Обо всех понемногу

С натяжкой можно считать продолжением истории со снами ЛХ и Старейшины И Лин. Некоторые моменты новеллы нагло проигнорированы. Кое-где имеются логические провисы Ходить не просто бесшумно, но и почти бесплотно — особое искусство, которым Лань Си Чэнь владел в совершенстве. Он скользил по залам и холлам резиденции стремительной тенью, усилием воли замедляя дыхание и стук сердца. Здесь, на половине брата, нужно быть особенно осторожным. Лань Чжань, как дракон, охраняющий свое сокровище, слышал каждое движение, чувствовал любое дуновение воздуха. Но не его реакция была страшна Лань Си Чэню. Он буквально просочился в приоткрытую легким утренним сквозняком дверь и привычно замер, прислушиваясь к звукам. Если его встретит только тишина, он уйдет тут же. Протяжный и сладкий стон прошелся по затылку, позвоночнику и заставил ноги ослабеть. Лань Си Чэнь оперся на стену рядом с собой, второй рукой накрыв грудь там, где тут же заколотившееся сердце уже было готово выломать ребра. Мгновенно стало жарко, но он еще одним усилием заставил себя успокоиться. Все это… еще ни о чем не говорит. Чтобы знать наверняка, ему нужно увидеть. Убедиться, что время еще есть, и уйти так же неслышно. Лань Си Чэнь облизнул пересохшие губы, сделал медленный вдох и, затаив дыхание, рискнул выглянуть из своего укрытия. Они были невероятно красивы. Почти совершенны в своей страсти. Распущенные волосы, резкие движения, крепкие объятия, следы на теле и алеющие губы… Лань Си Чэнь редко видел брата настолько открытым, таким живым, но не он интересовал его сейчас. Вэй Ин сидел на бедрах Лань Чжаня, обняв его талию ногами и выгибаясь назад, бесстыдно подставляя под ласку губ уже припухший сосок. Его волосы метались за спиной, покрывалом лежали на простыне, а на животе виднелись уже подсохшие белесые потеки. Это не первый раз. Он застал их, как минимум на втором заходе. Времени почти не осталось или не осталось вовсе? Лань Си Чэнь смотрел и ловил то, что могло ему дать правильный ответ. Следы ногтей, совсем свежие, на спине и плечах Лань Чжаня — и скорость текущего песка в невидимых часах увеличилась. Голос Вэй Ина, его стоны… И он не болтает, не всхлипывает и не просит игриво его пощадить. Вэй Ину хорошо, но мало. От еще одного его стона Лань Си Чэнь вздрогнул, инстинктивно напряг бедра, и вскинул взгляд повыше, отведя его от плеч брата. И замер, заглянув в глаза Вэй Ина, который теперь смотрел прямо на него. Подставлял шею под поцелуи Лань Чжаня, обнимал того за плечи, откровенно двигался навстречу толчкам и смотрел на него. Насмешливо, откровенно, почти страшно. Смотрел и улыбался, не обычной своей улыбкой, а жаркой, злой, странно исказившей милые и почти нежные черты лица Мо Сюань Юя, сделав их другими, слишком резкими. Словно убедившись, что его взгляд заметили, Вэй Ин закрыл глаза, почти демонстративно откинул голову и уже полностью отдался ощущениям, снова застонав, а Лань Си Чэнь отступил. Старательно не думая ни о чем, так же бесшумно вышел, но не вернулся к себе, а направился к водопаду. Времени больше не осталось. А это значит, что сегодня вечером Лань Чжань отправится с младшими на Ночную охоту. *** — Ты не особенно торопился. Лань Си Чэнь даже не вздрогнул, услышав шелестящий голос, так сильно похожий на голос из своих снов. Буквально сочившийся темной страстью и почти не сдерживаемой яростью. — Я должен был убедиться, что нам никто не помешает, — нельзя пускать в голос и нотки страха. Впрочем, он никогда не боялся. Ни тогда, в их самый первый раз, ни… после. Сегодня он отпустит свою темную половину порезвиться. И не будет думать ни о чем. Вэй Ин принадлежит его брату. А он сам — Старейшине И Лин. Темнота комнаты озарилась красным всполохом, затянулась зеленой