***
К моменту выхода Бэкхёна из дома снегопад почти закончился, хотя над городом продолжали висеть снежные тучи, обещающие осадки в ближайшие пару часов. Подобная снежность для Сеула была редкостью, и омега даже как-то жалел, что не мог насладиться волшебством этих редких мгновений в силу своей ситуации. Улица по-прежнему дремала, когда к тротуару подъехала тёмная иномарка, в приветствии мигнув фарами. Автомобиль остановился точно напротив омеги, поэтому Бэк поспешил забраться в тёплый салон, закидывая сумку с вещами на заднее сидение. — Надеюсь, ты ещё не пил кофе, — улыбнувшись, произнёс сидящий за рулём мужчина и указал взглядом на стоящую на бардачке переноску с двумя стаканчиками прямиком из старбакса. — На самом деле пил, но не думаю, что дополнительная порция кофеина мне сегодня повредит. Спасибо, — отозвался Бэкхён и взял американо с картонной подставки. — Привет, кстати. Чунмён в ответ кивнул, после чего автомобиль наконец тронулся, уже вскоре выезжая на оживлённую дорогу. На светофоре альфа включил радио, останавливая поиск на волне, занимающейся преимущественно болтологией. — Всё переживаешь о работе? — на секунду отвлекаясь от движения, спросил Ким через какое-то время и плавно свернул вправо. — Ну знаешь, оказаться на улице под Рождество — не лучшая перспектива из возможных, — буркнул Бэк, продолжая греть руки о свой кофе. Сколько раз омега уже поднимал эту тему за разговором — не счесть. И отчасти, он признавал, что по большей мере разводил всем уже порядком поднадоевшую панику. Ему даже удалось успокоиться на какое-то время, пока вопрос о смене руководящей руки не встрял настолько остро. Чунмён на все эти припадки реагировал спокойно, можно даже сказать, что никак, и омега не ручался утверждать, что именно он думает по этому поводу. Ким поддерживал его скорее морально, не желая обнадёживать обещаниями об изменениях ситуации к лучшему, и это, наверное, было самым правильным, что Бэк вообще получал от близких за этот нервный период. — А я говорил тебе, что ты в любое время можешь перейти в нашу компанию. Я лично займусь поиском места для тебя, — продолжал между тем Ким, отчего Бэкхён невольно поморщился. То, что ему предлагал Чунмён, могло бы стать действительно отличным выходом от своеобразного жизненного кризиса, и омега непременно бы согласился, не будь в груди какого-то неприятного осадка. Киму Бэкхён об этом не говорил, да и вряд ли когда-то наберётся смелости, потому что формулировка «по знакомству» не нравилась омеге и самому. Бэк допускал мысль, что этот его довод притянут за уши и даже чересчур груб, но всё же не мог отделаться от навязчивого осуждения где-то глубоко внутри. Конечно, всему можно было найти оправдание. В конце концов, двухлетние приятельские отношения вовсе не подразумевают собой секс ради собственной выгоды, а потому осуждать омегу за принятую помощь никто, по-хорошему, не будет. Одно время Бэкхён эти мысли внушал себе самостоятельно, будучи буквально в шаге от того, чтобы дать своё согласие, но продолжал тормозить себя буквально в последний момент. И дело было даже ни сколько в двусмысленности такого трудоустройства, а сколько в человеке, который это предлагал. Бэк познакомился с Чунмёном зимой, благодаря чистейшей случайности в лице банального столкновения в одной из городских кофеен. Тогда это омеге казалось весьма романтичным, в то время как сейчас навевало неутешительные мысли о чрезмерной поспешности. Бэкхён будто бы нацелено продолжал это общение только ради отношений, чего в итоге почти добился, лишь спустя долгий год начиная осознавать свою ошибку. Альфа был хорошим человеком, и омега это понимал более чем трезво, как и прочие вытекающие такого характера. Бэк уже не раз подмечал особую заботу со стороны мужчины, и это льстило, какие