Маленькое недоразумение

Стучу по монитору, по голове... Что тут ещё деревянное? Дмитрий Губерниев

Я проснулась за полчаса до будильника. Полежав несколько минут с открытыми глазами, я решила всё же подняться, так как смотреть в потолок просто надоело. Собралась на удивление быстро, не отвлекаясь на посторонние мысли. Выйдя на порог, я несколько секунд смотрела в ровное серое небо. После вчерашнего я была до невероятности собранная. Вчера нас уже глубоким вечером подобрал вертолёт Ромарио, на котором сразу же доставили в больницу. Всех быстро осмотрели и сразу отправили домой, друзей Тсуны так точно. Ему самому от Энзо досталось прилично, потому Рыбец слёг с переломом. Киёми нормально обработали ногу и посоветовали взять хотя бы один день отдыха и поберечь голову. Мне тоже диагностировали ушиб головы и порекомендовали не напрягаться. Я покивала с умным видом, пообещала подумать над тем, чтобы взять отгул, но от предложения остаться на ночь в больнице отказалась. С появлением связи мне тут же пришло сообщение от Кусакабе о том, что он должен завтра дежурить при входе, потому моё присутствие в кабинете уже утром очень важно. Нужно было посидеть на телефоне, который звонил в бывшем директорском кабинете как раз у Кусакабе. Оставить бедного Элвиса в этой беде я просто не могла. Повезло, что звонили нам не так часто, как в тот же секретариат. Киёми тоже нужно было завтра срочно быть в школе, потому от санатория она тоже отбрыкивалась как могла. Распрощались мы с девушкой, находясь в каком-то похоронном настроении. На следующий день оно лично у меня осталось, и я предвкушала колоссальную подставу. В автобусе мне ничего не мешало домогаться до богов с просьбой даровать нам Хибари хотя бы на время проверки. Если уж им нужно его у нас забрать, то не раньше 11 – тогда должны были прийти сверху. Ему бы продержаться хоть чуть-чуть, а дальше... Думаю, директор без него справится, на крайний случай есть мы с Кусакабе. Зайдя в 8:00 в ворота прекрасной школы, я кивнула такому же хмурому Кусакабе. Мы обменялись парочкой фраз, а после старший сотрудник этого дурдома дал мне инструкции к телефону – листик с именами членов администрации и номерами для переключения. Я поскакала наверх, с удивлением попав в полностью пустой кабинет. — Так, бля, что это такое, я не поняла? — начала бормотать я, убедившись, что Хибари нет ни в кабинете Кусакабе, ни под столом, ни в кулере. Можно было бы ещё посмотреть в сахарнице, а можно спросить у Кусакабе. Но спускаться не хочется... Я вышла в коридор, распахнула окно и выглянула на улицу. Тетсуя уже с утра чихвостил кого-то, и я, вздохнув и набрав в грудь побольше воздуха, заорала как дурная: — КУСАКАБЕ!!! Парочка подпрыгнула и удивлённо уставилась наверх, кажется, там ещё прозвучало про чью-то мать, но могу ошибаться. Кусакабе поднял руку вверх, и я, присмотревшись, увидела телефон. Ой.... Чуть не вывалившись на улицу от такого поворота, я поскорее закрыла окно и кинулась к своему мобильнику. Вообще, этого следовало ожидать, того, что мой умный коллега возьмёт с собой телефон, и, если бы я подумала, такая простая мысль обязательно бы стукнулась в мою пустую голову. Подкравшись к окну, я набрала номер Тетсуи и принялась ждать ответа, попутно наблюдая из-за стены за происходящим на улице. Кусакабе продолжал что-то втолковывать парню, жестикулируя обеими руками, в одной загорелся яркий свет. Телефон... Быстро договорив, Тетсуя махнул на школу, отпуская парня, и ответил на звонок: — Лиссана, ты не охрипла там случаем? — Не дождёшься... — пробурчала я. В этот момент зазвенел телефон из кабинета, и мне пришлось направить стопы подальше от окна. — Где наш неподражаемый шеф? — Хибари-сан приболел. Он в больнице, но ничего серьёзного. Я аж замерла на пороге. Телефон просто разрывался, а я всё стояла на месте, тупо хлопая глазами. — Лисса, там телефон звонит? — А?... Да, я иду отвечать. Значит, Хибари-сана не будет? — Увы, нет. Мы с директором справимся вдвоём. Пока не отключайся, я хочу послушать, по какому поводу