Призрак прошлого

Роберт Тервиллигер иногда спрашивал Вселённую: когда она перестанет выдавать кульбиты в его судьбе и оставит уже его в покое. Вот он, Роберт Андерданк Тервиллигер, студент Йеля, парень с огромными перспективами в будущем. Ему пророчили победоносное шествие по ведущим театрам мира и главными ролями на Бродвее. Стоило моргнуть, и Роберт — клоун второго плана в детском зомбошоу. Занял место любимого брата, который мог стать отличным цирковым артистом. Стоило моргнуть ещё раз, и Роберт — преступник, лихо подставивший икону детского телевидения и живущий жаждей мести простому мальчику из Спрингфилда. Где-то там и баллотирование в мэры, и брак по расчету, и управление маленькой итальянской деревней, и расследование покушения на убийство. В довершение — наркокартель, где Роберт становится одним из боссов. А теперь Роберт видит перед собой молодую девушку, которую отчаянно хочет испортить. То ли из мести её брату, то ли из зависти, что она, умница-красавица, не спустит свою жизнь в унитаз, как сделал по неосторожности он сам. — Плохо? Роберт еще раз оглядел Лизу. Красное вечернее платье выгодно подчеркивало фигуру Симпсон, превращая ее из юной девушки в настоящую женщину. Ей вообще всегда шли такие оттенки. Вспомнить хотя бы ее детское платьишко оранжевого цвета. — Хорошо, — резюмировал Тервиллигер, положив ногу на ногу. Ему на удивление было легко с Лизой. Шопинг с женщиной — самый страшный кошмар любого мужчины, но Лиза выбрала платье буквально за десять минут и ни коим образом не заставляла Роберта участвовать во всём этом. Лиза улыбнулась похвале, кивнула и пошла на кассу. Вопреки ожиданиям Лизы, Роберт повёз ее не в дом, а в парикмахерскую, причем не в одну из тех пафосных салонов, а во вполне обычную, среднестатистическую. — Роберт, радость моя! — мужчина неопределенного возраста приветственно поцеловал Тервиллигера в щеку, и Роберт в ответ поступил так же. Лиза не стала это комментировать, потому что и так все было понятно. — Аарон — лучший парикмахер из всех, что я знал, — пояснил Роберт. Да уж, с его шевелюрой необходимо разбираться в парикмахерах. — Я отъеду ненадолго, оставлю тебя под присмотром Аарона, — сказал Тервиллигер и покинул парикмахерскую. Лиза расположилась в кресле, Аарон придирчиво осмотрел ее волосы и принялся колдовать над ее причёской. Забавно все-таки. Лиза и подумать не могла, что у Роберта могут быть знакомые с нетрадиционной сексуальной ориентацией, хотя она была осведомлена о его экспертментах в институте. — Куда собираетесь? — спустя какое-то время спросил парикмахер. — К мэру, — обреченнее нужного сказала Лиза. — Ну тогда держись поближе к Роберту. — Что, настолько все сурово. — Мэр приглашает тех, кто может принести ему выгоду. Бизнесменов, меценатов. Среди элиты Спрингфилда одни мужчины. Если будете шататься бесхозной, на Вас кто-нибудь посягнет. Лиза поежилась — Аарон провел ножницами по ее шее. — В наше время сложно быть женщиной. Необходимо доказывать, что девушка ни разу не уступает мужчине в умственных способностях. — Это для меня не проблема, — Лиза хмыкнула. — А иначе Вы бы не находились рядом с таким мужчиной, как Роберт Тервиллигер. Лиза посмотрела на Аарона сквозь зеркало. Что-то он много знает для еврея-стилиста. — Но в Вас все равно присутствует некотарая женская беспечность. Иначе бы Вы не находились… Ну Вы поняли. Слишком много знает. — Quid pro quo. Роберт сделал мне одолжение. И я делаю ему одолжение. — Девушку, которая просто делает одолжение, не ведут к стилисту. Роберт знает, что это «просто одолжение»? Лиза нахмурилась. А что, если Роберт потом