бы сильные пощёчины омега не давал себе каждый раз в моменты чужой безотказной помощи. Чунмён был из тех альф, в которых ты можешь быть уверен. С которыми тебе не страшно пройти рука об руку всю жизнь, и Бэкхён уже не раз слышал это из уст собственных родителей. Омега невольно начал в это верить, не чувствуя дискомфорта рядом с этим человеком, что для Бэка было всё же более чем показательно, хоть он и понимал, что комфорт — капля в море для принятия столь важных решений, как отношения и замужество. Не то чтобы на Бэкхёна особенно давили, но тема эта поднималась уже неоднократно, и Чунмёном в том числе. Конечно, альфа не делал ему признаний, не докучал свиданиями, уважая чужое личное пространство, и уж точно не торопил омегу с решением разного рода намёками. Ким в принципе не имел привычки что-то от Бэка требовать, но слишком красноречиво говорил об этом своим взглядом. Не нужно быть психологом, чтобы понять, чего от тебя хочет альфа. Бэкхён считал именно так всякий раз, когда их с Чунмёном разговоры балансировали где-то в опасной близости от по умолчанию запретной темы. И вот это предложение с работой расценивалось Бэком именно как приближение к незримой черте. Внутри словно загоралась огромная красная лампа, буквально кричащая об опасности, и омега не позволял себе её игнорировать. — Где тебя высадить? — спросил Ким через какое-то время, предусмотрительно не продолжая оборванную нить разговора. Такое понимание было бесценно, и омеге было даже немного стыдно за своё неоднозначное отношение к возможности их совместного будущего. — Возле кондитерской, заскочу взять себе пирожных.***
Чунмён, как и было сказано, высадил омегу возле кондитерской, напоследок попросив не занимать ничем выходные, чем ввёл Бэка в состояние некой прострации. Впрочем, думать об этом сейчас омега не хотел, да и сил не имел, если уж быть совсем откровенным, поэтому лишь неспешно шёл мимо местных кафешек, вслушиваясь в отголоски поп-хитов из дальнего магазина сиди-дисков. Вообще, Бэкхён завидовал той умиротворённости, что смогом лежала на столичных улицах. Мороз кусал оголённые участки кожи, в то время как прохожие двигались в разные стороны, точно сумбурный отряд муравьёв. Пожалуй, Бэк именно этим насекомым себя и чувствовал, осознавая, что раздавить пальцем его могут уже через месяц, а если уж совсем не повезёт — прямо сегодня. Омега вовсе не таким планировал своё Рождество. И уж точно не хотел беспокоить родителей новостью об увольнении, наверняка зная, что они загорятся идеей продать дом. А он у них уютный, из соснового сруба, подаренный самим же Бэкхёном на годовщину их свадьбы около двух лет назад, и омега уж точно не хотел отбирать у них этот подарок, когда к тому же и сумма за его покупку выплачена ещё не совсем вся. Впрочем, о последнем старшим лучше уж и вовсе не знать, особенно если вспомнить, как долго они отказывались принимать столь дорогой и хлопотный подарок. И Бэкхён уж точно не хотел портить эту идиллию своим внезапным увольнением. Возможно, он преувеличивал, и дела обстояли очень даже неплохо. По крайней мере, как у администратора шансов удержать своё место было значительно больше, о чём омега себе напомнил, уже замечая молл за виднеющимся впереди перекрёстком. Торговый центр высился на пять этажей, сияя анимационными билбордами и встроенными в зеркальный фасад светодиодными лампами. Здание встречало новый день вместе с первыми покупателями, и Бэк не хотел бы думать, что эти самые покупатели — последние, кого он увидит в качестве администратора. Музыка позади стихла ровно к тому моменту, когда Бэкхён пересёк перекрёсток, двинувшись в сторону дополнительных дверей со стороны парковки, покрытой тонким слоем хрустящего снега.***
