Обо всех понемногу

Грязные словечки, тройничка не будет - ...и тогда я сказал, что не с её фигурой ей кривить нос. Ты меня не слушаешь, — расслабленно лежащий поперек кровати и болтающий в воздухе ногами, Цзинь Гуан Шань поджал губы, с упреком смотря в прямую напряженную спину своего соседа по комнате. — Хм… — невнятно, но очень многозначительно отозвался тот, глядя в окно, и Гуан Шань тут же скатился с кровати и, подойдя к нему, встал рядом. Проследил за взглядом и вздохнул, положив голову на его плечо, не спуская глаз со словно плывущего по дорожке юноши. Довольно высокого, невероятно красивого, идущего так плавно и неторопливо, что казалось, он вообще земли не касается. Фиолетовые одежды развевались на ветру, широкий пояс обвивал талию, такую тонкую по сравнению с довольно широкими плечами. На губах застыла еле заметная улыбка, а мечтательный флер в глазах делал его каким-то совсем сказочным. При этом, несмотря на его довольно-таки безобидный вид, он мог постоять за себя и весьма ощутимо дать сдачи. Последнее Гуан Шань регулярно испытывал на себе, причем последний раз совсем недавно. Но он был не в обиде. Этой сладкой булочке можно было простить вообще все. А уж когда он кидал этот свой взгляд из-за плеча… — Я когда его вижу, у меня яйца звенеть начинают, — выдохнул Гуан Шань в шею Вэнь Жо Ханя, с которым делил эту комнату вот уже шесть месяцев. — Как грубо, — тот поежился от щекотки и усмехнулся одним уголком губ. — Зато чистая правда. А если ты скажешь, что у тебя не так, то будешь лгуном. — Бубенчики, Гуан Шань. Звенят бубенчики. Смысл тот же, но звучит гораздо красивее. Гуан Шань расхохотался, подвинул Жо Ханя в сторонку и, дождавшись, пока Цзян Фэн Мянь поравняется с ними, высунулся из окна. — Куколка, ты пропустил поворот. Чтобы попасть к нам, тебе надо было свернуть раньше. Но в ответ Цзян Фэн Мянь даже не оглянулся. Только повел плечом, словно сбрасывая с себя и эти слова, и чужие жадные взгляды, которые провожали его. — Вот зануда! — восхищенно выдохнул Гуан Шань, который на самом деле и не ждал ответа. Зато не мог отвести глаза от восхитительной задницы, плавно покачивающейся в такт ходьбе. — Ну не всем же быть такой блядью, как ты, — Вэнь Жо Хань потянул его на себя и сам устроился рядом, высунувшись в окно. — Как грубо, — процитировал его Гуан Шань, а потом заявил: — Я не блядь, я мужчина легкого поведения, который обожает все проявления любви. Вэнь Жо Хань рассмеялся и вернулся в комнату, где и растянулся с низким стоном удовольствия на своей постели. Гуан Шань повернулся к нему, проследил взглядом натянувший штаны бугорок и, хмыкнув, подошел и бесцеремонно оседлал его бедра. Потерся промежностью, поймал ответный огонь, вспыхнувший в кажущихся чуть безумными из-за красноватого оттенка глазах, и, развратно облизнувшись, склонился к лицу Вэнь Жо Ханя. — Помочь? Наша сладкая ягодка еще не скоро упадет к нам в руки. И я даже не обижусь, что встало у тебя не на меня. — Было бы странно обижаться на это, учитывая твое недавнее признание, — Вэнь Жо Хань улыбнулся, вскинув бровь, и Гуан Шань с коротким злым выдохом впился зубами в его нижнюю губу. Вэнь Жо Хань иногда выводил его из себя одним своим взглядом, даже когда не стремился к этому. А уж когда хотел этого сам… Прохладная, острая красота его лица завораживала, его взгляд, собственнический, тяжелый, заставлял ноги слабеть. А уж когда он наматывал его волосы на кулак и тянул голову назад, чтобы заставить его прогнуться сильнее, пока он вбивается сзади… И как же ему повезло, что они совпали желаниями и темпераментами. И, как выяснилось, некоторыми интересами — тоже. Цзян Фэн Мянь… Вэнь Жо Хань пал первым. Собственно, именно проследив однажды за его очень интенсивным взглядом, Гуан Шань и увидел Цзян Фэн Мяня. Фыркнул над его опущенным в землю взглядом, колокольчиком на поясе, а потом… потом Цзян Фэн Мянь поднял на них глаза. И, наверное, стоило бы поблагодарить всех богов, что между ним и Вэнь Жо Ханем никогда не было ревности. Потому что, как бы Гуан Шань