Стать твоим светом

11 апреля. 10.44. Вместе с утром пришла и болезненная тяжесть, влившаяся свинцом в мышцы. Койю кое-как сполз с кровати, ноги и спина противно ныли, и первые несколько шагов дались ему с адским трудом, как если бы к лодыжкам приковали по огромной пудовой гире. А вчера ничто не предвещало беды… Такашима никогда не был профессиональным спортсменом, но предполагал, что его состояние поправимо. Надо просто немного подождать. И скольких же усилий ему стоило сохранять невозмутимое выражение лица, поднимаясь и спускаясь по лестничным пролётам университета, тогда как хотелось выть после каждого сделанного шага. Жалел ли Койю, что согласился присоединиться к команде Акиры? Нет, пожалуй, не жалел. Но сейчас ему хотелось проклясть всё живое. Или хотя бы принять горизонтальное положение в позе морской звезды. Пока он сидел на лекции, не совершая лишних телодвижений, было терпимо. Но лекция близилась к концу, а на перерыв между занятиями всех обязательно выгонят в коридор. Койю был больше сосредоточен на сковывающей тело боли, чем на объясняемом лектором материале, и не замечал сочувственных взглядов Акиры и Таки. Их было не так-то легко провести, они в спорте не первый год и знали, что это такое — последствия самой первой серьёзной тренировки, и как они выглядят. Трель звонка разнеслась по коридору, растекаясь по аудиториям, и преподаватель закрыл папку с материалами лекции, тем самым позволяя студентам отправиться на честно заслуженный перерыв. Такашима вздохнул и, как ему показалось, со скрипом поднялся со своего места, опираясь на парту обеими руками. Собрав всё в сумку и закинув её на плечо, он вышел в коридор. Ему хотелось забиться в какой-нибудь тёмный угол подальше и свернуться там клубком. — Эй, Такашима-кун, перестарался ты вчера, а? — как ни странно, в голосе Таканори не было слышно привычной иронии. Шатен поравнялся с Койю, посмотрев на него снизу вверх и встретив ответный спокойный взгляд, в коем всё же можно было распознать притаившееся неподдельное страдание. — Я сам виноват, — Койю поморщился от ярких лучей солнца, беспардонно ворвавшихся в высокие окна — его раздражал даже безобидный солнечный свет. — Тебе нехорошо? — их догнал Акира, встав по вторую сторону от Такашимы. — Терпимо. Жить буду. — Ну да, терпимо… — недоверчиво усмехнулся Сузуки. — Эту походку хромого медведя я всегда узнаю. Брось геройствовать, это ни к чему. Давайте лучше сбавим ход и наведаемся к Сёте за кофе, тут как раз недалеко. — О, это можно! — закивал Матсумото. — Между прочим, — обратился он к Койю, — после интенсивных физических нагрузок можно и нужно пить кофе — он снимает болезненность в мышцах. — Така дело говорит, подтверждаю. Что скажешь, Такашима-кун? — Идём, — юноша безразлично пожал плечами. По правде, ему было всё равно, куда и к кому его поведут. Если бы его в этот момент переехал танк, он бы и бровью не повёл. — Кофе — за мой счёт, — оповестил сокурсников Сузуки, подходя к знакомой кофейне-вагончику под лестницей. — Всем. — Расплатиться я в силах, — почти сердито произнёс Койю, но Акиру это не задело. — Я не сомневаюсь, но мне следовало бы внимательнее отнестись к тому факту, что это твоя первая тренировка. — Но наш капитан, конечно, был под впечатлением от твоей игры, и посему всё проворонил, — закатил глаза Таканори. — Ну-ну, не нужно взывать к моей совести, — Аки завёл руку за спину Койю, чтобы схватить Таку за рубашку и оттащить его назад. — Это бесполезно, она в доле. — Отвяжись, патлатый! — гаркнул Матсумото, отпихивая его конечность. — Не злись, Такашима, — миролюбиво проговорил блондин. — Всего-то один кофе, с тебя не