звонят. Тетсуя помог мне перенаправить звонок, напомнил, что дежурить при входе он будет примерно до 8:45 и отключился. Заебца, теперь можно немного порассуждать на тему спасения мира. Значит, сбылись мои худшие опасения: Хибари валяется в больнице, проверка неминуемо грядёт, и спасти нас некому. Хотелось бы навестить шефа, но Вонгола... Реборна мне бы надо избегать, хотя при желании он может найти меня в любую минуту, с Гокудерой тоже было бы лучше не пересекаться. А ещё стоит свалить из больницы до того, как в неё сунутся И-Пин и Ламбо. Да и Дино... Ооох, сколько людей, с которыми мне бы лучше не встречаться... Странно, в своём мире всегда воспринимала Вонголу в качестве друзей. Точнее, мне казалось, что, стоит нам встретиться, мы обязательно подружимся. Теперь же я строю планы по захвату мира и думаю, как бы нам не пересечься. Просто Лиза сыкло. Пора бы завести цитатник и записывать туда все эпитеты, которыми я себя награждаю... Ладно, что там по работе? Вся проверка для меня прошла как в тумане. Чтобы избавиться от лёгкого мандража, который неожиданно охватил меня, я с головой ушла в работу. Кто бы знал, сколько сил у меня ушло на выработку этого механизма и сколько нервов он мне спас. Пару раз заглядывала в каморку и напивалась чаем. Началось всё буднично: вернувшийся с дежурства Кусакабе в какой-то момент просто вышел из кабинета, не сказав ни слова. То, что уже пришла проверка, я поняла лишь тогда, когда где-то через полчаса заглянули незнакомые люди с директором. Сказав "здрасти" и улыбнувшись всем, как хорошая девочка, я обменялась с ними парой незначительных слов, а после меня снова оставили в одиночестве. Тетсуя вернулся в кабинет уже тогда, когда мой желудок внёс предложение сходить пожрать нормальной еды. Подхватив немного невменяемого товарища под локоток толщиной в моё бедро, я повела его заедать стресс. В процессе думала, что меня из-за неопытности ко многим делам не подпускают, и я даже близко не представляю, как тяжело было директору и Кусакабе. Покосилась на амбала, который просто передвигал ноги, уставившись куда-то в пространство. — Аситогава была? Кусакабе моргнул, повернулся на голос, уткнулся взглядом в стенку и лишь потом опустил глаза вниз. Ага, меня уже нашли. О, даже узнали. Прокрутили в голове вопрос, уловили смысл, сопоставили с фактами... — Бог миловал. Я кивнула, похлопав Кусакабе по руке. Бедный... — Куда мы идём? О, отглючил! — В столовую. Пожалуй, про эту столовую уже пора рассказать подробнее. Ещё две недели назад я ходила в мрачный корпус своего универа, в котором даже это место торжества жизни было каким-то хмурым. Огромное помещение было в бледно-голубых тонах, гигантские окна, вечно закрытые жалюзи, располагались так высоко, что открыть или закрыть их просили какого-нибудь высокого и сильного парня. Ему, правда, приходилось ещё залезть на этот уровень по лестнице, которую держали ещё двое-трое. На стенах между окнами висели горшки с растениями одного вида, которые походили бы на какую-нибудь отожравшуюся сорную траву, если бы не были безнадёжно высохшими. Единственными яркими пятнами в этой неприглядной массе были вездесущие белые халаты, которые, правда, не радовали глаз, а скорее говорили о том, что свободный столик ты едва ли найдёшь, а в очереди в кассу простоишь всю перемену. Эта столовая грела тёмно-оранжевыми тонами недавнего ремонта, почти полным отсутствием людей во время уроков и разнообразием еды: к нескольким гарнирам могли прилагаться салатики, булочки, соки и супы. Хотя многие школьники носили свою еду, столовая не терпела убытки хотя бы из-за персонала, который предпочитал не утруждать себя домашней готовкой. Еда здесь мне очень нравилась, и я радовала поваров покупкой полного комплекта на обед. Жрала я ещё в той жизни много, но редко, потому часто ныла одногруппникам либо из-за того, что объелась, либо из-за того, что больше не лезет, либо из-за того, что меня не покормили. Ныть здесь мне не позволяло положение, потому страдать от обжорства приходилось молча, матерясь на все