйгетцу знал, ощущая всем нутром и каждой клеткой предательски взволнованного организма. Знал и чего-то ожидал, словно загнанный в тупик кролик. Суйгетцу потрусил головой, сбрасывая прилипшие размышления. Пока он был погружён в себя, скованный непонятным ощущением тревоги и не покидающего терпкого беспокойства, раздевалка полностью опустела, оставив лишь молчаливо приоткрытые шкафчики и умиротворенно приглушённые светильники над покинутыми скамьями. Он наконец выпустил из рук ранее снятую с тела футболку, повернувшись лицом к раскрытому металлическому ящику. Глубоко вздохнув, Суйгетцу прислонился горячим лбом к дверце, монотонно скрипнувшей в ответ. — Так хотел поговорить со мной? — прозвучал вдруг насмешливый низкий голос. Суйгетцу непроизвольно вздрогнул, резко поворачиваясь к неожиданно стоящему сзади источнику звука. Саске неподвижно стоял в опасной близости, оценивающе приглядываясь к замешкавшемуся другу. Темный непроницаемый взгляд безразлично скользнул по напрягшемуся телу, словно ожидая продолжения. Дождался. Суйгетцу сдвинул к центру брови, яростно выдохнув давно маячивший в голове вопрос: — Да что с тобой такое? Саске хмыкнул, без тени удивления, словно зная наперёд все озвученные и замолчанные предложения, созревающие в голове сокомандника на протяжении нескольких дней. — Второй раз уже ты совершаешь ошибку, не находишь? — холодно произнес он. Суйгетцу ненадолго задумался, что-то припоминая, после чего в светлых глазах мелькнула присущая ранее непоколебимая осознанность. — Тогда в баре была невинная шутка, — фыркнул он. Саске многозначительно приподнял бровь, делая небольшой шаг ближе. — Поступок, конечно, детский, но не невинный. Суйгетцу предусмотрительно оглянулся, на всякий случай оценивая есть ли куда отойти, затем все же сделал едва заметный шаг назад. Им с Саске приходилось не раз драться, как на ринге, так и вне его. Но еще ни разу для него это не заканчивалось положительно. Атаки Саске слишком быстрые, слишком точные и прямые, отчего особенно болезненны. Ответные же его злили, провоцируя к ещё более серьезным нападениям. — Тебе разве не все равно, решил поиграть в мамочку для большого мальчика? — Ждать третий раз? — насмешливо наблюдая за ставшими нервными движениями Суйгетцу, поинтересовался Саске. Тот выпрямился. — Хочешь, чтобы я сказал, что сожалею? Саске молча склонил голову набок. — Хорошо, — раздражённое, — мне жаль. Успокоился? — гневно разводя руки в стороны, выпалил Суйгетцу. Саске усмехнулся, прикрыв веки и складывая руки на груди. — Звучит не убедительно, давай ещё, — издевательски процедил он. Суйгетцу резко дернулся вперёд, оказываясь в паре сантиметров от лица и со злостью вглядываясь в наполненные резко ставшими опасными искорками черные глаза. — Иди на хрен, Учиха, — он не успел замахнуться, как крепкая ладонь выкрутила напряженное запястье. — Ты не можешь вести себя как нормальный человек, — яростно выкрикнул через боль Суйгетцу. Внезапный резкий удар в живот вынудил его согнуться напополам, судорожно кашляя и зажмуривая глаза от выскочивших перед ними цветных вспышек. Суйгетцу хрипло втянул носом воздух, вытирая тыльной стороной руки рот и, выкрутив вторую, двинулся вперёд, снизу проскальзывая костяшками по инстинктивно дёрнувшейся в сторону скуле. Саске отшатнулся, машинально касаясь прохладными пальцами тут же покрасневшего место удара. Во мрачном взгляде заплясали мелкие озорные огоньки. Он сделал быстрый шаг навстречу, обхватывая корпус руками и, мгновенно поддевая колени, со шлепком повалил его на плитку. — Почему ты так о нем переживаешь?! Кто он тебе такой? Очередная шлюха? — громко выкрикнул Суйгетцу, отплевываясь, оказавшись прижатым лицом к полу. Саске с силой сжал его коленями, перехватывая руки покрепче. Вывернутые в болевом захвате