ни любил секс, жизнь он все-таки любил больше. Ветерок донес до них мягкий смех с улицы, и Гуан Шань поморщился. Проклятый Цзян Фэн Мянь. — Мне надоело ждать, — Гуан Шань оперся руками на кровать по обе стороны головы Вэнь Жо Ханя, снова потерся об уже каменный бугорок, предвкушая тот момент, когда это окажется в нем. — Не пора переходить к активным действиям? — Хм? — отлично понявший, о чем именно он говорит, Вэнь Жо Хань сузил глаза, ласково и угрожающе улыбнулся. — Если тронешь его без его согласия — я тебе руку отгрызу. — За кого ты меня принимаешь? — Гуан Шань слез с него, избавился от одежды и вернулся на его бедра. Поиграл с завязками и, высвободив тяжелый налитой член, облизнулся. — Какое удовольствие в насилии? — поймал взгляд, поправился. — В насилии над ним? Я хочу, чтобы он сам раздвинул ноги. Сам подмахивал и просил еще. — Как ты? — Вэнь Жо Хань рывком придвинул его повыше, усаживая так, что кончик его члена уперся прямо в сжатое колечко мышц. Гуан Шань резко выдохнул: — Полегче. Но да, как я. — А с чего ты решил, что будешь сверху? — глаза Вэнь Жо Ханя затлели, и Гуан Шань вскинулся. — Потому что я так хочу. — С Цзян Фэн Мянем он будет сверху, и это не обсуждается. — Наивный Гуан Шань, — Вэнь Жо Хань демонстративно раскинул руки, и Гуан Шань, презрительно хмыкнув, потянулся к чаше с маслом. Последний раз они трахались вчера вечером, так что ему определенно нужна подготовка. И раз уж Жо Хань сегодня изображает из себя ленивца, придется все делать самому. Он кусал губы, толкаясь навстречу собственным пальцам, ничуть не стесняясь, намеренно подставляясь под жадный взгляд любовника. А когда решил, что такой подготовки достаточно, приподнялся и опустился на гордо вздымающийся член, с упоением прислушиваясь к тому, как раздвигаются под напором мышцы, как его наполняет чужая плоть. — О, да-а-а… Всего пару секунд, чтобы привыкнуть. И пусть проходящие мимо их окон завидуют. Особенно он будет рад, если среди них окажется Цзян Фэн Мянь. Представив себе выражение его лица, Гуан Шань только зашипел от плеснувшего в теле возбуждения, и вскрикнул, когда угадавший его мысли Вэнь Жо Хань вскинул бедра, почти надевая его на себя.

***

— Кто вообще учится в такую шикарную погоду? — Гуан Шань почти растекся по лавочке, подставив лицо солнцу. Продуманная небрежность в одежде, легкий бардак на голове, словно он только что вылез из чьей-то постели — Гуан Шань никогда не упускал случая подразнить ни студентов, ни преподавателей. Тем более, что нравы в Ци Шань Вэнь, приютившего их всех у себя на целый год, позволяли не только это. Достопочтимый папенька Вэнь Жо Ханя на любовные забавы молодежи смотрел сквозь пальцы, зато по всем другим вопросам драл нещадно. И Гуан Шань нагло этим пользовался, для начала соблазнив его младшего сына, а потом и развернувшись в полную силу, укладывая в их с Вэнь Жо Ханем постель как девушек, так и юношей. Впрочем, обычно проблем не возникало ни с кем. Он не напирал, не обещал любви до самого конца. Он обещал только феерический секс и обычно обещание свое держал. Так что от недостатка внимания они не страдали. Пока с ними не случился Цзян Фэн Мянь. — Какие планы на вечер? — не дожидась ответа от устроившегося рядом Вэнь Жо Ханя, который никогда не отвечал на риторические вопросы, Гуан Шань немного выпрямился, перекинул волосы на другую сторону, подставляя под солнечные лучи шею, на которой ярко цвел оставленный утром засос. — С каких это пор тебе нужен план на вечер? — Вэнь Жо Хань, такой же расслабленный и ленивый, напоминающий большую сытую кошку, даже не пытался открыть глаза. Осень баловала теплом, и упускать возможность погреться на солнышке перед долгой зимой никто не хотел. Гуан Шань открыл рот для ответа, но заметил среди идущих мимо них по дорожке адептов фиолетовый всполох и отвечать не стал. Вместо этого он толкнул Вэнь Жо Ханя в бедро и гибко поднялся, стоило только Цзян Фэн Мяню, о чем-то увлеченно с кем-то беседующего, поравняться с ними. — Куколка… — он шагнул вперед, преграждая ему