лады одним взглядом. — А мы зайдём к Хибари-сану в больницу? — закинула я удочку, сидя за столом перед крабовым салатом и лапшой, похожей на рамен. Лапшу я не рисковала покупать из-за боязни опозориться с палочками, но в отсутствие начальства, как и всех прочих людей, мне захотелось нарваться на неприятности. — Даже не знаю, что тебе сказать, — протянул Кусакабе, опасливо наблюдая за тем, как я примериваюсь к лапше. — Ну а что тут знать, — я сосредоточенно запустила палочки в тарелку и, мысленно молясь Девяти, начала поднимать их вверх. На несколько секунд в помещении повисла напряжённая тишина. — Если он в той, которая напротив нас, то тут сам бог вел... Ай! — лапша соскочила и с негромким "Плюх!" упала обратно в тарелку. — А это сложнее, чем я думала. — Видишь ли... — начал Кусакабе, пододвигая поближе ко мне салфетки. — Одну проверку мы пережили, но прочую бюрократию ещё не победили. Хибари-сан слишком рьяно начал отстаивать дисциплину и порядок, в итоге мы погрязли в бумагах. Вспомни, сколько мы втроём сидели, теперь же... — Теперь же стоит сходить за вилкой, — закончила предложение я, направляясь к поварам. Вернувшись, встретилась с ехидным взглядом. — Что? На моём славянском лице написано, что я умею орудовать палочками? — Ну, хорошо, а тебе не страшно идти к Хибари-сану? — Мне? — я проживала лапшу и задумчиво постучала вилкой по тарелке. Страшно ли работнику идти в больницу к возможно злому шефу? Страшно ли врачу идти к пациенту? Страшно ли женщине сходить навестить больного? На всё у меня есть свой малость ненормальный ответ. — Не, не страшно. Надо будет купить ему фруктов. Тут рынок в двух шагах, найдём что-нибудь. Ты меня, главное, не потеряй по пути. Тетсую я всё же уломала, и пошли мы к шефу в качестве продолжения обеденного перерыва. Решили купить страждущему немного вкусненького, потому, оказавшись на рынке, двинули сразу в съедобные ряды. Ходить по магазинам с Кусакабе мне понравилось – я просто вцепилась в его руку, и он тащил меня на буксире, разрезая толпу как ледокол. Правда, один немного неприличный случай всё же произошёл. Увидели мы особенно мощную толпу, обступившую один прилавок, Кусакабе с высоты своего жирафьего роста сразу развернул в обратную сторону, а вот я дала задний ход. Ну, интересно же! Когда я надоела коллеге дёрганьем за рукав и нытьём, свет мой Тетсуя просто поднял меня как куклёнка наверх. Продавец, увидев моё дурное лицо почти в метре над основной толпой, просто выпал в осадок. Разглядев, наконец, осоловевшими глазами товар, я сказала пилоту, что можно снижаться. Хорошо, убедил. Глиняные свистульки Хибари, так и быть, не нужны. В больницу мы завалились примерно через полчаса. Кусакабе старательно делал вид, будто он максимально спокоен и вообще каждый день сюда приходит, но я чувствовала, что он слегка волнуется. Хотя, может, это мои эмоции так фонили, ибо я, увидев в конце коридора регистратуру, отчётливо поняла, что надо валить. Но уже поздно, мы на месте, да и Тетсуя меня не поймёт, ведь я сама предложила сюда прийти. Но инстинкт самосохранения знакомо отказывает, пальцы, сжимающие пакет, потеют, дыхание немного сбилось... Короче, держите идиота семеро. Перепуганная девушка за стойкой послала нас вверх по лестнице, перехватив пробегающую мимо медсестру и пристроив в качестве сопровождающего. Прикол был в том, что сначала нас хотели послать совсем в другом направлении, заявив что-то о назначенных часах посещения, но Кусакабе как бы невзначай сказал, что мы работаем на некого Хибари Кёю и пришли к нему же, вот бедная женщина и сравнялась по цвету со своим халатом. Похоже, шеф запугал на самом деле весь город, и мне от этого снова стало как-то не по себе. Всё же слишком сложная и противоречивая личность наш Кёя... Ладно, пока не истекли мои 2 месяца, буду спокойно жить и отстаивать дисциплину и честь нашего Комитета. А до той поры что-нибудь прояснится, и будет понятнее, по пути ли нам. Пока поднимались вверх по лестнице, я снова подёргала Тетсую за рукав: — Не хочу нагнетать обстановку, но