убудет. — Второй, — напомнил Койю. — Хоть пятый. Главное, чтобы тебе полегчало. Задача капитана — нести ответственность за каждого в команде, и ты исключением не станешь. А стаканом кофе ты меня не объешь. — Аки — он как папочка нашей команды, заботиться будет, даже если ты этого не хочешь, — поддел Така. — Будет у тебя десять детей — посмотрим, как ты запоёшь. — Нет уж, я не повторю ошибок отца. Койю шёл, глядя себе под ноги и слушая шутливые перепалки Акиры и Таканори. Он чувствовал себя третьим лишним. Будь на его месте Юу или Ютака — те бы живо присоединились к общему веселью, а он и разговор элементарно поддержать не мог. С другой стороны, наверно, глупо было чувствовать себя так, ведь Сузуки и Така первыми подошли к нему. И это странное слово — заботиться… пусть Матсумото сказал об этом не в том всеобъемлющем сакральном смысле, какой приписывается этому слову в жизни, но оно всё же было произнесено. Акира действительно заботился о своей команде. Койю заметил, что Сузуки чутко следил за каждым, мягко указывал на ошибки, подсказывая, как их избегать, отправлял на скамью перевести дух, когда кто-то из ребят, отвыкнув за время каникул от тренировок, не справлялся с нагрузкой… а сейчас — вот. Ведёт Койю и Таку поить кофе. И вряд ли он занимался этим от скуки смертной. Да и вообще… Такашима мог бы ему возразить — это ему давалось легко, он привык ни от кого не зависеть, сказать «нет» для него было так же просто, как дышать. Но он смолчал. Забота… странное понятие. Оно казалось Койю чужим. Вернее… для него оно было связано лишь с одной женщиной, которая растила его и Юки после смерти родителей. Такашима боготворил тётю, он принимал и впитывал её заботу. Иных источников тепла и добра для него не существовало — рядом никого, кроме тёти и сестры, не было, по сути… Поэтому он пребывал в замешательстве, поняв, что кого-то заинтересовало его самочувствие. Для многих это было вполне нормальным явлением, но не для Койю. Было бы забавно, если бы не было так грустно. — Может, пропустишь завтрашнюю тренировку? — обратился Аки к Такашиме, когда Матсумото отошёл поговорить по телефону. — Тебе бы восстановиться как следует. А от пропуска одной тренировки ничего не будет. — К завтрашнему дню всё будет в порядке. — Ошибаешься. Такашима, — Сузуки передал ему кофе, — ты можешь навредить себе, если завтра будешь тренироваться с тем же упорством, что и вчера. Уверяю тебя, после качественного восстановления работа пойдёт куда проще. Ты отдохнёшь за выходные, а на следующей неделе мы будем тебя ждать с распростёртыми объятиями. Или ты волнуешься за своё место в команде? — хитро улыбнулся он. — Вовсе нет, — Койю хмуро посмотрел в окно. — Оно и так твоё. И потом, каким идиотом надо быть, чтобы упустить такого талантливого игрока? — Говорю же, я… Такашима осёкся, зашипев и опустив голову. Он едва успел поставить на подоконник свой кофе, чтобы не выронить его из рук. — О, и это мне знакомо, — Акира сохранял спокойствие, — как и походка шатуна. Стой, не двигайся. Он подошёл к Койю, вдавив указательный и средний пальцы по обе стороны от позвоночника между лопаток. Такашима, охнув, выпрямился и вдохнул — судорожное напряжение, сковавшее мышцы, отпустило его. — Это называется акупунктура. Лучший друг спортсменов и злейший враг судорог, — блондин заглянул в разгладившееся лицо Такашимы. — Ты как? — Спасибо, — Койю расслабленно опёрся о подоконник. — Это уже не в первый раз. — Не удивил. Поэтому я настаиваю, чтобы завтра после занятий ты ехал домой. Иначе сделаешь себе хуже. Койю промолчал. Он не был зол или раздражён из-за того, что Акира так упорно гнал его после