Воин

      — Мы уже почти на месте, — Каллен взглянул на жену. — Устала?       — Еще бы, весь день в седле, — она свела лопатки, пытаясь хоть как-то снять напряжение со спины, но только ощутила еще больший дискомфорт во всей нижней части тела.       — Ничего. Когда приедем — я сделаю тебе массаж, — Каллен лукаво улыбнулся, а Феррис заинтересованно выгнула бровь, улыбаясь ему в ответ.       Сейчас их лошади шли рядом, казалось, встреться им сейчас кто-то из знакомых, они бы даже не узнали эту парочку: былой величественный Инквизитор не была больше одета ни в элитную форму, ни в грозные доспехи из дорогих металлов и драконьей кожи. Каллен тоже снял броню, отдыхая от образа командира, и сейчас они выглядели как обычные путники: на Феррис была длинная, прорезанная по бокам начиная от талии синяя кофта. Которую та подвязала широким поясом, левый рукав же был обрезан точно под локоть и зашит снизу, полностью скрывая под собой остаток перебинтованной руки, на ноги были надеты кожаные, темно-коричневые штаны, за спиной грозно развивался длинный, бежевый плащ с капюшоном, который она надела вместо привычной куртки.       В целом, ее образ выглядел достаточно свободно, в какой-то степени даже диковато, походя на дальнего странника, а свои длинные, золотые волосы, Феррис завязала в высокий хвост. Что до Резерфорда, то тот предпочел надеть совсем простую, бежевую рубашку и черные штаны, без всяких излишеств отдавая предпочтения комфорту.       Они выехали рано утром и, пока добрались, перевалило уже за полдень.       Погода была хорошей, ярко светило солнце, дул теплый ветер, на дворе стоял жаркий, летний день; сочная, зеленая трава и пушистые деревья уютно нежились в приятной ванне от лучей высокого солнца.       Феррис не покидали мысли о тех до боли знакомых ей ледяных глазах из сна, а Каллен с подозрением время от времени бросал взгляды на нее, замечая чрезмерную задумчивость...       И, видимо, прерванный поцелуй очень сильно обеспокоил его; такого между ними еще не было... зато радовало хотя бы то, что после вчерашней попойки Феррис уже отошла, голова не болела, разум был ясным.       Она все никак не могла привыкнуть к отсутствию руки после локтя, ей постоянно казалось, будто она чувствует как шевелятся пальцы, а иногда даже краем глаза ей по привычке виделся свет от метки... и каждое осознание того, чего она лишилась, приносило новую боль.       Трудно было признать, но она даже скучала по своей опасной, но такой впечатляющей особенности, а так же по своему гордому званию Инквизитора, но еще больше по всем своим друзьям, которые стали для нее семьей. С Кассандрой же перед отъездом все же удалось поговорить, хоть и не долго — та очень плохо себя чувствовала после их вчерашнего «приключения», и Феррис до сих пор ощущала себя жутко виноватой за это.       Из раздумий об этом вдруг резко выдернул показавшийся знакомый домик, где все было точно таким же, как и запомнилось в прошлый раз, когда они заезжали ненадолго погостить: это был небольшой, двухэтажный дом с красивым, пышным садом, что сразу выдавало наличие женщин. Услышав топот копыт, сестры выбежали на улицу, встречать их, а следом вышел и младший брат со своим маленьким сыном; на лицах этой семьи сияла улыбка, было видно, что они очень ждали их приезда.       Феррис еще в прошлый раз отметила для себя, что у них с ее мужем было много общего во внешности: обе сестры имели пшеничный цвет волос, лишь на пару тонов отличавшихся от оттенка шевелюры Каллена, и из них лишь младший брат выделялся темно-каштановыми волосами.       Однако у всех троих были такие же теплые словно мед глаза, как и у ее командира, а так же выделялось и то, что Мия, старшая сестра, имела схожие с Калленом вьющиеся волосы, которые различались разве что длиной.       И эта прелестная девушка сейчас со всех ног неслась к ним.       Остановив лошадей и ту, которая везла повозку позади, Каллен и Феррис спешились, почувствовав себя как никогда счастливыми оказаться ногами на твердой земле.       