***
На репетицию в оперу мужчина шёл с тяжёлым сердцем. Вчерашнее ощущение эйфории и неконтролируемого счастья быстро омрачились двумя тяжкими фактами, имеющими огромное значение. Первый: как он скажет Наннерль (а он обязан сказать) о своих чувствах? Мужчина слишком хорошо разбирался в людях, чтобы не увидеть очевидного - Наннерль Моцарт его боится. Для него это было неудивительно - иногда он сам себя боялся. Нелюдимый, холодный, вечно стоящий в стороне от всего - вот характеристика, которую, как он знал, чаще всего давали его скромной персоне в обществе. Его забавлял один из самых распространённых слухов - что его боится сам император, на которого он, оказывается, давит даже в некоторых вопросах политики. Каждый раз, слыша это, Сальери усмехался: вот до чего людей доводит его вечно нелюдимый вид, нежелание следовать моде и одежда исключительно чёрных оттенков. Ещё где-то день назад его сей факт радовал - часто избавлял от излишнего внимания со стороны. А теперь он выводил композитора из себя. Второй - Алоизия. Холодная и прекрасная дива, бывшая муза Моцарта, которая думала, что смогла пробить заслон души композитора. Сальери вспоминал то, что было между ними вчера: её мягкая кожа, прекрасные волосы, красивая грудь, горящие глаза, глаза хищницы, поймавшей жертву, которую долго выслеживала, прикосновения её рук, стоны... И не чувствовал ничего. Вообще. Ему казалось (а так скорее всего и было на самом деле), что Алоизия Вебер просто-напросто использует его, он вызывал в ней интерес - не более. Одинокий, даже загадочный, бесстрастный - ну интересно же, получится ли у неё вызвать горячие чувства у столь интересной особы. Но как и все красавицы, она не позволила бы кому-либо ещё делить с ней её добычу. По крайней мере, пока не наиграется. А он не желал быть её игрушкой. То, что случилось между ними, было ошибкой. Ошибкой с его стороны. Он не должен был поддаваться минутному порыву отомстить своей жене за его испорченную жизнь. И в итоге что он имеет? Терезия, конечно, об этом никогда не узнает, а он сам оказался в ловушке, выхода из которой он и сам не знал.***
Когда Сальери, забрав партию, вышел из кабинета, он чуть было не столкнулся с госпожой Ланге, которая явно спешила к нему. -Антонио, а я ведь тебя искала,- мурлыкнула дива, закидывая ему руки на плечи. Композитор вымученно улыбнулся, обнимая её за талию и пытаясь скрыть отвращение. -Я так скучала... Ты не представляешь...- Алоизия потянулась к его лицу с хищным выражением в глазах. Мужчина постарался аккуратно отстраниться, так, чтобы её не обидеть. Девушка вскинула брови, в глазах что-то недобро полыхнуло. -Что-то не так?- Алоизия прищурилась. -Я... Я должен сегодня освободиться пораньше. Император... Его императорское величество заказал мне симфонию, я должен... Успеть в срок. "Боже, я перед ней оправдываюсь..." Несколько секунд девушка в упор смотрела на Сальери, глаза в глаза... Затем опустила веки и вздохнула. -Ну, ладно, хорошо... Грустно, конечно. Ты ведь расстроен, не правда, ли? -Конечно. Очень. Немного погодя, не убирая руки с плеч мужчины, Алоизия снова взглянула в глаза композитора. -Антонио... Ты меня любишь? Молчание. -Ты мне очень дорога, Алоизия. Торжество. Радость. Удовлетворение. В глазах девушки вспыхнул огонёк, объединяющий все эти чувства в себе. Что же, пусть она думает, что поймала его.***
Репетиция длилась три часа, Алоизия выкладывалась на полную, изредка кидая на Сальери горящие взгляды, от которых внутри у маэстро всё содрогалось. Сразу после конца последней арии, Сальери вежливо раскланялся и, буквально бросив партитуру на сцене, бросился к выходу из оперы. Куда угодно, лишь бы подальше от этой девушки... -Герр Сальери... Этот голос, похожий на журчание ручья, заставил его резко остановиться, жадно начать искать глазами его обладательницу. Она стояла у главного входа, закутанная в светло-рыжую шубку, с натянутым на голову обитым лисьим мехом капюшоном, из-под которого выбивались её карамельного цвета локоны. Всё ещё бледная, выглядящая устало и нездорово, она смотрела на него с лёгким смущением, изредка взмахивая рукой, чтобы привлечь его внимание. Сальери подошёл к ней с обычным для него выражением на лице- холодным и чуть мрачным, которое, правда, с трудом удерживалось на его лице. -Фройлен Моцарт...- Согнувшись в поклоне, мужчина поцеловал протянутую ему руку. Как он был счастлив, что может к ей прикоснуться! -Что вас привело сюда? Вы, кажется, ещё не совсем здоровы. -Я...