светящейся дымкой, и из глубины вышел Вэй Ин. Старейшина И Лин. Красный отсвет в глазах, небрежные движения, пронизывающий взгляд — все то, отчего у Лань Си Чэня подкашивались ноги. Как когда-то во сне, так и сейчас, наяву, он никогда не делал первый шаг первым, покорно ожидая разрешения, и теперь терпеливо ждал, пока к нему прикоснутся. В этот раз они чуть не пропустили пик, и сегодня его ждет боль. Но он готов. Он всегда готов. Отдать ответственность за свою жизнь кому-то другому — его самый большой страх и почти мечта. — Подойди. Лань Си Чэнь сделал несколько шагов, с головой окунаясь в клубящуюся вокруг Вэй Ина темную энергию. Прикрыв глаза от откровенного удовольствия, принял касание его пальцев к щеке. Вэй Ин никогда не бил его. Не унижал. Боль, которую он приносил, была совсем другой. Не физическая, не ментальная. Какой-то иной уровень восприятия. И это касание казалось нежным и одновременно острым. Словно кончики пальцев оставляли на его коже тончайшие порезы, почти невидимые. — Мой темный нефрит… — Вэй Ин приблизил свое лицо вплотную, обжег дыханием губы и отстранился, оставив зуд от неслучившегося поцелуя. О, Старейшина И Лин был мастером в такого рода пытках. Он, как никто, умел дразнить тенью касаний, боли, отзвуком удовольствия. После ночи с ним Лань Си Чэнь вставал с постели без единой царапины, но чувствуя себя растерзанным. — Открой глаза. Лань Си Чэнь послушно поднял ресницы, и ухнул во мрак взгляда Вэй Ина. Он не пытался бороться с ним, он просто позволил себе увязнуть с головой. И только выдохнул, когда почувствовал, как расходятся полы его одежд, под которыми не было ничего, кроме его обнаженного и уже готового тела. Такой Вэй Ин никогда не тратил время на его подготовку, но был не против, если Лань Си Чэнь готовил себя сам. — Как мило, — в глазах Вэй Ина плеснул смех, губы раздвинулись в усмешке, и Лань Си Чэня продрал озноб, после которого сразу пришел жар. Он почти ждал какого-нибудь грязного словечка, но Вэй Ин только дернул его на себя, завел руку и толкнулся пальцем между ягодиц. — Тут ты тоже уже готов? Лань Си Чэнь не смог сдержаться, издав невнятный звук. То ли стон, то ли вскрик. Выгнулся, прижавшись грудью к Вэй Ину, вцепился в его плечи. Вэй Ин хмыкнул и, вытянув пальцы, намотал его волосы на кулак, вынуждая откинуть голову. Склонился, накрывая шею губами, и Лань Си Чэнь содрогнулся. Почти сразу следом пришедшая боль от прихвативших кожу зубов смылась ощущением ладони, обернувшейся вокруг его уже стоящего члена. Глаза закрылись сами собой, но стало только хуже. Боль, смешанная с удовольствием, лишала контроля и сил. И просить он не имеет права. Вэй Ин отстранился резко. Отпустил, отступил, а потом и вовсе отошел к кровати, небрежно избавляясь от одежды. Он не кокетничал, не красовался, но его гибкое тело, сейчас заполненное темной обжигающей силой, завораживало. А когда он вытянулся на кровати, раскинувшись, и поманил к себе, Лань Си Чэнь целую секунду думал, что не сможет сделать и шага. Но ноги словно сами понесли его вперед. Свою одежду он стряхнул на пол, ничуть не заботясь о ее чистоте. И покорно опустился на кровать рядом с Вэй Ином. Между ягодиц, там, где побывал палец Вэй Ина, горело, и Лань Си Чэнь прикусил губу, чтобы сделать ощущения менее интенсивными. Только с Вэй Ином он чувствовал себя таким развратным, настолько грязным и до омерзения счастливым. Но что сегодня приготовило ему его личное проклятие? В ожидании приказа, которое станет его сегодняшним приговором, Лань Си Чэнь облизнулся, поймал взгляд Вэй Ина и невольно вздрогнул, догадываясь. Самая сладкая и самая мучительная из всех его пыток. — Руки за спину и раздвинь ноги, — коротко выдал Вэй Ин, и Лань Си Чэнь покорно завел руки, невольно открываясь