завтрашних занятий домой. Его раздражали пробудившиеся после многолетнего сна эмоции, которым он с непривычки не мог найти определения и имени… одно он мог сказать — они ему не нравились. Они были подобны стае назойливых мух в летний спокойный день, создавая помехи и мешая сосредоточиться на общей картине происходящего, вносили смуту, заставляли чувствовать себя оторванным от устоявшейся реальности. А Сузуки расценил его молчание по-своему… — Ты в порядке? — он пододвинул к Койю его кофе. — Уверен, что досидишь до конца занятий? — Всё нормально, досижу, — Такашима механически обхватил стакан ладонью и сделал несколько глотков. — Я не при смерти. «Он совсем не умеет просить о помощи», — мелькнула молнией догадка, и Акира озадаченно уставился в окно. Этого Койю и в самом деле сложно понять. *** 17.22. Койю сидел за столом в гостиной, разбирая лекции по уголовному праву — юноша готовился к грядущему семинару и срезовой работе. Юкико расположилась на диване, подобрав под себя ноги и переводя взгляд с экрана тихо работающего телевизора на брата — и обратно. Если бы Такашима увидел её в этот момент, то однозначно насторожился бы… девочка нервно покусывала губу и перекладывала руки то на колени, то на подлокотник. Её как будто что-то тревожило, но она никак не решалась заговорить об этом. Юки тяжело вздохнула и тем самым добилась того, чего ей хотелось меньше всего — она привлекла внимание Койю. Услышав за спиной полный вселенской скорби вздох, молодой человек положил на стол маркер, которым он подчёркивал все ключевые термины из лекций, и повернулся к сестре. — Юки? — А? — девочка встрепенулась, резко сцепив пальцы в замок. — А ну, рассказывай, — улыбнулся Койю уголками губ. — Что рассказывать? — Юки воспользовалась старым женским приёмом, известным со времён Адама и Евы. — Юки, — Такашима вздохнул точно так же, как и сестра минуту назад, — я возвращаюсь из университета — в наших комнатах вычищены ковры. На кухне — готовый ужин и вымытая посуда. Все уроки ты сделала задолго до моего прихода, — перечислил он, требовательно воззрившись на Юкико. — Что ты натворила? — Да ничего я не натворила! — с видом святой невинности начала защищаться она. — Ну честно! — Тогда чего сидишь, как на иголках? В школе что-то не так? — В школе всё замечательно… — потупилась Юки. — Правда. — Боги… — Койю возвёл глаза к потолку. — Раз всё замечательно, и ты ничего не натворила, то что с тобой? — Такашима встал из-за стола и пересел на диван к ней. — Ты не заболела? — он положил ладонь на её лоб. — Вроде, нет. — Я здорова, — буркнула девочка и, наконец, расцепила ладони, словно собираясь с духом. — Ну… я вот… спросить хотела… — О чём? — У нас когда-нибудь были домашние животные? — выпалила она. — Домашние животные… — Койю сжал губы, вспоминая и ещё не чуя подвоха. — У нас был кот. Чёрный такой, с белым пятном на груди. Кажется, его звали Мико, и он умер до твоего рождения. Мне было лет восемь, когда его не стало, он был старше меня. После него мама и папа не стали брать нового кота. — Понятно… — Юки побарабанила ладонями по коленям и вдруг резко спрыгнула с дивана, чем немало удивила брата. — Пойдём! Она взяла его за запястье и потянула на себя, и изумлённому Койю не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ней. Девочка поднялась вместе с ним на второй этаж и отпустила его руку перед дверью своей комнаты. Юкико осторожно, едва ли не на цыпочках, подошла к своему шкафу и приоткрыла одну дверцу. Слух Такашимы уловил жалобное, тоненькое «мяу», и глаза его приобрели идеально круглые очертания. Он подошёл к шкафу и заглянул внутрь, пока Юки стояла в