Статьи по семье Борджиа

Итальянская ветвь семьи Борджиа печально знаменита тем, что никому из ее членов не удалось избежать обвинений в кровосмешении. Особенно, когда заходит речь о прекрасной Лукреции, у которой, как говорят, было множество любовников, не считая трех мужей. Если перечислять самые популярные слухи об инцесте, то они звучат примерно так: отец, Родриго Борджиа, растлил свою юную дочь Лукрецию, при этом братья Лукреции, Чезаре и Хуан, долгое время были ее любовниками, и чуть позже Чезаре убил Хуана из ревности. Странно, что при этом никак не упоминаются возможные гомосексуальные отношения между мужской половиной семьи, хотя тому же Хуану приписывают нежную связь с султаном Джемом, который был заложником при папском дворе, а Чезаре обвиняют в насилии над юным Асторре Манфреди, повелителем Фаэнцы. Сложно сказать, насколько правдивы были слухи об инцесте, ведь большей частью они появились после того, как Лукрецию заставили развестись с ее первым мужем, Джованни Сфорца. Повод для развода был выбран самый нелицеприятный: Джованни Сфорца пришлось признать себя импотентом. В отместку опозоренный экс-зять папы римского начал рассказывать о том, что уж слишком его тесть любит свою дочь. Припомнил он и то, как после свадьбы первую брачную ночь пришлось отложить на полгода: невесте было тринадцать, и Родриго считал, что девочке рановато приступать к супружеским обязанностям, учитывая, что новобрачный был в два раза ее старше. Только когда Лукреции исполнилось четырнадцать, Джованни Сфорца официально пригласили «разделить общество жены». Но даже после воссоединения с мужем Лукреция без особого восторга относилась к семейным узам. Проводить время она предпочитала не с супругом, а с отцом и братьями, постоянно пребывая в Ватикане, а не в семейном гнездышке. На современный взгляд, в этом нет ничего необычного: четырнадцатилетняя девочка хочет побыть со своей семьей, а не с мужчиной, которого впервые увидела на свадьбе. Однако для итальянского общества того времени это была просто неслыханная дерзость. И злые языки Рима с большой охотой подхватили сплетни о том, как Лукреция Борджиа ублажает отца и братьев. После этого самое невинное проявление семейной любви папы римского и его сыновей к Лукреции только укрепляло всеобщую уверенность в грехах Борджиа. И уж, конечно, не стоило Чезаре убивать второго мужа Лукреции – Альфонсо Арагонского. Убийство это было совершенно по политическим мотивам: Чезаре необходимо было доказать свою преданность французской короне, которая претендовала на Неаполь, наследие Альфонсо, а кроме того, овдовевшую сестру можно было еще раз выдать замуж, приобретя тем самым нового влиятельного союзника. Но римских сплетников по-прежнему мало волновали тонкости дипломатии. Приговор был неумолим: Альфонсо, как и Хуан, был убит из ревнивой и порочной любви, которую проклятый герцог Валентино питает к своей распутной сестре. Самое интересное, что когда Лукрецию выдавали замуж в третий раз, ее жених, герцог Феррары Альфонсо д`Эсте, был в искреннем смятении, воображая Лукрецию наглой распущенной блудницей. Он даже писал панические письма французскому королю, умоляя найти ему любую благородную девицу на выдании, лишь бы избежать брака с ужасной Лукрецией Борджиа. Но когда Лукреция приехала в Феррару и свадьба все-таки состоялась, Альфонсо д`Эсте был поражен, когда понял, что его жена – скромная, хозяйственная, а главное, богобоязненная особа. Именно такой и запечатлели монну Лукрецию феррарские хронисты в своих записях. Однако мало кто читал эти записи, скажем честно, поскольку в художественную литературу Лукреция Борджиа вошла в двух ипостасях: развратное чудовище и невинная жертва. Свой вклад в образ развратного чудовища внес, например, великий французский писатель Виктор Гюго. В его пьесе «Лукреция Борджиа» героиня пытается соблазнить собственного сына, что в итоге приводит несчастного юношу к гибели. В эротической повести Маркуса Хеллера «Дом Борджиа» Лукреция, открыв для себя в одиннадцать лет свою сексуальность, соблазняет пятнадцатилетнего Чезаре, причем отец наблюдает за детьми, мысленно давая сыну