Стать твоим светом

9 апреля. 13.11. Лекция по уголовному праву — вещь нужная, но ужасно скучная. Возможно, студенты могли бы заняться чем-нибудь куда более интересным, но между ними и их желаниями стояло понимание того, что сей предмет являлся экзаменационным, а преподаватель слыл далеко не ангелом и драл с ребят три шкуры на сессии. Но и это не останавливало усевшихся за самую дальнюю парту Таку и Юу — молодые люди тихо переговаривались, иногда прерываясь, чтобы записать всё то, что диктовал лектор. — И как он? — прошептал Матсумото, кивнув на сидящего через три парты от них Акиру. — Да как… — хмыкнул брюнет. — Встречаешься ты себе целый год с девицей, души в ней не чаешь, а девица с сюрпризом, оказывается. — Ну да, глупый вопрос, понимаю, — Така поджал губы. — Конечно, он не говорит ни о ней, ни о том, что случилось. Не представляю, как его достают все эти вопросы: «Ой, а почему?», «А что произошло?», — пропищал Юу, пародируя чересчур любопытных и бестактных сотоварищей. — И что на это ответить? — Вот чёрт же, а… — невесело усмехнулся Таканори, вцепившись в ручку и записав несколько строк лекции. — Что такое? — Не знаю, как сказать, — шатен опустил голову. — Я… чувствую себя виноватым. В ответ на это признание брови Широямы взметнулись едва ли не до волос, а глаза изумлённо округлились. Он смутно догадывался, отчего Таку могло глодать чувство вины, но всё же… это было весьма нелепо с его стороны. Именно благодаря Таканори Акира узнал об измене своей избранницы. В тот злополучный вечер бедняга Сузуки слёг с простудой, а должен был отправиться вместе с Рикой на День Рождения её сокурсницы. Зная, что на подобных вечеринках распивается отнюдь не сок и кола, и что его не будет в случае чего рядом, Аки взял с девушки обещание, что без него она никуда не пойдёт. Рика пообещала… и не сдержала слова. Точно так же она не учла, что у неё и подруги могут быть общие знакомые. Среди гостей оказался Така, который очень удивился, заметив девушку друга без, собственно, самого друга. К той минуте Таканори был не в самой трезвой кондиции, но то, что он увидел, заставило его мгновенно взять себя в руки и насторожиться. Рика была мертво пьяна — её внезапному кавалеру пришлось удерживать девушку, чтобы она не упала. Парень, что вёл её в сторону спален под аккомпанемент бьющей по ушам музыки, был совсем не похож на Акиру… Судорожно хлопая себя по карманам, Матсумото нащупал телефон, открыл список контактов и нажал на номер Сузуки. — Аки, скажи, что ты просто умело шифруешься, и ты тоже где-то здесь, — пролепетал моментально протрезвевший Таканори вместо приветствия, когда блондин взял трубку. — Что? — поднятый звонком Акира потёр лоб, не понимая, что за околесицу несёт друг. — Я сейчас на Дне Рождения у… не важно, ты её не знаешь. Но Рика тоже пришла, и я удивился, что вы не вместе. Так ты… — Адрес, живо! — рявкнул Аки, слетев с кровати и держась за гудящую голову. Он всё ещё был слишком слаб. Ничего не понимающий Юу обалдело хлопал глазами, наблюдая за его метаниями, пока Акира собирался и искал ключи от машины. Широяма был настолько шокирован этим внезапным порывом, что не смог и слова из себя выдавить, спросить, какого дьявола происходит? Взгляд Сузуки был почти чумным, полыхая адским пламенем, и вряд ли это можно было списать на температуру. Он вернулся через полчаса. Совершенно убитый. На встревоженный вопрос «что случилось?» Юу услышал надтреснутое «всё завтра», после чего Акира прошёл в свою комнату. Не раздеваясь, он рухнул на кровать и проспал беспробудным сном до почти обеда следующего дня. А всё дальнейшее привело к тому, что они имеют теперь… …и Таканори до сих