взгляду. Взгляду, которому Вэй Ин умел придавать вес, так, что он чувствовался физически. Как… прикосновения. Он чувствовал, как касается он тела, и как вспыхивает кожа в тех местах, как отзывается. Шея, ключицы, плечи. Соски затвердели, и Лань Си Чэнь невольно выдохнул со стоном. Он чувствовал… Фантомные прикосновения терзали нежные комочки, посылая разряды по всему телу, их словно одновременно ласкали невидимые губы, и приносили боль безжалостные пальцы. Приминали, облизывали, терли. Лань Си Чэнь дрожал, не смея попросить прикоснуться к себе по-настоящему. О, это было настоящей пыткой. Тело пылало, на висках выступила испарина, и когда его обняли темные вихри — даже не понял. Они были словно ветер, который обжигает то ли холодом, то ли жаром, проходит острой кромкой по самым чувствительным местам. Лань Си Чэнь горел, как в лихорадке, облизывал пересохшие искусанные им самим губы, и выл внутри. Мало… Этих бесплотных ощущений мало, ему нужно больше. Хоть одно касание, настоящее, во плоти. С кончика члена уже капало, от возбуждения было по-настоящему больно. Но Вэй Ин только развлекался, глядя на него такого, почти теряющего сознание, открытого, уязвимого, откровенно слабого. Под его насмешливым взглядом, от всего его вида, Лань Си Чэнь впивался ногтями в ладони, но эта боль делала ощущения только острее. Он купался во мраке, в алых всполохах его глаз, отдавался щупальцам темной силы, и понемногу сходил с ума. А когда терпеть стало невозможно, вытолкнул из себя хриплое: — Пожалуйста… — Хочешь больше? — Вэй Ин вскинул бровь, и Лань Си Чэнь судорожно сглотнул, кивая. — Тогда иди сюда. Лань Си Чэнь со стоном выпрямился. Затекшие руки отозвались болью, но она была на грани сознания. Все, что его интересовало сейчас — это Вэй Ин. Он в первый раз с самого начала позволил себе опустить взгляд вниз. Облизнулся, посмотрел вопросительно на Вэй Ина и, получив разрешающий кивок, склонился над его бедрами, втягивая запах возбуждения. Пряный, острый. Это было глупо, но для Лань Си Чэня это было иллюзией контроля. Он мог принести боль своему мучителю, всего лишь обнажив зубы, но они оба знали, что он никогда это не сделает. И вовсе не потому, что боится мгновенной смерти. Он хотел другого. Хотел увидеть свою власть над удовольствием Вэй Ина. И поэтому работал вдохновенно, отдаваясь своему делу до конца. Но сегодня все было не так. Доведенный почти до исступления, все еще во власти ласк темной силы, он едва успел почувствовать чужой вкус. Выпрямился, проведя языком по всей длине, оседлал бедра и с болезненным стоном сам насадился на тонкий и длинный ствол. Вскрикнул от плеснувшей внутри боли, застонал, зажмурившись, с первого раза попав в нужную точку. Сделал пару пробных движений, приподнялся, и тут Вэй Ин дернул его на себя. Развернул, подмял, навис, глядя в глаза пылающим взглядом. Лань Си Чэнь зашипел от новой порции боли, но только покорно раскинулся, впуская его в себя глубже. Еще минуту назад ему казалось, что он кончит сразу, как только Вэй Ин окажется в нем, но тот не собирался отпускать его просто так. Он двигался между его раздвинутых бедер так, что едва касался того места внутри, дразня снова и снова тенью удовольствия. Лань Си Чэнь метался, забывался, стискивая то плечи любовника, то постельное белье, он уже не понимал, что именно чувствует, его трясло, волосы липли к вискам и лицу. Он краем сознания отмечал, как клубится вокруг тьма, как по черной дымке проскакивают всполохи, как краснеют и светятся глаза Вэй Ина, сейчас похожего на демона, как никогда. Он просил, он умолял, он захлебывался то ли воздухом, то ли слезами, мечтая наконец-то дойти до точки, даже если это будет смерть. Он принимал все, что давал ему Вэй Ин. Ему хватило одного резкого, но