будь готов меня остановить. — Не понял? — Да я прямым текстом говорю, — тихо начала паниковать я, косясь на провожающую нас девушку. — Хочешь закидонов в моём стиле? Едва ли. Потому, молю тебя ради всех богов, держи меня! Либо когда я понесусь навстречу неприятностям, либо когда меня выкинут из окна. — А не выделывать ничего такого ты не можешь? — Кусакабе тоже понизил тон, оглядываясь на проходивших мимо нас врачей и пациентов. Медсестра остановилась, указала рукой на одну дверь, вежливо кивнула на прощание и поспешила от нас подальше. Видимо, тоже поняла, что скоро здесь будет жарко. — То есть мне вообще молчать? Могла бы тогда и вовсе не приходить. Тетсуя обречённо вздохнул и чуть приоткрыл дверь, проверяя, спит ли наш начальник. Затем, сделав дверной проём пошире, постучал, привлекая к нам внимание. — Ваа, надо же! — услышала я немного хриплый, но очень довольный голос. — А кто там ещё прячется? Пропустив Кусакабе вперёд, я храбро шагнула следом, закрывая дверь, и улыбнулась. Хибари сидел на кровати, поверх одеяла, и выглядел он на самом деле каким-то бледным, хотя глаза немного лихорадочно блестели. Лежавшие рядом тонфа частично объясняли причину, да и двое испуганных парней, жмущихся к стене на своих койках, тоже давали понять, что шеф не скучает. — Пресмыкающееся, вот это сюрприз, — Хибари испытующе сощурился. — Да, есть такое, — хмыкнула я, подходя ближе. Поймала предупреждающий взгляд Кусакабе, но полностью его проигнорировала. — А мы к вам с подарками! — Я села на кровать Хибари и, поставив пакет себе на колени, начала выкладывать содержимое рядом. — Вот яблоки, Кусакабе сказал, что вы их любите, но, думаю, пока они кислые. Не знаю, как у вас в Японии с этим, для российских яблок пока не сезон. Тут ещё немного печенек, вместе с яблоками вообще отлично будет. О, они ещё и с шоколадом! Нет, с яблоками всё равно будет хорошо, если верить моему крёстному, хотя он у меня тот ещё извращенец. Так, ещё сок, вишнёвый, вот. Думаю, будет вкусно. Ну, тут ещё мармелад, не знаю, будете ли вы, лично я не особо его ем, но оставлю. Только договорив, я поняла, что всё это время щебетала в почти похоронной тишине, а присутствующие будто превратились в статуи. Решив сначала взглянуть на Тетсую, неожиданно осознала, что он молится. Мысленно, но старательно. Блять, тебе держать меня надо было, а не отпевать... Налепив на табло улыбку аутиста, храбро развернулась к шефу. Камасутрой меня по хлороформу, а эти серые глаза всегда так пронзительно смотрели в душу, или я просто слишком близко подошла? — Да... — вкрадчиво протянул уже Хибари в полной тишине, продолжая выжигать мне все внутренности. — Спасибо... Я люблю мармелад, — шеф немного подался вперёд и медленно согнул ногу в колене, и я невольно покосилась на Тетсую. Сейчас точно полечу, но у тебя ещё есть шанс отвертеться от трупа. Я же на твоей совести буду, опомнись! — А мы, кстати, проверку пережили! — радостно объявила я. — Да, я вижу. «Блять,» — чуть было не ляпнула я так же радостно. Вот только понять бы, почему на меня все так уставились. Что я сделала не так? Вроде, ничего особенного же? Ответ пришёл неожиданно и быстро. Похоже, судьба воспользовалась тем, что я, ёрзая на краю кровати, решила в кои-то веки скромно опустить глазки вниз и прикинуться маленькой милой девочкой. Почти нежный пинок в поясницу сбросил меня с кровати, и я с громким писком хлопнулась на задницу. — Йййодноватистый водород! — зашипела я, еле сдерживая на языке менее цензурные выражения. Гррр, пергидроль тебя в ибупрофен, Хибари, блять, Кёя-сан, а попросить меня свалить нельзя было?! Ооох, посижу я пока на полу, а то ноги что-то не держат... — Как проверка? Аситогава была? — Бог миловал, — хмуро ответила я за Кусакабе его же фразой. На меня снова все уставились с лёгким удивлением. Да что опять не так? Чувствую, если кто-то зайдёт и спросит, что тут происходит, мои коллеги скажут что-то типа "А это у нас есть такой смешной маленький фактор. Мы его тоже не понимаем, но он мирный, потому, если начнёт