пор ощущал свою вину перед другом, хотя ни в чём не был виноват. — Така, но это же глупо, — помотал головой Юу. — Аки ни за что не стал бы тебя обвинять. — Почему мне кажется, что он держится как-то… отстранённо, что ли? От меня, — уточнил Матсумото. — Ты прав — тебе это кажется. Аки говорит, что всё нормально, но нормально для него всё будет не сегодня и не завтра. Ему нужно прийти в себя. И держится он отстранённо, потому что это его состояние в целом, с тобой оно никак не связано. — Может быть, — Така тяжко вздохнул. — Не может быть, а точно. Ты его спас от одной блудливой коровы, так что не принимай всё близко к сердцу. — Не могу, — проворчал шатен. — Прекращай, — Юу улыбнулся и наклонился к тетради. — Знаешь… — он замялся. — Давай я тебя куда-нибудь вытащу, чтобы ты остудил мозги? В тот же бар. — Нет, пить меня после того вечера вообще не тянет, — Таканори также вернулся к своим конспектам. — Можно немного пройтись по городу. — Сойдёт. После занятий? — После занятий. *** 15.51. — И вы, получается, пригласили Такашиму в команду? — Ютака вбил номер Койю в список контактов телефона. — Это правильно. С такими километровыми ногами он должен носиться, как ветер. — И я про что! — поддакнул Така. — Нет, от головы тоже немало зависит, но нападающий должен быть быстрым и маневренным. — Не ты ли считал его странным, Аки? — улыбнулся Уке, являвшийся по совместительству центральным защитником в их команде. — Вот прицепились же, ну, — рыкнул Сузуки. — Я не забегаю вперёд и вам не советую. Да, вчера я пригласил Такашиму, но… — Но? — пытливо уставился на него Юта. — Обычно, всё, что идёт до этого слова — фигня полная. — Футбол — игра агрессивная, местами грубая. Для него нужна спортивная злость. Глядя на нашего новенького, поневоле засомневаешься, что он способен хотя бы просто разозлиться. Он… тихоня, — Акира пожал плечами. — Но я могу и чего-то не знать о нём. — А говорил, вперёд не забегаешь, — засмеялся Ютака. — Ничто не случается случайно, прошу прощения за тавтологию. Ты в футболе много лет, с самого детства, у тебя есть чутьё на нужных игроков — и ты не раз это доказывал. Тебя же не случайно выбрали капитаном, а? Может, ты что-то увидел в Такашиме? То, что зовётся потенциалом, например. Давайте подождём и посмотрим, как пойдёт дело. А в тихом омуте, как известно, черти водятся. — Аки не случайно выбрали капитаном, а тебя — старостой, — Таканори гордо похлопал Юту по предплечью. — Я согласен, завтра всё станет ясно. — Ну-ну, деятельные вы мои. Хавбек и стоппер всё решили за капитана, — цокнул языком блондин, но про себя признавая, что друзья в чём-то правы. — Не брюзжи, — вздёрнул нос Матсумото. — Мы частично сняли с твоих плеч груз ответственности, поблагодарил бы лучше. Ты же как Оливер Кан* — и капитан, и голкипер! — И швец, и жнец, и на дуде игрец, — со смешком перечислил Сузуки. — Когда там у нашего прокурора занятия заканчиваются? — обратился он к Таке. — Эм-м… — шатен глянул на дисплей своего телефона. — Через пять минут. Постараемся сильно не задерживаться, не беспокойся за него, — смущённо пробормотал он. Акира же мысленно возликовал. Что-то подсказывало ему, что Юу вернётся с их совместной вылазки весьма довольным, и радость за обоих друзей смогла перекрыть царивший уже несколько дней кряду в его сознании мрак. — Я и не беспокоюсь, — развёл руками Аки, ничем не выдавая своего воодушевления. — Он взрослый мальчик, ты тоже. — Вы делите одну жилплощадь, смею напомнить. — Ты наблюдателен, — блондин снял со спинки стула свою сумку, закинул её на плечо и встал из-за стола, — а у него есть ключи и телефон. Не думай ни о чём, отдыхайте, — он положил ладонь