И не успел командир отойти от своего коня, как Мия со всех ног прыгнула на него и крепко сжала в объятиях.       — Долго же вы! — она широко улыбалась.       — Поверь, это еще быстро, — Каллен аж закряхтел от ее крепких объятий, — Мия, ты меня задушишь!       — Ишь ты, нежный какой! — фыркнув, она разжала руки.       Феррис смотрела на все это с теплой улыбкой, ей очень нравилась эта семья, она была куда радушнее, чем ее собственная, и здесь она чувствовала себя очень уютно.       Наконец к ним подошли и остальные члены семейства, которые не так спешили, как их старшая сестра.       Закончив с Калленом, Мия направилась к своей невестке, и она хотела так же крепко сжать ту в объятиях, но внезапно налетевший порыв сильного ветра беспощадно подхватил и поднял плащ... отсутствие руки моментально бросилось в глаза. Какое-то мгновение Мия просто растерянно молчала, подбирая слова.       — Что это... что случилось?       — Это цена за силу, — собрано ответила Феррис.       Старшая Резерфорд удивилась столь спокойному ответу, но все равно решила тактично оставить эту тему и, слегка приобняла невестку, опасаясь сделать той больно.       За их спиной раздался командный голос Каллена, и они обернулись:       — Так, ладно, Брансон, Розали, вы мне поможете с вещами? — обратился тот к младшим родственникам, и тем оставалось лишь молча кивнуть.       Мия взяла на руки племянника, и позвала Феррис с собой в дом; та сначала заколебалась, но потом, осознав, что не сможет ничего поднять, согласилась и проследовала за ней.       — Как вы, ребята? Что там было на этом вашем важном совете?       — Я оставила Инквизицию... Теперь она принадлежит Верховной Жрице и будет уменьшаться в размерах, — Феррис вздохнула. — Я больше не Инквизитор.       Очередное осознание больше для самой себя, нежели для кого-то еще.       — Так это хорошо. Разве нет? — Мия улыбнулась. — Ты теперь сможешь начать новую жизнь, сможешь создать свою семью; брат уже успел написать мне... о вашей свадьбе, — она подмигнула. — Я вас от души поздравляю!       Феррис на мгновение растерялась, не зная, что ответить, и это насторожило Мию, потому она сразу же добавила:       — Что такое?.. Ты не рада?       — Рада, конечно же!.. И спасибо, — она снова взволнованно вздохнула. — Но боюсь, Корифей был не единственным сюрпризом, сейчас миру грозит новая опасность. Поэтому жизнь для себя снова откладывается в долгий ящик.       — Ну и дела, — Мия посадила племянника на стул, а сама снова подошла к Феррис. — Но в любом случае, пусть с этим разберется кто-то другой, сколько можно взваливать все на тебя?       Ее взгляд невольно скользнул на ее левую руку, что та сразу же заметила.       — Вы все словно сговорились, — ее голос прозвучал жестко, а в синих глаза появились искры раздражения, Феррис снова почувствовала как волны гнева начинают зарождаться в сердце. Они все теперь думают, что она слабая? Думают, что одна рука — это приговор к беспомощности?.. Она прикрыла глаза и вздохнула, потом снова посмотрела на Мию, а затем силой воли заставила себя улыбнуться; Феррис предусмотрительно решила, что сменит тему. — Все будет хорошо.       ...       И тут их разговор прервали Каллен, Брансон и Розали, мужчины втащили тяжелые сундуки с вещами в холл, а затем подняли их наверх, младшая сестра же взяла что полегче, и тоже побежала за ними; ловко воспользовавшись моментом, Феррис быстренько ускользнула вслед за ними.       Оказавшись на втором этаже, она расслабленно выдохнула, задержавшись в пустом, просторном коридоре.       С ней определенно что-то не так, с каких пор так трудно стало сдержать эмоции?..       Сказать, что такое состояние ее беспокоило, это ничего не сказать — оно приводило просто в ужас, должно быть, это все из-за руки... она еще никогда не чувствовала себя такой несчастной, как теперь.       Хватит. Вот только жалеть себя еще не хватало. Еще и эти мысли о Соласе все никак не хотели оставить в покое разум.       Она уважала его, считала другом, хотела искренне помочь ему, а он... оказался лжецом.       