полушаге, стараясь не дышать… на самой нижней полке, на сложенном в несколько раз пледе, лежал свернувшийся в клубок крошечный котёнок, сонно щуря глазки. Самая обыкновенная дворняжка — серый, с чёрными полосами и белыми «носочками» на лапках. Заметив Койю, котёнок снова мяукнул и довольно громко замурчал. — Юки… — ошарашенно выдавил Такашима. — Я знаю, знаю, я тебе ничего не сказала сразу, но, Койю-чан, что я могла сделать? — отчаянно тараторила сестрёнка, вцепившись в пояс на его джинсах. — Он прятался у мусорных баков за школой, мяукал, он был очень голоден! Я не могла оставить его там, ну как бы я ночью спала после такого, а? — её голос дрожал. — Не выкидывай его, пожалуйста! Он же замёрзнет, или другие коты или собаки его будут обижать, он же такой маленький! Койю растерялся. Он не ожидал в один прекрасный весенний вечер увидеть в доме представителя семейства кошачьих. Нет, в целом, он ничего не имел против домашних животных, но когда они обрушиваются, как снег на голову… — Ты должна была сказать мне об этом сразу же, когда вернулась из школы. — Я знаю, прости… — Юки по-прежнему не опускала пояс брата, не смея посмотреть на него. — Но я же… я же не могла пройти мимо… Котёнок заинтересованно наблюдал за ними, перебирая лапками, Койю физически чувствовал на себе взгляд его синих, полных надежды глазок. — Это огромная ответственность, понимаешь? Животные — не игрушка. Им нужно уделять много времени и следить за ними. — Понимаю… но я купила молока, специально для него, чтобы покормить, у нас же ничего для котят не было… «Ками…», — мысленно взмолился Койю, как перед прыжком в бездонную пропасть. — Имя ему придумала? — Имя? — Юки вскинула голову, и глаза её были очень похожи на глаза лежащего в шкафу котёнка. — Его же надо как-то звать, — Такашима наклонился и взял малыша на руки, чтобы получше рассмотреть его на свету. — Хм… тощий. Тебе придётся старательнее кормить его. — Так я могу его оставить? — девочка обняла его за талию, широко улыбнувшись. — Оставляй. Но имей в виду, — строго произнёс Койю, — воспитывать его будешь ты. Убирать за ним, играть, кормить. Я возвращаюсь из университета позже тебя, и времени у меня на возню с ним не будет. — Я всё буду делать, я сама предложить хотела! — она крепче обняла его. — Спасибо-спасибо-спасибо, Койю-чан! — Вот и чудно. В шкаф своего детёныша не возвращай, он не арестант, постели ему в комнате. Такашима оставался серьёзным, хотя искренняя улыбка и счастливый огонёк в глазах Юки грели ему сердце. Однако он хотел, чтобы девочка в полной мере осознавала свою ответственность перед новым домочадцем, и посему не позволял себе слишком быстро сдать позиции. — Я постелю, постелю! — Юкико отлипла от брата и запрыгнула с разбегу на свою кровать, завертевшись по сторонам — очевидно, выбирая место для котёнка. — А потом пойду и молока ему погрею, он наверняка снова проголодался! — Ну-ну… — Такашима погладил мурчащий клубочек по худенькой спинке и протянул его Юки. — Держи, а я пошёл готовиться к семинару. — Спасибо, Койю-чан, — она посадила котёнка на плечо и второй рукой обхватила Койю за шею, — ты самый лучший брат на свете! — Не сомневаюсь, — юноша старался ничем не выдавать своего смущения. — Ну будет, будет… отпускай. Мне надо подготовиться к занятиям. — Давай! А я ему имя придумаю. Юки умчалась возиться с котёнком, а Такашима вернулся в гостиную и сел за стол с разложенными на нём страницами с конспектами. Он не сомневался, что сестра сдержит обещание. У Койю не было свербящего ощущения, что он что-то сделал неправильно — почему бы не завести котёнка? Хлопот с ним особо много быть не должно, приучить к