суставы тут же болезненно отозвались. — Даже если так, ревнуешь? Суйгетцу тут же невнятно выругавшись, грубо сплюнул в сторону. — Меня интересует девушки, ты это знаешь, — с силой дёргаясь в сторону, прошипел он. Саске ещё больше прижал корпус к полу, надавливая сверху на спину одним коленом. — Не знаю, — издеваясь, тихо произнёс он. — Пошел нахуй. Саске потянул вверх зажатые в замок локти, немного отводя их в сторону. Суйгетцу невольно зашипел от боли, сжимая побелевшие в костяшках кулаки и впиваясь ногтями в ладонь. — Сука! Да, блядь, да! Я сожалею! Ты это так хотел услышать? — вновь через боль дёргаясь, прохрипел он. — Если честно, я от тебя ничего не хотел. — лицо Саске тот час же изменилось, возвращая к себе привычный и каменный, холодящий облик. Будто наигравшись и подпитавшись выстраданными чувствами Суйгетцу вдоволь, он остыл, теряя интерес к происходящему. — Я лишь наблюдал за тем, как ты сам себя наказываешь. Но раз ты так старался поговорить и узнать мое мнение, то скажу вот что: поменьше лезь не в свое дело. Очень помогает в жизни, тогда не придется нести ответственность за чужие смерти и свою безграничную тупость, — наклонившись сказал Саске, ослабляя захват и освобождая мгновенно вывернувшегося Суйгетцу. — Понял я, понял…но зачем же так объяснять, — тяжело дыша, проговорил тот. Суйгетцу осторожно перевернулся, вытянув ноги и потирая ноющие плечи. — Это для твоего же блага, — легко пожимая плечами, произнес Саске. — Будем считать, что Наруто мой личный интерес и мягкая просьба не делать впредь глупости. Суйгетцу долго смотрел на беспристрастное лицо, скользя глазами по плотно сжатым губам, с едва заметно приподнятыми уголками, по утонченным ровным чертам, спокойному темному взгляду, черным смоляным прядям непослушно упавшим на лоб, стараясь выяснить, что вызвало вдруг мелькнувшую странную мысль. Не просто странную, а абсолютно сумасшедшую. — Саске…неужели, он и правда что-то значит для тебя? — едва шевеля губами шепотом спросил он. — Только что это была третья глупость, — глухо выдохнул тот, растягивая губы в ухмылке, — но смешная. — Ты из-за этого борешься с собой, убивая своё тело тренировками, — посерьезнев, тихо добавил Суйгетцу. — Прекращай сидеть на полу и оденься, — игнорируя сказанное, спокойно посоветовал Саске. Он неторопливо прошёл мимо, обхватывая дверную ручку ладонью. — И заканчивай уже трепаться, от этого одни проблемы. Суйгетцу ещё долго не поднимался, глядя вслед захлопнувшейся двери, задумчиво пожевывая пересохшие губы прежде, чем наконец оделся и вышел. *** Время ползло мелкими черепашьими шажками, вытягиваясь тягучей жевательной резинкой в длинный шлейф из однообразных повторяющихся дней. Перевязки, лекарства, обследования и так одно и то же, по кругу. Затянувшаяся рутина отравляла каждый день несложными одинаковыми задачами, вырабатывая роботоподобный автоматизм. Существование в палате скрашивали лишь удивительно частые посещения, раздражавшие услужливый медицинский персонал, который в условиях частной больницы натягивал служебные улыбки и молча пропускал нескончаемый поток. Постоянно наведывалась Сакура, всякий раз оставлявшая на тумбочке горсть свежих фруктов и гору советов по восстановлению. Она все не бросала надежды выведать о произошедшем, несмотря на усталый, но жесткий взгляд Наруто и безустанно повторяющего одно и тоже Шино. После очередной неудачной попытки, оказавшейся наконец последней, она мягко улыбнулась, покрывшись нежным розовым румянцем, обхватила едва сдержавшего стон боли Наруто за плечи и всхлипывающим шепотом произнесла: — Я лишь беспокоюсь о тебе, болван. Наруто, поколебавшись, осторожно положил ладонь на хрупкую спину, успокаивающе скользнув вверх пальцами по слегка растрёпанным волосам, мягко надавливая и укладывая её голову