Вместе?

      Тут всё абсолютно по-другому, тут воздух такой сладкий, такой вкусный. Все дышат жадно, боясь вновь оказаться в космосе, где, как бы это не звучало абсурдно, за каждый лишний вдох могут казнить. Беллами прекрасно понимает каждого из сотни, пытается поощрять их за свободу, за нарушение прижившихся правил. — Мы уже не на ковчеге, — кричит он, одновременно смотря на всех в толпе, но не замечая никого, — Тут не будет тюрьмы или казни. Тут мы будем жить. И люди ему верят. Они позволяют снимать с себя браслеты (а девушки иногда и другую одежду), им больше не нужно искать лидера. Вот он, Беллами Блейк, их опора. Но в какой-то момент в его планы вмешивается всезнайка Гриффин, которая одним своим видом предвещает нудные речи. Никакого дела, только слова.       За ней ещё, какого-то чёрта, его сестричка увязалась. А ещё Монти, Джаспер и Финн. Идеальный, мать вашу, Финн. Всегда поможет, всегда пожертвует собой, всегдавсегдавсегда. — Эй, щенок, — кричит Беллами, когда видит Финна рядом с Октавией. Та громко цокает и из-под ресниц смотрит на брата, — Разговор есть, — даже не останавливается рядом с ними, проходит мимо и идёт к выходу из лагеря. — Беллами, я уже не маленькая девочка, — слышит он за спиной. Только он и сам это прекрасно знает. Финн идёт аккуратно, но уверенно. Они останавливаются метрах в ста от лагеря, сюда отходить уже опасно из-за их новых знакомых, но, видно, старшего Блейка это не волнует. — Такой хороший, да? — чуть ли не выплёвывает Финну в лицо. Так почему-то хочется наорать на него, унизить, высказать всё, что он о нём думает. — Что ты имеешь ввиду? — а парень совсем не понимает, — Мне Октавия твоя не сдалась, мы просто разговаривали. — Маленький герой, — продолжает Беллами, — На задних лапках за ней ходишь. Бегаешь за ней, как щенок, а Кларк тебя за ушком трепет и лакомство даёт, — он пытается держаться, но так и хочется вцепиться парню в воротником и долбануть об дерево. Чёртов Аполлон спустился с небес, чтобы творить добрые дела. — Причём тут Кларк? — такой сдержанный, только бровь едва заметно дёргается, — Беллами, какого чёрта? — Лакомство даёт, а в кровать не пускает, да? — и вот Блейку кажется, что всё, он выговорился, наорался, но Финн даже не отвечает, лишь кидает быструю ухмылку и уходит. Нет, не наорался. Бьёт кулаком об дерево, что издаётся хруст костяшек, но так и остаётся стоять там один.       Столько дел навалилось на плечи сотни юных правонарушителей. Стоп. На сотню и одного. Беллами улыбается, когда кто-то из толпы называет его «своим королём». Тут так хорошо, что колени дрожат, когда с неба падают первые капли дождя. По его подсчётам, они застали дождь уже семь раз, а когда небо сгустилось для восьмого, Блейк снова собрался накинуться на Финна. — Смотрите! — кричит Монти, показывая на небо, — Похоже на.. — Комета? — с сомнением говорит Октавия, прищуриваясь от яркого света. — Спасательная капсула, — шепчет Финн, и Беллами оглядывается на него, смотрит исподтишка, с подозрением оценивая его знание летательных аппаратов.       И внутри, будто тёплое молоко с мёдом, разливается счастье, когда незнакомка, прилетевшая с ковчега, кидается ему на шею. Беллами улыбается, практически смеётся, когда та прыгает на парня. Не такой уж и идеальный. Белл ловит его через пару часов в лагере, хватает уже таким привычным движением за плечо и усмехается: — Будешь ночевать теперь на коврике, щенок, — но Финн сбрасывает его руку и делает шаг вперёд. — Ещё раз назовешь меня щенком.. — Без проблем, — на что тот кидает вопросительный взгляд, требуя условия, — Выбирай, кого мне затащить в койку первой: такую храбрую Рейвен или малышку Кларк? — Беллами уверен, что тот не ответит. Так и происходит: Финн разворачивается и уходит. — Значит, мне придётся забрать двоих, — раздаётся ему вслед.       