потребует ещё чего-то? Чем вообще принято заканчивать вечеринки у не очень правильного мэра? — Знает. — Ну и славно. Ну и славно… Роберт приехал вовремя, как раз тогда, когда Аарон закончил колдовать над Лизой. Симпсон хотела спросить, как она выглядит, но взгляд Роберта был достаточно красноречив — выглядит она здорово. Впрочем, сам Роберт тоже подготовился. Соорудил привычную причёску-пальму, черную рубашку заменил на белую, а довершил все темно-синим пиджаком и такими же брюками. Он был красив. Он не походил на свой возраст. Максимум — на тридцать пять. Рядом с ним Лиза чувствовала себя комфортно, хотя должна была бы чувствовать себя как молодая стерва, крутящаяся вокруг стареющего богача. И плевать, что богатство это состоит из кровавых денег, для всех Роберт просто получил хорошее наследство. Интересно, сколько ещё будет работать эта легенда. Ответ — до тех пор, пока это выгодно городу. В теории — бесконечно. К слову, Роберту тоже было комфортно, хотя он должен чувствовать себя молодящимся стариком, который подцепил молодую девчонку, лишь бы выглядеть моложе. — Поехали? Всю дорогу до особняка мэра Лиза думала, что стоило купить платье подлиннее, потому что, как только она села, подол платья предательски оголил колени. Роберт уловил ее смущение: — Не стыдно показывать свои достоинства, если это не выпячивание своего… Эго. Лиза хмыкнула: — Моё «эго» сегодня заценят все сливки Спрингфилда. — Брось, сливки, ха. Сборище тех, кому выгодно, чтобы Куимби пошел на очередной срок. Сборище подхалимов и лизоблюдов. — И ты. — Мне тоже выгодно, чтобы Куимби оставался мэром. Только всем собравшимся нужно его расположение, а мне нет. Это Куимби нужно мое расположение. Лиза посмотрела на Роберта. Он смотрел на дорогу, уверенно держа руль, направляя автомобиль по заснеженной трассе. В детстве Лизе нравились разные мальчики. В основном — начитанные интеллигенты, но был среди поклонников Симпсон и хулиган-Нельсон. Роберт каким-то образом сочетает в себе оба эти архетипа. Его острый ум в сочетании с коварством завораживал Лизу. А завершающим штрихом в образе Роберта Тервиллигера была эта его чисто мужская уверенность. Уверенность человека, который пережил много, и точно знает, что делать. И перед ним — она, девочка, которая даже не определилась, кем точно хочет быть в будущем. Девочка, которой все вокруг твердят: «брось это, ты ходишь по краю», но она все идет и идет. Кто бы мог подумать, что она будет ехать с Сайдшоу Бобом в Мерседесе S-класса на вечеринку, по своей воле? — О чём думаешь? — спросил Роберт, устав от того, что его разглядывают как диковинку. — О кругах на воде. — Мм? — Если кинуть камень в воду, он быстро потонет, но круги еще долго будут расходиться от него. Так и с жизнью. С ее событиями. Роберт посмотрел на Лизу через зеркалл заднего вида, но ничего не сказал. Да уж, так и есть. Он совершил преступление двенадцать лет назад, а последствия дают о себе знать до сих пор. Особняк Куимби был ещё помпезнее дома Тервиллигеров. Ещё бы: Тервиллигеры — аристократы в черт знает каком поколении, а Куимби скорее предприниматель, даже не политикан. Лиза вышла из машины, поправив платье. Да уж, придется следить за своим видом тщательнее. — Лиза, — позвал Роберт, отдавая ключи мальчику-парковщику. Потом он подошел к Симпсон и достал тонкую серебряную цепочку. — Я знаю, что ты предпочитаешь жемчуг, но эту подвеску носила моя мать, и я хотел бы, чтобы сегодня её надела ты. На цепочке висел кулон в виде совы. Лиза приоткрыла рот, но не смогла ничего сказать. Ей было известно, что отношения у Роберта и его матери были