себе на грудь. Сакура осторожно прикрыла дрогнувшие веки, прижавшись крепче лбом и вслушиваясь в ровный глубокий стук сердца, маняще разливающийся по тёплому телу. Она аккуратно провела ладонями по спине, очерчивая лопатки, после чего неловко отстранилась, выпрямившись и поправляя смявшуюся одежду. — Ещё раз ты устроишь что-то подобное, я собственноручно тебя прикончу! — грозно сжимая руку в кулак, сбито проговорила она. Наруто весело засмеялся, кивая в знак согласия. Шино, в свою очередь, быстро сориентировался в ситуации, умело объяснив все журналистам, хватившимся Наруто на ринге. Никаких подозрений, чистая продуманная история без малейших зацепок. Все бои были перенесены, новый план тренировок выстроен, интервью отложены. С его слов, Цунаде, первую реакцию которой слышал весь тренировочный комплекс, уже успела прийти в себя и разобраться со спонсорами и директорами других клубов. Стоило в очередной раз отдать Шино должное за профессионализм и вовремя прикрытую задницу. В первые дни после разрешённых посещений появилась Карин, осторожно признавшаяся, что рада видеть его живым. Наруто благодарно кивнул, долго рассматривая её уставший вид. Безмолвный разговор, в котором оказалось достаточно лишь понимающих взглядов, без лишних и ненужных никому пустых слов. Они оба знали, чем могло все обернуться и оба знали, что никогда не поднимут эту тему и не вспомнят о произошедшем, похоронив воспоминания на полке ночных кошмаров. Для соперничающей команды она сделала достаточно много. Карин понимающе улыбнулась краешком губ, добавив, что Суйгетцу также переживал и сожалеет, после чего не стала задерживаться в палате. Часто наведывался Шикамару, в начале оценивая опытным взглядом работу персонала и убеждаясь, что все правильно, наконец садился рядом, задумчиво складывая руки перед собой. Он всякий раз приносил с собой разные настольные игры, раскладывая их на небольшом столике рядом с кроватью и попутно разъясняя правила. В особенности он отдавал предпочтение шахматам, посмеиваясь, что закисший мозг борцов надо иногда напрягать, а хорошо продуманная стратегия является ключом к победе в любом спорте. Выиграть у него так и не удалось, Шикамару всегда просчитывал на несколько вариантов вперед и заблаговременно готовил ответный ход. Через день будоражили больницу Рок Ли и Киба, поднимавшие на уши как пациентов, так и работников громкими криками и возгласами. Киба то и дело пытался привести Акамару, подкрепляя свои действия достоверными фактами о пользе собак в психологической помощи тяжелым пациентам. А Ли не унимался с вдохновляющими историями о юности духа даже в самом потрепанном теле. Порой им удавалось недолго бороться друг с другом, разминая застывшие от отсутствия работы мышцы, но достаточно быстро их деятельность стала известна персоналу и врачу, за что их посещения стали контролироваться строже под пристальным надзором мед сестёр. Неджи, однажды молча появившись в палате, неторопливо проследовал к кровати долго рассматривая приветственно заулыбавшегося Наруто, после чего подбадривающе опустил руку тому на плечо, незначительно сжимая ноющие мышцы. — Поправляйся, — коротко сказал он, слегка дернув уголками губ вверх и так же плавно развернувшись вышел. За длительное время Джирайя так и не пришёл. Он лишь молча выслушал короткую, слегка скомканную речь по телефону, не спрашивая ни единой подробности и сухо произнес: — Я рад, что ты жив. Он не мог знать настоящую историю, но отчего-то настойчиво липкое ощущение, что тот все понял не покидало, назойливо цепляясь въедливыми рыболовными крючками за мысли изо дня в день. Прошлое не вернуть, но беспокоило лишь одно — не попытается ли он теперь помешать ему вернуться на ринг. Он всегда был против, всегда слишком оберегал, препятствовал, запрещал. Это