И ложь была тем, что она ненавидела больше всего.       Тот момент когда открылась вся правда... а потом и тот, когда ее рука, а заодно и весь смысл жизни в один миг осыпались пеплом, исчезли в вспышке зеленого огня...       Шумный вздох.       — Что с тобой, тебе плохо?! — к ней подошел Каллен, она испуганно, ощутимо дрогнула от его громкого голоса, прервавшего глубокие размышления; Розали и Брасон видя развивающийся ход событий, лишь переглянулись, затем тактично оставляя их вдвоем.       Его глаза смотрели с тревогой... он снова волнуется.       — Все в порядке. Я просто... не могу до конца все осознать, — она завернула в их комнату, а Каллен последовал за ней. — Не стоит за меня так беспокоиться, посмотри на себя, на тебе же каждый раз лица нет... Мне больно знать, что я доставляю тебе такие переживания. Ну что со мной еще может случиться, м-м? — Отвернувшись, она прошла к окну, переключая свое внимание и окидывая взглядом двор.       Потом, немного собравшись с силами, снова развернулась... плавно подошла к Каллену, который остановился возле кровати, и лишь молча наблюдал, скромно не решаясь что-либо добавить.       Приблизившись, она мягко погладила его щеку ладонью, заглянула в глаза, пытаясь унять его волнение.       — Я не знаю что с тобой происходит, — Каллен отвел взгляд, убирая свое лицо от ее руки, и вздохнул, — и мне очень не нравится, что ты ничего не рассказываешь.       — Правда в том, — она печально улыбнулась, беспомощно опуская руку, — что я и сама не знаю, ни что делать дальше, ни что со мной происходит.       ...       В дверь комнаты постучали, и они тут же обернулись — на пороге стояла Мия:       — Давайте пообедаем все вместе! Мы купили много всего вкусного в честь вашего приезда, так что, как будете готовы — спускайтесь, — она улыбнулась. Пара кивнула ей, и довольная старшая Резерфорд спешно удалилась, закрывая дверь, и оставляя их снова наедине.       В комнате повисло молчание.       Они оба словно не знали, что еще сказать... и эту неловкую паузу следовало наконец прервать.       — Каллен... со мной все будет хорошо, прошу, не волнуйся так... — наконец начала Феррис.       Она ждала его ответ, но он молчал.       А затем снова взглянул на нее, какое-то время просто вглядываясь в ее глаза: он словно пытался найти там что-то, какой-то интересующий его ответ.       Она не могла до конца понять, что сейчас выражали эти прекрасные, янтарные глаза напротив... Тоску? Растерянность?..       Почему же он молчит?..       Затем не произнеся ни слова, он просто обхватил руками ее талию и притянул к себе; Каллен расстегнул на ней плащ, отбросил его на кровать, а потом жарко припал к ее шее, оставляя горячие и влажные следы на коже. Феррис инстинктивно обхватила его шею рукой, затем забираясь в густые волосы... мысли тут же начали путаться, пьянящий жар снова охватил все внутри, лишая разума и контроля.       Потребовалось всего лишь одно мгновение для того, чтобы она напрочь забыла, о чем думала, о чем они разговаривали...       — Что, — сейчас она еле могла выговорить что-либо, ей в одно короткое мгновение словно стало нечем дышать. — Что ты... делаешь?       — Я так соскучился по тебе... — он поднял голову и заглянул ей в глаза; его янтарные, теплые глаза сейчас словно пылали огнем дикого желания и неистовой любви, Каллен мягко взял лицо жены в руки, а затем страстно поцеловал ее губы, чувственно и жарко лаская их.       Феррис ощутила, как у нее закружилась голова, его прикосновения всегда вызывали у нее неописуемую эйфорию, ей ничего сейчас не хотелось, кроме как ощущать его губы, его язык, его руки, его запах, его тело, всего его полностью...       Любимый мужчина, самый родной человек на свете, а теперь и муж... какое счастье знать, что он теперь только ее.       Руки Каллена гладили ее спину, затем спускаясь по ней, они крепко сжали ее ягодицы, Феррис медленно выдохнула, пытаясь собраться с мыслями.       — Любимый, — сквозь поцелуй зашептала она, чуть отстранившись от его губ, — нас ждут внизу... нам надо идти... ах...       