— Альфа. Сорок лет! — первое, что услышал Бэкхён, оказываясь в раздевалке для персонала. — Тридцать! Холостяк и чер-р-ртовски обаятелен! — парировали откуда-то с конца помещения, подтверждая свои слова звучным хлопком по двери шкафчика. Бэкхён с недоумением оглядел собравшихся омег, на ходу снимая широкий вязаный шарф, и расстегнул дутую куртку. На его появление, однако, никто так и не отреагировал, продолжая свои дебаты с большим энтузиазмом. — Сорок! И у него непременно уже есть дети! — А о чём, собственно, идёт речь? — спросил Бэкхён, наконец обращая на себя всеобщее внимание. Омеги как-то недоумевающе переглянулись, как бы показывая, что вопрос был если не глупейшим, то бессмысленным уж точно. Бэк от этого невольно терялся, не понимая всеобщего ажиотажа, и, наверное, долго бы ещё вникал в причины такого переполоха, не всплыви в памяти вполне очевидный факт. Честно говоря, омега не имел привычки судить о людях по сплетням и прочим сомнительным разговорам подобного рода, но всё же успел нарисовать в голове определённый образ их новоиспечённого гендиректора. В коллективе, что сегодня жужжал, точно осиный улей, абстрагироваться от такого количества пусть разношёрстных, но всё же информативных сведений было невозможно априори. И именно поэтому Бэк невольно прислушался к чужим разговорам, обещая сразу после этого надрать себе уши. Вообще, ничего конкретного омега не услышал, поскольку коллеги располагали не менее ничтожной информацией, чем он. По моллу гуляли лишь общие фразы, догадки и предположения, основанные на омежьих фантазиях, а потому в голове почти у всех вырисовался образ этакого самца, пышущего тестостероном во все четыре стороны. Бэк же не то чтобы был с этим согласен — он скорее это не отрицал, но при этом и не доверялся сему «факту» целиком и полностью. В конце концов, жизнь не настолько щедра, чтобы раскидываться такими экземплярами из представителей сильного пола. Ближе к девяти молл оживился. На первом этаже то и дело мелькали рюкзаки снующих по торговому центру школьников, в то время как Бэкхён неспешно брёл по второму этажу, ведя рукой по поручням справа от него. Как бы долго омега не убегал от действительности, о новом месте работы необходимо было задумываться уже в ближайшее время, чтобы не сесть в лужу перед праздниками, и эта мысль откровенно Бэку не нравилась. Перемены омега не любил, особенно такие кардинальные. Таким изменениям в жизненном укладе неизменно сопутствовала долгая адаптация, что Бэк не любил и, если уж совсем честно, избегал всю свою сознательную жизнь. Из зоны комфорта омега не выходил умышленно, что при этом трезво считал не совсем правильным и даже чем-то трусливым. Бэк действительно опасался, что эту его личную биосферу могут потревожить, из-за чего в итоге так и не смог успокоиться вплоть до начала двенадцатого. Омега сидел за ресепшеном, когда телефон на краю стола настойчиво задребезжал. — В связи с какими событиями я удостоен такой чести? — откинувшись на спинку стула, заговорил Бэкхён с усмешкой и приподнял руку, заметив одного из омег неподалёку. Встав со своего места, Бэк жестом попросил присмотреть за рецепцией вместо него, после чего с чистой совестью двинулся в более тихое место. — Знаю, виноват, но у меня были причины так долго пропадать, — вещали на том конце, отвлекаясь для крика на разговорившуюся компанию где-то на фоне. — Ты это родителям объясняй, не мне, — резонно заметил Бэкхён, поправляя форменный платок на шее через отражение на одной из витрин. — Вообще-то, я надеялся, что хён встанет на мою сторону. — Сехун, ты пропал на полтора месяца! Тебе нет оправданий, — возмутился омега, в то время как на том конце как-то обречённо вздохнули. Сехун был младше омеги на целых десять лет и сейчас учился в университете, рванув в Пусан, несмотря на все уговоры родителей подыскать место в