бредить, сделайте вид, будто всё так и надо." Ох, аж самой подурнело от этого сравнения. Ну их нахрен, не буду я сидеть у кровати Хибари как рабыня на цепи... — Эм... Ну, вообще-то да, Аситогавы не было, — начал Тетсуя, наблюдая, как я поднимаюсь на ноги и боком, не поворачиваясь к шефу спиной, отодвигаюсь поближе к двери. Он говорил что-то ещё, я же, вывернувшись, пыталась привести в порядок свою мадам Сижу. В какой-то момент сзади послышались шаги, и к нам заглянула строгая медсестра, от вида которой мне резко перехотелось болеть когда-либо вообще. — Извините за беспокойство, у нас есть один очень шумный и проблемный пациент, которого просто некуда деть. Вы не будете против, если я предоставлю ему свободную койку в этой палате? Опа! От такого заявления я резко перестала бухтеть и навострила ушки. — Конечно нет, пусть приходит, — растянул губы в крокодильей улыбке Хибари. Пиздец Саваде. Выждав паузу в отчёте Кусакабе, я робко вставила своё слово: — Эм, Х-хибари-сан, а вы будете его бить? — Кого? — уставились на меня оба. — Того пациента. Может, не надо? — Никто не будет никого бить просто так, — знакомо оскалился Хибари. — Я просто сыграю с ним в одну игру. Если он меня разбудит, то проиграет, и тогда я, конечно, забью его до смерти. Прозвучало просто пипец стрёмно, потому я судорожно начала прикидывать шансы бедолаги. Поскольку мы здесь, Хибари не будет начинать играть сразу же, и Тсуна может успеть дойти до койки и тоже уснуть, возможно, вовсе беспробудным сном. Нашла проклятущий букет, стоит, зараза, у одной из кроватей. Выходит, что мы с Тетсу являемся последней надеждой незадачливого Вонголы. Приковылявший Рыбец, которого вела всё та же страшная женщина, смачно вмазался в Кусакабе и чуть не отдавил мне ногу костылём. Надеюсь, наши синхронные удивлённые вопли смогли повеселить Хибари. Хотя он скорее сейчас разгонит весь этот балаган к чертям. — Пресмыкающееся, убери всё то, что ты принесла, в пакет и оставь на тумбочке, - угрожающий голос сразу дал понять, что семейные разборки кончились, и нам явился злой ГДК. Как я и говорила, мда... Тсуна после маленькой неразберихи в дверях просто окаменел, тратя драгоценные секунды. Я неспешно начала складывать еду в пакет, посылая на него красноречивые взгляды в надежде, что он сдвинется с места. Уже закрывая дверь, я услышала угрожающее "Давай сыграем в одну игру...". Мой обречённый вопль из коридора заставил шефа на пару секунд замолкнуть. — Лисса, давай поговорим, чтобы я сам мог тебя понять и мне было, что сказать Хибари-сану. — Ну давай. Мы стояли на пешеходном переходе. Я пялилась в серое небо и пыталась предсказать, о чём может спросить меня Кусакабе. — Пожалуй, нет смысла выяснять, почему ты такая... хм, необычная. Тебя воспитывали в других условиях люди, отличные от нас. Просто я хочу сказать, чтобы ты привыкала к такой реакции на вещи, которые лично тебе кажутся совсем обычными. Я вздохнула. Светофор загорелся зелёным, потому нашу беседу пришлось на время прервать. Поток людей оттеснил меня в противоположную сторону, потому Тетсу пришлось меня ещё едва ли не за волосы как морковку выдёргивать из массы. — Хорошо, давай поговорим, — вздохнув, покорно согласилась я, стоило нам оказаться на тротуаре. — На самом деле я очень рада, что ты понимаешь природу моей дурости, хм, в смысле, необычности. При всей моей кажущейся странности я не такой уж и сложный человек, особенно на фоне нашего любимого Хибари-сана. Просто меня тоже, как и его, нужно воспринимать как должное, — я печально улыбнулась. — И у тебя ведь это неплохо получается. Но дело в том, что я не могу относиться к нему так же, как и ты. Извини, если сейчас скажу что-то лишнее, но я вижу, как ты ему предан. Я допускаю, что Хибари невероятный лидер, но... Звучит немного дико, но для меня он ещё не совсем такой лидер. И он, каким бы ни был грозным и сильным, ещё не в полной мере заслужил моё уважение. А ещё я просто теряюсь, потому что не знаю, что о нём думать. — Продолжай, — нахмурился Кусакабе. Я ещё раз вздохнула. Мы подошли