-девушка вдруг покраснела,- Я хотела вас поблагодарить... За вчерашнее, герр Сальери. Вы ведь абсолютно правы. Да, сейчас моя жизнь сломана... Но надо жить дальше, несмотря ни на что. Возможно, у меня ещё всё впереди...То, что случилось с моими близкими - для меня, несомненно, сильный удар... Но я оправлюсь... По крайней мере постараюсь...- она неловко улыбнулась, как бы не зная, каким образом закончить мысль. Сальери был готов продать душу за каждую такую её улыбку. Да, уже был готов. -Я рад, что вы чувствуете себя лучше... И отказались от мыслей о самоубийстве. Внезапно девушка встрепенулась, словно вспомнила что-то очень важное, что хотела сделать. -Ох, герр, я и забыла самое важное, ради чего я пришла...- тонкая ручка скользнула под шубу, извлекаю из неё картонную пухлую папку, аккуратно перевязанную чёрной атласной ленточкой. Наннерль, отведя глаза, протянула её Сальери. -Вот... Это ноты, которые вы вчера так и не забрали... Из-за меня. Возьмите, пожалуйста... Немного смутившись, он чуть наклонил голову, забирая папку у неё, при этм стараясь максимально незаметно прикоснуться к ладошке... -Искренне вам благодарен, фройлен Моцарт... Некоторое время они молчали, отведя глаза и смотря в пол. -Фройлен Моцарт...- она взглянула на него,- Вы...Вы любите прогулки? -О да, конечно... -Как... Как вы относитесь к прогулке в парке в моём сопровождении? Ему невероятных душевных сил стоило сохранить лицо, которое хотело вспыхнуть всем оттенками алого одновременно. "Дурак. Самонадеянный дурак. Мы знакомы пару дней, она меня боится. Я вчера весь вечер самому себе об этом говорил." В огромных глазах девушки одна за другой пронеслись несколько эмоций: непонимание, страх, удивление... "Я опозорен." -Почту за честь, герр Сальери... "Господи, неужели..." -И прошу... Называйте меня Антонио,- ему уже было безразлично, что она о нём подумает. Он был счастлив.***
Они гуляли в течении нескольких часов. Первые минут тридцать они практически всё время молчали, изредка посматривая друг на друга, но тут же отводя глаза. Мужчина не мог придумать, как начать разговор, о чём её спросить, попросить рассказать. Он решил начать с семьи, хоть эта тема в контексте произошедшего была и не очень уместна. Но, к сожалению, ничего лучше он не придумал. Вначале Наннерль рассказывала неохотно, бросая на мужчину косые взгляды из-под капюшона и внимательно следя за его реакцией. Он прекрасно это видел и старался сохранить лицо- но глаза его выдавали. Они горели странным огнём и всё время смотрели на Наннерль, от чего та поначалу смущалась. Минут через пятнадцать после того, как они приехали в парк и после начала их прогулки, девушка не выдержала: -Герр Сальери... - Фройлен, я же просил... -Кхм, простите...- она смутилась,- Антонио... С вами всё хорошо? -Со мной всё прекрасно. Что-то не так? -Вы... просто так странно на меня смотрите. "Чёрт." -Ну, сами подумайте. Я же всё-таки мужчина, а трудно сохранять самообладание, находясь в обществе такой прелестной особы... "Стоп, я что, только что сделал комплимент..?" Несколько секунд девушка молчала, затем внезапно залилась звенящим смехом. -Ох, Антонио, а вы, оказывается, умеете не только улыбаться, а даже делать комплименты! Может быть, вы вообще человек? Обстановка мгновенно разрядилась. Большую часть следующего времени Сальери молчал, слушая щебетание Наннерль. Она рассказывала о детстве, о семье, о брате... О последнем она говорила тише, чем обычно, её голос изменялся, а взгляд опускался в землю. Когда мужчина это заметил, то резко остановился. -Вам нехорошо? -Нет, нет, всё нормально...- тихо сказала девушка ,- Просто...я не могу пока спокойно говорить о Вольфганге... Слишком свежо воспоминание... Но всё хорошо, правда...Надо жить дальше...- Наннерль подняла голову. Она бледно улыбалась, но в её глазах стояли слёзы. "Это ты виноват."***
Они распрощались в шесть часов. Сальери проводил девушку до дверей её дома несмотря на её протесты и фразы о том, что она вполне в состоянии дойти сама. -Антонио... Он уже собирался было уйти -Да?.. -Спасибо...Спасибо вам за этот день. Правда спасибо. Вы... вы как будто меня вытащили из пучины, в которой я тонула... И утонула бы. И прошу вас... Называйте меня... Наннерль. Просто Наннерль. Дверь закрылась. Как быстро люди находят друг друга в несчастье...