путь, и мягко оттер в сторону его собеседника. — Опять ты, — Цзян Фэн Мянь только обреченно вздохнул, блеснув сквозь пушистые ресницы глазами невероятного оттенка. — Мы, — за его спиной вырос Вэнь Жо Хань, положил собственническим жестом ладонь на талию. Цзян Фэн Мянь даже не дернулся, лишь скосил глаза на чужие пальцы. Впрочем, другого поведения Гуан Шань от него и не ждал. На них смотрели, а излишнее внимание к своей персоне Цзян Фэн Мянь не любил. Поэтому, когда его раздражение достигало максимальной точки, он не сопротивлялся, а просто бил. Один хороший удар — и Цзян Фэн Мянь гордо удаляется, оставив в пыли поверженного противника. Но ни Гуан Шаня, ни Вэнь Жо Ханя это никогда не останавливало. Они проверяли границы дозволенного раз за разом, расшатывая железное самообладание их Фиолетового лотоса, самой сладкой и желанной булочки на свете. — Когда уже вам надоест… — Цзян Фэн Мянь медленно вздохнул, и Гуан Шань очаровательно улыбнулся. Подался вперед, погладил его губы, слишком ярко представляя себе между ними свой собственный член. Такие мягкие, чуть пухлые… Пожалуй, и просто целоваться с ним было бы приятно. Впрочем, сегодня можно и рискнуть, ибо обычно в такие моменты Вэнь Жо Хань предпочитал смотреть со стороны. Поэтому и удары собирал только Гуан Шань. Но сегодня любовник решил принять активное участие. Может, он удержит Цзян Фэн Мяня, пока он, Гуан Шань, будет его целовать? — Когда ты сдашься? — он приблизил свое лицо почти вплотную, краем глаза отмечая, как резко поредела толпа вокруг и как старательно смотрят в сторону те немногие, кто все-таки отважились пройти мимо. Впрочем, ничего удивительного. Своих желаний в отношении Цзян Фэн Мяня никто из них не скрывал, к тому же Вэнь Жо Хань имел крутой нрав. И терпеть не мог тех, кто лез в его дела. — Только попробуй. И останешься без губы, — ласково, со своей привычной мягкой улыбкой произнес Цзян Фэн Мянь, глядя откровенно угрожающе. — И испортишь такую красоту? — весело возмутился Гуан Шань, который в эту угрозу не поверил. — К тому же… может, мне нравится боль? Ответный взгляд Фэн Мяня был полон ярости. Ну еще бы, теперь не осталось других способов повлиять словами. Гуан Шань тихо рассмеялся, и тут в игру вступил Вэнь Жо Хань. Обнял Цзян Фэн Мяня мягко, но крепко, прижался сзади, по-звериному провел носом по шее, шумно выдохнул в ухо. Гуан Шань, зная, какие ощущения при этом появляются в теле, облизнулся. — Ему действительно нравится боль. Совсем немного, — шепнул Вэнь Жо Хань Цзян Фэн Мяню, кончиком языка коснулся края уха. — Он хочет быть сверху, но я уверен, что ты не позволишь. Он умеет отдаваться. Он такой гибкий и такой податливый. Тебе понравится внутри него. — Жо Хань! — прошипел Гуан Шань, которого эти слова застали врасплох и теперь он уже и сам не знал, чего все-таки хочет: самому взять Цзян Фэн Мяня или отдаться ему. Или свернуть Вэнь Жо Ханю шею. — Он такой горячий… — темные глаза Вэн Жо Ханя наполнились огнем, а потом он двумя пальцами повернул к себе голову Фэн Мяня. Улыбнулся его острому взгляду и накрыл поцелуем губы. Смял языком нижнюю, погладил верхнюю, и Гуан Шань застонал от такого зрелища. С ним Вэнь Жо Хань никогда не был таким… таким нежным. — Ненавижу, — бросил он сквозь зубы, дернул Цзян Фэн Мяня на себя, и тут же отлетел в сторону от сильного удара в грудь. На миг перехватило дыхание, но он еще успел заметить, как красивым разворотом Цзян Фэн Мянь выскальзывает из рук Вэнь Жо Ханя. — Фэн Мянь, — грозу в голосе Вэнь Жо Ханя не услышал бы только глухой. — Тебе не удастся меня напугать, — спокойный голос Цзян Фэн Мянь поразил Гуан Шаня до глубины души. И как у него хватает духу? — Меня ничего не держит здесь, и я могу уйти в любой момент. — Кроме позора своего ордена. — Ответив на ваши домогательства, я опозорю его еще больше. Из двух зол я выберу наименьшее. Всего хорошего. Цзян Фэн Мянь поправил сбившуюся ленту, стряхнул с рукава несуществующую пыль и пошел по дорожке. Поравнявшись с все еще не поднявшимся с земли Гуан Шанем, присел