Ангел без страха и упрека
У Катерины Сфорца и Чезаре Борджиа было больше общего, чем может показаться на первый взгляд. Так же, как и Чезаре, Катерина была незаконнорожденной. Ее отец Галеаццо Мария Сфорца, герцог Милана, считался удачливым кондотьером и большим сердцеедом. Ему было шестнадцать, когда он соблазнил замужнюю даму, которая и родила Катерину. Молодой отец ничуть не стеснялся своего греха и забрал маленькую Катерину в семью, где девочка воспитывалась вместе с законнорожденными братьями и сестрами. Как и Чезаре Борджиа, Катерина знала, что такое милости папы римского. В пятнадцать Катерину выдали замуж, причем не за абы кого — племянника понтифика Сикста IV Джироламо Риарио. Юная невеста была так хороша, что папа римский снял с ее шеи ожерелье, которое преподнес будущий супруг, и надел свой подарок, гораздо более дорогой. Как гласят хроники, на первой свадьбе Катерины присутствовало почти двести персон, подано было двадцать два блюда, а за трапезой гостей развлекали сценами из мифологии. (Такими юными и невинными остались новобрачные на старых изображениях в хрониках). Впрочем, жизнь молодых супругов была несчастливой и беспокойной. Муж Катерины, Джироламо, как любимец папы был назначен знаменосцем церкви — чуть позже Катерина, ничуть не смущаясь, будет обвинять Чезаре Борджиа в том, что он получил этот же пост не за свои личные заслуги, а по прихоти понтифика. Но только в отличие от Чезаре муж Катерины оказался совсем никудышным воином. Мало того, что молва обвиняла его в растрате средств, предназначенных для выплаты жалования солдатам, вдобавок ко всему Джироламо ввязался в заговор против могущественных Медичи. В результате заговора один из братьев Медичи, Джулиано, был убит, а Лоренцо чудом избежал смерти и позже жестоко отомстил. В течение следующих лет на Катерину и Джироламо было совершенно несколько неудачных покушений, за которыми, как поговаривают, стоял Лоренцо Медичи. А когда Катерине исполнилось двадцать, на семью Риарио обрушилось настоящее несчастье — умер папа Сикст IV. Как известно, римляне отмечали смерть понтификов грабежом и насилием по отношению к их фаворитам, оставшимся без защиты. Вот и дворец Корсини, где жили Катерина и Джироламо, был разграблен. Позже, кстати, это палаццо достанется Чезаре Борджиа. Но в эти страшные дни Катерина проявила свой настоящий характер. Наплевав на личные потери, молодая отважная женщина захватила замок Святого Ангела, объявив, что сдаст его только вновь избранному папе. К слову сказать, тогда она была беременна, причем на очень приличном сроке. Однако это не помешало графине взять саблю в руки, когда она ехала по римским улицам. (Среди предполагаемых портретов Катерины немало изображений мадонны, хотя кротость не числилась среди добродетелей графини Форли) В эти же дни муж Катерины, откровенно говоря, предал ее. Он согласился за внушительную мзду отказаться от поста знаменосца церкви и уехал в Форли, оставив беременную жену защищать замок Святого Ангела. Катерина не сдавалась очень долго. Пока делегация кардиналов во главе с ее дядей Асканио Сфорца (позже он станет вице-канцлером при Александре VI) не уговорила ее, пригрозив доставить немало неприятностей Джироламо.Ангел мщения
Впрочем, Джироламо умел создавать себе неприятности, даже без чужого вмешательства. Недовольные жестокими поборами горожане решили убить графа буквально через пару месяцев после его возвращения в Форли. Заговор был раскрыт, и Катерина, спустя несколько дней после родов, лично допрашивала бунтовщиков, а потом наблюдала за тем, как их вешают и четвертуют. Прошло не так много времени, и во время очередного покушения Джироламо Риарио был убит в собственном замке. Его нагое тело выбросили из окна, и потом оно долго подвергалось надругательствам со стороны мстительных подданных. Катерине с