На секунду Резерфорд еще крепче сжал ее в объятиях, а затем сделав усилие над собой, отстранился, Феррис жадно облизала свои губы, пытаясь окончательно взять себя в руки и начать ясно мыслить.       Видит Создатель, они сейчас еле сдерживались от того, чтобы не запереть комнату на ключ, и не послать весь мир куда подальше.       — Я так хочу тебя... — пытаясь отдышаться, прошептал Каллен, закрыв глаза и, в новой попытке сдержаться лишь еще крепче обнял Феррис. — Ночи, которые я проводил в последнее время без тебя, были невыносимо одинокими и темными... и мы еще не занимались любовью, будучи женатыми.       Феррис заулыбалась, а затем, чуть привстав на мысочки, она коротко поцеловала Каллена в губы.       — Понимаю... — сейчас ее бархатный голос с характерным акцентом прозвучал как-то особенно нежно.       Каллен досадно вздохнул, им и правда уже было пора спускаться к столу.       Он решил, что разговор тоже отложит на потом, когда они останутся только вдвоем; была одна тема, которая очень волновала его.       — Наверно, мне стоит переодеться? — Феррис окинула себя взглядом, оценивая то, насколько она неподходяще одета для застолья.       — Ох, Создатель, я лучше подожду тебя внизу. В противном случае точно сорвусь, — он поспешил выйти из комнаты, а она тихо рассмеялась, проводив своего разгоряченного мужа взглядом.       Затем подошла к сундуку в котором были ее вещи и, открыв его, сразу же нашла то, что нужно: свободную голубую рубашку и черные штаны, развязав пояс, Феррис стянула с себя длинную кофту, затем снимая и низ, все это она сложила вместе с плащом на стул.       Облачившись в свободную одежду, она почувствовала себя наконец комфортно, или даже почти как дома.       Затем, вновь ощущая, будто на левой руки зашевелились пальцы, тревожно окинула взглядом то плечо, после чего сразу же раздраженно поморщилась и покачала головой. Снова. Так происходит каждый раз. Каждый раз она чувствует что-то, а потом поворачивается и видит лишь пустоту... как же злит.       Распустив волосы из высокого и тугого хвоста, она помотала головой, снимая напряжение, затем, подойдя к зеркалу, привела прическу в порядок.       Причесавшись, оставила их распущенными и, последний раз взглянув на себя, стараясь при этом не смотреть на левую руку, развернулась и вышла из комнаты.       Ламповая атмосфера гостиной заставляла широко улыбаться при одном только виде: горел камин, языки пламени которого весело переливались и плясали, словно вместе со всеми радуясь приезду гостей. Вся семья уже расселась по своим местам и о чем-то весело болтала, Феррис вновь стало очень тепло на душе от здешней атмосферы. Она помогала забыть про все внутренние переживания. Каллен сразу заметил ее и махнул рукой, подзывая к себе, она плавно подошла, опускаясь на стул рядом, а его сильная рука тут же обняла ее, оказалось, он рассказывал Мии подробности о том, как прошел Священный совет и о том, что он остался командиром армии Инквизиции, добавляя так же, что сейчас он взял отдых на пару месяцев.       А когда речь зашла об их свадьбе, его родные сразу же все дружно засмеялись над одним только тем, что свадьба прошла тайно.       — Я не представляю себе Каллена, который делает предложение! Должно быть, это звучало ужасно нелепо! — Розали захохотала, а вместе с ней и Мия, Каллен же насупился и возмущенно фыркнул, а Брансон лишь наблюдал за сестрами, сочувственно поглядывал на старшего брата.       — Ну же, Феррис, расскажи нам как это было! — сквозь смех выдавила Мия.       Феррис сдержанно улыбнулась.       — Знаете, предложение Каллена — это еще пол дела, а вот мое удивление и наша общая растерянность — вот это надо было видеть! Как было неожиданно услышать от него такое, спустя два года да еще и на Священном совете. — Феррис привстала и показательно поцеловала Резерфорда в щеку. — Но все равно: мой муж самый лучший мужчина на свете, — она выдержала паузу, пытаясь сдержать смех, — пусть и делает предложение под торжественный лай мабари.       