перед ним, пригладил встрепанные волосы, внезапно сжал пряди и потянул на себя, причиняя боль. Поймал бешеный взгляд Гуан Шаня, мило улыбнулся и едва слышно, так, чтобы услышал его только он, произнес: — Мне жаль тебя. Он тебя погубит. — Да пошел ты! — Гуан Шань дернулся, ударив его по руке, и Цзян Фэн Мянь поднялся, покачав головой. Кинул на Вэнь Жо Ханя взгляд из-за плеча и удалился, затерявшись среди толпы адептов, которая в конце дорожки была гораздо плотнее. — Что он тебе сказал? — Вэнь Жо Хань проследил за ним взглядом и только потом подошел к Гуан Шаню, чтобы помочь подняться на ноги. — Ему меня жалко, — зло выплюнул Гуан Шань, осторожно выпрямляясь. — Чтобы ему пусто было, синяк будет… И, знаешь, мне больше не интересно. Пусть трахается с учебниками. Здесь есть и покрасивее и поинтереснее. Недотрога… Он расстроено смотрел на красное от удара пятно на груди и говорил-говорил-говорил, только чтобы не смотреть на молчащего Вэнь Жо Ханя, который все еще не спускал глаз с дорожки…

***

Дверь хлопнула гораздо громче, чем он рассчитывал, и это только добавило расстройства. Сегодня он почти потерял контроль, но так дальше продолжаться не могло. Он легко мог отбить любую атаку Гуан Шаня, благо, что тот и не вкладывал какую-то особенную серьезность в то, что делал. Но от взгляда Вэнь Жо Ханя спрятаться было практически невозможно. И раз он сегодня впервые начал проявлять какое-то участие, то может, ему действительно лучше вернуться домой? Обучение в Ци Шань Вэнь было престижным, но ничему особенному адептов чужих орденов здесь все равно не учили. Фэн Мянь аккуратно переложил оставленные с утра на стуле книги на стол и опустился на сидение. В такую погоду хотелось быть на улице, но после сегодняшнего он туда еще нескоро выйдет. — Ты расстроен, — на макушку легла тяжелая ладонь, и Фэн Мянь прикрыл глаза. Привычное тепло растеклось по телу, заставляя сведенные мышцы расслабиться. — Снова Гуан Шань? Фэн Мянь только кивнул, подставляя под ласковую руку шею. — И Вэнь Жо Хань. Он меня поцеловал. Рука, неторопливо поглаживающая его шею и плечо, замерла. Фэн Мянь почти физически почувствовал полыхнувшую в ее обладателе ярость, но уже через мгновение ласка возобновилась. — Не трогай его, хорошо? Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы, — Фэн Мянь развернулся, вскинул взгляд на стоящего рядом юношу. Светлая, почти белая кожа, черные волосы, выразительные карие глаза с янтарным оттенком… Лань Ци Жэнь весь состоял из контрастов, но Цзян Фэн Мянь мог любоваться им бесконечно. Слишком правильный, иногда занудный, откровенный до грубости, такой искренний… Его холодный взгляд и неприступный вид за порогом комнат отпугивал многих, но для Цзян Фэн Мяня всегда была готова и улыбка, и незатейливая ласка. А уж его утренние поцелуи… Он не знал, любил ли его Лань Ци Жэнь, они никогда об этом не говорили, но иногда его ревность была почти физически ощутимой. Впрочем, он никогда не пытался ни заступиться за Цзян Фэнь Мяня, ни вмешаться в его дела, отлично понимая, что этим только оскорбит. — До сих пор они не переходили границ. Что случилось на этот раз? — Я не знаю, — Фэн Мянь покачал головой. — Они вели себя по-другому. И что-то странное происходит между ними самими. Сегодня на миг мне показалось, что на самом деле я им не нужен. Или нужен только одному, а второй просто ревнует. Лань Ци Жэнь не улыбнулся, но его глаза мягко засияли. Он склонился к сидящему Фэн Мяню, погладил скулу. — Ты способен свести с ума любого. — Но я не хочу сводить с ума любого. Мне нужен только один, — почему-то севшим голосом произнес Фэн Мянь. Похоже, это какой-то вирус. Потому что сейчас между ними тоже происходило что-то странное. Они действительно никогда не говорили о том, что между ними. И эта внезапная обоюдная откровенность волновала и совсем чуть-чуть пугала. — Ци Жэнь… — Фэн Мянь удержал его за запястье. — Мне нужен только ты. Лань Ци Жэнь медленно и, кажется, даже обрадовано выдохнул. И, прежде чем коснуться губ поцелуем, шепнул: — Я у тебя есть.