лотку — вот, пожалуй, самая трудная задача, но не невозможная в своей осуществимости. Чётко расписанного графика кормления тоже нет, оставил себе по миске с кормом и водой — и отправился грызть науки. Да… всё отлично. А когда котёнок вырастет и станет самостоятельным, всё будет куда проще. Поняв, что определения главных терминов из лекций не укладываются в его голове, Такашима встал и отправился на кухню. Надо бы сделать перерыв, заварить себе чай и чем-нибудь перекусить, ведь он сидит за подготовкой к семинару почти три часа. Но… быть может, не только в этом вся соль. Они с Юки живут в Нагое всего полторы недели, но сколько всего успело произойти… и что-то подсказывало Койю, что на этом череда происшествий не закончится. И это была отнюдь не интуиция или предчувствие — это факт. Пока что его жизнь вращалась вокруг университета и новых ребят, с которыми Такашиму свели стены учебного заведения. Несомненно, он, бывало, ловил на себе излишне любопытные взгляды, но в целом здесь на него не смотрели, как на какую-то неведомую диковинку, как это было в Осаке. К нему не побоялись подойти одни из самых видных ребят университета, они пригласили его в свою футбольную команду, и он… согласился. И до конца не осознал это. Но мерзко ноющие мышцы побуждали его убедиться в обратном: да, отныне он — полноправный игрок футбольной команды от нагойского университета. Ну, и котёнок для полного счастья добавился, вообще здорово. Койю открыл дверцу подвесного шкафчика, чтобы выудить из него упаковку чая, и протянул было к нему руку… но его пальцы остановились в миллиметре от картонной пачки. Взгляд поднялся чуть выше, на полку, где в металлической банке стоял молотый кофе. Акира сказал, что кофе облегчает боль в мышцах. Ну… что-то в этом утверждении есть. После приготовленного Сётой кофе ему и впрямь стало легче передвигать гудящие конечности. Эффект был непродолжительным, но всё же он был. Надо попробовать заварить кофе покрепче, вдруг крепость прямо пропорциональна обезболивающим свойствам? *** 19.04. Акира корпел над толстой тетрадью, мысленно перебирая все известные ему ругательства и адресуя их себе, любимому. Прошло от силы четверть часа, но блондин уже осознал со всей ясностью — садиться за подготовку к семинару нужно было раньше. Намного раньше… ему предстояло выучить около пятидесяти юридических терминов и определений к ним. Безусловно, он всё выучит, по-другому и быть не могло, но то, что он ляжет спать глубоко за полночь, его совсем не радовало. Сузуки с неприкрытой завистью поглядывал на Юу, тот устроился на кухонном подоконнике, стуча пальцами по экрану телефона — никак с Такой переписывается. Иначе как объяснить эту блаженную рожу? Широяме-то ничего не надо делать на завтра, везунчик хренов… Аки взъерошил жёсткие пряди обеими руками, зевнул и откинулся на спинку стула. — Что, всё так интересно? — не отрываясь от телефона, спросил Юу. — Ага, ты не представляешь, насколько. Я всегда зеваю, когда мне интересно. — Процесс-то продвигается? — Куда бы он делся… с десяток определений вполне терпимо могу рассказать, ещё с десять — помню без повторения. Но всё оставшееся — сущий ад. — Сочувствую. — Не верю. — И правильно. Они рассмеялись, и Акира встал из-за стола. Захотелось промочить горло, он подошёл к холодильнику, открыл его и выудил стеклянную бутылку колы. — Будешь? — блондин поболтал в воздухе второй бутылкой. — Давай, не откажусь, — Юу отложил телефон и вытянул руки, приготовившись поймать. Сузуки запустил в друга его бутылкой, затем открыл свою. — Ничего не хочу делать, — признался он так, будто это было самой неочевидной вещью на свете. — Руки