ни к чему не привело, ни к чему и дальше не приведёт. Но если тот захочет, может создать немало проблем, у него остались связи и, если сильно постарается, путь будет перекрыт. Наруто поднял вверх руку, задумчиво рассматривая белый потолок сквозь широко расставленные загорелые пальцы. — Осталась неделя, — примерно прикинув числа, прошептал он, глубоко втягивая носом воздух и сжимая пальцы в кулак. Манящая мысль о ринге заставляла сердце болезненно сжиматься от предвкушения, ускоряя сорванный ритм до дрожи. — С кем ты говоришь? — внезапно донеслось из-за тихо щелкнувшей двери. Наруто, услышав знакомый бас, резко вскочил с кровати, забыв о остаточных покалывающих ощущениях в отвыкшем от лишних движений теле. Он стремительно прошлепал босыми ступнями по плитке, порывисто отдёргивая штору в сторону и открывая хмурое лицо вошедшего. Джирайя стоял возле двери, напряжённо сдвинув к центру пышные седые брови. — Я уже здесь с ума схожу, — отвечая на раннее заданный вопрос, сбито проговорил Наруто, проследив за тем, как Джирайя неторопливо окинул взглядом палату, после чего сделал несколько шагов к окну, сосредоточенно глядя сквозь узкую щель приоткрытой рамы. Наруто остался неподвижно стоять на месте, внимательно присматриваясь к напряженно застывшему лицу. Молчаливая пауза нависла толстым брюхом, продавливая вязким чувством в пол. Прозрачный холодок скользил по затылку леденящим дыханием, прикасаясь к остистым отросткам позвонка плавно пересчитывая каждый по отдельности, а затем неторопливо проникая пальцами сквозь кожу и цепко обхватывая лёгкие, не позволяя тем раскрыться. — Я надеюсь, ты уже наигрался со славой? — наконец поворачиваясь, сухо произнес Джирайя. — Должно быть у тебя было достаточно времени обдумать все. — Достаточно, — хрипло сказал Наруто. Не сейчас, не время ещё…ожидание прояснялось ясными кадрами, становилось все более неприятной реальностью, подтверждая подозрения. Не хотелось знать продолжение, не хотелось слышать невысказанный гнев. — Ты считаешь меня идиотом? — грозно нависая каменным силуэтом, спросил Джирайя. — Считаешь, я не понимаю, что случилось? Не знаю схему? Ты видимо забыл, сколько лет я работал в этой среде. Как ты посмел ставить свою жизнь под такую угрозу? — Джирайя… — Молчи и слушай, — прорычал тот, всматриваясь в синие глаза напротив, спокойно настороженные, не выдающие сомнений и переживаний. Засранец неплохо научился прятать страх. — Могу сказать одно, ты должен сильно благодарить того, кто прикрыл твою жопу. Наруто молча стиснул челюсть, выпрямив спину и расправляя твёрдые плечи. Горло стискивало комом, не давая сделать вдох. Кончики пальцев пронзило мелкими иголочками, убивая чувствительность и охмеляя сознание. Тяжелый дурман волнения ложился на плечи свинцом. — Настоящий боец не тот, кто умеет размахивать кулаками, он ещё имеет ценности, — продолжил Джирайя. — А жизнь среди них на первом месте. Если ты до сих пор этого не понял, тебе не место на ринге, — резко произнес он, круто поворачиваясь и проходя мимо. — Я хочу объяснить… — с грохотом стукнувшая дверь мгновенно оборвала только начавшееся предложение. Наруто яростно сжал кулаки, бессильно опустившись на край кровати. Злость, смешавшись с липким тягучим страхом, вонзались в тело заточенными прутьями, болезненно захватывая сознание опасным предчувствием. Борьба на ринге, как и вне его, похожи. Отступи один раз и не сможешь вернуться, будешь лететь вниз, сорвавшись с той высоты, куда карабкался так долго и чем выше, тем больнее. *** Опустевшие тропинки парка мягко хрустели мелкими камнями под тяжестью ботинок. Уличные фонари желтоватым приглушённым светом укладывались на бока округлых подстриженных кустов, запутываясь в строптивых бунтарских ветвях, выбивающихся из общей ровной массы. Ещё