дельные советы. В следующей главе этой насыщенной эротическими сценами книги он сам будет давать Лукреции уроки любви под предлогом того, что Чезаре будет доволен, когда узнает, как его сестра расширила свои познания. В книге «Невеста Борджиа» Д. Калогридис папа Александр Шестой уверен, что Лукреция принадлежит только ему, но на деле юная распутница успевает принимать ухаживания и Чезаре, хоть и очень боится разоблачения. Лукреция откровенно позволяет отцу ласкать себя во время оргий в Ватикане. Затем она забеременела от Чезаре, продолжая уверять отца в том, что любит только его. Чезаре клянется сделать Лукрецию своей королевой, как только завоюет Италию. В манге "Кантарелла" Лукреция любит Чезаре безответно, но позволяет себе смелые эротические мечты с его участием. А в видеофильме «Аморальные истории» Родриго, Чезаре и Лукреция предаются запретной страсти мало того, что втроем, так еще и используя при этом предметы культа, отнюдь не предназначенные для любовных игр. Например, Чезаре овладевает сестрой, лежащей на большом распятии. А вот романист Марио Пьюзо решил иначе интерпретировать нестандартные отношения в семье Борджиа. В книге «Первый дон», где папа Александр Шестой описан как прародитель глав мафиозных семей, он предлагают весьма необычную версию возможного инцеста. По мнению автора Родриго Борджиа мог свести своих детей, Чезаре и Лукрецию, не столько ради похоти, сколько для высшей цели - укрепить семейные узы. «— Мы — семья, — втолковывал он своим, детям. — И верность семье должна быть превыше всего и всех. Мы должны учиться друг у друга, защищать друг друга, держаться друг друга. Если мы будем следовать этим простым правилам, то никогда не исчезнем… если верность даст слабину — мы обречены. …Александр остался наедине с Чезаре и Лукрецией. Лукреция хохотнула, когда ее брат Чезаре предстал перед ней в чем мать родила. Чезаре взглянул на нее и улыбнулся. Александр отметил искреннюю нежность, которой светилось лицо его сына, когда тот смотрел на свою сестру. Всегда и везде он демонстрировал свойственную ему агрессивность, никому ничего не желал уступать, а вот с ней… даже сейчас, становился таким смирным. Александр подошел к кровати, и Чезаре пришлось чуть отступить. — Иди сюда. Креция, пододвинься к нам. Она подчинилась. Он же, взявшись за руку сына, начал поглаживать ею тело дочери, медленно, ласково. Сначала по лицу, потом по шее, маленьким грудкам. — Не надо торопиться, сын мой. Насладись красотой. Нет в мире ничего более удивительного, чем тело красавицы, запах женщины, которая отдается тебе… с желанием. Лукреция лежала, не шевелясь, полузакрыв глаза, ее дыхание учащалось, она чувствовала, как вибрирует ее тело под руками брата. Когда они добрались до живота и двинулись ниже, девочка раскрыла глаза и хотела что-то сказать, но волны удовольствия, прокатывающиеся по телу, заглушили голос, потрясли ее до глубины души. Папа Александр, который все водил рукой Чезаре, находился совсем рядом с Лукрецией, ощущал на лице ее теплое дыхание и испугался той реакции, которую дало его тело. Резко отпустил руку Чезаре, просипел: «А теперь возьми ее, но возьми медленно. Мягко. Будь любовником, будь мужчиной, чти ее… но возьми». Сердце Александра переполняли радость и благодарность этим детям, которых он так горячо любил. Он подумал о том, что Бог-Отец, должно быть, испытывал те же чувства, когда наблюдал за Адамом и Евой в саду». Этот же мотив – инцест как способ привязать друг к другу – использован и в знаменитом комиксе Мило Манары «Борджиа». Создатели комикса практически дословно цитируют сцену из «Первого дона» Марио Пьюзо. Кроме того, в комиксе Родриго и Лукреция тоже успевают побыть любовниками, хоть и недолго. Во время случайной встречи на карнавале под масками они не узнают друг друга и пылко предаются любви. Однако Родриго благородно отказывается от Лукреции, чтобы не дать повода для ревности Чезаре и тем самым избежать раскола в семье. Вышеперечисленные произведения – не единственные, где описывается инцест в семье Борджиа как версия отношений, которая и поныне остается хоть недоказанной, но весьма популярной.