***
Господин Чон пронесся мимо Намджуна в свой кабинет на ходу махнув рукой. Намджун со вздохом покинул уютное кресло и проследовал за ним. Несмотря на раннее утро выходного дня Намджун оделся подобающе офису — строгий костюм и белая рубашка. Работа есть работа. Босс же был одет по-домашнему — кардиган и джинсы. — Намджун, надо срочно что-то делать! — наливая виски из графинчика выпалил босс. — Этот урод опять прислал письмо. На этот раз там фотографии Чонгука. Много фото — как он идет в школу, едет в автобусе и самое страшное — в самой школе! Он очень близко подобрался, буквально ходит за ним по пятам! Я все могу выдержать, но только не угрозы в адрес сына! Босс устало упал на кресло и залпом выпил виски. По его внешнему виду было понятно, что все его мысли сейчас заняты безопасностью отпрыска. На голове бардак, кардиган на нем домашний, футболка под ним тоже. Видимо, сорвался из дома не переодеваясь. — Он не требует денег или чего-нибудь еще, просто угрожает перерезать всю мою семью! Отдельно прошелся по Чонгуку сегодня. Он следит за ним так пристально, как ни за кем из нас не следил! За себя и жену я не волнуюсь — мы без охраны не ходим. А этот олух и слушать ничего не хочет! — старший Чон налил себе еще виски и снова залпом осушил стакан. — Что там твой детектив? Накопал чего-нибудь? — К сожалению, нет. Пока никаких зацепок, отследить письма не удалось. У полиции тоже ничего нет. Пока вариант с усиленной охраной самый верный. Мы предполагаем, что действует одиночка. Исходя из характера писем, он имеет с Вами личные счеты. Это похоже на месть за что-то. — Я понятия не имею, кто это может быть, — обхватив голову руками сказал Чон. — С моим родом деятельности всегда конкурентов и завистников много, но до такого впервые дошло. Прямо на домашний адрес сука письма мне шлет. Сына моего выслеживает! Что делать, Намджун? Я не могу давить сильно на Чонгука, заставлять его разгуливать с охранниками, а он голодает второй день! — Я сейчас покажусь бестактным, но может стоит чуть жестче с сыном? — аккуратно спросил Намджун. — Дело-то серьезное, тут не до подростковых драм, когда угрожают физической расправой. Старший Чон взъерошил нервно волосы, снова налил виски и выпил. Намджун впервые видит своего босса в таком состоянии. Кажется, он совершенно выбит из колеи, сам себе не принадлежит. Обычно холодный и рассудительный, сейчас дезориентирован и растерян. — Я не могу. — тихо произнес Чон. — Я не хочу, чтобы он снова в психушку загремел. Его мать умерла, когда Чонгуку было десять. А я до этого совсем им не занимался. По правде, я почти дома не появлялся. Работа занимала меня двадцать четыре часа семь дней в неделю. Деньги у них были, а отца и мужа — не было. Моя жена угасла внезапно, я даже за руку ее не держал в больнице — все надеялся, что само как-нибудь обойдется, вылечат. После похорон остался со своей внезапной болью и сыном один на один. Понял, что мы чужие друг другу. Он меня не знает, я его не знаю. А жить как-то дальше надо. Он перестал разговаривать, перестал есть. Лежал тихо калачиком и не реагировал ни на что. Только стеклянные глаза и молчание. Даже бабушка, моя мать, не смогла ничего сделать. Пришлось везти его в больницу. Положили в психиатрию. Он там месяц провел на успокоительных и терапии. Намджун молча взял второй стакан и плесканул себе из графина. Внезапная исповедь босса явно не закончилась, а Намджун не выносит мелодрамы. Старший Чон продолжил: — Через год я решил жениться на Сухен. Мы начали встречаться еще при жизни моей первой жены, но я скрывал, естественно. Чонгук снова ушел в себя. Снова молчание и голодовка, терапия и таблетки. Кое-как выбрались, он не то чтобы ее принял, но смирился вроде. Старший Чон горестно выдохнул и достал из верхнего ящика сигареты. Он редко позволял себе курить, пытался вести здоровый образ жизни. — Я задолжал ему десять лет детства. Я не уберег его мать. Помню как навещал его в психиатрии — он лежит в белой пижамке, в руке капельница, взгляд стеклянный. Больше такого сына видеть не хочу. Хочу только улыбку на его лице и здоровый подростковый аппетит. Может, я и мягок с ним, но по-другому не могу. Намджун