недостаточно прогревшийся в лучах неловкого дневного солнца воздух, то и дело пролазил прохладными касаниями под ветровку. Гаара дернул вверх молнию, застегивая легкую ткань и ёжась от назойливого ветра. Он устало вздохнул, прикрывая веки в попытке избавиться от непрерывно цепляющихся мыслей. Безлюдная дорога сквозь приглушённый вечерними синими красками парк отрезвляла, стягивая ошмётки усталости с потяжелевших плеч. Ежедневные тренировки усилились, изматывая тело до предела возможностей, а в момент изнеможения надрывали до конца дополнительными нагрузками. Но даже это не останавливало от привычного вечернего посещения Наруто, став единственным долгожданным часом в тягучих и серых сутках. Он неспешно шёл между одинокими скамейками, периодически пиная носком попадающие под ноги камни и прочий мусор, а тот в свою очередь отскакивал в стороны, тихим шорохом прокатываясь вперёд по дороге. Появившийся внезапно рядом силуэт выдернул из туманной задумчивости, вынуждая сконцентрировано скользнуть глазами по темной взмокшей одежде. Мужчина также остановился напротив. Его грудь тяжело и глубоко вздымалась, плотно обтягивающая корпус водолазка была укрыта влажными после пробежки разводами. — Какая неожиданность, — невесело процедил Гаара, не замечая, как в карманах непроизвольно крепко сжались ладони. Парень сделал шаг навстречу, стягивая с черных смоляных волос капюшон. — Не самая приятная, — коротко ответил Саске, тут же бросая взгляд на запястье с бегущими цифрами секундомера на экранчике часов. — Давно хотел поговорить с тобой, — не мешкаясь, тут же подхватил Гаара. — Неужели? — Я знаю, что произошло с Наруто, — вдруг сухо выговорил тот, пристально наблюдая за тем, как Саске спокойно нажимал на кнопочки экрана, отмечая выполненную нагрузку. — Все знают, — наконец отрываясь от руки, пожал плечами Саске. — Журналисты исписали этим все газетные полосы, даже новости теперь нормально не почитать, — саркастично добавил он, тут же безразлично начиная двигаться вперёд мимо неподвижно застывшего рыжеволосого. Гаара резко дёрнул плечом, болезненно задевая и вынуждая того приостановиться. Саске опасно замер, воздух похолодел от вдруг ставшей леденящей ауры. С вызывающим интересном, он скосил глаза на напряженный профиль с жёстко выделившимися от плотно сомкнутых губ скулами. — Не паясничай, Учиха. Я уверен, ты знаешь о чем я говорю. Без тебя там точно не обошлось, — раздраженно глядя перед собой, процедил Гаара. Ногти, вместе с растущей яростью впивались в ладонь, оставляя красноватые следы на побелевшей коже. Учиха раздражал. Выводил из себя всем своим надменным существом, своим пафосом, манерами, силой, но больше всего незаслуженным вниманием весьма ценного ему человека. Он не стоил того, не должен был цеплять его, не мог заполнять его мысли. Саске насмешливо вздернул бровь, развернувшись в пол оборота и холодно прошептав: — Нет, Гаара… на этот раз ты ошибся. Гаара неторопливо повернулся, оказываясь вблизи и изучая точеное красивое лицо. В темных глазах на мгновение заплясали черным пламенем предупреждающие огоньки. — Я до сих пор не понял, какой интерес он для тебя представляет, а ты для него, — Гаара сделал короткую паузу, почти угрожающе расправил плечи и навис ближе, — но предупреждаю один раз, не смей приближаться к нему. — А то что? — фыркнул Саске, тут же сдвигаясь с места и небрежно смахивая прилипшие ко лбу пряди волос. Ровный белый профиль практически вплотную прислонился к слегка вздёрнутому Гаары, а глаза стали на том самом опасном расстоянии, после которого почти все всегда отступали на шаг назад. — Рискни, и поймёшь что, — сквозь зубы сказал Гаара, а затем негромко выдохнув, продолжил. — Я нахожусь рядом с ним каждый день и сделаю все, чтобы выбить мысли о тебе у него из головы. Саске