на плечо Таканори. — Хорошо вам прогуляться, детки. До встречи, Юта. Увидимся завтра. Уке, успевший набить рот под завязку сэндвичем, помахал ему на прощание, и Акира скрылся за дверями университетского кафе. Здесь друзья провели последний час, обсуждая график грядущих тренировок, а заодно ожидая, когда закончится лекция у Широямы. Он единственный из их квартета был зачислен на другое направление факультета, и потому Таке пришлось запастись терпением, но оно его подводило — паренёк то и дело кидал беспокойные взгляды на отражающиеся на дисплее телефона часы. Тем же Акирой это было расценено, как весьма положительный знак, и внутри себя он разве что не прыгал от предвкушения счастливой физиономии Юу. Что и говорить, за друзей Аки радовался куда охотнее, чем за себя, особенно — теперь, после всего пережитого. Положительные эмоции были ему жизненно необходимы, действуя, как спасительное противоядие. И сейчас он был уверен, что у этой парочки всё будет хорошо. Сузуки даже ощутил прилив сил и ускорил шаг, чтобы быстрее покинуть стены университета. Проворно накинув куртку, юноша слетел по ступеням широкого парадного крыльца и вышел на площадь перед зданием. Зайдя в меню сообщений и выбрав адресата, Акира набрал текст: «Не дрейфь и лови момент. Всё будет круто, отвечаю собственной головой ;)». Сообщение полетело к Юу, а Аки двинулся в сторону автобусной остановки. Ему тоже нужно отдохнуть перед первой в этом учебном году тренировкой. *** 20.01. В том, что ужин получился вкусным, Койю не сомневался. Но, сидя вместе с Юки за кухонным столом и жуя тушёную курицу, он почти не чувствовал ни вкуса, ни аромата. Девочка с аппетитом уминала куриное филе за обе щёки, но, несмотря на поглощённость вечерней трапезой, от неё не укрылась поселившаяся во взгляде брата задумчивость. Тарелка Юки была практически пустой, тогда как Койю едва притронулся к содержимому своей. Он упрямо сканировал стоявшую на столе салфетницу, не замечая, как его точно так же сканирует сестрёнка. — Ты чего задумался? — наконец, поинтересовалась Юкико. — У тебя курица остывает. Ты не голодный? — М-м? — Такашима посмотрел на неё и взялся за свою вилку. — Да, думаю… и не знаю, что придумать, — он перемешал филе с рисом, неотрывно наблюдая за этим действием. — За курицу не волнуйся, не пропадёт. — А о чём думаешь? — девочка с истинно детской непосредственностью составила на столешницу локти, обхватив лицо ладонями. — Скажи, может, я знаю, что придумать. — Вот как? — улыбнулся Койю её наивной смелости. — Ладно, госпожа эксперт. Ребята с факультета пригласили меня в свою футбольную команду. И я не могу решить, соглашаться или нет. — Соглашаться, конечно! — без секунды заминки выпалила Юки. — У тебя мяч есть, ты же играл в футбол в детстве. Если играл, значит, тебе нравилось. А если тебе нравилось, то зачем отказываться? — выстроила она логическую цепочку, чем немало удивила брата. — Интересно рассуждаешь. А вдруг я разучился играть? — Пинать мяч по траве разучился? — наморщила она нос. — Боги, Юки, — Койю рассмеялся — впервые за долгое время. — Футбол — это не только мяч по траве пинать, в этой игре есть правила и стратегия, которой нужно придерживаться. — Я — девочка, и ничего не понимаю в этой… в стратегии. Мальчикам это, наверно, нужнее. — О, да, — просмеялся Такашима. — Но я в раздумьях. — А я всё равно думаю, что тебе надо согласиться. Ты сможешь больше времени с друзьями проводить, это же здорово. «С друзьями, будь они у меня», — но произносить это вслух юноша не стал. Что же делать? Он видел и, возможно, какой-то своей частью чувствовал, что новые сокурсники настроены вполне дружелюбно по отношению