Все снова расхохотались.       А вот Каллен был явно смущен, бросая недовольные взгляды на Феррис, а та лишь вытянула губы и снова поцеловала его в щетинистую щеку, расплываясь в наигранно-застенчивой улыбке и демонстративно-невинно хлопая ресницами.       Как же она любит так подшучивать над ним.       — Брат, да ты счастливчик! Мало того, что она такая красавица, бесстрашная героиня всего Тедаса, да еще и любит тебя так сильно, вот же везет некоторым! — Мия счастливо улыбалась, наблюдая за этими двоими.       — Я готов расписаться под каждым твоим словом, сестренка, мне действительно очень повезло, — он ловко отнял у Феррис бокал с вином. — Любимая, мы уже вчера поняли, что вино — самая опасная вещь для тебя.       Теперь смутилась она, вспоминая вчерашний день, а он хитро ухмыльнулся.       Шах и мат.       — Ага-а... разумеется, — взяв вилку, она приступила к овощному салату, пытаясь казаться непринужденной, и всеми силами отгоняя от себя навязчивые представление того, как она вчера опозорилась.       — Феррис, расскажи нам о своих приключениях! Говорят, ты убила тринадцать драконов! Какими они были? — глаза Розали горели от любопытства и восхищения.       — Дай ей спокойно поесть, — вмешался Брансон, попутно пытаясь угомонить сына, который кидался овощами в Мию.       — Ничего, — Феррис широко улыбнулась. — Драконы были потрясающими... Как говорил один наш друг: это живое воплощение бесконтрольной силы и мощи. Для меня было честью сражаться с такими существами, — она ухмыльнулась. — Правда, потом носить доспехи из их кожи мне нравилось еще больше.       И вновь комната заполнилась веселым смехом.       — Да, доспехи у тебя всегда были очень впечатляющими, — Каллен одарил ее теплой улыбкой.       — Ну, а как сам бой с драконом? Наверно, жутко страшно? — Мию вдруг тоже одолело любопытство.       — По началу, может и было немного... — Феррис на мгновение задумалась, из-за чего выдержала паузу. — Но я слишком хорошо натренирована... была натренирована. Раньше, я как-то уже столкнулась с драконом, правда, тогда не я взяла основную роль в схватке с ним.       Она спешно доела салат, а затем приступила к мясу, остальные тоже замолкли, чтобы наконец поесть, сейчас слышно было только сына Брансона, который, достав Мию, переключился на Каллена; Феррис явно веселило то, как мальчик забирался к нему на колени, а потом еще и стал дергать за волосы.       Ее суровый командир выглядел очень счастливым: он смеялся, ловя руки малыша, чтобы тот больше не дотянулся до его шевелюры, и не растрепал ее полностью.       Ох уж эта вечная забота о своих кудряшках.       — Кстати, братец, наш племянник подготовлен и готов к вашему шахматному состязанию! — Мия хитро улыбнулась.       — А ты, как я посмотрю, ждала этого момента, — Каллен с вызовом взглянул на сестру.       — Давайте не сегодня, — Брансон посмотрел на старшего брата. — Мне нужна твоя помощь.       — Конечно. В чем?       — У меня есть одно дело в городе. Сходишь со мной? Подробности расскажу по дороге.       — Ну... если это срочно, то почему бы и нет, — Каллен взглянул на Феррис. — Ничего, если я отлучусь?       — Конечно, не волнуйся обо мне. Я должна написать письмо родным, как раз сяду за него после обеда.       — Каллен, ты так спрашиваешь, будто мы тут съедим твою жену, — Розали фыркнула, а тот лишь нервно посмеялся в ответ, думая о том, что может и не съедят, но достанут расспросами уж точно.       — Ну что, вроде с горячим все управились? — Мия оглядела стол, — Розали, помоги мне отнести это на кухню, и будем накрывать все к чаю.       — Давай и я помогу вам... — Феррис привстала, полностью готовая помогать всем, чем сможет.       — Нет-нет, что ты! Ты наш гость, мы сами, — старшая Резерфорд растерянно замахала руками.       Сев обратно на стул, Феррис протяжно вздохнула, а Каллен наклонился к ней и, щекоча своим горячим дыханием кожу, шепнул на ухо:       — Сегодня я хочу поговорить с тобой на одну очень важную тему, когда вернусь. Дождись меня, ладно?..       — Что за тема?       — Узнаешь ночью, — Каллен поцеловал ее в висок.       — Хорошо. Я буду ждать тебя... — она нежно улыбнулась, смотря ему в глаза, — ты же знаешь, я всегда с нетерпением жду тебя.       Они просто замерли, смотря друг другу в глаза, вновь беспомощно сдерживая неистово нарастающий внутри порыв трепета и страсти.       И вскоре пришлось вернуться в реальность.       Брансон окликнул Каллена и они помогли сестрам унести все со стола, а те, тем временем, быстро накрывали все для чаепития.       Феррис сидела одна, лишь наблюдая за их суетой... это было неприятно. Обидно. Ощущение того, насколько жалкой она стала, не давало ей покоя, напоминая о себе даже в таких мелочах.       Надо было отвлечься, а потому она бросила взгляд в окно, смотря вдаль, и задумалась.       Интересно, что сейчас делают остальные? Долгое время они были вместе, и вот судьба разбросала их точно шахматные фигуры на доске, Феррис так же не знала, что будет теперь со Скайхолдом; он снова заброшен, а ведь это такая хорошая крепость... но там определенно нечего делать без армии — для обычной жизни она не годится.       Сейчас бывшей леди Инквизитору было очень непривычно просто сидеть где-то, просто и непринужденно общаться за обеденным столом; обычно, в это время она надевала стальные доспехи, доставала свой начищенный до блеска сверкающий двуручник, крепя его на спину, садилась верхом и мчалась на встречу новым опасностям вместе с друзьями.       И это было одним из лучших чувств.       Порой она уставала настолько сильно, что все вокруг раздражало ее одним своим видом, и в такие моменты она ненавидела жизнь Инквизитора... но в остальном — это была жизнь полная приключений, новых находок, захватывающих сражений, которые раз за разом учили чему-то важному.       Погрузившись в эти воспоминания, ей вдруг показалось, словно она снова сжимает обеими руками рукоять меча, делая замах; перед глазами даже мелькнули искры от стали, в момент когда два меча скрещиваются в бою, а в ушах зазвучал такой родной и привычный сердцу звон.       В груди больно заныло от тоски... как же сильно она полюбила это, полюбила вплоть до каждой мелочи.       Думая об этом, она вдруг ощутила как мышцы по привычке напряглись, словно готовясь к последующему движению, все внутри снова спешило на очередную смертельно-опасную миссию. Всем нам знакомо это чувство, когда все внутри точно знает время, в которое вы выходите из дома, момент того, когда вы стабильно делаете что-то конкретное на протяжении долгого времени; и когда вы нарушаете заданную привычку, ваше сознание бьет тревогу, словно вы опаздываете.       «Надо торопиться», — навязчиво крутится в голове.       Феррис сделала глубокий вздох, затем медленно выдыхая, заставляя тем самым свое тело расслабиться и успокоиться.       Очередная попытка просто отпустить все и смириться.       Она сама не заметила, как на столе уже было все накрыто для десерта, и все вернулись на свои места; Брасон уложил своего мальчика спать, поэтому здесь стало заметно тише. Остаток беседы прошел тоже очень весело: сестры, желая поиздеваться над Калленом, артистично сочувствовали Феррис, которой достался такой муж, а так же хохотали, детально представляя, как на их брата посмотрит дворянская семья Тревельянов.       И даже изображали всевозможные нелепые ситуации с его стороны в присутствие родителей Феррис, и Каллен, слушая это — хмурился, недовольно бормоча себе что-то под нос, а Брансон все так же сочувственно улыбался, не решаясь прервать разошедшихся не на шутку сестер.       Чай был крепким и вкусным, как и свежий, черничный пирог вместе с пирожными; сестры действительно хорошо подготовились, чтобы встретить их, а когда беседа была закончена и Каллен с Брансоном собрались уходить, Феррис проводила их до ворот.       Муж поцеловал ее в губы, затем вдруг резко смутившись, заметив любопытные взгляды сестер, стоящих позади его жены: он тут же быстро отстранился и поспешил следом за братом.       Увидев это, те снова захохотали, перешептываясь.       