очень тёплые. Ещё бы: она была примадонной театральной сцены, и наверняка Роберт хотел стать таким же, как она. Лиза повернулась, позволяя Роберту надеть на её шею подвеску. Внутри дом выглядел ещё пафоснее, чем снаружи. Все эти шелковые красные занавески, хрустальные люстры и прочая шелуха ясно давали понять Лизе, что это не то общество, в котором она хотела бы находиться. Утешало то, что Роберт тоже смотрел на всё это без особого удовольствия. — Роберт, — Куимби подошел к Тервиллигеру, пожал ему руку, Роберт кивнул мэру. — Как доехали? — Думаю, стоит выделить дополнительный бюджет снегоуборочным предприятиям, — отозвался Роберт. — Да, конечно, — Куимби улыбнулся, а Лиза чуть не хмыкнула. Вот как это работает. Роберт якобы даёт совет, Джо якобы принимает его во внимание. Да невооруженным глазом видно, кто на самом деле управляет городом. Мимо прошла слабо одетая девица с подносом, Роберт поймал два бокала с шампанским и протянул Лизе. Ну, шампанское было неплохим. Лиза поморщилась от пузырьков, ударивших в нос. — Лиза Симпсон, верно? — вспомнил Куимби. — Очень приятно видеть, как молодое поколение Спрингфилда становится взрослыми успешными людьми. «В Вашем понимании, стать женщиной на один вечер для наркобарона — это успех?» — хотелось сказать Лизе, но она только улыбнулась. Мало ли, что знает Куимби, а что не знает. — Город заметно преобразился за время моего обучения в Гарварде. Очень здорово. — Это целиком и полностью заслуга Тервиллигеров, — спокойно ответил Куимби, — по большей части — именно Роберта. Лиза ещё раз улыбнулась, а мэр, к счастью, отвлёкся на других гостей. — Что он о тебе знает? — спросила Лиза, когда Куимби отошел на приличное расстояние. — То же, что и все, — Роберт без энтузиазма поглядывал на официанток, избавляясь от шампанского в бокале. — Аристократ, выросший в приличной семье, но скатившийся до множественный попыток убийства, а потом вдруг получивший наследство и решивший вложить его в город. Роберт посмотрел на Лизу, и его взгляд остановился на кулоне в виде совы. — Он, конечно, догадывается, что я не либретто Гамлета наизусть учу, но я, в отличие от других не чистых на руку деятелей Спрингфилда, свои дела не афиширую. Словом, ты знаешь гораздо больше, чем Куимби. Лиза кивнула и сделала большой глоток шампанского. Значит ли это, что даже ей, дурехе-Симпсон, Роберт доверяет больше, чем коррумпированному мэру? Или так просто сложились обстоятельства? Хотя, если бы Роберта это тяготило, он бы нашел способ избавиться от Лизы. Кожа девушки пошла мелкими мурашками от этой мысли. Как же она на самом деле вляпалась… — Нужно поговорить. Скоро вернусь, — Роберт пересек зал широкими шагами и скрылся в толпе гостей. Лиза взяла еще один бокал. Стоять на месте, как дура, она не хотела, поэтому Симпсон начала бродить по дому, и в итоге набрёла на большой открытый балкон. Над Спрингфилдом давно нависла ночь, и полная луна ярко освещала вычищенные дорожки участка Куимби. Полнолуние — время всякой нечисти. Собственно, она в полном сборе, и у нее бал. Лиза хмыкнула. Нечисть — и она среди нее. Как её сюда занесло? Она ведь тоже, как и Роберт, из приличной семьи, пускай из среднего класса, а не из аристократии. Тут очень кстати вспомнилось, что Мардж работала декоратором у мафии. Она, конечно, не знала, для чего делает дизайн, но прецедент был. Вот и спрашивай после этого, как становятся бандитами… — Замечательная ночь. Лиза вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял Тони Д’амико, босс местной мафии. По крайней мере, так было, когда Лиза уезжала учиться. Но тогда и Спрингфилд был дырой, и