точного толчка, чтобы зависнуть между небом и землей. Тело словно вывернуло наизнанку. Он изливался с беззвучным криком, до белых следов стискивая предплечья Вэй Ина. Он падал, падал и падал, и никак не мог остановиться. Он чувствовал, как сорвался Вэй Ин. Как бил снова и снова, заставляя извиваться в попытке отползти. Слишком поздно… Слишком сильно… Тьма не отпускала Вэй Ина, не хотела уходить, хотя Лань Си Чэнь, пустой и открытый сейчас, был готов ее принять. Где-то внутри кольнул страх, но физические ощущения были слишком сильны. И когда открылась дверь, а за спиной Вэй Ина появился вдруг Лань Чжань, Лань Си Чэнь даже не поверил, что тот ему не мерещится. А потом их взгляды встретились. Глаза Лань Чжаня полыхали яростью, ревностью, обреченностью. О, Лань Чжань понимал, все понимал. Лань Си Чэнь опустил ресницы, когда тот начал раздеваться. Он был измотан, но Вэй Ин все еще был в нем, стискивал бедра железной хваткой, раз за разом таранил его тело, ища облегчения и не в состоянии его найти. Вэй Ин вскрикнул изумленно, почти испуганно, когда Лань Чжань встал коленями на кровать позади него и обнял за плечи. Попытался обернуться, но Лань Чжань удержал его на месте. Только отвел волосы в сторону и вжался губами в шею, обронив короткое и властное: — Продолжай. Глаза Вэй Ина вспыхнули алым. Засияли яростью, но где-то там, на самом дне Лань Си Чэнь ясно увидел страх и вину. Клубящийся вокруг мрак стал плотным, почти осязаемым. А потом Вэй Ина бросило вперед с протяжным болезненным криком, почти распластывая его на Лань Си Чэне. На его бедра легли тонкие сильные пальцы Лань Чжаня, и ритм движений изменился. Лань Си Чэнь забился, когда к словно парализованному телу вернулась чувствительность. Внутри снова словно разливался огонь, от трения их тел член начал наливаться кровью. Но в этом удовольствии было слишком много боли. Лань Си Чэнь видел, как искажено лицо Вэй Ина, как словно судорогой свело его рот. Лань Чжань двигался в нем, а Лань Си Чэню казалось, что это его тот имеет Вэй Ином. А потом Лань Чжань пропустил между пальцев несколько прядей Вэй Ина, невероятно нежно погладил шею и приоткрытые губы, и тот задрожал. Тьма вокруг колыхнулась, и Лань Си Чэнь почувствовал, как она просачивается в него. Понемногу, по капле, но это только начало. Его пустота внутри больше не чувствовалась пустотой. А потом Лань Чжань потянул Вэй Ина на себя, заставляя выпрямиться. Развернул его голову к себе, накрыл поцелуем губы, не переставая двигаться, и Лань Си Чэнь закричал за всех троих, чувствуя, как хлынула в него темная энергия вместе с семенем Вэй Ина. Он кончил мгновенно, но этот оргазм, выворачивающий, выбивающий дух остался где-то вдалеке. Он бился, пытаясь справиться с потоком чужой силы, которая мгновенно заполнила его. Он заковывал ее, очищал, убирал черноту, теряясь в пространстве. Он перестал чувствовать свое тело, замечать все, что рядом. Ее было так много, что на какую-то секунду он испугался, что не сможет удержать ее, и она вырвется. Но вот на лоб легло что-то тяжелое, прохладное, под веками полыхнуло нестерпимо белым, и ревущая, пытающаяся вырваться сила начала успокаиваться, словно повинуясь льющемуся шепоту, который сейчас не имел для него никакого смысла. Только голос, только неприкрытая нежность. Он почувствовал себя почти мертвым, когда из последней капли ушла тьма. …Он вспомнил все еще до того, как открыл глаза. Судя по ощущениям, в беспамятстве он пробыл совсем недолго. Тело все еще ломило, жар не спал до конца, но силы понемногу возвращались. Лань Си Чэнь открыл глаза и оглядел комнату, стараясь не шевелиться. Очень много будет зависеть от того, что он увидит сейчас. Темноты больше не было. Она была за окном, но внутри горели свечи, разгоняя мрак. На