чешутся всё бросить — и будь что будет. — Почему? — спросил Юу. У него было смутное подозрение, что всему виной Рика, но через миг он понял, что придал слишком глобальное значение столь громкому изречению. Сейчас это было похоже на банальную усталость. Или лень. — Не хочу, и всё тут, — по-простецки развёл руками Аки. — Такое тоже бывает. — Догадываюсь, — Широяма залпом ополовинил бутылку. — Тогда давай немного разгрузим твой гениальный закипевший мозг, — он свесил ноги с подоконника и упёрся локтями в колени. — Что капитан скажет по итогам первой тренировки? И что насчёт новенького? — А что насчёт новенького? — хохотнул Сузуки. — Ты же его видел, он носится, как ракета. Малость подправить технику его игры — и его никто и ничто не сможет остановить. — О, я видел, — закивал брюнет. — Ты молодец, что урвал такого быстроногого форварда. — А то, — гордо приосанился Акира. — В целом, я доволен, ребята тоже молодцы. Форму за каникулы не растеряли. И на соревнованиях у нас будут все шансы побороться за первое место. Приведём в порядок Такашиму — и вперёд. — Ему сильно паршиво после вчерашнего? — Честно сказать… да. Он в этом не признаётся, но да. Ничего, за пятницу и выходные оклемается, парень он крепкий. Оставленный на столе телефон Акиры разразился громким звонком, и юноша отошёл от холодильника принять вызов. — Ох ты, — он посмотрел на дисплей, чтобы увидеть номер звонящего, — Масато-сан. Масато-сан был хозяином дома, в котором он проживал с Юу, и иногда мужчина звонил ребятам, чтобы узнать, всё ли в порядке. И за все три года, что они здесь обитают, обе стороны были вполне довольны установившимся сотрудничеством: Аки и Юу исправно отправляли Масато-сану деньги за аренду, а мужчина ненавязчиво интересовался, как у них идут дела. Акира принял звонок и сразу включил громкую связь, чтобы вернуться к холодильнику. — Добрый вечер, Масато-сан! — он вытащил из поддона крупное яблоко и тут же полез за вторым — Широяма жестами показал, мол, и мне давай. — Здравствуй, Сузуки-кун. Вчера получил перевод на карту, вы решили заплатить за два месяца вперёд? — Да, мы с Юу подумали, что, раз есть такая возможность, то можно оплатить аренду и за этот месяц, и за май. С наступлением семестра возникает надобность в новых учебных материалах, а они не из дешёвых. Как бы ни не хотелось тратиться на них, но оказаться на улице из-за просрочки оплаты хочется куда меньше. — Что ж, ясно, — понимающе протянул мужчина. — Послушай, я на днях подумал и решил сбавить стоимость аренды. Я в Саппоро надолго прописался, но и ты с другом живёшь в Нагое четвёртый год — и он не последний. Поскольку с вами никогда не возникало проблем и нареканий, я убавлю десять тысяч йен, начиная с этого месяца. Всё же вы студенты, деньги вам всегда нужны. Так что сегодня же верну на твою карту двадцать тысяч. Акира и Юу обалдело переглянулись, челюсти брюнета замерли, прекратив перемалывать мякоть яблока. — О… — ожил Сузуки, не сразу сообразив, что нужно поблагодарить их щедрого арендодателя. — Спасибо Вам, Масато-сан. Правда, спасибо. — Не стоит благодарности, я тоже когда-то был студентом, — в голосе Масато-сана слышалась улыбка. — Ну, если у вас всё в порядке, то не буду мешать бурной студенческой деятельности. Созвонимся в мае. — Пожалуйста, подождите минуту, Масато-сан! — Акиру как током ударило, он и сам удивился своему порыву, но слова уже сорвались с губ. — Да? — Я хотел спросить, — блондин поймал непонимающий взгляд Широямы — друг тоже недоумевал, что так внезапно понадобилось Аки? — Ваши соседи из сто пятого дома, что напротив, через дорогу… вы помните их? Юу окончательно забыл