Роберт сидел очередной срок. — Верно, — сказала Лиза, стиснув бокал. Ей вообще было необычно оставаться наедине с мужчинами, которых она плохо знает. Да еще и старше нее на много лет. Да еще и мафиози. Сейчас это звучит почти иронично. — Вы связались с опасным человеком, мисс Симпсон. И это говорю Вам я, и, надеюсь, не нужно пояснить, какой вес имеют мои слова. Лиза молчала, упрямо глядя на Энтони. — Боюсь, Вы не представляете, на что он способен… — Я прекрасно представляю, на что он способен, — резко ответила Лиза. — Я знаю это лучше Вас и лучше любого человека в этом городе. Он много лет пытался уничтожить мою семью. Энтони усмехнулся: — И Вы все равно крутитесь подле него, будто бы Вам не хватило пережитого. — Люди меняются, дон Д’амико. — Люди не меняются. Одичавший пёс никогда не станет ручной собачонкой. — В таком случае, Вам стоит перестать угрожать мне, потому что этот пёс никогда не сидел на цепи. Мужчина молчал пару секунд, а потом засмеялся: — Я не угрожаю Вам, мисс Симпсон. Я предупреждаю об опасности, которая исходит от человека, который с каждым незаконным действием прочнее залегает в Вашем сердце. — Я могу сама… Лиза не договорила. Словно из неоткуда возник Роберт, встав позади Тони. Его взгляд был мрачен, как это бывает, когда что-то идет не по его плану. — Какие-то проблемы? — тихо осведомился он. Тони обернулся: — Никаких проблем, дон Тервиллигер. Просто знакомился с Вашей спутницей. Всего хорошего. Энтони мирно прошагал в общий зал, растворившись в свете дурацких хрустальных люстр. — Все в порядке? — уточнил Роберт. — Да, всё хорошо… У тебя случайно нет бокала шампанского? — Лиза вдруг обнаружила, что её напиток кончился. И когда она успела? — Лучше — у меня есть бутылка шампанского, — Тервиллигер достал из-за спины означенный предмет и улыбнулся. Разлив шампанское по бокалам, Роберт поставил бутылку на перила. Лиза только сейчас поняла, что продрогла. Еще бы — в вечернем платье на улице зимой. — Холодно? — Роберт стянул с себя пиджак и набросил его на плечи Симпсон. — Спасибо. Галантности Тервиллигеру было не занимать. В другой жизни он наверняка бы нашёл прелестную жену, и его лицо мелькало бы на всех афишах. — Дон Тервиллигер, — вдруг хохотнула Лиза, чуть не пролив алкоголь. Роберт поднял бровь: — Что тебя так смешит? — А то, что я все ещё помню тебя юбке из листьев на фоне припадочного смеха Красти. Роберт улыбнулся. — А я всё ещё помню тебя, в пупок мне дышащей девочкой из начальной школы. — Ну это все проходят. Не так интересно. Роберт смешком согласился с этим утверждением. Лиза украдкой посмотрела на него сквозь бокал. Рубашка, заправленная в брюки натянулась, подчеркивая худобу Тервиллигера. Не ту болезненную худобу, которая бывает у рахитичных юнцов, а нормальную, весьма привлекательную худобу взрослого человека. Он был поджарым, и на ровной спине проглядывались лопатки, прямо под широкими плечами и медными волосами, здоровьем которых позавидует любая женщина. Лиза сглотнула резко ставшей вязкой слюну. — Роберт, почему от тебя ушла Франческа? — А с чего ты взяла, что это она от меня ушла? Лиза смутилась. И действительно. — Итальянская женщина, горячая кровь, — Роберт улыбнулся, — Неприятно жить, когда каждый второй может сказать: «я спал с твоей женой». Не напрасно я тогда пел «Recitar», как знал… Лиза смутилась ещё больше. — Впрочем, мы разошлись по обоюдному согласию. Ей тоже было не особо приятно иметь в мужьях человека, имеющего несколько судимостей. — Извини… — Нет проблем. Я не испытываю никаких сожалений по этому. Мой долг перел фамилией выполнен — я продолжил род