стуле в ногах его кровати сидел Лань Чжань, на коленях которого лежал гуцинь. Судя по всему, это его звуки он принял за белое сияние, которое помогло усмирить тьму. Лань Чжань сидел с прямой спиной, его руки расслабленно покоились на гуцине, но лицо… Лань Си Чэнь ясно видел на нем следы недавних сильных чувств. Надеясь, что ничего непоправимого не произошло, пока он был без сознания, Лань Си Чэнь повел взгляд дальше и вскинулся, не увидев Вэй Ина в комнате. — Надеюсь, ты не дал ему уйти! — он подтянулся на руках, садясь в кровати. В первые несколько часов обычно он не мог даже стоять, поэтому сейчас даже не попытался встать. — Он сказал, что не может смотреть на меня, — ровно, слишком ровно ответил Лань Чжань, даже не поворачиваясь к нему. — Он не мог по-другому. Это убило бы либо его, либо кого-то еще, — Лань Си Чэнь не пытался оправдаться. Он пытался оправдать Вэй Ина. Потому что если эти два дурака разойдутся… Это не мелочь, это измена, но был ли у них выбор? Он пытался усмирить Вэй Ина музыкой, но тьма внутри того не уходила, она засыпала, чтобы проснуться через несколько дней еще более агрессивной. — Я догадывался. Вэй Ин становился ненасытным и мало похожим на себя. Ты отправлял меня куда-нибудь, а когда я возвращался, он снова был спокоен и ласков. Я думал, что в новом теле все будет по-другому. Лань Си Чэнь закрыл глаза. — Оно и было. До тех пор, пока он не решил вернуться на свое прежнее место обитания за каким-то артефактом. Ты ходил с ним, но, как я помню, он оставил тебя за порогом. — Почему он ничего не сказал мне? — Лань Чжань повернулся к нему, глядя искрящимися глазами, в которых не было укора или обвинения. Только казалось, что он еле сдерживает слезы. — А-Чжань… — Лань Си Чэнь стиснул пальцы в кулаки. — Он теряет себя в тот момент. Он больше не Вэй Ин. Он Старейшина И Лин. И он не хочет, чтобы ты увидел, узнал его таким, вернулся в то прошлое, которое он хотел бы, чтобы ты забыл. Он почти не контролирует себя. Он не хочет причинить никому вред и не хочет, чтобы вред причинили ему. Ты не смог бы помочь, и он не хотел ставить тебя перед выбором. Он бесконечно тебя любит. — А тебя? — одними губами спросил Лань Чжань, и Лань Си Чэнь вздрогнул. Любил ли его Вэй Ин? Определенно нет. А Старейшина И Лин… — Он ни разу не поцеловал меня, — наконец-то выдал он, и глаза Лань Чжаня вспыхнули. Во рту Лань Си Чэня разлилась горечь, и его замутило. Он не солгал, но и не сказал всей правды. Да, Вэй Ин ни разу не коснулся его губ поцелуем. Но на самом деле это было неважно. Важным было то, что Лань Си Чэнь хотел Вэй Ина, и это не было бескорыстной помощью с его стороны. Он был тем, кто сделал первый шаг, заметив во взгляде, мимике, движениях Вэй Ина Старейшину. Воспользовавшись тем, что Вэй Ин почти перестал контролировать, он сам расстелился перед ним. Но тогда они еще не знали, что он способен принять тьму и очистить ее, это стало настоящим сюрпризом. Когда Вэй Ин снова стал собой, он пришел в ужас от того, что сотворил. Но Лань Чжань был далеко и, воспользовавшись его отсутствием, Лань Си Чэнь смог убедить его, что так было нужно. Лань Чжань не узнает, а Вэй Ин никому не причинил вреда, потеряв контроль. Вэй Ин надеялся, что это больше не повторится, и когда почувствовал, как концентрируется в нем темная энергия, сам попросил сыграть ему. Помогло ненадолго, а потом стало только хуже. Вэй Ин мечтал найти другой способ, он зарывался в библиотеки, ставил опасные эксперименты, когда Лань Чжаня не было рядом, а Лань Си Чэнь… Он только мило улыбался, подбадривал его, и отправлял Лань Чжаня подальше, заметив красный отблеск в глазах Вэй Ина. — Тебе нужно его найти, — в воцарившейся тишине бесцветным голосом произнес Лань Си Чэнь. — Если он уйдет, ты