растянул в кривой усмешке красивый рисунок бледных губ, то ли довольствуясь услышанным, то ли просто угрожающе насмехаясь. — Гаара, знаешь, что самое забавное в этом всем… — Что? — нарастающая злость туманила мысли все сильнее. — Ты так стараешься что-то сделать, ходишь к нему каждый день, думаешь, что это что-то значит. Но в глубине души ты знаешь, что как бы ты не старался, ты не заменишь ему меня. — Увидишь, — рыкнул Гаара в ответ. Саске молча смотрел в сверкающие ледяными искрами гнева глаза, наполненные неприкрытой яростью и почти животным желанием впиться в горло, сжимая пульсирующую жизнью сонную артерию до остановки жадно хлюпающего пульса. Он с силой впечатался тому в плечо своим, встречая каменное неподвижное сопротивление. — Я могу тебя стереть хоть сейчас, — надавливая сильнее весом тела, негромко сказал Саске, — но будет куда приятнее нагнуть тебя на ринге, на глазах у всех. Гаара пристально сощурился, стараясь поймать в непроницаемом взгляде ответ на неозвученный вопрос. Саске ухмыльнулся краешком губ, после чего отпрянул в сторону, выравниваясь. — Снимай свои влюблённые очки и изучи собственное расписание, наш официальный бой очень скоро, — Саске дернул капюшон наверх, вновь скрывая взъерошенные волосы за тканью. — Повесели меня там. Гаара, сдавливая в себе бушующую злобу, смешивающуюся с чёрными нитями ненависти, лишь промолчал, смотря вслед удаляющемуся неторопливым бегом силуэту, оставаясь стоять под стремительно капающим, только начавшемся дождем. *** Дейдара, откинувшись на кожаную спинку дивана, с нескрываемым интересом всматривался в масляные очертания картины. Приглушенные тона красок в привычном полумраке комнаты плавно обтекали изящные обнаженные формы. Длинные золотистые пряди мягко укладывались вдоль выгнутой спины на поясницу. Тонкая ладошка едва прикрывала сквозь игриво растопыренные пальцы темный овал соска на округлой торчащей груди. Кристально голубые глаза томно манили из-под приоткрытых век, обрамлённых пышными чёрными ресницами. — Красивая, — присвистывая подытожил Дейдара, переводя взгляд на расслаблено сидящего рядом Сасори. Тот, не обращая внимание на обратившегося к нему парня, медленно провёл влажным языком по бумаге самокрутки, подхватывая губами кончик и щёлкнул зажигалкой делая крупную затяжку. Краешек глухо затрещал округлым диском в темноте. — Искусство в вечной красоте, — выдыхая пышный клуб дыма, согласился Сасори, пристально скользнув глазами по портрету, после чего перевёл взгляд на светлые слегка растрёпанные волосы Дейдары, спадающие на крепкие выточенные плечи. — Проверенной временем. Дейдара насмешливо хмыкнул, раскидывая руки в стороны. — Это может разозлить Вас, но я скажу. Жизнь красива лишь потому, что так мимолетна и непостоянна, — потягивая мышцы, сказал он. — Ты не понимаешь истины, — протянул Сасори, наблюдая за вырисовывающимся линиями пресса на вытянувшемся теле, тонкой светлой дорожкой, спускающейся от пупка до краешка джинс, плотно обтягивающих бедро. — Как раз наоборот, — самодовольно ухмыльнувшись, ответил тот, оценивающе подмечая как едва заметно, но недовольно дернулся краешек губ Сасори. Больше всего он не выносил несогласия, не любил, когда с ним спорят и не переносил ожиданий. — В любом случае, необычные у Вас увлечения, учитывая основной род деятельности, — добавил Дейдара, вновь скользнув глазами по привлекательному образу на холсте. — Ты о чем? — вздёрнул бровь Сасори, затягивая косяк. — Не думал, что Вас привлекает живопись, — кивая в сторону прислонённой к стене картины, сказал Дейдара. — Не только. Но знаешь, что ещё интереснее? — янтарные глаза мягко потемнели. Тот поднялся, подойдя вплотную и опершись коленом о диван, склонился, цепко обхватывая подбородок жесткими пальцами. — Марионетки, — Сасори с нажимом