Хроноклазм

      - Мисс, Мисс, с вами все в порядке? – Услышала я мужской голос, пробивающийся ко мне как сквозь вату. Больше всего на свете меня удивляло то, что я все еще жива. Я точно помню, как у меня хрустнуло несколько ребер, хорошо, если позвоночник не пострадал. Может, я уже в больнице? Но почему тогда мне в лопатку больно упирался камень булыжной мостовой. И откуда на моей улице, на которой всегда лежал асфальт, булыжник.       - Мисс! – меня осторожно похлопали по щеке, явно пытаясь привести в себя. Только после этого я наконец-то решилась открыть глаза, ожидая увидеть над собой парамедиков в их привычной униформе, но увидела лишь такое же голубое предзакатное небо, вид на которое перекрывал склонившийся надо мной парень, нет, скорее молодой мужчина, лет 20-25 с обеспокоенным выражением лица, с бакенбардами и в кепке, чем тут же напомнил мне Томми Шелби, гангстера 20-х годов*.       - Ну наконец-то. Как вы себя чувствуете, мисс? Эти болваны ничего вам не сделали?       - Вы кто? – Я не понимала, о чем говорит.       - А, я не представился, меня зовут Джейкоб Фрай, – мужчина приподнял свою кепку двумя пальцами в знак приветствия. Жест, который ассоциировался у меня с джентльменами позапрошлого столетия, но Джейкоб в его потертом плаще, небритым лицом и сбитыми костяшками даже близко не стоял рядом с лощеными мужчинами во фраках и розами в петлицах.       - Вы можете встать? – прервал мои мысли о том, где же Скорая, мужчина. Прислушавшись к себе, я с удивлением поняла, что могу пошевелиться, крови, как ни странно, тоже не было. Однако стоило мне приподняться на локтях, как в глазах потемнело, а в ушах зашумела кровь. От очередной встречи с дорожным покрытием меня спас Джейкоб, вовремя подхватив.       - Где вы живете? Я могу довести вас до дома. Эй, вы меня слышите?! – спросил мужчина, накидывая мне на плечи свой плащ. Но я его практически не слышала. Когда в голове прояснилось, я подумала, что должно быть сошла с ума или все еще без сознания и теперь вижу сон, или что там происходит с людьми в коме. Я определенно была на своей улице: я родилась и выросла на ней, и ее я бы узнала из тысячи, - но одновременно это была совершенно чужая, незнакомая улица. Моего дома, порог которого я перешагнула менее получаса назад, не существовало. Вместо него шумел сад, в глубине которого стоял большой двухэтажный дом в викторианском стиле. Эти дома снесли после Второй Мировой, так как они были повреждены взрывами, и на их месте построили ряд одинаковых коттеджей, в одном из которых я и жила. А вот дуб, росший в саду Гиббонсов, я узнала. Сейчас он был еще совсем маленьким, но уже приобрел характерный изгиб ствола. Все розы и флоксы, ароматами которыми был наполнен не так давно воздух уже отцвели, а я поняла, что замерзаю в летних кедах, которые надела в этот не по-осеннему теплый вечер. Цокот копыт заставил меня перевести взгляд на дорогу. По ней ехала повозка, запряженная парой лошадей. Я была не дома.       - Где я? – сердце билось где-то в горле, а ладони вспотели.       - В пригороде, вы знаете в какой стороне живете? – Мужчине, вероятно, не терпелось избавиться от меня, но воспитание не позволяло бросить «даму в беде», потому он не оставлял попыток узнать, где я живу, чтобы с чистой совестью сдать меня благодарным родственникам.       - Пригород. – повторила я. Еще утром я думала, о том, как хорошо, что мы живем в центре, и папе не надо добираться на работу по многочисленным пробкам, образующимся на выезде из спальных районов, а сейчас Лондона, с его дымящимися заводами и высотками из бетона и стекла даже не было видно, не слышно привычного городского шума, ни гудков машин, ни сирен. Не слышно ничего, кроме удаляющегося стука колес и цокота копыт.       - Какой сейчас год? – спросила я враз пересохшим ртом.       - В…в смысле? Тысяча восемьсот шестьдесят восьмой. – Теперь уже на меня смотрели растеряно и удивленно. Определенно ему не часто задавали подобный вопрос.       - Нет, нет. Нет. – Несмотря на то, что сама задала этот вопрос, к ответу я не была готова. – Этого не может быть. Этого просто не должно быть, сейчас должен быть две тысячи восемнадцатый! Это что прикол такой?! Не смешно! – меня начала бить крупная дрожь. Глупо, но я все еще надеялась, что мужчина сейчас рассмеется, а из-за угла выйдут мои соседи, может даже с видео камерой. Не может же в самом деле оказаться так, чтобы я перенеслась в прошлое, такое бывает лишь в книжках и сериалах на телеканале sci-fi. Джейкоб, кажется, пытался меня успокоить и уговорить не поднимать крик, но у меня началась паника: я задыхалась от ужаса и внезапно накатившего на меня озарения. Перед глазами то ли от стресса, то ли как последствие недавней аварии поплыли черные точки, в ушах загудело. Последнее, что я запомнила перед тем, как вновь упасть в обморок, это то, как я вцепилась зубами в ладонь Фрая, которой он пытался закрыть мне рот.

