Анатомия Детройта

      Заведующий функциональной диагностикой дико бесил невролога. Маркус иногда даже думал, что это не он тут главный врач. Даже Норт, его заместитель, которая давно метила на его место, не бесила Манфреда так, как диагност.       — Камски! Я проводил собрание, почему тебя не было? Снова!       — Было лень, — меланхолично ответил Элайджа, вертя на среднем пальце кольцо с красным камнем.       — Элайджа помогал мне чинить аппарат ЭКГ, — поспешно вмешалась в разговор доктор Хирш, нутром чувстуя, как медленно закипает Маркус.       Главврач с огромным, просто огроменным трудом сдерживался, чтобы не врезать диагносту прямо в коридоре больницы. Доктор Хирш постоянно прикрывала Камски. О господи. Потерев переносицу, Манфред махнул рукой. Бесполезно что-либо делать с этим чудилой. Хотелось отдыха, но его ждала еще гора документов.       — Доктор Манфред, — официально поприветствовала невролога Норт у его кабинета.       — Доктор Келли, — Маркус вздохнул и приготовился к очередному пиздецу, но на этот раз боги, видимо, услышали его молитвы, пусть и лишь частично:       — Вас вызывает проктолог.       — Его зовут Сай… Неважно. Спасибо, Норт.       Саймон был головной болью всей больницы в общем и Маркуса в частности. В глубине души главврач подозревал, что такую специальность доктор Ламберт выбрал далеко не случайно, но, естественно, предпочитал об этом помалкивать. Вполне хороший, но довольно неуверенный в себе колопроктолог звал Манфреда по поводу и без, руководствуясь правилом знаменитого чеховского Беликова «ой как бы чего не вышло».       По пути в находящийся на первом этаже кабинет колопроктолога Маркус встретил матерящегося на чем свет стоит Гэвина Рида.       — Да ебись оно все конем, вместе с твоей ебаной, блять, рукой и остальными частями тела!       — Что на этот раз случилось? — Маркус чувствовал себя великомученицей. Может стоило бы и ему самому обратиться к их «психологу на полставки»?..       — Этот ебанутый долбаеб, чтоб ему его мозги нарколог вправил, пришел ко мне с просьбой вправить плечо. Я на него и не смотрел, отдал Лютеру. Так оказалось, что с плечом у него, блять, все было нормально, он просто принял красный лед! Ну Парке ему руку и оторвал.       Невролог мысленно сделал себе пометку поговорить с братцем и Норт, что была хирургом.       — С этой больницей я задумываюсь о том, что стоит мне начать пить феназепам, — задумчиво заявил главврач.       — Да тут, блять, уже никакой феназепам не поможет, сука! — на высокой ноте победно завершил Рид, отправляясь в свое отделение. Маркус устало потер виски.       Из-за угла вырулил мурлыкающий под нос какой-то веселый мотивчик заведующий отделением патанатомии.       Коннора Маркус не то чтобы боялся… Но ему иногда становилось не по себе, когда увлекшийся патанатом высокохудожественно вырезал органы и что-то орал в диктофон. Особенно Декарта-старшего восхищали насильственные смерти — над этими трупами он мог корпеть часами и разве что только не облизывать их.       — Доброе утро, доктор Манфред, — улыбнулся патанатом. — А у меня тут свеженький. Хотите посмотреть?       Маркус осторожно отошел на шаг от Коннора, с трудом сдерживаясь, чтоб не сбежать.       — Нет, спасибо, доктор Декарт. Мне необходимо еще зайти к доктору Ламберту… — пятясь, невролог уже мысленно выписывал себе рецепт.       Коннор проводил взглядом главврача и пожал плечами. Сейчас его мысли занимала только секционная. Привезенный трупик вызывал особенный интерес у патанатома. Задушенный мужчина, скорая привезла его из секс-клуба, что интриговало все больше и больше. Продолжая мурлыкать тот же мотивчик, он направился в свое отделение.       Тем временем Маркус уже дошел до кабинета колопроктолога. И там — какой сюрприз! — никого не оказалось.       — А где доктор Ламберт? — недоуменно спросил главврач. Медсестра сообщила, что Саймон в отделении патанатомии и Маркус еле сдерживался, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Весь оставшийся путь до подвала — царства мертвых — Манфред пытался унять настойчиво появляющуюся дрожь в коленках.       