про яблоко, придвинувшись поближе к телефону. — Семья Такашима? — спросил мужчина после недолгого молчания, вспомнив фамилию соседей. — Конечно, я помню их. Но почему ты спрашиваешь? — Банальное любопытство, — постарался улыбнуться Сузуки, но улыбка вышла какой-то нервной. — Дом пустовал все те годы, что мы живём тут, и в него никто не заселялся. Скажите, пожалуйста, — осторожно начал он, — давно ли они покинули Нагою? И почему они уехали? — Так ты не знаешь? — Масато-сан заметно сник. — Восемь лет назад об этом писали все газеты, и по телевизору долго говорили. — М-м… боюсь, нет, не припомню ничего такого, — Акира вопросительно посмотрел на Юу, но тот отрицательно замотал головой — он тоже ничего не знал. Сердце Аки забилось часто-часто, по тону Масато-сана он понял, что с семьёй Койю случилась беда. — Это была зима, кажется… — неуверенно произнёс мужчина. — Такашима-старший с женой возвращались из Токио на самолёте, но во время полёта что-то пошло не так — возникли какие-то неполадки с топливным отсеком, самолёт загорелся в воздухе. Когда он упал на землю, спасать было некого, все погибли. Акира, не мигая, смотрел на телефон. Юу обескураженно молчал, вцепившись пальцами в край стола, было видно, как напряглись на его руках мышцы. — Акихиро был славным малым. Работящий, жену боготворил, детей обожал. У них остались сын и дочь. Но после трагедии за ними приехала тётя и увезла к себе, куда — увы, не знаю. С тех пор я их не видел. — Койю и Юкико, верно? — с титаническими усилиями сдерживая дрожь, спросил Акира. — Да, точно… но откуда ты знаешь? — Они вернулись в Нагою, в свой дом. Койю учится со мной и Юу на одном факультете. — Не может быть! — воскликнул Масато-сан. — Это… это замечательно! Как они? — Оба здоровы и невредимы, — каждое слово давалось Сузуки с невероятным трудом. — Юкико — очень милая девочка. Койю теперь играет в нашей футбольной команде, он способный парень. — Да-да, его частенько можно было увидеть с мячом, так и есть! Гонял стрелой по дворам — попробуй уследить за ним. Акира не сомневался в искренности радости мужчины, но после того, что он услышал о семье Койю, внутри всё так и переворачивалось… а в мозаике-загадке под названием Такашима Койю добавились недостающие кусочки. — Сузуки-кун, прости, бога ради, но я должен идти, — выудил его из тумана мыслей Масато-сан. — И спасибо тебе за такую замечательную новость! — Да, конечно, и Вам спасибо, Масато-сан. До свидания. Аки нажал на отбой и отошёл к холодильнику, прислонившись к нему спиной. — Вот чёрт же, а… — сдавленно просипел Широяма — он был в не меньшем шоке, чем Сузуки. Его глаза сверлили лежащий на столе телефон, руки были крепко стиснуты на груди. — Никому, Юу, — тихим, изменившимся до неузнаваемости голосом проговорил Акира. — Мы никому не должны об этом рассказывать. — Конечно, никому! — заверил его брюнет. — Ками, бедный парень… — Такашима тоже не должен догадаться, что мы знаем. Для таких, как он, жалость хуже смерти. Не знаю, как ты, но я успел это заметить. — Да если бы он повод для жалости давал! — всплеснул руками Юу. — От меня никто ничего не узнает. Это дело Койю и ему решать, кому и что рассказывать о своей семье, и рассказывать ли вообще. Сузуки кивнул и больше ничего не сказал. То, что им с Юу поведал Масато-сан, стало полной и абсолютной неожиданностью. Акира успел перебрать множество различных вариантов, почему Койю захотел вернуться в Нагою, но такой вариант… остаться круглым сиротой в двенадцать лет — как в принципе можно пережить такое? Как можно не сломаться, потеряв обоих родителей сразу? А его сестрёнка? Она была крошкой, когда их родители