sacrifice for you

Холод. Колкий и едкий, он прожигал кожу, вызывая мелкую дрожь. Запах крови, уже остывшей, громко хлюпающей под чужими ногами, медленно сводил с ума. Гулкие шаги, закованные в мерный звон стали о липкий каменный пол, тупой болью отдавались в голове, пульсируя, словно сердце огромного и чуждого организма. С протяжным стоном кто-то медленно опустился рядом, срывая погнутой пластиной доспеха на спине мелкую каменную крошку со стены. Человек рвано выдохнул и резко замер. Не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что затих он насовсем. Мутные образы рябились и расплывались перед глазами, слово стараясь слиться со стенами, покрытыми брызгами чего-то красного. Стараясь держать равновесие, рыцарь подался вперед, поведя головой, тяжелой, словно с похмелья. Внутри было тихо и пусто, и Гилмор отказывался это менять. Пыль с выцветших гобеленов за спиной медленно кружилась, плавно оседая на грязный доспех. Задержав дыхание, рыцарь ухватился взглядом за серое перышко, случайно оказавшееся в этом проклятом зале. Оно плыло по воздуху, прямо над головой, медленно пролетая над недвижными кучами тел, пропитанной кровью ковровой дорожкой, измученными солдатами чужой армии, над седой головой горделиво прошедшего мимо Хоу… Закрывая на мгновение глаза и проваливаясь в спасительную тьму, Гилмор слышал до боли знакомый голос, кричавший ему что-то на прощание. Он не мог разобрать слов, но понимал, что Кусланд был полон отчаяния — тот хрипел, срываясь на сиплый, судорожный шёпот, дышал громко, разрывая лёгкие. В лицо плеснули что-то холодное, и Гилмор распахнул глаза, рвано вздохнув. — Приказа подыхать еще не было. — солдат Хоу, тощий, с крупными язвами от перенесенной оспы, брезгливо скривил губы и ткнул его грязным носком сапога. — Встать! Не чувствуя свое тело, не понимая почти ничего от тупой боли, растекающейся по телу, рыцарь медленно поднялся, цепляясь за выступы каменной кладки. Он поднял голову, уже не сдерживая слёзы, и старался разглядеть темный потолок главного зала — родного дома, — в котором его совсем скоро прирежут, слово скот, если он сам не… Гилмор не хотел умирать. Но Кусланды, люди, заменившие ему семью, сейчас далеко отсюда. Закусив губу, рыцарь давил, душил в себе рвущиеся наружу хрипы. Гилмор бы разрыдался, но… …он так не хотел умирать.