детьми (а к этому времени она успела родить пятерых и носила под сердцем шестого ребенка) и небольшим отрядом верных людей удалось укрыться у одного высокопоставленного священника. Хотя по большому счету это больше напоминало арест, поскольку церковь хотела, чтобы графиня Форли отказалась от своих владений. Катерина не потеряла присутствия духа. Оставив детей в заложниках, она бежала в одну из крепостей. Вот тогда-то и произошла знаменитая сцена, когда враги привели под стены крепости старшего сына Катерины, Оттавиано, обещая его убить, а Катерина задрала юбку и, показывая живот, сказала: "Разве вы не видите, глупцы, что я уже готовлюсь породить нового сына?". Эта сцена отчасти процитирована в сериале "The Borgias". Вскоре на помощь Катерине подошли войска из Милана, которые прислал Лодовико Сфорца, с большой нежностью относившийся к племяннице. Вернув себе город, графиня приступила к мщению. Заговорщики были повешены на том же окне, из которого был выброшен труп графа. А когда веревки перерезали, собравшаяся толпа разорвала тела на части. "Самую плоть их соскоблили с костей", гласят хроники. Дома сравняли с землей, а старика-отца братьев-заговорщиков привязали к хвосту коня и кругами возили по парку, покрытому кровью и истерзанными останками его сыновей.Ангел страсти
В тот же год, после смерти первого мужа, двадцатипятилетняя Катерина снова отчаянно влюбилась. Ее избранником стал молодой красавец Джакомо Фео. Причем добивалась любви юноши, который был младше на семь лет, Катерина в присущем ей стиле. Она обвинила старшего брата Джакомо Фео, Томазо, служившего графине, в государственной измене и заключила в тюрьму. А потом пригласила к себе Джакомо и пообещала, что будет поласковее к его брату, если Джакомо в свою очередь будет ласков с нею. Этот шантаж взымел действие, и вскоре Катерина и Джакомо Фео тайно обвенчались. (Катерину Сфорца любили изображать не только как мадонну, но и как Венеру - возможно, намекая на ее чувственность). Похоже, графиня в Форли была без памяти влюблена в своего второго мужа. А тот быстро понял, какое влияние имеет на эту сильную отчаянную женщину. Катерина подчинялась малейшей прихоти Джакомо, доверила вести казну и не принимала ни одного решения, не посоветовавшись с ним. Неудивительно, что такое положение дел не устраивало подрастающих сыновей Катерины — Оттавиано и Чезаре. Одному было шестнадцать, другому пятнадцать, когда они решили устроить заговор против любовника матери (брак был тайным, и никто не знал об истинном статусе Джакомо Фео). Мальчишки сумели найти тех, кто был недоволен безраздельным влиянием Джакомо на графиню, и вскоре тот был убит буквально на глазах своей возлюбленной, которой опять пришлось спасаться бегством. Тридцатидвухлетняя Катерина снова овдовела. А когда графиня Сфорца узнала, что в заговоре замешаны ее собственные сыновья, ярость ее была неописуемой. Семьи убийц, выполнявших приказ, были вырезаны полностью, включая женщин и детей. Сами убийцы запытаны до смерти. Своим сыновьям Катерина обещала помилование, но когда они вернулись в замок, то были тут же арестованы и отправлены в казематы. Казалось, никто и ничто не сможет утешить графиню Форли, оплакивающую своего обожаемого супруга, с которым она успела прожить семь лет. Однако уже на следующий год Катерина снова сменила траурное платье на откровенные наряды. Медичи, насладившиеся местью, решили помириться с семьей Сфорца, и к Катерине приехал в качестве посланника молодой очаровательный Джованни Медичи. Выбор парламентера оказался на редкость удачным. Катерина согласилась на все, что ей предлагали флорентийцы, но взамен она желала заполучить Джованни. Тому бы призадуматься: ни один из мужей прекрасной Катерины не дожил до преклонных лет и не умер своей смертью. Однако графиня Сфорца всегда умела настоять на своем. Она даже вынудила своего старшего сына Оттавиано дать официальное согласие на брак, чтобы избежать повторения драмы. "Молодые" прожили вместе около двух лет. После чего Джованни, которому бы еще жить да жить, скончался, как говорится, от неизвестной болезни…Поверженный ангел
