Торкиризируясь

Том вертится на стуле и осматривается. Затем делает комплимент, это очень в его стиле: -Прекрасный ресторан, рад приобщиться к австралийской кухне. И тебе очень идет этот костюм. Он полностью подходит под серо-черные тона окружающей обстановки. Крис неловко поводит плечами. -Спасибо. Том стал собой, очень широко улыбается и очень искренне, внимателен и быстр. Он не может молчать. -Ездил в Сидней, меня пригласили дать интервью. Впрочем, ты об этом знаешь. -Мгм. – Крис не может сдержать сумрачно-укоризненного взгляда. Но Том предпочитает не замечать его. Он сияет. -Гулял по городу, меня все узнавали. Знаешь, в этом городе есть особое очарование, очень наложен атмосферный отпечаток. Я сделал несколько фотографий. Помнишь как к нам в первый день съемок пришли тысяча людей к павильону, чтобы посмотреть на нас? Крис кивает. Если раньше, до съемок в Рагнареке от уставал от манеры Тома говорить иногда без умолку, то теперь она кажется ему забавной, и можно было смотреть на него не отрываясь. Том гладко выбрился из-за начала съемок и снял свои очки, и его белоснежная рубашка почему-то неуловимо (и раздражающе) наводила на мысль о его страстности, и, опять же почему-то, напоминала о вечерних отсутствиях. Возможно, он встретил кого-то здесь, в Австралии. Им отвели место у окна с замечательным видом, и они были слегка отгорожены крупным широколистным деревом, за что Крис был благодарен метрдотелю, но на столе стояли две свечи и цветы, и этот стандартный набор (такой же стоял на каждом столике) казался ему неуместным. -В общем, мне нравится работать в Австралии и ты можешь гордиться своей целеустремленной патриотичностью, позвав команду на свою родину. О, спасибо. Подходит официантка и Том моментально переключается на нее, с благодарностью принимает меню. Крис решил сказать что-то. -Ты очень красноречивый. Том, не ожидающий такого смотрит на него. -Спасибо, Крис. -Я не уверен, что это комплимент. -Оу. – Том делает лицом «ауч». -Я к тому, что… если бы ты попал в мир к Грандмастеру, то точно бы приспособился. В отличие от меня. Крис сразу понял, что это вязкая тема по тому, как Том несколько раз потрогал нос и стал бегать глазами по сторонам. Надо было срочно изменить тему, но ничего не шло в голову. В итоге Крис, вроде, нашелся: -Чем тебе нравится роль Локи? Том делает вид, что задумался и постукивает пальцем по губам. -М-м, хороший вопрос, меня о нем никто не спрашивал. –Крис хмыкает. –Но это правда, что мне нравится Локи. Он дает мне определенную свободу, какой-то части меня. Я рад, что Кеннет в свое время увидел во мне что-то от Локи, что-то безответственное и насмешливое, детское в своей жестокости, гордое. Может изломанное. Локи нравится мне, что в отличие от всех богов, он более человечен, и как раз именно из-за своего стремления стать богом и управлять другими. -Я запутался. –Крис отметил, что довольно бессмысленно проводил пальцем по строкам меню, когда сам следил лишь за течением бархатного голоса. Том улыбается ему. Теперь его голос и манера говорить такие же как всегда, настоящие, как были раньше на интервью. Кроме последних, «бромантических» интервью, где он явно и нагло играл, следуя своим скрытым (трикстерским) целям. -Я чувствую Локи очень трагичным, когда его легкомысленный, смешливый характер, любящий мелкие и крупные проделки, был практически насильно и грубо изменен случившимися внешними факторами. Его гордыня была унижена в течение многих лет, когда он был тенью своего светоносного брата… Крис хмыкнул. -…которого он, тем не менее, любил и от этого ощущение несправедливости затмения его личности только усиливалось. Ведь он не мог открыто противостоять брату и почти был готов принять подобное существование. А потом произошел катализирующий взрыв. -Он узнал, что они не братья? -Да. Он узнал, что он вообще не часть семьи и более того, что принадлежит к той расе, которую ненавидели все, включая его. И тогда он перешел от мелких шуток-проделок к большим, например, он ощутил желание убить брата и отца и захватить трон. -Ничего себе проделка. -Ну, -Том отпил воды из бокала. –В этом он и есть. Они заказали блюда и по бокалу вина, хотя Крис от вина никогда не был в восторге. Выпивая его, он косился на свою темную рубашку и сюртук, вполне можно было ожидать на них пролитые капли. -Интересно, какая маленькая шутка могла бы быть в его стиле? Том задумывается, и озорно улыбается. -Например, пустить в темноте слух, что Всеотец любит женские платья. Крис похохатывает. -Мда. Ну и шуточка. Принесли вино и Том его попробовал, заправски покрутив темную жидкость в бокале. Мило улыбнулся официантке. Когда их оставили с вином, Том продолжил: -Думаю, его желание уничтожить Ётенхайм, это желание вернуть себя в семью, которую он уже потерял. -Как это? -Он возненавидел ледяных великанов еще больше, когда узнал, что является таким же, и когда узнал, что от него отказались, а значит он потерял две семьи в один день. Убивая их, себе подобных, он хотел стереть с памяти свое собственное унижение и напоминание, что он не Одинсон. И он отрекался от них, становясь, в итоге, одиноким, не принадлежащий ни к асам, ни к великанам, становясь личностью, в которой ему отказывали много лет. -Но он принимает себя в этом фильме. -Он принимает часть себя, да. Думаю, боль уже заглушилась, и он смог ранее выплеснуть свою ярость, напав на Землю. Но он остался никому и ничему не принадлежащим, тем более после смерти Фриги. Крис покачал головой, он был всегда искренне восхищен умением Тома так глубоко чувствовать придуманные комиксами персонажи, или чувствовать людей. К тому же он всегда знал, что Локи никогда не стал бы таким сильным и ярким характером, если бы не Том Хиддлстон, сумевший раскрыть его и влюбить в него. -И как думаешь у него отношения с братом? –довольно неуклюже спросил. Том отпивает вина. -Думаю, его отношение к брату очень на поверхности, связанные как с сильными негативными, так и с позитивными чувствами, эти чувства видны всем. Когда Локи понимает, что Тор изменился из-за женщины, он приходит в бешенство и его ревность трансформируется в ненависть. Он наносит ему самый болезненный удар, он угрожает не только брату, но и ей, через него. Однако при этом, когда Тор разрушает мост, чтобы спасти Ётенхайм, он кричит только одно, что тот никогда не увидит ее, и в этом выражается его любовь к брату, ведь как бы сильно он не ненавидел эту женщину, он знает, что она ему важна, и будет оберегать ее. Угрожая ей, и одновременно заботясь о ней, он дает нам понимание его собственного отношения к брату, да и к миру, очень амбивалентное и меняющееся отношение. И это видно в его поведении, когда, стараясь подчинить миры вокруг в угоду своей гордости и высокомерия, он в то же время готов на поступки, сохраняющие этот мир. Том замолчал, не мигая смотря на Криса. Его темный костюм и рубашку легко можно было заменить на костюм Локи, который, сидя напротив решил рассказать о своих внутренних побуждениях. Как же глубоко он анализирует и чувствует, это было удивительно. Из него, Криса, про Локи можно было бы вытянуть только то, что трикстер опасен и когда-то напал на Нью Йорк. Крис взял бокал и залпом выпил все вино. Том слегка улыбнулся. Как же он любит внимание, расцветает и наслаждается им. Что ж, ему, Крису, не сложно дарить внимание, он никогда не смущался от необходимости молчать, пока другие говорили. Принесли блюда, и они начали ужинать. -Ну а ты, как ты относишься к Тору? -Ну-у, он сильный и ответственный. -Как ты? –незаметно улыбается Том. -Как я. – подтверждает Крис. –У меня сила и уверенность, а в тебе озорство и обаяние. -Мы неплохо дополняем друг друга. Том улыбается в бокал, совсем незаметно и игриво. Работая с ним более пяти лет Крис не замечал, или не интересовался его этой частью характера, когда Хиддлстон постоянно подшучивал, всегда был в свежем позитивном настроении, и был очень внимателен. И (как ни странно) еще он нуждался в внимании и из-за этого был не уверен в себе. Том быстро смотрит на него исподлобья и, нанизав кусок рыбы на вилку, неожиданно заговорил хриплым, разломанным голосом Криса Эванса, капитана Америки, когда тот бывал на вечеринках уже подвыпивший: -Хей, Крис, чува-ак, так как я из всех крисов самый лучший, то с тебя вино. А ты можешь шептаться с Крисом Прэттом в сторонке. Крис посмеялся, манера говорить была скопирована идеально. Он выпил вина. -Окей. Теперь я. –и Крис начал быстро перебирать, кого он мог бы передразнить. Том не стал его ждать и заговорил голосом Тайки, еще и качая головой и кривя рот как он. -Давайте, битчес, работайте, особенно ты, Крис Хемсворт, такой красавчик, боже, но я милее…А я конг, потерял свой тонг. Румянец разливается по его лицу пока они отсмеиваются. Крис прокашлялся. -Мой младший брат, Лиам, уехал в штаты и у меня есть ключи от его квартиры. Они помолчали. Затем Том пожимает одним плечом и весело улыбается: -Ну так, может покажешь мне ее? -Так это квартира твоего младшего брата. Который, - Том потрогал висящую фотографию братьев в раме. – ненавидит меня. -Ты преувеличиваешь. Он просто раздражен, что мы … -Работаем вместе? -Нет. – Крис наконец закрыл дверь и погасил основное освещение, оставив мягкие лампы. –Что мы часто онлайн вдвоем. Том прислонился к стене. -И что дальше? -Пойдем. Крис поднялся по лестнице, Том шел за ним. Крис взял Тома