Вместе?

Кларк умерла. Кларк убили.       Она была одной из сотни, она подвергалась пыткам и насилию, она провела шесть лет одна. Она была тысячу раз мертва. Она тысячу раз возрождалась. Но я всегда находил тебя, Кларк. Побитую, помятую, в электрическом ошейнике, с руками по локоть в крови. А теперь — я стою в оковах, прогоняя Мёрфи. Предатель. Похуй. Джон, ты серьёзно думаешь напугать меня? Ты убьёшь меня? Я выберусь отсюда и проткну твоё сердце хоть чёртовой вилкой. Нееет. Я сотру тебя с лица Земли. Земля. Смешное слово, такое далёкое, как сотню лет назад. Неосвоенная, радиоактивная, забытая Земля. Я закрываю красные от слёз глаза и пытаюсь вспомнить что-нибудь хорошее. Ковчег, Октавия, корабль, да и дальше ничего хорошего не вспомнить. Только сейчас понял, насколько наши с ней судьбы похожи. Они переплетены, завязаны в крепкий узел, натянуты до предела. Она говорила в рацию, я писал письма. Шесть лет (без учёта тех плюс-минус семнадцати лет, пока мы были на ковчеге) были нашей самой большой разлукой. Я помню всё, что шептал ей, будто в бреду, когда мы встретились после неё. Кларк плакала и хватала меня за плечи, цеплялась за шею и прижимала к себе. Это был первый раз, когда я сказал ей то, что всегда откладывал, убирал в дальний ящик (как те письма), то, что всегда боялся произнести вслух. Больше сотни лет мы провели рядом друг с другом. А потом вновь корабль. Я подхожу к Джонатану и прошу пока никого не будить, хотя Кларк, уже успокоившись, назвала ему имена ребят, которых нужно разморозить. Я слышу, как дверь захлопывается, и мы остаёмся вдвоём. Она разглядывает планету, которая скоро может стать нашим новым домом. Я не вижу её лица, но представляю её серьёзный взгляд, нахмуренный лоб и поджатые губы. — Кларк? — тихо зову её, подходя ближе. Она не разворачивается ко мне, но я чувствую, как она расслабляется, — Принцесса? — и мы оба улыбаемся. — Принцесса? — смеётся она, повернувшись. Я смотрю в её голубые глаза, в которых едва заметно начинают плясать чёртики, — Как давно ты меня так не называл. — Помнишь, как я обратился к тебе однажды? — делаю шаг навстречу, и вот я уже чувствую её горячее дыхание. Она встаёт на носочки и обхватывает ладонями моё лицо, потирает большими пальцами мою бороду, потом едва ощутимо проводит ими по моей губе. Я задерживаю дыхание, и Кларк замечает это. Она вновь прижимается ко мне всем своим телом и наконец отвечает. — Любовь моя, — я не отрываю от неё взгляда, просто не могу. Уголки моих губ невольно ползут вверх, — Любовь моя, — повторяет она, продолжая водить ладонями по моему лицу. — Кларк, — шепчу я и обворачиваю свои руки вокруг её талии. Мне не хватает Гриффин даже так, я хочу её всю. Блуждаю руками сначала выше, будто пересчитываю каждую косточку от рёбер до ключиц. Потом опускаю их ниже, сжимая на ягодицах. Раз — из её губ вырывается стон. Два — она первая прерывает зрительный контакт. Смущается, — Я люблю тебя, Кларк. — Я люблю тебя, Беллами. Три. Это был второй и последний раз.       Эти люди хотят жить вечно, мне бы лишь ещё на секунду заглянуть в твои глаза.