Не успела Катерина толком оплакать своего последнего законного супруга, как над Форли снова сгустились тучи. Чезаре Борджиа начал военную кампанию против правителей Романьи. В своей книге "Жизнь Чезаре Борджиа" Сабатини приводит слухи о том, что Катерина пыталась убить ненавистного Александра VI весьма экзотическим способом — прислав ему письмо, которое сутки пролежало на груди умершего от чумы. Но святого отца, который, как говорят, любил пользоваться в качестве яда кантареллой, даже чума не взяла. Поэтому Форли пришлось готовиться к осаде. В крепость спешно завезли припасы, заново укрепили ворота и стены, отремонтировали внешний вал. Катерина надеялась, что граждане Имолы, города близ Форли, дадут достойный отпор войскам Борджиа. Но подданные давно не любили графиню за жестокость и высокие поборы. Более того, стоило армии знаменосца церкви появиться, как совет вручил завоевателю ключи от города. В конце ноября 1499 года Чезаре Борджа въехал в покорную Имолу. Но Катерина Сфорца не была бы собой, если бы, узнав о предательстве подданных, впала в отчаяние. Вместо этого она приказала схватить всех, кто ездил в лагерь Борджиа, а также знатных и влиятельных граждан, и посадить в крепостной каземат в качестве заложников. В ответ начался бунт. И Катерина отводила душу, обстреливая из пушек собственный город. "Вероятно, Чезаре испытывал невольное уважение к графине, - пишет Сабатини, - кроме того, он, как всякий разумный полководец, старался по возможности избегать больших людских потерь, когда речь шла не о генеральном сражении. Решив попробовать закончить дело миром, герцог в сопровождении горниста подъехал к крепостному рву. Вороной жеребец, приплясывая под всадником в золоченых латах, дважды обошел вокруг стен. Но напрасно пела труба — хозяйка замка так и не откликнулась. Казалось, она ничего не замечала или считала ниже своего достоинства вступать в сделку с врагом. Прошла минута, другая — и лязгнули тяжелые цепи, заскрипел ворот, и подъемный мост начал медленно опускаться. Чей-то голос с башни прокричал, что графиня предлагает герцогу переговорить с глазу на глаз на середине моста. Но как только Чезаре Борджиа сделал первый шаг по окованным железом дубовым бревнам, мост дрогнул и начал стремительно подниматься. Лишь молниеносный прыжок спас герцога от неминуемого позорного плена — еще секунда, и бегство было бы невозможно. Герцог взлетел в седло и, побелев от ярости, помчался в город. Он объявил, что заплатит двадцать тысяч золотых дукатов тому, кто сумеет захватить Катерину Сфорца живой". Две недели после этого артиллерия Борджиа пыталась пробить стены крепости. Катерина готовилась к худшему и была права в своих опасениях. После первой удачной пробоины солдатам удалось преодолеть широкий ров по зыбкому мосту из хвороста. А затем в крепость ворвались беспощадные французские наемники — гасконцы и бургундцы. За полчаса более четырехсот человек полегло в рукопашной схватке, указывает Сабатини. Двадцать тысяч золотых дукатов за то, что привел живую Катерину Сфорца к Чезаре Борджиа, получил французский офицер. Беспощадные хронисты утверждают, что герцог тут же изнасиловал отважную женщину. После чего публично унизил, заявив, что крепость графиня Сфорца защищала дольше, чем свою честь. Вот как этот эпизод описан в романе Ю. Остапенко «Тираны»: "Катерина Сфорца плюнула ему в лицо. Чезаре застыл. Мгновение было слышно только шипение пламени на сальном огарке и размеренный стук воды, капавшей с низкого потолка в коридоре. Потом Чезаре рванулся вперед, хватая