Небесные решают устроить себе праздник, заготавливают много еды и много кружек для самогона. Тут некоторым и шестнадцати нет, так что ребята постарше с удовольствием учат их пить. Они объясняют, что это не вино, которое некоторые лирические герои любят смаковать, это спирт, от которого становится так весело, а потом и вовсе сносит крышу. — Будешь? — у Беллами в руках два стакана, один из которых он протягивает Рейвен. Она ни с кем не знакомилась нормально и не общалась, но от его предложения не отказывается. А потом соглашается на второй стакан, и на третий, и даже на половину четвёртого. А дальше и на кровать, на стол и на пол.       Беллами чувствует себя наполовину победителем. Он думает, что, если ему не удаётся испортить Финна, то удастся испортить его подружек. Выходит с утра с голым торсом, растрёпанными кудрями и похотливой ухмылкой. За ним уверенной походкой выходит Рейвен всё с такими же бесчувственными глазами, но едва заметным румянцем. И практически никто не замечает этого, кроме компании Принцессы. Монти с Джаспером переглядываются, Октавия закатывает глаза, Кларк пытается делать вид, что ничего не было. Только Коллинз теряет дар речи, мотает медленно головой из стороны в сторону, будто проверяя, насколько цепь вокруг его шеи крепкая. Момент — и он стоит около Беллами, улыбавшегося во все тридцать два зуба. Сорвался. Финн ударяет его одним кулаком в грудь, а вторым в скулу. Он хватает Беллами за горло и валит его на землю, продолжая бесцельно наносить удары. Коллинз не приходит в себя и в тот момент, когда его оттаскивают от кареглазого. — Финн, прекрати, — кричит Октавия, подбегая к брату и буквально закрывая его своим хрупким телом, — Ты с ума сошёл? — кричит она, а сама ищет помощи в лице Кларк. — Можешь встать? — блондинка аккуратно подходит к старшему Блейку и приподнимает его за локти. Он кивает, но девочкам приходится приложить усилия, чтобы поднять парня, — Идём ко мне, я тебе обработаю всё, — Финн внимательно смотрит на неё и собирается что-то сказать, но Кларк его перебивает, — Не смей. Пойдёшь за мной - и я тебя уже не прощу.       Беллами замечает, что у Гриффин пахнет травами, мятой и кровью. Он садится на край кровати и, когда она подходит к нему так близко, что он может уловить и её запах, то понимает, что Кларк тоже так пахнет — мятой и кровью. Она грустными глазами смотрит на него и кладёт ладонь на его скулу, рассматривая ссадины. — И зачем? — опускается перед ним на колени, не заглядывая в карие глаза. — Что? — делает вид, что не понимает. — Рейвен, — голос Кларк будто ломается при упоминании её имени. — Ей нужно было доказать, что она теперь свободная девушка, — будто бы это что-то элементарное отвечает Блейк, пожимая плечами, — Она теперь не зависит от него и может позволить себе расслабиться. Я её не заставлял, Кларк. Гриффин так больно. Так больно понимать, что её [бывший] парень не идеальный. В подтверждение этому Рейвен и кровавые отметины на лице Беллами. Она аккуратно обрабатывает их все, один за другим, потом берёт мокрое полотенце и прикасается им ко лбу парня. — Кровь, — чётко говорит она и медленно протирает его лицо: лоб, виски, щёки, — То есть Рейвен теперь одна из твоих побед? — выпаливает будто на одном дыхании. — Она не моя победа, зато его поражение. И Беллами знает, что эти слова ранят Кларк. Но, когда та садится ему на колени и с мольбой впервые за день смотрит ему в глаза, он также знает, как залечить эти раны. Как она будет выкрикивать его имя, как будет целовать до нехватки воздуха в лёгких. А Финн сидит чуть ли не под дверью и ждёт, пока она выйдет. Кларк выходит через пару часов (с красными от стыда щеками). За ней Беллами — спина у него расцарапана. — Я забрал обеих, щенок, — шепчет ему Беллами с победной ухмылкой, — Стоило только потерпеть пару твоих жалких ударов.

И только Король из всех четверых в этой истории не будет скулить от боли.