провёл большим пальцем по верхней губе, — прекрасные, сильные, управляемые. Идеальное человеческое оружие в искусных руках. Дейдара растянул губы в улыбке. — Пылкий момент, запечатлённый в спокойном сознании… нет ничего интереснее этого, — он грубо прислонился к приоткрытым губам напротив, крепко обхватывая того за шею и притягивая к себе. Сасори вдавил его весом тела в диван, быстрым движением сдергивая мешающие джинсы и коленом раздвигая ноги Дейдары шире. — Я вновь хочу доказать Вам кое-что, — хрипло проговорил Дейдара, слегка морщась от резко введённых внутрь едва влажных пальцев. — Подробнее, — Сасори машинально выгнулся вместе с напрягшимся на выдохе Дейдарой, копируя его движение. Тот приподнял бёдра навстречу, сквозь полуприкрытые веки наблюдая за мелькнувшим интересом в застеленных бронзовой пеленой желания глазах. Сасори расстегнул ремень на своих штанах, тихо звякнув пряжкой и притянул его ближе. — Я жду ответ, — поглаживая второй рукой крепкие бёдра, сквозь зубы произнес Сасори. — Сюрприз, — облизывая уголок рта, выдохнул Дейдара. Тот прижался крепче, надавливая горячей тугой головкой на повлажневшее колечко. — Я запрещаю. — Искусство — это то… — Я запрещаю, ты услышал? — …что расцветает всего за секунду до того, как испарится навсегда, — успел прохрипеть Дейдара прежде, чем Сасори глубоким неторопливым движением вошел до основания. — Я бы поспорил с тобой, но сейчас… мне не до этого, — томительно качнув бедрами назад, сдавленно сказал Сасори, после чего болезненно схватился руками за бока, оставляя красноватые следы и со шлепком толкнулся в податливое жесткое тело. С каждым новым резким толчком он старался отогнать засевшее в глубине беспокойство, охватившее давящим чужим чувством, ловил горячими влажными губами губы напротив, цепляясь за пьянящий пряный аромат горячей кожи, притупляющий и назойливо разливающийся по телу предупреждающий страх. С каждым хриплым стоном старался забыть о поселившемся где-то глубоко непривычном ощущении, застывшем каменной тяжестью. *** Наруто в последний раз с облегчением посмотрел сквозь изученную до каждой невидимой трещинки раму. Тонкие веточки дерева напротив, осевшие корявым образом на подкорке прощально покачивались на ветру. Долгожданное чувство свободы пленило притягательным свежим ощущением, цепляя своим невидимым детским восторгом. Наруто, с трудом вслушиваясь в монотонную речь доктора о дальнейших рекомендациях, переминался с ноги на ногу, машинально кивая головой на звуки его приглушенного низкого голоса. —...и можете начинать тренировки, — отрезонировали в ушах заветные слова. Наруто сияющие заулыбался, сжимая в руках бумаги о выписке. — Значит, уже можно? — с трепещущей хрипотцой уточнил он. — Верно, — кивнул доктор. — Будьте здоровы и осторожны, — спокойным тоном добавил врач, отодвигаясь в сторону от выхода. — Спасибо, — выпалил Наруто, поспешно выскакивая из наскучившей палаты в коридор. Откуда молниеносно сбежал вниз по лестнице к дверям. Персонал едва успевал услужливо открывать двери и с дежурно выдрессированной улыбкой прощаться. Джирайя уже ждал его в машине, задумчиво глядя в сторону, облокотившись локтем о раму открытого окна. Дождавшись пока Наруто усядется и пристегнет ремень безопасности, он неторопливо выжал сцепление, переключая скорость и, мягко надавив на педаль газа, тронулся вперёд. Закат сгущался над городом, опускаясь цветной палитрой на крыши домов и верхушки деревьев. Знакомые улочки мелькали перед глазами разноцветными стенами домов и отражающими друг друга глянцевыми окнами. Привычные дороги быстро сменились более чужими, отдаленно очерчивающими окраину города. Наруто настороженно перевел взгляд от окна на Джирайю, вопросительно вздернув бровь. — Куда мы едем? Джирайя закусил губу, постучав большим