к нему, сложно было не обратить внимание на этот аспект. Такой контраст по сравнению с Осакой… нет, он ни с кем не враждовал, не ссорился, но ребята из бывшей альма-матер старались обходить задумчиво-мрачного Койю стороной. А иногда ему казалось, что это удивительно — как его навыки коммуникации не атрофировались вовсе? Что-то же заставило Таканори заговорить с ним первым, а Акиру — на правах капитана пригласить в футбольную команду университета… Непривычно и странно — так он мог описать своё состояние, размышляя о событиях последней недели. Что-то мешало ему ответить утвердительно на предложение Сузуки и Таки. Он слишком отвык от людей, разучился вращаться среди них, ему всё казалось, что он что-то делает не так, когда оказывался в эпицентре человеческой массы, что он как будто чужой, а в устоявшееся мыслетечение примешивался поднятый откуда-то со дна песок смуты. Но у Койю остался один вечер и одна ночь, чтобы в голове всё разложилось по полочкам, а итоговое заключение относительно его нового положения приняло хоть сколько-то удобоваримый вид. Вдруг чудо случится и, проснувшись поутру, он будет знать, как должен поступить? *** 21.17. Набережная реки Сёнай** встретила неспешно идущих по мостовой Юу и Таку желтовато-белым светом высоких фонарей и тихим шелестом катящихся речных волн. Им редко встречались такие же любители поздних прогулок, но обоим это было на руку. Ровный, тёмно-серый тротуар под ногами, чернильно-синий, усыпанный кристаллами проснувшихся звёзд небосклон и выплывший из-за холмов белоснежный лунный диск — идеальная палитра весеннего вечера. С реки веял свежий ветер — здесь в целом было прохладнее, чем в центре города, и Така, не приняв во внимание этот факт, зябко кутался в свою куртку. Он старался держаться ровно и бодро перед Юу, который догадался одеться потеплее. Однако, заметив, как Матсумото втянул голову в плечи и засунул руки в карманы куртки поглубже, Широяма остановился, и шатен был вынужден последовать его примеру. — У тебя завтра тренировка, а ты ходишь с открытой шеей? Молодец, — проворчал Юу, стягивая со своей шеи длинный шерстяной шарф. — Вот. Он опустил замочек молнии на куртке Таки чуть ниже и замотал его шею шарфом до подбородка. Затем, вернув замочек на прежнее место, он нахлобучил на голову Таканори капюшон, пока тот благодарил всех богов за то, что в царившем на набережной полумраке не видно, как заалели его щёки от этого простого, но так много значащего для него жеста заботы. — Аки мне башку оторвёт, если ты просудишься. — И ты так благородно возьмёшь всю вину на себя? — отшутился Така. — Подожди, — спохватился он, — а как же ты? — он дотронулся кончиками пальцев до сохранившего тепло Юу шарфа. — Я не вхожу в состав сборной нагойского университета, — усмехнулся Широяма. — Ничего, мне не холодно. Матсумото и представить не мог, что брюнет смущён и растерян не меньше его. — Тогда сделай так, — Таканори вдохнул, как перед погружением в ледяную воду, и, протянув руку к молнии на куртке Юу, застегнул её до самого верха. — Теперь и у тебя шея закрыта. Аки и мне башку оторвать может, знаешь ли, за друга-то. — Аки — вообще опасный тип со всех сторон, с какой ни сунься, — засмеялся Широяма, и они продолжили свой путь по набережной. — Насчёт Аки… — шатен неловко потупился. — Юу, как он ведёт себя дома? Ну, я имею в виду… он не… — Така, мы же об этом говорили сегодня, — вздохнул Юу. — Я понимаю, что ты переживаешь за него, правда. Я сам себя чувствую не в своей тарелке, потому что каждый день вижу его хмурую физиономию. И если я кого и виню в этом, то только эту… — он деликатно кашлянул, опуская не самое лестное определение, коим