Катерину за запястья, наваливаясь на нее всем телом, впечатывая колено ей между ног. Катерина вырывалась так, словно все демоны преисподней вселились в ее тело, брыкалась, царапалась, даже укусила его за щеку, да так, что прокусила насквозь, и за воротник Чезаре хлынула кровь. «Поздно, сестренка, поздно, поздно», — как в бреду, думал он, срывая с Катерины Сфорца остатки рубахи. Ее обнажившаяся грудь оказалась на удивление красивой, почти совершенной, почти такой же прекрасной, как грудь Лукреции. От этой мысли ярость Чезаре усилилась, окончательно застилая разум. Он нагнулся и резко сжал зубами обнажившийся сосок; Катерина дико завизжала, вывернулась и, умудрившись освободить одну руку, залепила ему такую пощечину, что он чуть не свалился на пол. Но уже через миг опять оказался на ней, заламывая руку, покрывая злобными, жестокими поцелуями ее кожу от подбородка до плеча. Он не смог уловить момент, когда она перестала вырываться и подалась ему навстречу. Это по-прежнему было борьбой, битвой, но теперь она боролась не с ним, а за него, теперь они были на одной стороне. Сквозь черную пелену Чезаре поймал взгляд ее глаз, черных, горящих все той же ненавистью, но еще — желанием, ошеломляющим, мучительным, словно это был для них обоих последний час на земле. Чезаре ослабил хватку: теперь Катерине ничего не стоило бы окончательно вырваться, но она лишь притянула его ближе, выгнулась и вжалась в него с такой страстью, какой никогда не могла бы создать любовь, которую могла родить только ненависть. — Сумасшедшая... стерва... — прохрипел Чезаре в ее всклокоченные черные кудри, а она засмеялась в ответ и прошептала, мазнув губами по рубцам у него на щеке: — И все-таки я убью тебя, Борджиа. Я, Сфорца, сделаю это. Твоя погибель придет из моего дома, думай об этом, когда станешь меня вспоминать". Нам думается, подобный вариант вполне в характере Катерины, для которой любовь всегда была приравнена войне. Однако, как бы там ни было, для Катерины наступили черные дни. В Рим ее привезли в цепях. Правда, это были тонкие золотые цепи, которые Чезаре Борджиа распорядился сковать специально. Но от этого унижение гордой «тигрицы Форли» не стало менее жестоким. Неудивительно, что почти сразу по прибытии в Рим Катерина пыталась бежать, после чего ее упрятали в тот самый замок Святого Ангела, который она когда-то отважно защищала. Жестокое очарование Катерины оказывало свое влияние даже на тех, кто воевал против нее. Тот самый французский офицер, который взял ее в плен, Ив д`Аллегр, позже хлопотал о ее свободе перед Александром. Правда, уступит папа римский, конечно, не прошению наемника, а просьбе французского короля. Так что спустя год Катерина покинула подземелья замка Святого Ангела. Говорят, за долгие месяцы тюрьмы она сильно постарела и подурнела. И единственным городом, куда она могла уехать, была Флоренция — родина ее третьего мужа. Там Катерину ждали дети, и последние девять лет жизни она посвятила им, а вовсе не мщению и интригам. Катерина Сфорца умерла через два года после того, как погиб человек, сломавший ее жизнь - Чезаре Борджиа. Ни завоеватель, ни его прекрасная пленница даже не подозревали, что однажды их кровь сольется — под сенью лилий королевского дома Бурбонов. В третьем браке Катерина родила своего последнего ребенка — Джованни, известного как делла Банде Нере. Он стал самым знаменитым кондотьером Италии, а его сын Козимо Медичи — самым великим герцогом Флоренции. Дочь Козимо и правнучка Катерины, Мария Медичи, вошла в королевскую семью Франции, став женой Генриха IV (Наваррского) Бурбона. Между тем Чезаре Борджиа породнился с Наваррой еще раньше, когда женился на сестре короля Жана, а чуть позже его дочь Луиза вышла замуж за принца из рода Бурбон-Бюссе; и их потомки — единственная ветвь Бурбонов, которая существует и поныне.