потягивает виски, думает. Босс слишком глубоко пустил его сейчас в личную жизнь. Совсем отчаялся, сам выхода не видит. — Я понял, — наливая себе еще, сказал Ким, — тут нужен особый подход. Я так сразу не могу ничего предложить, мне нужно время подумать. — Я понимаю. Но надежда только на тебя, — босс посмотрел на него больными глазами, — ты спокойно решаешь вопросы с Чонгуком два года и я правда тебе благодарен. Один переезд в Сеул чего стоит. Хотя бы с ним поговори, может, он тебя послушает. У меня один ребенок и я его чуть не лишился из-за своих амбиций. А сейчас какой-то маньяк следит за ним и я ничего сделать не могу, несмотря на все мое влияние и связи. — Хорошо. Вы идите домой и отдохните, сегодня выходной. А я подумаю, что с этим всем делать и приеду в особняк завтра, попробую с ним поговорить. Может удастся на охрану уломать. Старший Чон встал с кресла и дотронулся до плеча секретаря. — Намджун, я прошу тебя! Ты парень толковый, это я еще на интервью понял, найди выход! Я на все согласен, лишь бы это поскорее закончилось и мы вернулись к спокойной жизни. — Да, босс. Я сделаю все, что смогу.***
Намджун думал весь день, прикидывал разные варианты. Под вечер он совсем отчаялся. Ничего не выйдет. Младший Чон уперся в своем желании свободно передвигаться по городу и школе. Старший Чон не желает насильно навязывать сыну охрану и ничего не может сделать с голодовкой. Полиция и детектив не могут найти преступника и снять опасность нависшую над семейством Чон и особенно над их сыном. Тупик. Юнги. Имя друга неожиданно всплыло в голове Кима вместе с одной его фотографией с прошлой работы. Тут же у Намджуна появилась одна идея, которая сначала показалась дикой, но чем больше он о ней думал, тем больше она ему нравилась. Да, определенно ему нужен Юнги. Надо с ним поговорить, попросить о помощи. Не факт, что согласится, но попробовать стоит. Он набрал нужный номер. — Привет. Как ты? — Спасибо, что спросил, Джуни. Хуево, как всегда. Я уж думал, ты забыл совсем хена, засранец. Признавайся, чего надо? Не просто же так звонишь. — Ну так, поговорить, узнать как дела. Почему сразу что-то надо? — попытался обидеться Намджун. — Не пизди. Я тебя не первый день знаю. — Юнги говорил спокойно, без обиды в голосе. — Ладно. Раскусил. — смеясь ответил Намджун.— Дело есть. Давай сегодня встретимся, обсудим. Я угощаю. В баре Намджун объясняет суть дела, а Юнги отказывается. Намджун озвучивает заоблачные суммы, давит на жалость, на совесть, делает круглые умоляющие глаза, пытается напоить — все возможное и невозможное, чтобы выбить из хена согласие. Юнги долго сопротивляется, но в итоге сдается. В последние пару месяцев денег не хватает даже на оплату квартиры. Он перебивается случайными заработками и кое-как сводит концы с концами. Пусть Намджун и предлагает какую-то дичь, но обещает хорошо заплатить. Немного потерпеть и несколько месяцев беззаботной жизни ему обеспечено. — Хрен с тобой, я согласен. Хоть и противно. Только обещай, что это ненадолго! — Обещаю! — Намджун готов сейчас что угодно пообещать, только бы хена уломать. — Мы почти вышли на след этого анонимщика, всего пару-тройку недель, хен, не больше. — Ладно. Только оплату накрути максимально, по старой дружбе. Мне деньги правда очень нужны сейчас. — Конечно. Об этом не переживай. Намджун ему сам доплатит из свой зарплаты, если нужно будет. Сейчас, глядя на маленького хена, он все больше утверждается в мысли, что Юнги — единственный выход из ситуации. Миниатюрный, но сильный как десять злых собак, обученный приемам боя и слежки в армии — идеальный вариант. Утром они вдвоем приезжают в особняк на переговоры. Старший Чон внимательно слушает и соглашается, что стоит попробовать. Осталось самое сложное — уговорить Чонгука. — Чонгук, открой, это Намджун. Младший Чон несколько дней просидел взаперти отказываясь разговаривать с отцом и мачехой. Дверь открылась на пару сантиметров, Намджуна встретил злобный взгляд карих глаз, от которого сразу стало ясно, что простого разговора не получится. Намджун протиснулся в комнату и присел в кресло не дожидаясь приглашения. Если Чонгук его пустил, значит созрел для