хотел наградить Рику. — Но не Аки. И не тебя, представь себе, — Юу притянул его к себе за плечи. — Ты берёшь на себя лишнее. — Я всего-то считаю, что Аки не заслужил такого отношения к себе, — запыхтел Така. — А я всего-то считаю, что не знаю никого добрее и отзывчивее тебя. От этого-то и все твои беды, — Широяма щёлкнул его по кончику носа. — Ну… ладно, — сдался Матсумото, отогреваясь в шарфе брюнета. — Юу? — Слушаю тебя внимательно и трепетно. — Иди ты, — Така посерьёзнел. — Я помню, как ты год назад говорил о том, что хочешь перевестись в магистратуру токийского университета, когда закончишь бакалавриат… ты до сих пор хочешь переехать в Токио? Юу едва не прикусил язык. Он помнил о своих поползновениях в сторону университета Токио, потому что это же… Университет Токио! Самый уважаемый и продвинутый университет страны — больше перспектив, больше шансов пробиться в люди и построить отличную карьеру. Но как некстати возникло одно живое препятствие, которое сейчас вышагивало рядом. И ещё… ему показалось, или Таканори действительно расстроился? — У меня была такая идея, признаю. Но я пораскинул мозгами, и… на Токио свет белый клином не сошёлся. Чем плоха наша магистратура? — брюнет не замечал, как Така зарылся в его шарф до носа, скрывая расцветшую на губах улыбку. — К сожалению, я успел привязаться к Нагое, к ребятам… да и потом, куда я отсюда уеду? — он перевёл дух и остановился у парапета… — Ведь тут ты. Юу подавил желание зажмуриться, как перед ударом. Уж это-то точно будет выглядеть глупо. «Ну, Сузуки… если твоё пророчество не сбудется…», — мысль оборвалась, не успев начаться. Широяма собрался с мужеством и посмотрел на онемевшего Таканори — тот застыл, как вкопанный, вглядываясь в чёрные глаза напротив и будто не веря, что это он стал причиной перемены решения Юу. Между молодыми людьми повисла напряжённая пауза, Юу стоял ни жив ни мёртв, по лицу Матсумото невозможно было понять, что за эмоции охватили его. Брюнет был готов встать на этот треклятый парапет и кинуться в реку, послушался великого знатока Сузуки, называется! Вот не сгорит от стыда и выживет — задаст умнику-блондинчику трёпку, это точно. — Я? — как-то бестолково переспросил Така и фыркнул, помотав головой. — Ну, то есть… — Ками, да! — выпалил Широяма — это выше его сил, а отступать уже некуда. — Я хотел уехать. Потом случился ты. Потом я передумал переезжать. Вся история. Боже, ну что ты хочешь от меня услышать? — он с неприкрытым отчаянием воззрился на шатена. — Я не умею говорить красиво, это не по части гособвинителей, и вообще, чтоб этого Сузуки без вазелина… Таканори не дал ему закончить карательный план. Отмерев после обрушившегося на него потока внезапного признания, он кинулся к Юу, крепко обвив руками его талию. Широяма так и замер с приоткрытым ртом — сознание перешло в режим заторможенного восприятия, когда он почувствовал сомкнувшиеся вокруг его тела руки Матсумото. — Ты серьёзно? — зачем-то спросил Така, прекрасно зная ответ. — Когда я тебя обманывал? — Юу во второй раз за вечер забыл, что дыхание — жизненно-необходимая функция. — Никогда. Таканори отстранился, но рук не отнял. Всё, что ему было нужно, это взглянуть в лицо Широямы, в голосе которого угадывались почти панические нотки. И увиденное на какой-то миг заставило Таку усомниться в реальности — этот дерзкий, прямой, как стрела, брюнет, которому неведомы стеснение или неловкость, был похож на застенчивого школьника на первом свидании. Но Матсумото подозревал, что сам-то выглядит не ахти как смело. Плюс — взметнувшееся до неведомой отметки сердцебиение, из-за которого всё тело потряхивало, как в лихорадке. — Ну