Отделение патанатомии было светлым и чистеньким, что пугало сильнее, нежели четвертая стадия пролежня.       — Доктор Келли? — хирург обернулась. — А вы что здесь делаете?       — Декарт попросил прийти. Зачем, не знаю, спроси его, — буркнула Норт. — Надеюсь, это быстро. У меня скоро операция, а пока там Хэнк — а ты сам понимаешь…       — Итак, — появившийся из предсекционной властелин скальпеля и биопсий, с характерным звуком натягивающий перчатки, заставил вздрогнуть одновременно всех докторов, относящихся к миру живых. — Господа, прошу взглянуть на моего нового подопечного!       С этими словами Коннор картинно сдернул простыню.       — Ну и жирдяй, — вырвалось у Маркуса. Мертвец и правда был довольно крупным, с большущим пивным животом — или же, возможно, асцитом, вскрытие покажет.       — Вот почему мне нужна доктор Келли, — Коннор протянул ей перчатки и скальпель. — Для меня он большеват. Поможете?       — Я? — картинно удивилась Норт. Ни для кого не было секретом, что она всегда была только за поработать в секционной, поэтому Маркус лишь вздохнул.       — Вы, вы, — покивал Коннор. — Но сначала… Помогите-ка мне, доктор Манфред.       Вместе они повернули труп на живот и осторожно раздвинули ноги.       — Приступайте, доктор Ламберт, — хмыкнул патанатом, отходя от секционного стола. — Это же ваша специализация.       Норт фыркнула, уловив скрытую подколку. Негромко кашлянула, стараясь скрыть смех. Колопроктолог медленно подошел к столу. Норт показалось, что тот очень хочет оттуда убежать. Странно. Опыт работы шесть лет, если Келли правильно помнит личное дело, а трупов боится как в первый день на практике.       — Что он тебе сделал? — тихо спросила хирург у патанатома. Декарт-старший пожал плечами:       — О чем вы, доктор Келли?       Маркус хмыкнул:       — Скорее всего о том разе, когда тебя он оторвал от трупа и попросил помочь. Доктор Декарт, да вы умеете мстить, — главврач хоть и пытался сказать это строго, но сам злорадствовал над незадачливым врачом. Отвлек от работы коллег — получай фашист гранату в виде какой-нибудь узкоспециализированной пакости.       — Многочисленные разрывы в области musculus sphincter ani externus, — наконец задумчиво заключил проктолог, опасливо нагнувшись над трупом. — Наверняка пихал что-то слишком большое и порвался. Бедняга…       Коннор тихонько прыснул в кулак. Маркус снова вздохнул — в шкале гейских намеков Саймона стало на одно деление больше.       — Пойдемте, доктор Келли, — обратился патанатом к Норт, которая всеми силами пыталась сдержать улыбку. — Пора вскрыть от оболочки нашу сосиску.       Манфред слегка скривился. Коннор вечно придумывал какие-то особо аппетитные эпитеты для своей работы, после которых, как ни странно, всегда начинало хотеться есть. Магия какая-то. Вот и сейчас в желудке у Маркуса слегка заурчало. Он вспомнил, что сегодня не успел позавтракать.       — Доктор Ламберт, вы ведь что-то хотели у меня спросить? — проктолог дернулся от неожиданности и чуть не сбил столик с инструментами. Маркус опять вздохнул — если бы ему платили каждый раз, когда он вздыхал, он был бы уже богат как Крез. — Предлагаю обсудить все в столовой. Давай не будем мешать нашим коллегам.       — Д-да, конечно.       Норт с блеском в глазах уже приблизилась к трупу, скальпель вонзился в грудную клетку. Саймон мгновенно вылетел из отделения, оставив кровожадных коллег копаться в мертвечине. Маркус посмотрел ему вслед и с тоской обернулся на коллег.       Проктолог, который вечно отвлекал его от работы или труп с двумя врачами, что обожали все резать?.. Манфреду вспомнился бородатый анекдот:       — Доктор, у меня болят уши!       — Давайте отрежем!       — Ох уж эти хирурги, все бы им отрезать, вот вам таблетки, сами отвалятся.       Кстати, надо бы навестить доктора Сойерса, да и вообще все отделение терапии. И к брату патанатома, Ричарду, в его лабораторию сходить надо. И снова отчитать Камски, он наверняка опять учудил. Столько дел, а у него боли в эпигастральной области от плохого питания и надоедливый колопроктолог с его вечными недонамеками под ушной раковиной.       — Мне нужен выходной, — сообщил в пустоту Маркус и поднялся по лестнице за Саймоном.