переговоров и готов идти на уступки. Чонгук сел на кровать и молча уставился на посла, пытаясь угадать по его лицу, хорошие вести или дурные. — Чонгук, для начала я тебе напоминаю, что вопрос серьезный. Письма, которые получает твой отец — не розыгрыш. Поэтому игнорировать их мы не можем. Мы делаем все возможное, чтобы найти преступника, но пока без результатов. Господин Чон предлагал тебе разные варианты, но ты от всего отказался. — Все варианты неприемлемы. Отсиживаться как крыса взаперти — месяц, два, год? — нетерпеливо перебил его парень. — Или ходить как собачонка на привязи с быками охранниками? Один день такого позора и снова придется менять школу. — Мы его найдем… — Когда? Если бы точно знать, что через неделю, я посидел бы дома. Но у вас совсем ничего нет. — Поэтому я и пришел поговорить. Мы с твоим отцом долго обсуждали эту тему и кое-что придумали. Точнее, я придумал, а он не против. Чонгук поджал губы и скрестил руки на груди, всем своим видом показывая, что готов спорить и сопротивляться. — Послушай меня, это прозвучит нереально, но все в итоге получат, что хотят. Твой отец — спокойствие за сына, ты — школу и друзей, я смогу дальше работать не ломая голову над вашими семейными проблемами. — Пару крепких ребят с шофером приставите? — презрительно спросил Чонгук. — Нет. Никаких ребят и шоферов не будет, если только ты сам этого не захочешь. Из плюсов — ты по прежнему добираешься до школы сам, ты можешь общаться с друзьями, ты ходишь на все занятия и даже дополнительные. Все как обычно. Но есть и некоторые моменты, — Намджун споткнулся, пытаясь подобрать слова, — точнее два момента, с которыми ты должен согласиться. Это компромисс, Чонгук. — Я так и знал, что будет какой-то развод. Я пока ничего не понимаю, но мне уже не нравится. — У тебя будет телохранитель. — И снова здравствуйте! — опять перебил Чонгук. — Сам же сказал, что мордоворотов приставлять не будете… — Подожди, дай мне договорить. Тебя слишком разбаловали, все время старших перебиваешь! — раздраженно сказал Намджун. Этот детский сад и возня с подрастающим поколением Чон не были любимой частью работы. Намджун не имел ни сестер, ни братьев и общение с детьми плохо ему давалось. Хотя назвать Чонгука в его восемнадцать ребенком было сложно. Слишком накачан и высок, со спины и не скажешь, что школьник. Но поведение типично подростковое — максимализм, умение делать из мухи слона и страдать на публику. — У тебя будет незаметный телохранитель. Никто не подумает, что это охрана. Но тебе придется с ним быть постоянно вне дома. Это первое правило. Второе - встречи с друзьями на некоторое время только в общественных местах. То есть в кафе вы сходить можете, но домой к кому-нибудь — не пойдешь. При этом любое общественное место должно быть одобрено твоим телохранителем. Если он скажет, что в кино нельзя, значит — нельзя и точка. — Звучит все равно странно. Он что невидимый? Или ниндзя? — Нет. Это человек, на которого никто не подумает. И никто не заподозрит ничего если вы все время будете ходить вместе. Это будет твоя сестра. Чонгук посмотрел на Намджуна как на сумасшедшего. — Какая сестра? У меня нет сестер. Вы с отцом ебу дали совсем. — Попрошу не выражаться, молодой человек. — строгим тоном сказал Намджун. — Ненастоящая сестра. Телохранитель будет играть роль сестры. Так понятней? Мы все надеемся, что это продлится не больше пары недель. — Хен, ты просто ненормальный. — Чонгук от возмущения подскочил с кровати и принялся расхаживать по комнате. — Как ты себе это представляешь? Я буду ходить с какой-то девчонкой повсюду, делать вид что мы родственники? Даже в школе? И что это за охрана такая — мы что в каком-то аниме про девочек-воительниц? Посмотри на меня, я взрослый крупный парень, а ты хочешь приставить ко мне какую-то девицу для охраны. Это смешно. — Все сказал? — Намджун спокойно выслушал причитания младшего Чона и тоже встал. — Не вижу смысла обсуждать это дальше. Пойдем, я вас познакомлю. Только учти — другого варианта тебе никто не предложит. Либо так, либо с обычной охраной, по другому ты из дома не выйдешь. Намджун и Юнги приехали в особняк четыре часа назад. За это время