погибли, и, получается, Койю принял весь удар на себя… и не Акира ли думал не дальше, как сегодня днём, что Такашима не умеет просить о помощи? И наконец-то ему стало ясно, почему. Значит, в Осаку Койю и Юки забрала тётя? Но почему она отпустила их обратно? Они сами захотели вернуться в родительское гнездо? Вернее, Койю захотел… Вряд ли девочка возраста Юкико станет настаивать на переезде в другой город — что с причиной, что без неё. Она — ребёнок, полностью зависящий от находящихся рядом взрослых. Смутная догадка о том, что что-то могло случиться и с их тётей, повергала Акиру в ужас, он гнал от себя эту мысль, но она, как назойливая, ядовитая кобра снова и снова возвращалась, с каждым разом подползая всё ближе, не давая от себя избавиться. Не может же быть так, чтобы на долю двух совсем юных ребят выпало столько неимоверно тяжёлых испытаний? Но пока что все аргументы неумолимо свидетельствовали об одном. Может. Может, чёрт подери. — Охренеть… — усмехнулся Акира, и Юу стало не по себе от этого тона. Широяма подошёл к отвернувшемуся к окну другу, настороженно посмотрев на него. — Люди — дети! — теряют в один день и родителей, и счастливое детство, но встают на ноги и находят в себе силы жить дальше. Понимаешь, а? — ответил Аки на его немой вопрос. — А я раскис из-за шлюхи. Юу не нашёл, что ответить. И надо ли что-то говорить? Его потрясла случившаяся с родителями Такашимы трагедия, а Акира, похоже, принял всё слишком близко к сердцу… Но это ничуть не удивило брюнета. — А ещё… я ни разу не видел, чтобы он улыбался. Или смеялся. Ты не заметил, Юу? — Аки, — твёрдо произнёс Широяма, развернув его за плечи к себе, — то, что произошло с Койю и его семьёй — ужасно. Хотя и это не самое подходящее слово. Такого слова вообще нет, чтобы описать это. Да, дьявол бы побрал эту Рику, я того же мнения о ней, — презрительно фыркнул он, — но это неправильно, что ты проводишь такие сравнения. Твои родители живы и здоровы — и слава богам. Я в тебе не сомневаюсь, ты переживёшь расставание с этой с… ты знаешь, с кем. — Это всё так, но… — «Но, но, но», — передразнил его Юу. — Я вижу, что ты переживаешь. Если ты переживаешь, значит, Такашима того стоит. Ну так подружись с ним! Всем нужны друзья. Когда нелегко — тем более. Сходиться с людьми ты умеешь, вот и пользуйся своим благословенным даром. Пусть Юу и показался Акире немного наивным в своих рассуждениях, но всё же не признать, что он прав, блондин не мог. Друзья нужны всем… Он слабо качнул головой в знак согласия, и Широяма закатил глаза, дав ему лёгкий подзатыльник. — Эх, Сузуки… — на выдохе произнёс Юу, протягивая ему початую бутылку колы. — Ты хоть и сильный парень, но иногда пинок нужен даже тебе. — Да уж, — Акира взял колу, яблоко и вернулся за стол. — Над планом действий поразмыслим завтра, сильному парню нужно готовиться к семинару. — Как это некстати, — улыбнулся Юу и забрался на подоконник. — Ну, удачи. Как и следовало ожидать, материал для грядущего семинара не отпечатывался в памяти — в ней осталась рассказанная Масато-саном история семьи Такашима. И не нужно быть великим логиком, чтобы понять, что после авиакатастрофы, погубившей мать и отца Койю, жизнь двенадцатилетнего мальчика разделилась на «до» и «после». И это странное, неожиданно возникшее желание — опекать Такашиму, стать для него опорой, и это несмотря на то, что этот юноша мог самостоятельно позаботиться о себе… уж он-то постиг эту науку намного раньше, чем его сверстники, будучи вынужденным заботиться и о себе, и о маленькой сестрёнке. Но всё равно… Юу сказал — подружиться? И Акира постарается. Они с Койю обязательно подружатся.