вот… — Юу выдохнул и снова вдохнул. — Вот и сказал. До него дошло, что он так и стоит с опущенными вниз руками, а Така продолжает его обнимать, не обращая внимания на это упущение. Списав всё на шок, Широяма наконец-то вернул контроль над своим телом, обняв Матсумото в ответ. — А при чём тут Аки? — понизив голос до шёпота, спросил Таканори и поднял к нему голову. — Он всё знал, — точно так же прошептал Юу. — Он один. — И как давно? — шатен удивлённо изогнул брови. — Полтора года. — Кошмар. Премия в номинации «Конспираторы десятилетия» вам обеспечена. — Зато так и познаются друзья, верно? — Точно… Несколько секунд прямого, неотрывного взгляда глаза в глаза, и Така смущённо прикрывает веки, как-то нервно усмехаясь. — Я сейчас в обморок свалюсь. — Не свалишься, я тебя держать буду, — Юу прижал его теснее к себе. — А целовать не буду. — Чего это? — Ты впечатлительный, как ни глянь. — А ты — нет? — насмешливо, но беззлобно поинтересовался Матсумото, намекая на недавнее неуклюжее поведение брюнета. Он положил ладони на плечи Широямы, приподнялся на носках, легко коснулся его таких удивительно мягких губ и замер. Как же он волновался… оба волновались. Юу — так вообще не помнил, когда он в последний раз так нервничал. Он решился признаться Таке, и это признание вытянуло из него почти все силы, не один Така с трудом держался на ногах. И вот Таканори сам потянулся к Широяме за поцелуем, который был немедленно возвращён. Казалось бы, лучшего ответа и придумать нельзя, но Юу всё ещё не верил, что его чувства взаимны. — Ну, ты же сделал первый шаг, — объяснил Матсумото свой столь смелый поступок. — Следующий должен был быть за мной. — Хорошо, признаю своё поражение. Ты — крепкий орешек. — Я долго этого ждал, между прочим… — густо залился краской Така. — Неужели дольше меня? — С самого первого курса. — Поделим премию «Конспираторы года» на троих. *** 10 апреля. 00.34. Акира сидел за кухонным столом, бесцельно бороздя просторы глобальной паутины в ноутбуке. Что конкретно ему было нужно — он не знал. Но нужно было чем-то себя занять. Он хотел отдохнуть перед тренировкой, выспаться, но сон, как назло, не шёл. Сузуки грыз чипсы — больше автоматически, чем из желания утолить голод, а остановить себя не мог. И вечер идиотский, и минувшие полторы недели были не менее идиотскими… весьма кстати случилась эта хрень с Рикой, и добавить нечего. Аки всегда считал себя ночной птицей, он чувствовал себя комфортнее в тёмное время суток. А теперь всё вдруг резко изменилось, блондин искал спасение при свете солнца — днём его выручал университет, общение с ребятами, неизменно психующий из-за Таканори Юу, который, похоже, вот-вот решит свой самый главный сердечный вопрос… а вместе с ночью приходила тишина. В тишине все мысли становились громче, чётче. Их нельзя заглушить, выгнать, избавиться от них. Чем усерднее Аки пытался от них сбежать, тем настырнее они лезли во все, даже самые отдалённые уголки сознания. О чём же он думал? Например, о том, как долго он был слеп? Как долго его обманывала Рика, и почему он ничего не почувствовал раньше? Где были его глаза, его чутьё? И это его участь — маяться от бессонницы в попытках сообразить, где он допустил промах в отношениях с этой девушкой? Ну, поэты и романтики утверждают, что любовь ослепляет. А Сузуки любил — и позволил задурить себе голову. Снова и снова память услужливо разворачивала картину того злосчастного вечера, ту озарённую оранжевым светом торшера спальню в чужом доме, стены, сотрясаемые оглушительно громкой музыкой, и… стонущую под другим мужчиной Рику. Стоило Акире подумать о том, что это её не первая измена — а такое было более чем