Феррис подняла свой взгляд на небо: оно уже начало наливаться ярко-оранжевым светом заката, напоминая спелый, бархатный персик, дул сильный ветер, поднимая длинные волосы и разбрасывая их в разные стороны, а ее великолепные, синие глаза в оранжевом свете приобретали необычный, васильковый оттенок, что делало ее особенно-красивой сейчас.       Она чувствовала себя здесь совсем легко, невесомо, ощущая вдруг небывалую, сладостную свободу; и спешить больше некуда, и дел никаких больше нет.       Вот они бескрайние поля в ярких цветах, по которым уже натерпелось промчаться верхом на лошади, могучий лес по бокам, небольшой городок неподалеку, который было видно с холма. Полно замечательный мест, где она сможет прийти в себя, вдали от всего привычного, да и воздух здесь был каким-то особенным, очень свежим и неописуемо сладким.       «Самое то для реабилитации... Возможно, Создатель не зря привел меня именно сюда сейчас?», — мелькнуло в мыслях у Феррис.       Она обернулась и взглянула на Мию с Розали, которые молча ждали ее у порога, и поспешив к ним, она вдруг весело улыбнулась:       — В прошлый раз когда мы с Калленом заезжали к вам, я даже не обратила внимания на то, как здесь хорошо.       — Думаю, это все потому, что ты была обременена тяжелым грузом обязанностей, — Мия мягко взглянула на Феррис. — А теперь, ты как этот ветер — свободна. И потому можешь прочувствовать здешнею атмосферу полностью.       Что-то внутри нее дрогнуло, отозвалось на эти слова, понимая, что та сейчас попала в самую точку.       Феррис прошла вместе с ними в дом, а затем коротко кивнула, направляясь к лестнице:       — Я пойду к себе, мне надо написать письмо родителям.       — Конечно, а мы с Розали мыть посуду. Если потом захочешь рассказать что-нибудь захватывающее, — будем рады послушать.       — Может... мне все-таки помочь вам с посудой? Ее ведь очень много.       — Ты наша гостья, да и твоя рука... — она сделала паузу, поняв, что не стоило затрагивать эту тему так резко, — ...я лишь хочу сказать, что тебе стоит поберечь себя первое время.       ...       И вроде она сказала это, беспокоясь о Феррис, ничего плохого Мия ведь не имела в виду, но почему-то эти слова... зазвучали как острый, ядовитый кинжал, летящий прямо в сердце; левая рука неожиданно заныла, отреагировав на эмоции, жалобно скуля и напоминая о своей ране, и Феррис лихорадочно и раздраженно принялась растирать ее.       Опять. Снова. Все словно хочет, чтобы она никогда не забыла о том, чего лишилась...       Вот так просто из-за руки воспринимать ее такой беспомощной?! Да как они смеют!       — Я — воин, чтоб вас всех! А вы нянчитесь со мной, словно я какая-то... — Феррис резко осекла себя, сцепила зубы и, замолкая, сдержала неумолимо подступающую комом к глотке ярость; только еще не хватало сорваться на ни в чем невиноватых родных Каллена... хоть теперь и было сложно контролировать эмоции, но рациональность никуда не делась. — Я пойду.       Она развернулась и быстро взбежала вверх по лестнице.       Сестры переглянулись.       — Ей нужно время, — Мия успокаивающе положила руку на плечо взволнованной Розали, и они вместе направились на кухню.       Зайдя в комнату, она закрыла за собой дверь.       Все внутри лихорадочно дрожало, ей становилось страшно, нет, не страшно, просто жутко от своих собственных эмоций; в ней никогда не было столько ярости, как бы трудно не было, она всегда была спокойной и объективной, могла совладать с собой... и сдержаться.       Феррис прошла и сразу села за стол.       — Да что со мной! — голос беспомощно дрогнул, она замахнулась рукой и, сжав ее в кулак, с силой ударила по столу, заставляя все, что стояло на нем подпрыгнуть. — И после своего поведения я еще называю себя воином?! Отличный самоконтроль, миледи Инквизитор! — она с силой зажмурилась, растирая пальцами переносицу. Ей надо успокоиться. Она слишком болезненно все воспринимает, эта боль, которая терзает остаток руки, приводит ее в неистовую ярость, совершенно не давая забыться.       