***

      Сквозь сон до меня доносились приглушенные голоса. Мужской и женский. Кажется, они о чем-то спорили, и кажется, обо мне. Я попыталась разлепить веки, но они были словно свинцовые.       - Кто она? – спросил женский голос. Голова все ещё раскалывалась, но теперь она хотя бы покоилась на мягкой подушке, а не на жестких камнях.       - Понятия не имею. Возвращался с миссии, вдруг вижу, какие-то пьянчуги склонились над девчонкой, думаю тебе и так ясно, что они с ней сделать хотели, а она без чувств там валяется почти без одежды. – ответил мужской голос. О чем он, что он говорит? В голове был туман.       - А что потом?       - Привел в себя, хотел довести до дома. А она начала, спрашивать, где она, что случилось, оглядывалась с таким диким взглядом, потом увидела кэб и впала просто в истерию какую-то, укусила меня, вот смотри.       - Бедненький, - съязвила девушка. – Что еще она говорила?       - Надеюсь у нее бешенства нет, - продолжал жаловаться мужчина. - Она, кажется, с головой не дружит или приложилась ею конкретно. Говорила, что сейчас не то время, должен быть две тысячи восемнадцатый. Как узнала, какой сейчас год, совсем обезумела. Не похоже было, что врет, но ведь то, что она верит, не означает, что это правда.       - Я ей верю.       - Да ты во что угодно готова поверить, сестренка.       - Джейкоб, ты в Лондоне, кроме меня, много женщин в брюках видел? А другую одежду ее рассмотрел? Не отвечай, - вздохнула девушка. – Принеси мне… - что она просила принести, я уже не услышала, так как снова провалилась в белый туман.       Следующее мое пробуждение было более легким. Перед глазами все расплывалось, когда взгляд наконец сфокусировался, я увидела, что нахожусь в помещении, здорово напоминающем вагон старого поезда, только переделанного под спальню. Моргнув несколько раз, я поняла, что картинка перед глазами покачивается не от травмы головы: это действительно был поезд, и он двигался. В кресле рядом с моей кроватью сидела голубоглазая девушка с веснушками на лице и читала книгу. Я попыталась сесть, что тут же отдалось сильной болью в отбитых ребрах и мышцах, отчего я непроизвольно застонала. Девушка оторвалась от книги и увидела, что я очнулась.        – Привет, меня зовут Иви, я сестра Джейкоба, это он принес тебя сюда. – я вдруг вспомнила, что со мной произошло на улице. Меня сбила машина, что объясняло, почему у меня болело все тело. Потом я оказалась на своей совершенно чужой улице, и какой-то парень, по имени Джейкоб Фрай, сказал, что я в XIX веке. – Как тебя зовут? – пересела на краешек кровати Иви.       - Эмбер, - ответила я, - Эмбер Дэвис.       - Отлично, расскажешь, что с тобой случилось, Эмбер?       В первое время я пребывала в некоторой апатии или депрессии. Вроде как выделялось несколько стадий принятия неизбежного: там вроде было отрицание, депрессия, принятие и еще что-то. С отрицанием были проблемы: сколько бы я ни закрывала глаза и ни пыталась представить, что нахожусь у себя дома, в своем времени, а шаги за дверью - это папа, а не Джейкоб, но мерный стук колес поезда не давал отвлечься даже на минуту. С депрессией же был полный порядок. Я не могла найти в себе сил делать хоть что-то - просто сидела на кровати и смотрела невидящим взглядом в стену. Надо было что-то делать, хоть что-то, хотя бы встать с кровати и расчесать волосы, надо было искать выход из ситуации, необходимо найти способ вернуться назад, но в голову, как назло, ничего не приходило: мысли текли вяло, словно джем. В том времени я умерла, там мое тело мертво, или я все же была в коме. А если умерла, то что случилось с моим телом, оно испарилось, или осталось там и меня похоронили, а как тогда быть с моей одеждой и мобильным телефоном, которые также перенеслись в это время? Что теперь будет со мной после смерти, или это и есть жизнь после смерти? Это напоминало сон, тяжелый, липкий, тот, в котором ты никак не можешь понять, что происходит и словно пробираешься сквозь туман, который вдруг стал густым и вязким, а просыпаешься вымотанным и уставшим, как после тяжелого дня. В конце концов я очнулась от каменной хватки Джейкоба на своем запястье, с зажатым в руке кинжалом, который очевидно нашла брошенным на столе.       - Ты совсем дура!? – орал на меня мужчина. – Идиотка! С башкой совсем не дружишь?!       - Я хочу домой, - мысли вдруг стали кристально чистыми, и я точно поняла, зачем взяла в руки нож. Мне надо было умереть здесь, чтобы вернуться в свое время. Как во сне, умираешь и просыпаешься. О чем я и рассказала мужчине.       - Так ты только на тот свет попадешь, –кинжал перекочевал к Джейкобу из уже начавшей синеть от каменной хватки ладони.       - А если нет, – прошептала я.       - А если да!!! – рявкнул мужчина. – Думаешь ты такая особенная?! Сколько бы раз не умирала, будешь во времени путешествовать?! Ты можешь оказаться еще дальше в прошлом, в семнадцатом или даже тринадцатом веке, и вряд ли тебя там найдет такой хороший благородный я! Тебя сначала оттрахают, а потом сожгут на костре, если прежде ты не помрешь от чумы! А знаешь, вероятнее всего ты никуда не попадешь, просто сдохнешь. Причем медленной и мучительной смертью, если будешь бить туда, куда собиралась. Что мне тебя добивать потом прикажешь из милосердия?!       - Ты не понимаешь, ты ничего не понимаешь. Ты не знаешь, какого это. Я просто хочу домой, к папе, – из глаз полились слезы. Слова Джейкоба были как оплеухи, и тем больнее они были, что в глубине души я понимала, он прав.       - А я хочу провести вечер без необходимости следить за психичкой со склонностью к суициду. Господи, да как же без тебя было спокойно, - возвел глаза к потолку Фрай. – На кой я тебя сюда притащил, бросил бы там, где нашел и жили бы дальше припеваючи без необходимости с тобой нянчиться.       - Я не прошу со мной нянчиться! И отпусти мою руку, мне больно! – вырвала я запястье.       - Не просишь нянчиться? Да сестра тебя чуть ли не с ложечки кормит, думаешь ей делать больше нечего?       - Прости, – Внезапно мне стало ужасно стыдно перед братом и сестрой.       - Знаешь, когда следующий раз решишь свести счеты с жизнью, попроси меня. Сделаю все быстро и безболезненно, а тело спрячу так, чтобы моя сестра ни за что его не нашла,- с этими словами он развернулся и направился к выходу, оставляя меня одну.       Меня словно облили ледяной водой. Джейкоб был прав. Они ничего не были мне должны, но вместо этого заботились обо мне, стоически терпя мою депрессию, а я совсем перестала воспринимать окружающий мир, хотя несколько лет назад стойко перенесла смерть матери, и даже помогала справиться с утратой отцу. Иви, как-то слишком легко поверившая в мою историю о путешествии во времени, сразу взяла на себя роль заботливой мамы или сестры. Она успокаивала меня, когда я с криками просыпалась от преследующих меня кошмаров, и всячески пыталась убедить, что XIX век вовсе не так уж и плох. С моей стороны было страшной неблагодарностью по отношению к ней вот так распрощаться с жизнью.       С этого разговора началась стадия принятия. И хоть сделать это было не так просто, но начало было положено.       К моменту возвращения Иви я уже успела более-менее привести себя в порядок и пыталась надеть одно из платьев, которыми со мной любезно поделилась девушка. До этого я ходила в просторном домашнем платье, больше напоминающем халат, который дала мне Иви, чтобы переодеться из узких джинсов и футболки (слишком легких и не совсем чистых после валяния на земле).       - Привет! Можешь помочь с корсетом? – улыбнулась я, услышав как вошла девушка и надеясь, что глаза уже не такие опухшие от слез, какими были час назад.       - Конечно. Только сорочка надевается под корсет, а лиф сверху, – улыбнулась девушка, явно радостная от того, что подопечная наконец очнулась от своего горя. – Повернись, этот застегивается спереди, а не сзади.       - С ума сойти, зачем столько слоев одежды? – искренне ужаснулась я.       - А в XXI веке носят меньше? – задала вопрос девушка не скрывая иронии в голосе, попутно затягивая корсет.       - Намного, я вообще не носила сорочки, а корсет вообще почти вышел из употребления… точнее он трансформировался, в лифчик.       - Что он делает? – не поднимая глаз спросила Иви.       - Поддерживает грудь, делает ее визуально больше. Ой? – вскрикнула я от боли в отбитых ребрах, после аварии все раны и переломы исчезли, но осталось множество крайне болезненных синяков.       - Туго? – заволновалась мисс Фрай, поспешно ослабляя завязки       - Нет, просто ребра еще болят, все в порядке.       - Значит тот ущербный корсет, что был на тебе, когда… ты к нам попала? – после недолгого молчания вернулась к прерванному разговору Иви.       - Лифчик, – кивнула я, подтверждая догадку девушки.       - Удобнее, чем это? – Фрай застегнула последний крючок.       - Померяй. Только не знаю твой ли размер. Ты его не выкинула? – я старалась, чтобы мой голос звучал спокойно, но на самом деле очень боялась, что мои вещи уже лежали на свалке или сгорели в печи. Я упорно цеплялась за последние ниточки, связывающие меня с домом.       - Лежит в коробке под кроватью, со всем остальным твоим бельем. Не бойся, не выкинули, – улыбнулась девушка, сощурив глаза, явно догадавшись о моих опасениях.       За нижней сорочкой и корсетом шел лиф, представляющий собой коротенькую кофточку без рукавов, потом две нижних юбки, поверх которых уже наконец надевалась верхняя юбка и корсаж, представляющий собой лиф верхнего платья. В общем и коротко, такое себе удовольствие. Когда обряд одевания был завершен, Иви подвела меня к большому старому, даже по местным меркам, зеркалу, стоявшему в углу вагона. Я невольно затаила дыхание. На меня из зеркала смотрела дама Викторианской эпохи. Платье было велико, так как его законная хозяйка, которая сейчас весьма довольная собой стояла у меня за спиной, была выше меня на голову, но после того, как его подкололи булавками, сидело довольно хорошо. Волосы были убраны в свободный пучок, но несколько прядей аккуратно спускались вдоль скул. До этого я видела такие платья только в музеях или в фильмах об эпохе королевы Виктории.       - Нравится? – расплылась в улыбке девушка.       - Не то слово, – я была в восторге. На какое-то время я даже забыла обо всех своих горестях, настолько мне понравилось простое домашнее темно красное платье с длинным рукавом и юбкой в пол.       - Пошли, надо тебя покормить, – Иви потянула меня из вагона. В ее словах был смысл: последние несколько дней я действительно почти ничего не ела.       - О, на тебе уже намного больше одежды, чем в нашу первую встречу! – встретил нас на кухне Джейкоб. Язвительный, нахальный, словно и не кричал на меня пару часов назад. Однако проходя по вагону поезда, в котором, похоже, жили брат и сестра, я не могла не заметить, что оружия, которое до этого валялось разбросанным то тут, то там, нигде не было, видимо, Джейкоб предпочел спрятать его вместо того, чтобы следить как бы я не сделала себе харакири.       Иви принялась хлопотать по кухне, стараясь раздобыть чистые тарелки. Вскоре подошла полная женщина лет сорока, с теплой шалью, завязанной на пояснице, и седыми волосами - Агнес, кондуктор поезда, который она нежно называла Бертой - и принялась заваривать всем чай. Джейкоб принимал у сестры посуду и расставлял ее на столе, ни на секунду не прекращая болтать, попутно успев утянуть с тарелки печенье, за что получил по рукам от Агнес, и рассмеялся. В теплом желтом свете все было таким уютным, а люди вокруг меня такими счастливыми, что я и сама незаметно расслабилась. Ела тушеные бобы с мясом, которых мне с горкой положила заботливая Агнес, улыбалась шуткам ребят, которые оказались не просто братом и сестрой, а близнецами. Этот мир был чем-то удивительно похож на тот, который я оставила. В нем не было электричества и Интернета, но были эти люди, радующиеся мелочам и ужинающие все вместе как настоящая семья. Дружная, заботливая: они делились новостями за день, обсуждали планы на завтра.       Агнес не знала, что я из XXI века, а поэтому для нее была придумана история о том, что местная банда бандитов убила моих родителей и сожгла дом, я сумела сбежать, тогда меня и нашел Джейкоб, но теперь мне негде было жить и не осталось вещей, ведь кроме родителей, родственников у меня не было.       Мне же поведали, что близнецы сами не так давно, всего полтора месяца назад, прибыли в Лондон из Кроули, это отчасти могло объяснить, почему они живут в поезде, наворачивающем круги по Лондону. Но на мой вопрос, ни приехали ли они в Лондон на нем, я получила отрицательный ответ, а как было на самом деле, мне рассказывать никто не спешил. С уроков истории я помнила, что в эту эпоху жилье было очень дорогим, поэтому многие семьи из пяти и более человек ютились в маленьких комнатушках в ужасной тесноте. С этой точки зрения целый поезд был даже роскошью, но это все еще было слишком неправдоподобно, ведь содержать поезд явно было не дешевле, чем снимать какое никакое жилье. Джейкоб и Иви Фрай хранили тайны и не собирались делиться ими с другими. По крайней мере точно не со странной девушкой из другого века и точно не через неделю знакомства. * Имеется в виду герой сериала «Острые Козырьки»