Сеуле. Парень был непреклонен, в чём его поддержал и сам Бэкхён, вспоминая собственный опыт переезда. Старший Бён с сыном были родом из Пучхона и не помышляли о переезде даже после развода Бён Седжуна — папы Бэкхёна — с отцом омеги, пока Бэк не перебрался в столичное общежитие после поступления. Тогда не менее важную роль в смене места жительства сыграл и перевод господина О — отчима Бэкхёна и отца Сехуна — прямиком в столицу. О переезде кричало абсолютно всё, а потому семейство перебралось в Сеул ещё до окончания омегой первого курса, чем почти все члены семьи были довольны целиком и полностью. Сехун же, привыкший к Пучхону за тогда ещё десять лет своей жизни, воспринял переезд несколько болезненно. Маленький альфа долго и не всегда удачно вливался в новый коллектив, что, как считал Бэкхён, и наложило свой отпечаток. Сехун ещё в выпускном классе вдохновенно вещал брату о своей мечте вырваться из шумной столицы, и переубеждать его омега даже не пытался, в отличие от родителей, желающих по классике жанра держать детей поближе. Впрочем, оба опустили руки сразу же, как Сехун сообщил о своём поступлении, после чего в семье разногласий впредь не бывало. До недавнего времени уж точно. Парень начал второй курс, после чего внезапно перестал выходить на связь, как это было раньше — раз или два в неделю. Бэка это поначалу не особо волновало, в то время как родителей начало тревожить ещё с первого пропущенного вызова. Когда же братец начал игнорировать и звонки омеги, тревогу забил уже и сам Бэкхён, обещая себе надрать младшему уши при первой же встрече. — Я готов принести извинения лично, — продолжал Сехун и, судя по звукам, покинул комнату. — Но я правда был… занят. — Допустим, я тебе верю. Давай уже по делу, — с усмешкой поторопил Бэк, бросая взгляд на наручные часы. Стоило бы поторопиться на встречу с новым боссом, в то время как омега продолжал сверлить взглядом отдел сувениров точно напротив него. На улице вновь шёл редкий снег, и Бэкхён бы очень хотел оказаться сейчас дома, с Моннёном под боком, а не топтаться здесь, в ожидании нападения хищника. Наручные часы любезно сообщали о поджимающем времени, что Бэка не радовало от слова совсем. — Я приеду в пятницу. Один. — А могло быть по-другому? — Возможно. — О Сехун! — Бэкхён присвистнул. — И как зовут этого «возможно»? — Я ещё ничего не говорил! — воскликнул младший совсем не по-альфийски, на что Бэк невольно прыснул. — И только попробуй растрепать всё отцу. Я сам хочу всё им рассказать. — Об этом можешь не беспокоиться: я — могила, — клятвенно заверил омега, возобновив свой шаг. Следовало бы спешно вернуться на место, дабы не портить первое впечатление о себе, а потому Бэкхён бодро зашагал вдоль бутиков, совершенно не следя за дорогой. Он услышал в ответ лишь «я запомнил», когда телефон вылетел из рук после столкновения и спикировал кому-то под начищенные туфли. — Простите! — охнул Бэкхён, тут же опускаясь на корточки с целью поднять настрадавшийся сотовый. Телефон лежал экраном вниз, отчего омеге было откровенно боязно переворачивать аппарат, но это ловко сделали за него чьи-то узловатые пальцы, быстро поднявшие мобильник с пола. — Простите ради бога! — виновато зажмурившись, повторил омега и наконец взглянул на «айсберг», встретивший его «титаник». — Ничего страшного. Вы в порядке? — прозвучало над ухом, в то время как Бэк невольно заострил внимание на отдалённо знакомой кривости длинных ног, облачённых в идеально выглаженные брюки. Омега в этот момент серьёзно засомневался в надуманности слов про тестостерон, потому что стоящий перед ним мужчина буквально всем своим видом говорил о том, что мурлыкать и послушно вилять хвостом он не будет ни при каких условиях. Хвоста, к слову, очень не хватало для завершения образа не иначе как снежного