вероятно, — как ему становилось дурно. Это выводило из себя, вызывая в груди вспышки болезненной ярости, хотелось разбить кулаки в кровь о стену. Но что это решит или исправит? Лишь понимание бесполезности саморазрушения уберегало Аки от неосмысленных действий. В прихожей захлопнулась входная дверь, и Сузуки выпрямился, закрыв ноутбук. И какие же вести принесёт явившийся с ночной прогулки Юу? — Аки? — Широяма высунулся из-за дверного проёма. — Чего не спишь? — Время детское, бабуля, — Сузуки отодвинул соседний стул, приглашая сесть. — Проходи, рассказывай, как всё прошло. Хотя-я-я… — протянул он, заметив довольный блеск в глазах друга. — Очень похоже, что всё на высшем уровне. — И сейчас ты торжествующе выдашь: «Ну я же говорил!», — Широяма сел на предложенный стул. — Всё… здорово, — он с мечтательной улыбкой опустил подбородок на сложенные перед собой руки. — Ну я же говорил, — рассмеялся Аки. — Я за вас рад, правда. И я тобой горжусь. — Буду почаще к тебе прислушиваться, так и быть, — как бы ни был счастлив Юу, он понимал, почему не спит Акира. Отнюдь не потому, что переживал и решил дождаться друга-гулёну. — У тебя-то всё нормально? — Хм… относительно, — Аки пожал плечами. — Завтра — первая тренировка, наш форвард подкинул забот — ногу сломать удумал. Я предложил его место Такашиме. Ну, а что… он и не соврал, в целом-то. Мысли о предстоящей тренировке одолевали его с колоссальным напором — под стать величине возникшей проблемы. — Разве Такашима играет в футбол? — недоверчиво прищурился брюнет. — Насколько я понял, раньше играл, но открещивается. — Так он не согласился? — Сказал — посмотрим. Сегодня мы почти не пересекались, я и понятия не имею, что будет завтра. Блин… — хохотнул Акира, потерев переносицу. — Ненавижу такие внезапные сюрпризы. — Он тебя избегает, что ли? — Нет, мне так не показалось. Но он иной раз, как неуловимый мститель, вечно на виду, но хоть ты усмотрись — не заметишь. — Ничего не имею против Такашимы, но почему именно он? Он учится с нами всего неделю, ты его даже не знаешь. — Да, ты прав, но Юта сегодня высказал дельную мысль. В тихом омуте черти водятся, причём, чем тише омут, тем страшнее черти. И мне тоже кажется, что наш новенький не так-то прост. Он тихоня, но явно не слабак. — Учитывая тишину этого омута, — Юу выразительно поднял брови, — в нём, по такой логике, должен водиться сам Сатана. — Ну уж не до такой степени, — снова засмеялся Акира. — Но притормозим пока. Мы делим шкуру неубитого медведя, посмотрим, придёт ли Такашима на тренировку. — Посмотрим, потом поделишься, — кивнул Широяма и похлопал Сузуки по спине. — И тебе, господин капитан, пора на боковую. Иначе твои бравые футболисты увидят не пример для подражания, а варёную муху. Давай, давай, пошёл отсюда, — он, не обращая внимания на скривившуюся физиономию блондина, принялся спихивать его со стула. Акира позволил Юу вытолкать себя с кухни — не шибко он и сопротивлялся. На кухне делать нечего. Сузуки сомневался, что сон придёт к нему так скоро, как он того хотел, но попробовать можно. Ради того же Широямы. Завтра важный день и для него, и для всей команды. И что скажет Такашима? Если он вообще был намерен что-то говорить по этому поводу… Сколько же этих противных «что?» и «если»… Но от бесконечных обращений к ним и терзаний меньше их не станет. Надо дотянуть до завтрашнего дня. * Оливер Кан (1969 г.р.) — выдающийся немецкий футболист, завершивший карьеру в 2008-м году. В составе сборной Германии занимал позицию голкипера (вратаря), провёл суммарно 86 матчей, в 49-ти из которых был капитаном. ** Сёнай — река, протекающая в Нагое с севера на юг, впадает в залив Исэ.