Тервиллигеров. Конечно, хотелось бы видеть Джино почаще, но это уже мелочи. По взгляду Роберта было видно, что общение с сыном — совсем не мелочь. — Сэсил, кстати, свой долг тоже выполнил, — рассказал Тервиллигер. — Да, я слышала. Но ни сына, ни пассию Сэсила я не видела… — У него нет пассии. Нил родился от шлюхи, и Сэсил забрал пацана себе, — хмыкнул Тервиллигер. — Ну и семейка. У одного сын от проститутки, у другого — от изменщицы-рецедивистки. Лиза смех Роберта не поддержала, хотя ирония была ясна. С неба начали падать снежинки, плавно опускаясь на волосы людей и сразу же тая. — Теперь продрог я, — тоном провидца изрек Роберт, — Нужно вернуться в зал. Лиза кивнула. В зале ничего толком не изменилось — все та же разношеостная толпа, от телеведущих до бандитов. Выруливая с балкона, Лиза и Роберт наткнулись на Красти. — Роберт! — бодро воскликнул Красти и по-братски обнялся с Тервиллигером. Впору Лизе было удивиться, но она давно поняла, что за четыре года изменилось слишком многое. — Как ты, Хершель? — осведомился Роберт, вполне искренне улыбаясь шоумену. — Шевелюсь потихоньку. Шоу продлили на следующий сезон, не без твоей помощи, конечно. Хотели делать переформат, но по моему опыту, это ничем хорошим не заканчивается. — А сеть ресторанов? — Вот с ней все прекрасно. Скоро прижмем Mc'Donalds к краю! — Славно… Роберт и Красти разговаривали совершенно обычно, словно один не измывался над другим перед телекамерами, а другой не подставлял первого. Чудеса да и только. — Роберт! — прозвучало со сцены. Лиза обернулась. Говорил Куимби: — Все мы знаем, что ты — прирождённый актёр, обладающий потрясающим тембром голоса. Уважь гостей, выйди на сцену и спой нам. Роберт слегка смущённо улыбнулся. Было видно, что ему приятно, что его уважают не за его тёмное настоящее, а за талант. — Право, не стоит, я не певец. — Брось, Роберт, наговариваешь на себя. Лучше тебя в Спрингфилде никто не поёт. Давай выходи. Тервиллигер быстро сдался. Он кивнул Красти на прощание и коснулся локтя Лизы, призывая немного подождать. Лиза протиснулась в первые ряды, ей было очень любопытно. Она уже слышала, как Роберт поёт, но тогда насладиться его голосом не дал страх смерти. Роберт поднялся на сцену, и Куимби освободил её, позволяя Тервиллигеру сесть за рояль. Роберт поправил пиджак и микрофон, потом оглядел зал. И начал играть. Его пальцы легко заскользили по клавишам, хотя Лиза заметила некоторую напряженность — Роберт давно не садился за инструмент. Мелодия была Лизе не знакома, но это на восприятие никак не влияло. Мелодия была не очень сложной, однако красивой. А потом Роберт запел: Wrap me in a bolt of lightning Send me on my way still smiling Maybe that’s the way I should go Straight into the mouth of the unknown Лиза замерла, вслушиваясь. Куимби не льстил Роберту, когда нахваливал его голос. Тервиллигер действительно умел петь, и тембр его голоса был настолько запоминающимся, настолько вьедающимся в мозг, что спутать его голос с другим было невозможно. I left the spare key on the table Never really thought I’d be able To say I merely visit on the weekends I lost my whole life and a dear friend I’ve said it so many times I would change my ways, no, never mind God knows I’ve tried. Лиза вдруг поняла, что Роберт, хоть и выступает перед целым залом, поёт именно для неё. Call me a sinner, call me a saint Tell me it’s over, I’ll still love you the same Call me your favorite, call me the worst Tell me it’s over, I don’t want you to hurt It’s all that I can say So I’ll be on my way Как же все-таки несправедлива судьба к Роберту Андерданку Тервиллигеру. Он