они успели не только поговорить со старшим Чоном, но и преобразить Юнги, чтобы продемонстрировать реальность плана. Хену приходилось пару раз переодеваться в девушку во время работы в детективном агентстве и Намджун его видел в этом образе, поэтому и не сомневался, что план рабочий. Парик пришлось купить новый, а комплект женской одежды у Юнги остался еще с тех времен. Чонгук настроил себя на очередные протесты и более суровую голодовку. Ходить с охранником девушкой, пусть она и мастер каких-нибудь единоборств или агент спецслужб, это унизительно. К тому же, сильные девушки чаще всего выглядят не очень женственно, он приготовился увидеть мужеподобную крупную даму, что-то среднее между тяжелоатлеткой и борцом. — Присаживайся. Сейчас она придет. — Намджун запланировал эффектное явление Юнги народу. Набрав на телефоне короткое «заходи», он приготовился наблюдать за реакцией работодателя и его отпрыска. Старший и младший Чон сидели на диване в гостиной не глядя друг на друга. Чонгуку было неловко и нервозно, все-таки он слегка побаивался девушек, хоть и скрывал это даже сам от себя. Отец боялся сказать что-нибудь не то, от чего сын может опять вспылить и закрыться в комнате. Дверь тихонько скрипнула и в комнату вошла она. Миниатюрная брюнетка в юбке-колоколе до колен, черной водолазке и черной кожаной куртке. Юнги кивнул господину Чону и пристально оглядел Чонгука. Парень сидел с круглыми глазами и выглядел довольно придурковато. — Прекрасно, прекрасно! — воскликнул старший Чон. — Никто никогда не заподозрит даже. Мое восхищение, Вы просто великолепны в этом образе! Чонгук неодобрительно посмотрел на отца: «Вот же старый извращенец, даже не стесняется своей реакции. Слышала бы его сейчас мачеха». Хотя с отцом он был согласен. Девушка выглядела действительно эффектно. Не сказать, чтобы красавица, но и не мужланка-тяжелоатлетка, которую он успел нафантазировать. Определенно что-то было в ней такое, за что взгляд цеплялся. Но при этом она не казалась сильной физически, это озадачивало. — Знакомься, Чонгук, это Мин Юнджи, твоя сестра. — довольный произведенным эффектом Намджун улыбался как чеширский кот. — Мы устроим ее в твою школу в один с тобой класс. По легенде — она твоя кузина со стороны матери и приехала в Сеул недавно. Она временно не может говорить, потому что перенесла тяжелую болезнь с осложнениями на горле. Поэтому ты ее везде сопровождаешь. Как только охрана не понадобится, она резко уедет из города. Таков план. — У Сухен действительно есть старшая сестра, если наш анонимщик решит проверять, это будет правдоподобно. Но ничего больше он узнать не сможет, потому что она уехала из Кореи двадцать лет назад с каким-то иностранцем, а последние лет десять живет в деревне в Канаде. У Чонгука было море вопросов, но под пристальным взглядом лисьих глаз он тушевался и не мог выдавить из себя ни слова. Казалось, Юнджи протыкает его взглядом, как бабочку иглой, лишая возможности двигаться. — Я думаю, этого достаточно? — спросил у старшего Чона Намджун. Тот утвердительно кивнул и довольный откинулся на диване. Девушка вышла и прикрыла за собой дверь. — Что скажешь, Чонгук? — спросил отец. — Папа, я не знаю, что вы там с Намджуном думаете, но она же маленькая, как она может быть телохранителем? — Я ознакомился с резюме. Служба в «Белых черепах», работа в детективном агентстве, этого более чем достаточно. «Белые черепа» - одно из самых суровых и уважаемых подразделений в Корее. Сам там служил, знаю о чем говорю. Старший Чон довольно улыбнулся вспомнив времена военной службы. — Но, пап, я не понимаю. Разве может такая молодая девушка служить в армии? Тем более… Договорить он не успел, дверь открылась и Чонгук от удивления так и остался сидеть с открытым ртом. В комнату зашел парень в той же одежде, в которой была Юнджи несколько минут назад. Единственным исключением были узкие черные джинсы вместо юбки. То же лицо, только волосы короче и помада на губах отсутствует. — Мин Юнги, — голосом с легкой хрипотцой представился парень и протянул руку Чонгуку для рукопожатия. Чонгук на автомате протянул руку и слегка сжал. Холодная ладонь с длинными сильными пальцами