Невезучий

Огромный тронный зал на рассвете был едва освещен тусклым сероватым светом, льющимся через большие стрельчатые окна. На величественном троне, что располагался посреди зала, сидела девушка. Она сгорбилась, опираясь локтями на свои колени, и закрыла лицо руками. Длинные волосы необычного светло-зеленого оттенка были забраны в небрежный хвост, а под глазами девушки залегли темные круги. Неожиданно двустворчатые двери со скрипом распахнулись, и девушка поспешно подобралась, выпрямляясь на троне. Возникший на пороге мужчина в форме обслуги дворца выглядел встревоженным и даже испуганным. Подбежав к трону, он упал на колени и, пытаясь отдышаться от долгого бега по извилистым и запутанным коридором королевского дворца, проговорил: — Королева! Ему… ему совсем плохо… Вам следует посетить покои отца! Девушка, не успев даже дослушать, вскочила на ноги и бросилась прочь. Выбежав из тронного зала, она добежала до конца коридора и свернула за угол. Оглядевшись по сторонам, она отдернула в сторону висящий на стене гобелен, за которым скрывалась небольшая дверь. Девушка толкнула створку и оказалась в начале короткого коридорчика, ведущего к покоям, принадлежащим королевской семье и ее приближенным. Юная королева Фиора распахнула одну из дверей и вбежала в покои своего отца. Лежащий на постели невысокий и седой мужчина с трудом повернул голову, и на его обескровленных губах возникла слабая улыбка. — А, доченька… Хисуи, подойди… Я хочу тебе кое-что рассказать… — с трудом проговорил он и девушка, закусив губу, приблизилась к отцу, почтительно опускаясь на колени, рядом с его постелью. Хисуи взяла мужчину за руку и тот, слегка сжав ее ладонь, продолжил: — Вот и пришел мой час… — Не говори так! — слезы брызнули из глаз Хисуи, хотя она изо всех сил держалась. — Тише, дитя мое, — Тома снова сжал ладонь дочери. — Я скоро умру и это так… Но ты не должна печалиться, я не оставляю тебя одну. — О чем ты, отец? — удивленно спросила девушка. — От тебя скрывали это, но пришло время узнать тебе, что ты не единственный ребенок, рожденный в королевской семье, — мужчина закашлялся, и на его глазах выступили слезы. — За девять лет до твоего рождения твоя мать подарила мне первенца — чудесную черноволосою малышку, которую мы назвали Меноу. Но когда девочке исполнился год, столицу посетил странствующий монах, который предсказал, что юная принцесса вырастет настоящей красавицей и к тому же сильной волшебницей… Но сила ее — сила тьмы. И сказал монах, что принцесса принесет гибель своему королевству. Мы с твоей матерью приняли решение, что Меноу лучше отправить из дворца. Конечно, мы не поверили ни одному слову, но в королевстве зрел бунт — народ требовал смерти ребенка. Хисуи прижала руку ко рту, ее глаза изумленно округлились, но она не смела перебить отца. А тот, снова закашлявшись и прикрыв глаза, продолжил: — Мы отправили Меноу вместе в придворной нянькой, которая была с твоей сестрой с момента ее рождения. Я знаю, что они поселились в домике в лесу Микаге — в молодости я любил охотиться там. Каждый год мне приходили весточки от няньки — ровно в день рождения Меноу… Но в год, когда ей должно было исполнится восемнадцать лет, письма перестали приходить… — и без того слабый голос прервался, но Тома с усилием поднял руку, ласково коснувшись щеки дочери и едва слышно проговорил: — И с тех пор я не знаю, где моя дочь и что с ней… Найди… Ее… Глаза бывшего короля Фиора закатились, и из груди вырвался слабый стон. — Отец! Нет! Отец! — юная королева закричала, изо всех сил сжимая морщинистую руку отца. Задыхаясь от рвущихся из груди всхлипываний, Хисуи дернула за шнур, висящий возле кровати, и буквально через минуту в покои вбежали стражники и вместе с ними придворный лекарь. Врач схватил Тому за запястье и прислушался к пульсу. Хисуи казалось, что в этот момент замер весь мир, но вот мужчина поднял голову и с сочувствием посмотрел на свою королеву. Он медленно покачал головой, и девушка едва не рухнула на пол. Ее отец был мертв.