sacrifice for you

Липкое, тёплое, густое. Оно текло по лицу, путая грязные, свалявшиеся волосы. Что-то гремело, бесновалось в мыслях, раздирая голову изнутри. Перед глазами темнело, приходилось жмурить глаза, чтобы разглядеть что-то сквозь чёрно-белые всполохи, продиктованные собственным сознанием. Гилмор попытался оторвать голову от гнилых досок. Что-то раскаленными тисками скрутило его тело, и рыцарь выгнулся от боли, резко вдохнув и громко застонав. Пытаясь унять рваное дыхание и бешено колотящееся сердце, Роланд открыл глаза. Сквозь пелену проступивших слёз возвышался мрачный каменный потолок, уходящий ровными колоннами бесконечно вверх. Гилмору казалось, что он не слышит ничего, лишь нарастающий гул, бьющий набатом в голове, но… Крик. Истошный, отчаянный, рвущий в клочья барабанные перепонки. Он вонзился в мысли раскалённым клинком, пробился внезапно, словно сквозь толщу воды. И Гилмор услышал всё. От высоких, гладких, забрызганных кровавыми ошметками стен эхом отражались стоны, громкий плач и тихие молитвы. Роланду показалось, что он очнулся на полу главного зала в замке Кусландов, но, увы, воображение с ним жестоко играло. Что-то острое и твердое вонзилось под рёбра, и у рыцаря выбило дыхание. — Что, живой еще? Долго же тебя тащили. — низкий голос безразлично хмыкнул. И Гилмор вспомнил. Вспомнил тонущий в крови товарищей и предателей зал, надменное, перекошенное гримасой больного удовлетворения лицо Хоу, вонь скрипучей повозки, везущей его сюда. Он действительно молил Создателя убить его, но избежать такой участи. Челюсть свело судорогой, и Гилмор не мог унять дрожь в теле, понимая, что его ждёт. Он помнил урывками то, чем гостеприимно встретили его проклятые стены форта Драккон: кипящее масло на коже, вырванные на ногах ногти, сломанные пальцы и клейма, клейма, клейма… — Нет… Нет! — язык не слушался, а мысли гулким роем носились в голове, хрипами вырываясь из обожжённого горла. — Нет, пожалуйста! Не надо!.. Когда холодный металл сомкнулся на изрезанных запястьях, Гилмор закричал. Все, что знал, все, что помнил, что давало ему воспалённое сознание, он рассказывал вновь и вновь, просил, умолял прекратить. Роланд молил и проклинал Создателя, чувствуя, как рвутся суставы, терял сознание и приходил в себя вновь, ничего не видя, — дыба неумолимо верно делала своё дело. *** Райан Кусланд больше не верил в удачу, но глупо надеялся спастись, сбежать из этого проклятого места вместе с Алистером, чтобы потом сравнять форт с землей. Райан Кусланд не верил в удачу, но увидев рыжие волосы и до боли знакомые глаза в куче нагих, истерзанных тел, впервые после смерти родителей, взмолился Создателю. Медленно, не видя и не слыша ничего вокруг, он взял чужую обожжённую руку и, склонившись, прижал её к своей груди. До спасения не хватило двух дней.