мог бы стать великим. У него был талант, была родословная, были амбиции. Амбиции, которые разбились о несправедливость Фортуны. I’ll always keep you inside You healed my heart and my life And you know I tried Да, он обращался именно к ней. К девочке, которая тоже имеет талант и амбиции, пусть её семья и не блещет успехами. В Лизе Роберт видит себя. Когда Роберт закончил, и последний аккорд стих, зал взорвался аплодисментами. Тервиллигер встал, поклонился и сошёл со сцены. А дальше понеслось. Знакомые: Мистер Бернс, шампанское, Кент Брокман, шампанское, шампанское. К концу вечера Лиза совершенно опьянела, и её никто не останавливал, потому что никому до этого не было дела, кроме Роберта, но Роберт позволял Лизе делать то, что она хочет. Девушка и так много натерпелась, Роберт заставил её перевозить наркотики, так что она имеет право на своеобразный отдых. К тому же, Роберт её прекрасно понимал: от здешнего контингента ему тоже хотелось напиться, но он такой роскоши себе не позволял. Потом напьётся. Дома. К машине Роберт вёл Лизу буквально за руку. Её слегка пошатывало, и сугробы казались серьезным препятствием, но, в целом, она держала себя в руках. Дорога до дома прошла без эксцессов, Лиза даже не отругала Роберта в очередной раз за вождение автомобиля в нетрезвом виде. Лиза упала на пуфик в прихожей и растеклась по нему. Роберт удрученно посмотрел на эту картину, повесил свое пальто на крючок, потом опустился на колени и снял туфлю с ноги Лизы. Девушка положила эту ногу на плечо Тервиллигера, тот поднял бровь, а Лиза в ответ хихикнула: — Всё ещё не могу забыть тебя в травяной юбке. — А я, похоже, не забуду твои трусы в цветочек… Лиза, твое платье слишком узкое, чтобы закидывать ноги на мои плечи безнаказанно. Лиза только ещё раз хохотнула. — Мои трусы в цветочек не настолько экстравагантны, как твоя травяная юбка… Роберт знал, что в любой другой момент Лиза бы себя так не повела. Будь она чуточку трезвее, ей бы и в голову не пришло закидывать ногу на плечо Тервиллигера, а если бы и пришло, то она, несомненно, тут же сконфузилась бы и извинилась. Потому что приличные девушки так себя не ведут. Особенно с теми, кто когда-то желал тебе и всей твоей семьи смерти. Губы Роберта коснулись щиколотки Лизы, и девушка замерла, перестав глупо хихикать над воспоминаниями давно минувших лет. — Роберт? — Мм? И действительно, что Симпсон собиралась сказать? Роберт ведь дал прямой намёк, а Лиза продолжила дурачиться, вот и… Тервиллигер провел языком по икре Лизы, и та на мгновение перестала дышать. До неё наконец дошло, что сейчас происходит. Что вообще произошло за этот день. «Вы связались с опасным человеком, мисс Симпсон». — Не надо… — Я не сделаю более того, что ты позволишь. Голос Роберта звучал очень низко и глухо. Лиза верила ему. Она верила ему слепо, наивно и, в общем-то, глупо. Как занесло прилежную студентку Гарварда в руки того, кому подчиняется весь Спрингфилд? Роберт остановился на бедре Лизы и поднял взгляд. Она смотрела на него, не зная, как реагировать. Сейчас он не был похож на Роберта Андерданка Тервиллигера, к которому Симпсон успела привыкнуть за эти дни, но и на Сайдшоу Боба, который приходил к ней в кошмарах, он тоже не похож. Нечто среднее между двумя равноценными образами одного человека. И, черт возьми, Лизе было стыдно. За то, что ей нравится то, что происходит. Низ живота окутало приятным теплом, и Лиза не шевелилась, боясь спугнуть наваждение. Глупо, наверное, она смотрелась, растекшаяся на этом пуфике, но ей было плевать. Опасный человек, ха. Только это он сейчас у ее ног, а не наоборот… Роберт