барса, способного одной лапой задавить здесь всех и каждого. И Бэк старался не вспоминать сейчас о своём весьма шатком положении. Альфа стоял в полуметре и широко улыбнулся, демонстрируя ряд белоснежных зубов, как бы давая рассмотреть себя со всех сторон, что уже не прибавляло ему плюсов в глазах Бэкхёна. Для омеги этот человек вообще был под строгим знаком минус все эти десять лет, и вряд ли ему когда-нибудь удастся этот факт изменить. Мужчина тем временем протянул омеге телефон, который, благо, не потрескался от удара, чего нельзя было сказать о самообладании его хозяина. — Вроде бы живой, — продолжал альфа с улыбкой, кивая не реагирующему Бэку на телефон. — И привет, Бэкхён, — уже неформально поприветствовал его мужчина, протягивая раскрытую ладонь. — Здравствуй, Чанёль, — немного помедлив, поздоровался омега в ответ, прекрасно понимая, кто в этот момент стоял перед ним и какую должность занимал с этого дня к огромному несчастью Бэкхёна. В памяти тем временем всплывали такие давние, но оттого не менее яркие ощущения тепла на ладонях, в то время как сейчас Бэк чувствовал лишь сухую, мозолистую кожу. Чемодан упал на пол с громким стуком, едва не попадая ручкой по ноге стоящего напротив омеги альфы, и Бэкхён даже жалел, что не толкнул его чуточку сильнее. — Проваливай, — прорычал Бэк и едва дёрнулся, когда парень переступил лежащий на полу чемодан. Попятившись, омега схватил с кровати первую попавшуюся под руку игрушку и бросил в надвигающегося на него Пака, попадая точно по широкой груди. — Катись к чёрту! — Бэк… — Чанёль пытался сохранять спокойствие, медленно приближаясь к омеге, однако тот продолжал пятиться, пока не наткнулся на прикроватную тумбочку, едва не спотыкаясь. Альфа тут же оказался рядом, хватая Бэкхёна за руку, и прижал к себе в объятьях, игнорируя явные протесты. Бэк вырывался, бил парня в грудь и упорно не позволял чужим губам коснуться собственных. На ресницах дрожали капли подступающих слёз, и где-то в горле будто бы застрял ком, не позволяя выражать свои эмоции словами. Омега дрожал, кусая покрасневшие губы до боли, и продолжал бить Чанёля куда придётся, шипя на каждую попытку альфы коснуться его волос. — Не трогай меня! — вскрикнул омега, не бросая попыток отпихнуть парня от себя. Его руки грели, заставляли таять в этих объятьях в последний раз, отчего слёзы на ресницах уже не держались. Влага солёными дорожками бежала по щекам, пропадая где-то на чужих губах, чувственно касающихся кожи, и Бэкхён не мог больше терпеть эту сладкую пытку, чувствуя, как по сердцу будто полосуют без ножа. Словно внутри у омеги что-то вдребезги разбивалось с каждым прикосновением широких ладоней, грозясь добить Бэкхёна окончательно, если всё это продлится ещё хотя бы одну лишнюю минуту. — Исчезни, как и хотел! Особо сильный толчок заставил Чанёля отшатнуться, выпуская Бэка из своих рук, чем омега незамедлительно воспользовался, молча указывая альфе на дверь. Последняя была по забывчивости не закрыта, отчего в коридоре то и дело мелькали недоумевающие лица проходящих мимо студентов, и Бэкхёну наверное впервые было абсолютно плевать, что о нём подумают и будут говорить спустя какое-то время. Все эти люди не знают ситуации. Не они узнали об отъезде любимого человека вот так, по чистой случайности. Не они были вынуждены остаться одни, без ласки чужих рук возможно навсегда, а потому судить Бэка у них права не было. Никакого. Абсолютно. — Просто уходи, — попросил Бэкхён уже шёпотом, с минуту выдерживая на себе не читаемый взгляд. Омега смог выдохнуть лишь после того, как Чанёль молча поднял с пола свой чемодан и пошёл к выходу широкими шагами, сжимая челюсти до появления желваков. Когда же за ним хлопнулась дверь, Бэк медленно опустился на пол, глуша слёзы в закрывающих лицо ладонях.