никогда его не найдешь. — Он не хочет меня видеть. — Он просто боится, что теперь больше не нужен тебе. — Что? — Лань Чжань нахмурился. Кажется, ему даже не пришла в голову эта мысль. — Это измена, А-Чжань, — почти жалостливо произнес Лань Си Чэнь. — Он думает, что ты не простишь его. — Что за ерунда? — Лань Чжань потемнел лицом. — Это не ерунда, — усталый голос Вэй Ина заставил Лань Чжаня резко развернуться, а Лань Си Чэнь перевел дух. Не сбежал, слава богам. Вэй Ин шагнул в комнату, вступая в круг света, и Лань Чжань, поставив гуцинь на пол, резко встал. Измотанный, потухший, почти почерневший Вэй Ин сейчас ничем не напоминал ни Старейшину И Лин, ни того задорно и мило улыбающегося мужчину, от одного взгляда которого теплело на сердце даже у него. — Вэй Ин, — Лань Чжань шагнул к нему, и Вэй Ин вскинул руку, останавливая его. — Нет. Не прикасайся. Я… слишком грязен для тебя. Я обманул твое доверие. И я уйду. Я… не прошу простить меня. Просто не забывать, что в нашей жизни было… было что-то еще. — Хорошо, — спокойно произнес Лань Чжань, опуская взгляд. Лань Си Чэнь распахнул глаза в изумлении, а Вэй Ин отвернулся, пряча исказившееся лицо за рассыпанными в беспорядке волосами. А Лань Чжань оправил одежду, одернул рукав и подошел к Вэй Ину. Кончиками пальцев коснулся подбородка, развернул его лицом к себе, заглядывая в глаза. — Ты все еще любишь меня? Вэй Ин громко сглотнул, но взгляд не отвел. Он вообще, кажется, закаменел на месте. — Люблю. Меня не будет без тебя. Но если ты… Лань Чжань положил палец на его губы, словно запечатывая рот. А потом потянулся вперед и коротко поцеловал, словно его пальца было недостаточно. — Я любил тебя, когда ты был мертв. Я любил тебя, когда ты сходил с ума. Вряд ли ты сможешь удивить меня чем-то еще. Он замолчал, все так же глядя на него, и Вэй Ин сузил глаза. Лань Си Чэнь почти воочию видел, как тот думает о чем-то, отбросив эмоции. Только судорожно сжатые, до побелевших костяшек, пальцы выдавали его состояние. Ему было страшно, больно. — Почему ты вернулся? –наконец спросил Вэй Ин, и губы Лань Чжаня тронула улыбка, словно он задал правильный вопрос. — Услышал тебя. Лань Си Чэнь удивленно распахнул глаза. Кажется, он тоже начал понимать. И действительно, с чего он решил, что Лань Чжань не сможет помочь Вэй Ину? Разве что… — Но мы столько раз были вместе, — высказал вслух его собственные сомнения Вэй Ин. — Значит, надо было быть по-другому, — глаза Лань Чжаня засияли смехом, и Вэй Ин резко выдохнул. Лань Си Чэнь догадался немного позже, но удивился такому простому, в сущности, решению. Он не раз видел, как Вэй Ин и Лань Чжань занимаются любовью. И каждый раз Вэй Ин был тем, кто принимает. Но с Лань Си Чэнем он был тем, кто отдает. — Так просто, — Вэй Ин зажмурился, с силой закусил губу, и Лань Чжань притянул его к себе. Обнял с силой, пригладил растрепавшиеся пряди. — Обещай, что больше никогда не будешь молчать. — Ты простишь меня? — Просто пообещай. — Обещаю. — Свое прощение ты должен будешь отработать. — Лань Чжань! — И не раз. Лань Си Чэнь закрыл лицо руками, не зная плакать ему или смеяться. Он был рад, что его брат не останется снова один. И пусть эта измена все равно останется между ним и его супругом, они зарастят эту трещину. Тринадцать лет почти-смерти заставляют расставлять приоритеты. Лань Чжань никогда не позволит Вэй Ину уйти, пока тот не захочет, по-настоящему не захочет, сам. А он… Он будет благодарен, если его не перестанут считать братом. — Лань Хуань. Он с неохотой отнял руки от лица, заставил себя поднять взгляд на стоящего рядом брата. Он должен принять свое наказание. А Лань Чжань вдруг склонился к нему и коснулся губами лба. — Спасибо. Но если ты еще раз к нему прикоснешься, я отрублю тебе руку.