пальцем по кожаной окружности руля. — Ты ведь никогда не согласишься уйти и с ринга, — его голос сгущался, как тучи и, кажется, что воздуха вокруг резко стало очень не хватать. — Но я должен защитить тебя, — прочистив горло, все-таки закончил он. — Началось, — поморщившись, прошептал Наруто. — Чтобы ты не делал, я вернусь туда… и лучше не трать время зря. И вновь то неприятное громоздкое чувство осело на плечах давящим камнем, утяжеляя тело. — Я знаю, что не смогу остановить тебя, — спокойно умиротворенным голосом сказал Джирайя, плавно переключая скорость. — Что ты придумал, сумасшедший старик? Свяжешь меня и оставишь где-то? — возмущённо поинтересовался Наруто, откручивая пробку с горлышка бутылки. От волнения во рту мгновенно пересохло, царапая слизистую. — У тебя будет новый тренер. Едва не поперхнувшись от неожиданности водой, Наруто округлил глаза, удивленно уставившись на расслабленно следящего за дорогой Джирайю. Ровные асфальтные трассы перешли в бугристые обрывистые дорожки, с крошащимися ямами по краям, заросшим кустистым бурьяном. Вдалеке тусклой вывеской, с перегоревшей третьей буквой, мигал маленький магазин рядом с одиноко пристроившейся заправкой. — И кто может быть лучше Какаши? — стараясь понять ход мыслей Джирайи, с подозрением поинтересовался Наруто. — Хоть раз прояви немного терпения, — миролюбиво сказал Джирайя, взъерошив лохматые светлые волосы, после чего неторопливо свернул на укрытую кривыми трещинками дорожку к единственной на заправке колонке. Припарковавшись рядом, он заглушил двигатель и лениво потянулся к кнопке открытия бензобака. Створка у двери щелкнула в окружающей тишине. Джирайя вылез из машины и установил пистолет. — Купи воды, — попросил Джирайя. — И скажи: полный бак. Ожидание ответа сводило с ума, растягивая каждое движение и секунду на мелкие фрагменты. У него не было ни единственного предположения, кого имел ввиду извращённый старик. Какаши был лучшим, являясь одним из самых опытных и искусных тренеров. Никто не мог обучать его более умело, чем он. Расплатившись на кассе Наруто подхватил пальцами за прохладный бок бутылку воды и двинулся к выходу. Джирайя сидел внутри машины, закинув руки за голову. Увидев его, он высунулся из окна, весело улыбнувшись. — Я уже, конечно, не молод и красив, как Какаши, но кое-что в тренировках пока понимаю, — громко выкрикнул он, наблюдая за тем, как выскользнула у того из рук бутылка, глухо покатившись по пыльной дорожке. Наруто неподвижно стоял, стараясь сообразить не послышалось ли ему. Параллельный мир словно вывернулся наизнанку старым несбывшимся сном. Сердце екнуло вниз, в спешке пропустив удар или даже три. Как в виртуальной реальности, где одураченный мозг не в силах разграничить фантазию и действительность додумывает что-то своё. — Ты… — с трудом шевеля губами, прошептал Наруто. — Ты действительно наконец-то согласен тренировать меня? — осторожно спросил он, словно боясь услышать обратное. Голос предательски дрогнул. — Именно, — наблюдая за сменяющим насторожённость расплывающимся на лице восторгом, кивнул Джирайя. — Но методы у меня немного другие, чем то, к чему ты привык, — добавил он, поворачивая ключ. — Я готов ко всему, — радостно выпалил Наруто. Двигатель издал глубокий рык в ответ на зажигание. После чего Джирайя быстро нажал на педаль газа, резко стартуя с места. — Вот и славно, твоя тренировка начинается прямо сейчас! Дальше бегом, — выкрикнул он из окна и набрал скорость. Наруто несколько секунд ошарашенно стоял, наблюдая за отдалявшейся машиной, стараясь понять, что шокирует его больше, новость о новом тренере или то, что он его оставил посреди неизвестной местности, вынуждая бежать следом. После чего, весело подхватив укатившуюся бутылку, он, постепенно набирая скорость, побежал следом.