Глава 3. Знаменитость
29 октября 2018 г. в 19:15
Сегодня день её восемнадцатилетия, но Вероника не хочет праздновать.
Она лежит в постели, глядя на потолок. Внизу её ожидает завтрак с родителями, потом день-спа с Бетти, а вечером вечеринка, что устраивает для неё Арчи. Но у Лодж нет настроения ни на то, ни на другое.
Она слепо шарит рукой по прикроватной тумбочке в поисках телефона и звонит Джагхеду. Плохая привычка, что выработалась у неё. Каждое утро она либо пишет, либо звонит ему, но что делать, раз это единственный способ избавиться от воспоминаний.
— Вероника? — сонно отвечает Джагхед. Она даже не посмотрела на время, наверняка слишком рано.
— Что ты думаешь о тех жизнях, где мы не находим друг друга? — спрашивает Вероника, не поздоровавшись. Зачем? Они оба знают, зачем она звонит.
— Просто еще одна жизнь из череды многих, — говорит он отстраненно, будто отвечал так уже тысячу раз. — Ничего важного в глобальном смысле.
— Да, наверное, ты прав, — отвечает Вероника, но не чувствует себя лучше. Все, что она чувствует — это тоска и одиночество, что пронзали каждый сантиметр её воспоминания.
— Что случилось? — спрашивает Джагхед, потому что это то, что они делают всегда.
— Я была танцовщицей, — тихо начинает она. — Светловолосая и голубоглазая прима-балерина. Я не думаю, что вообще вспоминала о тебе, но я чувствовала твое отсутствие. Я чувствовала это, и мне было больно. И мне больно до сих пор.
— Вероника, — говорит Джонс, и она точно знает, что он собирается сказать. Они говорили об этом. Нужно просто пройти через это. Позволить воспоминанию сформироваться полностью. Он всегда говорит так, и Вероника учится не ожидать большего.
— Кировский балет, и я была его звездой, — продолжает она, стараясь звучать легко и непринужденно. — Это, наверное, тридцатые. А где был ты?
— Я был там, — говорит Джагхед, и её горло сжимается. — Петербург в тридцатые годы. Я был там.
— Что?
— Я никогда не видел, как ты танцевала. Не мог себе этого позволить, но я видел твои афиши, читал статьи о тебе. Я знал, что это ты. Так что ты была не одна — я нашел тебя.
— Нашел? — её голос дрожит, и Вероника чувствует, что слезы вот-вот потекут по её щекам, но чувство одиночества потихоньку сходит на нет.
— Конечно, — повторяет Джагхед, и она ему верит — сладкое чувство. — Я всегда найду тебя, Вероника.
— Не говори так, — шепчет она. — Пожалуйста.
— Прости. Я не хотел делать это еще сложнее.
— Я знаю, — Вероника смеется, даже она чует ложь в его словах. — Я просто слишком драматична.
— Это всегда тяжело. Особенно сразу с утра, — бормочет Джонс, и она кивает, забывая, что он не может её видеть. — Слышала бы ты меня.
Она делает глубокий вдох:
— Спасибо, Джагхед.
— В любое время, — отвечает он, а затем, чуть помолчав, добавляет. — С днем рождения, Вероника.