была немного больше его собственной. Точно не женская рука, как он сразу не заметил. Намджун еле сдерживался, чтобы не расхохотаться, удивленное лицо Чонгука превзошло все его ожидания. А вот старший Чон себе в удовольствии не отказывал и смеялся от души, наблюдая за сыном. Юнги отпустил руку Чонгука, присел в кресло напротив и вопросительно посмотрел на Намджуна. — Мин Юнги прекрасно проявил себя в армии, хорошо владеет несколькими видами боевых искусств и очень наблюдателен. — прорекламировал друга Намджун. — Ты согласен на такую охрану? — У меня выбор есть? По-моему, ты четко озвучил, что это единственный нормальный выход из ситуации. Хотя слово «нормальный», тут не совсем подходит. Почему он не может ходить со мной в своем обычном виде? Чонгук справился с шоком и осознал всю абсурдность ситуации. Парень напротив не выглядел сейчас женственно. Да, лицо миловидное и кожа очень гладкая, но кого сейчас этим удивишь? Множество парней хотят быть похожими на айдолов и не гнушаются масками и кремами. — Если ты повсюду будешь разгуливать под ручку с парнем, даже представив его своим кузеном, будет выглядеть немного странно и могут пойти некрасивые слухи. И не будем исключать, что Сеул хоть и большой город, но кто-нибудь может узнать Юнги и тогда вся затея с незаметной охраной рассыплется, он в школьники по возрасту давно уже не годится. А в таком виде его родная мама не признает. Получается очень правдоподобно — ты опекаешь свою двоюродную сестру в новом коллективе, она скромна, повсюду ходит за тобой хвостиком и это ни у кого не вызывает никаких подозрений. Аноним не будет воспринимать его, то есть ее, как угрозу, и соответственно, если решится на какие-нибудь действия, не будет готов к тому, что Юнги даст ему отпор. К тому же, мы надеемся, что хен сможет скрытно понаблюдать за твоим окружением в школе и вычислить типа, который постоянно ошивается рядом и тебя фотографирует. Чонгук угрюмо молчал. Он понял, что деваться некуда и секретарь Ким предлагает действительно безболезненный и красивый вариант. В этой лжи Чонгук - заботливый братец, который помогает немой провинциальной сестре. Да, придется всем вокруг врать, даже друзьям, но эта ложь кажется ему сейчас лучшим вариантом, чем правда, в которой он золотой ребенок из богатой известной семьи, нуждающийся в охране и бронированном автомобиле. — Мне не оставили вменяемого выбора. Пусть будет так, попробовать стоит. Это лучше, чем таскать за собой пару шкафов в костюмах и черных очках из свиты отца. — Гук, я рад, что ты согласился. Намджун придумал хороший план. Два в одном — ты защищен бойцом «Белых черепов» и окружен слежкой им же. Я уже успел позвонить одному своему знакомому оттуда и получить характеристику на Юнги. Все так, как сказал Намджун. Так что я вполне уверен в надежности этого парня. Юнги поморщился, он будто лошадь, которую расхваливают на базаре перед покупателем, а тот брать не хочет, уговаривать приходится. Но нужно стерпеть, Намджун обещал, что это ненадолго, а Юнги хорошо заплатят за охрану золотого ребенка. — Тогда по рукам, — воодушевленно воскликнул Намджун. — После выходных Чонгук возвращается к учебе, но под присмотром Юнджи-нуны. — Вот именно, называй меня нуной, — проворчал с кресла Юнги, — пусть не «хен», но все равно старше и хоть какое-то уважение. Я обещаю заботиться о твоей безопасности. — добавил он мягко. Все таки берет на себя ответственность за этого несуразного ребенка. Чонгук растерянно кивнул. Он только что подписался на какую-то дичайшую дичь. Хитрые лисьи глаза напротив внимательно смотрят, будто рентгеном просвечивают, видят его насквозь со всеми переживаниями и тревогами. Чонгук взгляд не отводит, смотрит в упор, хочет показать, что сильный, никаких сталкеров не боится и нянька ему не нужна. Но долго погружение в омут чужих глаз не выдерживает, сдается и первый отворачивается. — Окей, пусть этот женоподобный парень за мной таскается. — с напускным равнодушием говорит Чонгук. — Если вам так будет спокойней. Юнги на "женоподного парня" реагирует лишь приподнятой бровью и обещает себе при первом же удобном случае вправить мелкому мозги, чтобы следил за языком.