за плечи, надавил и усадил на кровать. Затем опустился на одно колено, поднял его ногу, поставил на колено и начал расшнуровывать туфлю. Затем аккуратно снял, отложил туфлю в сторону и посмотрел на Тома. Засунул руку под штанину классических брюк и потянул вниз носок. -У тебя фетиш? – спросил Том смотря на него сверху вниз. Вопрос он задал спокойно, без осуждения или беспокойства. Крис качает головой. -Нет. Просто хочу. Стягивает носок и аккуратно поставил ногу на ворсистый ковролин. Затем также поставил вторую туфлю себе на колено, но прежде чем расшнуровать, обхватил ее и погладил обеими руками гладкую поверхность от задников к носку. -Поцелуй. –тихо говорит Том. Крис, не отрывая от него глаз наклоняется и целует правое и левое колено Тома. Затем расшнуровывает туфлю, медленно снимает и кладет рядом с первой, снимает носок. Приподнимается и просовывает руки под пиджак и, гладя плечи, снимает с него пиджак. И стоя над ним, гладя его щеку и схватив мягко затылок он наклонился и крепко поцеловал его. Затем потянул за галстук (давно хотел это сделать) чтобы Том встал, и когда их губы разошлись от поцелуя, он расслабил его галстук и снял его, медленно расстегнул рубашку, пуговицу за пуговицей с верха к низу. Взял правую руку и отстегнул маленькую пуговку, мягко куснул запястье. Отстегнул вторую манжету и медленно снял рубашку. Том дышал глубоко и учащенно. И когда Крис снова опустился на одно колено и начал расстегивать кожаный ремень, он нервно мял кулаки, стоя в одних брюках. -Ты уверен? –хрипло потянул он. -Да. –сказал Крис. Когда он скользнул ширинкой вниз, зазвонил мобильный. Звук был такой резкий, что Крис невольно подскочил (автоматически отметил резко сжавшиеся мышцы живота Тома). Он метнулся к мобильному и схватил его со стола, эта мелодия была поставлена на Индию. -Да, маленькая? -Папа, ты приедешь домой? -Что случилось, дорогая? Она помолчала, затем неуверенно сказала: -Мама немного странная. -Я еду дорогая, я скоро буду! Он бросился к своему сюртуку и пиджаку, которые бросил у двери и уже выскакивая за двери остановился и оглянулся. Посмотрел Тому в глаза буквально на секунду и побежал вниз по лестнице. В машине он вспомнил Тома, который стоял посередине комнаты в одних брюках, и его плечи, его руки говорили о том, что он уязвлен и задет за живое. А вот выражение его глаз почему-то ускользало от него, и он не хотел об этом думать. Зайдя в дом он первым делом проверил детей, близнецы уже спали, а Индия сидела на кровати и рассматривала картинки в книге. Он прошел в гостиную и увидел Эльсу с короткой стрижкой светлых волос. Остановился на пороге. -Зачем ты постриглась? -Замолчи! –она почти кричит. Кидает сумку в стену (оттуда вылетают вещи) и неожиданно успокаивается. Опустилась на пол и начала собирать, он видел ее острые позвонки на шее из-за короткой стрижки. Затем она снова бросила все, что собрала и баночки с тюбиками со стуком разлетелись по комнате. Эльза, повернулась к нему лицом и села на пол, закинула голову на край дивана. Он стоял посредине комнаты, не зная, что делать. А она вздохнула и сухим голосом спросила его: -Почему ты никогда не предлагал мне выйти за тебя замуж? Крис молчал, но как только сделал к ней шаг она подняла руки, словно ставя стену между ними. -Нет! Нет. Уже ничего не изменишь. После того случая уже ничего не изменишь. Тот случай они никогда не обсуждали, он остался щелочным озером, от которого оба отгородились. Это были их правила игры. Он был внимателен и уступчив и никогда не затрагивал темы, которые могли вызвать ее гнев или злость, потому что всегда боялся, что в какой-то из этих вселенных, где они могут быть истерически взвинчены, в одной из этих ситуаций они придумают или, того хуже поймут, что давно не любят друг друга. -Эльса.. -Знаешь, я люблю тебя сейчас только один раз в сутки, в то время когда ты играешь с детьми. Вот когда ты с ними, ты такой искренний, такой настоящий. Вы прыгаете и танцуете, и мне так ясно, что они продолжение тебя. А я сижу и смотрю. Крис, в эти минуты я люблю тебя как раньше. –она сухо и устало добавила. –Но раньше я любила тебя каждый день, сутки напролет. Никогда не уставала любить тебя. Крис медленно сел рядом. -Что ты хочешь сказать, Лиз? -Я сказала, что хотела. Просто чтобы ты знал. Теперь будем жить дальше с этим. Она медленно поднялась и, забыв про сумку, пошла из комнаты. На пороге остановилась: -Не ходи к детям, я сама уложу их. Кажется, Индия немного испугалась. -Лиз. -Ничего не говори. Я сегодня должна побыть наедине. Ложись, пожалуйста, на диване. Крис взъерошил короткий ежик волос, походил по комнате тяжело вздыхая, затем лег на диван и лежал пока не уснул.