Когда она уже заживет?!..       А может, эта ярость возникает вследствие того, что она перестала пить кровь драконов?..       Этот вариант тоже не предвещал ничего хорошего.       Вздох. Она ничего не понимает... и как же стыдно за свое поведение. Стыдно, что Каллен так волнуется за нее, какая жена будет приносить своему мужу столько стресса сразу же после свадьбы? И ведь совсем не хочется, чтобы он пожалел, что женился на ней...       — Все, — она снова сделала глубокий вздох, — теперь я успокоюсь, и буду вести себя как раньше. Никаких больше срывов, все, как меня учили.       Надо заставить себя быть спокойной.       Феррис открыла глаза, она наклонилась, спокойно поднимая с пола вещи, которые слетели со стола от тяжелого удара, затем положив перед собой лист, мокнула перо в чернила, собралась с мыслями и принялась писать.       Процесс шел как и всегда очень сомнительно; она делала очередную новую попытку, а потом снова сминала и выбрасывала один листок за другим, пожалуй, смертельные бои и физические нагрузки были просто пустяком в сравнении с письмами домой, которые у нее каждый раз получились все труднее.       ... а когда-то все было с точностью наоборот ...       Пару минут поразмыслив над тем, как лучше изложить свои мысли, Феррис наконец решила, что просто напишет все прямо:

«Здравствуйте, дорогие папа и мама. Сообщаю, что со мной все хорошо, наша Инквизиция теперь уменьшится в размерах армии и будет принадлежать новой Верховной Жрице, а я больше не Инквизитор. Помните, я писала вам, что я встретила человека с которым хочу провести всю жизнь? Так вот, Каллен сделал мне предложение и я согласилась; мы тайно поженились, прямо на Священном совете, и теперь я миссис Резерфорд, сразу очень прошу не падать в обморок, пока не дочитаете все до конца, потому что там новости еще увлекательнее. Я знаю, что вы скорее всего будете недовольны моим выбором мужа, но я его очень люблю, и не представляю своей жизни без него, и поэтому вам придется с этим смириться, перспективные женихи, которых вы мне советовали в прошлых письмах — меня не интересовали, и не заинтересуют. И, знаете, первое время я проклинала тот день, когда согласилась ехать на Конклав от имени нашей семьи, но после встречи с Калленом — я даже благодарна вам за это, думаю, так действительно было угодно самому Создателю, и теперь я ни на мгновение не жалею о том, что со мной случилось. Я искренне не хочу вас расстраивать, но не могу не сообщить так же, что магической метки у меня больше нет: я лишилась левой руки по локоть, лишилась возможности дальше сражаться, и сейчас не знаю, что буду делать дальше, ибо новая война по всей видимости не за горами. Знаю, после всего вышесказанного это будет звучать глупо, но все равно прошу вас не беспокоиться: в данный момент я живу со своим мужем у его родных в Ферелдене, они очень хорошие люди и заботятся обо мне. На продолжительное время я в безопасности, и можно пока смело успокоиться, а как пойдет дальше, ведомо лишь одному Создателю. Дела Инквизиции все еще не завершены, так что возможно, что моя помощь им понадобится, и потому пока снова остается неизвестным, когда я смогу выбраться и приехать домой. Пожалуйста, передайте привет от меня Доминику и Стефану, я очень скучаю по всем вам, и хочу как можно скорее снова увидеть родной Оствик. Возможно, мы приедем вместе с Калленом, как только появится возможность, вот увидите, он вам обязательно понравится, он замечательный человек. Люблю вас всем сердцем. Целую. Ваша Феррис(уже не Тревельян) Резерфорд».

      ... затем, размышляя вслух, подметила:       — Думаю, их хватит удар, когда они это прочитают, — Феррис вздохнула, второй раз перечитав свое письмо. — Но они должны знать, что со мной творится на самом деле, не имеет смысла что-либо скрывать. На что, они, в конце-концов рассчитывали, отправляя меня на войну?!..       И, дождавшись, пока чернила высохнут, сложила листок пополам и поместила в конверт.       В ближайшие дни она обязательно сходит на станцию, дабы отправить это письмо.