покрывал внутреннюю сторону Лизиного бедра влажными дорожками, и чем ближе он становился к упомянутым трусам в цветочек, тем сильнее билось сердце Лизы. Она смотрела, как медные волосы ложатся на её кожу, и совсем не чувствовала щекотки. Роберт вытянул язык и коснулся Лизы через ткань трусов. Девушка охнула и напряглась, запустила руку в кудри Тервиллигера, и сама не поняла, зачем: то ли остановить, то ли, наоборот, подначить. Роберт выдохнул: Лиза была вся мокрая, и, если раньше он не был уверен в правильности своих действий, то теперь все встало на свои места. Он надавил языком, прошелся вверх, провел пальцами по бедру Лизы, хватаясь поудобнее. — Роберт… — выдавила из себя Симпсон на грани слышимости. Она была готова на всё, и в то же время её накрыл страх того, что она и представить не может, что решит делать Тервиллигер в следующий момент. Роберт хотел. Не как это бывает обычно, с какой-нибудь женщиной. Всё было по-другому. Он мог бы взять своё, и он знал, что Лиза не воспротивилась бы. Но Тервиллигер затолкал своё собственное эго подальше, не смея портить момент. У Лизы очень тонкая и нежная кожа. Роберт гладил её бедра, касался языком и губами, и только огромная выдержка не позволяла ему сорваться и начать маниакально хватать всё, до чего дотягиваются руки. Тервиллигер подцепил пальцами злосчастные трусы в цветочек и потянул вниз, снимая их с Лизы. Симпсон почувствовала себя совершенно нагой. Она машинально попыталась свести колени, но Роберт мягко развёл их, закинул вторую ногу Лизы на свои плечи. Лизе, признаться, снилось подобное. Лет в четырнадцать, когда она, как ее младшая сестра, влюбилась в умного и расчетливого аристократа. В её снах всё было не так, совсем не так. Возможно, на фантазии наложились воспоминания о том, что Тервиллигеры пытались то зарезать, то взорвать её семью. Одним словом, Лиза никогда не представляла, что это может быть так аккуратно и деликатно. И только для нее. Не для него и даже не для обоих. Роберт задрал её платье, чтобы не мешалось. Для этого ему пришлось приподнять девушку и усадить чуть ровнее. Тервиллигер вновь провел языком между ног Лизы, и на этот раз, когда не было барьера в виде ткани, Лизу словно прошиб электрический импульс. Она застонала и сразу же заткнула свой рот рукой, словно кто-то мог её услышать и наказать за шум в столь поздний час. — Не сдерживайся, — голос Роберта звучал настолько хрипло, что Лиза не сразу узнала его. Девушка скосила взгляд вниз, но даже без этого было ясно, что Тервиллигеру очень-очень тяжело сопротивляться простым мужским желаниям. Лиза испытала от этого факта какое-то садисткое удовольствие. Но как только Роберт начал работать языком, последние мысли из головы Симпсон вылетели. Она выгнулась, выпуская воздух сквозь плотно сжатые зубы. Вцепилась в волосы Роберта мёртвой хваткой, вырывая у того стон. Нутро обдало жаркой волной, Лиза закусила губу. Роберт кружил языком вокруг ее клитора, иногда спускаясь ниже. Симпсон вдруг стало интересно, сколько женщин до нее удостаивались такой чести, но Роберт умел мастерски выбивать мысли из её головы — он медленно, стараясь не шокировать и не отпугнуть, ввёл палец. Девушка снова застонала и, неожиданно для самой себя, двинула бедрами в сторону Роберта. Тервиллигер намёк понял, добавил второй палец и начал методично доводить Симпсон до исступления. Много времени не понадобилось, уже через несколько минут Лиза выгнулась и, от потока чувств, нахлынувших на неё, сжала бёдра, заставив Роберта замереть и застонать. Этот день, а особенно этот вечер Лиза Мэри Симпсон запомнит на всю жизнь.