к школе, потому с откровениями нужно было повременить. — В том-то и дело, — продолжила я, рухнув на диван в нашем кабинете. — Он как бы не на 5 лет младше меня, но является моим начальником. Он одним своим присутствием может довести до сердечного приступа, выворачивает руки детям и избивает неугодных, но ровно неделю назад спас от ублюдков ненужную сотрудницу едва ли не в ущерб своим самодурным желаниям, — я заглянула Кусакабе в лицо и увидела лёгкий шок. Не ожидал дядя таких откровений. — Я совсем не знаю, как к нему относиться. Но он меня... — я промолчала. Не смогла это сказать, не люблю признавать, что меня кто-то или что-то пугает. Но Кусакабе понял. — До тех пор, пока не определюсь, я буду всё время выделывать нечто ненормальное. Потому что я всегда в неосознанном напряжении рядом с ним, а находиться в таком состоянии постоянно, почти половину дня, очень тяжело. И тут либо рыдать, либо смеяться. Что экономнее для нервов? Снова посмотрев на Кусакабе, я с лёгким содроганием увидела внимательный изучающий взгляд. Даже шеф в первый рабочий день не смотрел на меня ТАК. Очень неуютно становится под таким взглядом. — Это не от Хибари. Я устало прикрыла глаза. Всё время работающий внутри моторчик вдруг заглох, и внутри стало пугающе пусто. Всю эту неделю я сама себя почти ни разу не видела без этого чёртового запала. Не хотелось бы представать перед Тетсу такой обнажённой. — Тогда считай, что я просто сама по себе такая странная, — постаравшись вернуть себе былое настроение, я хитро прищурилась и улыбнулась. Кусакабе обмануть не получилось. После того тяжёлого разговора больше мне в душу никто не лез. Не знаю, какие выводы сделал Кусакабе, но он стал относиться ко мне немного иначе. Больше не было с его стороны удивлённых взглядов, а к моему ребячеству он стал относиться как... как к должному. Когда я впервые увидела на его лице это понимающее выражение, на сердце стало невероятно тепло. Пришло чёткое понимание, что именно Дисциплинарному Комитету я могу доверять. Не Саваде, не Реборну, не Дино, а именно ребятам из Дома Культуры. Хибари вернулся через два дня, и я тогда визжала от радости как сучка. Налетев на Грозу и Ужас всея Намимори с обнимашками, я через пару мгновений всё с теми же криками полетела прятаться у Кусакабе, который предоставил мне политическое убежище под столом. Точнее, он бы никуда не делся. Открывшаяся через пару мгновений дверь заставила меня дрожать буквально вместе со всей комнатой и жалеть о том, что я не смогла сдержать эмоции. — Спряталась? — Как видите, — вздохнул Тетсуя. «Ага,» — чуть было не ляпнула я. — Что ж, пресмыкающееся, когда соберёшь под столом всю пыль, приступай к работе. Да, я знаю, что ты под столом. Я осторожно высунулась и мигом столкнулась с серо-голубым прищуром. — А вы меня бить будете, — осторожно наябедничала я детским тоном. — Если ты думаешь, что сейчас что-то мне помешало бы, то ты ошибаешься. Хм, резонно. Я, кряхтя, как старуха, вылезла из-под стола, и тело тут же отозвалось болью. Уууух! Вот это меня скрючило от перепуга... Ковыляя мимо шефа, я украдкой покосилась на него, но так и не смогла определить выражение глаз. Ну и кто его поймёт? Злится, не злится, убьют меня по-домашнему – один хрен. А, ладно, всё равно помирать, почему бы и нет? Тихо закрывшаяся сзади дверь заставила меня вздрогнуть. В следующий момент мне прилетел несильный подзатыльник. — Ау! — вскрикнула я, потирая голову, и обиженно оглянулась на Хибари. — За что? Вы же обещали, что не будете меня бить! — Это за нарушение дисциплины, — постарался жёстко припечатать шеф, но я почувствовала едва заметную слабину. — Значит, за объятия ничего не будет? — сощурилась я, кинув на Хибари совсем другой взгляд. — Иди уже, — буркнул шеф, поспешно от меня отворачиваясь. Но я заметила. Лёгкий проблеск в глазах чего-то... Я тоже отвернулась, боясь своего открытия. Сердце колотилось от короткой погони и волнения, и я, пытаясь скрыть своё состояние, поскорее уткнулась в журналы. Ну надо же! Как страшно... И как же радостно!