***
Слушая лекцию, Тин откинулся на спинку стула и рассеянно уставился в окно. То, чего он боялся больше всего, случилось: он настолько увлёкся Каном, парнем, которого едва знал, что забыл о всяком благоразумии и причинах, по которым ему следует держаться от Кана подальше. Сейчас Тин ничем не отличался от Пита с его влюблённостью в того инженера: готов следовать за Каном куда угодно, стоит тому лишь поманить его. Но вряд ли Кан поманит... И пусть в жизни Тина не было ничего чудесней часов, проведённых в постели с Каном, он по-прежнему не знает, какие чувства тот к нему испытывает. Разве что Тин позволил себе вообразить, что Кан сможет однажды его полюбить. Хотя бы немного.***
Гуляя со своими друзьями в перерыве между занятиями, Кан случайно увидел Тина в компании Пита. Тин, почувствовав взгляд Кана, посмотрел на него, улыбнулся и подмигнул. Кана словно обдало горячим ветром.***
Пока они целовались, руки Тина скользили по бокам Кана. Тин вытащил рубашку из его брюк и, просунув руки под мягкий хлопок, прикоснулся ладонями к обнажённой спине. Кожа Кана была всё такой же нежной, мягкой и тёплой. Тин поглаживал Кана лёгкими круговыми движениями, и тот что-то бормотал ему в губы от удовольствия. Внезапно Тин чуть отстранился и пристально взглянул на растрёпанного его стараниями Кана. - Нам не следует делать это здесь, в моей машине, пусть у неё и затемнённые стёкла, - произнёс он, тяжело дыша. Во взгляде широко распахнутых глаз Кана с расширенными от возбуждения зрачками читалось нетерпение. - Ага, но я не хочу ждать до вечера, - строптиво заявил он, дёргая Тина за рубашку. - Я тоже, но сейчас, в обеденное время... - с сомнением протянул тот. - Я не хочу есть, - перебил его Кан. - Я испытываю иной голод, Тин. Ну же, давай продолжим! - Уверен, маленькое ты чудовище? - решил ещё раз удостовериться Тин. - Если мы не продолжим в ближайшую секунду, я просто с ума сойду! - воскликнул Кан, снова задёргав Тина за рубашку. Его губы пылали от недавних поцелуев, и он вновь неотрывно глядел на рот Тина. Усмехнувшись, Тин прильнул к его губам в новом поцелуе. Это было прекрасно: губы Кана были такими мягкими, такими жаркими, они сулили наслаждение, и Тин никак не мог насытиться. Ему нужен был весь Кан целиком и прямо сейчас. Поэтому голова Тина очень быстро пошла кругом. Он даже не запомнил, как оказался внутри Кана. Но, в любом случае, тот явно не возражал, оглашая салон машины томными стонами, из-за которых Тин заводился ещё сильнее. Кровь словно кипела в его венах. - М-м-м, Тин! - красиво вскрикивал Кан с зажмуренными глазами. Голос его дрожал от эмоций. Желание Кана было таким же сильным, как и желание Тина.***
Тин вышел из ванны в одних боксерах, и Кан вздохнул. Они находились в роскошном номере отеля и буквально минут двадцать назад закончили заниматься сексом, однако Кану нестерпимо хотелось ещё. Тин лёг рядом с ним в постель, и Кан уставился на его сильные плечи. “Скажи что-нибудь, - приказал самому себе Кан. - Скажи что-нибудь, а то сейчас ты вопьёшься в его плечо зубами”. Тин был так близко, но не обращал на него внимания, уткнувшись взглядом в экран своего телефона. Кан поджал губы и вдруг положил на его телефон свою ладонь. Тин удивлённо поднял на него взгляд. - Здесь становится прохладно. Убавь кондиционер, - сказал Кан в своё оправдание. Лицо Тина осталось непроницаемым. - Ты такой горячий, что твоего жара хватит на двоих, - он вернулся к своему телефону. - Я предпочитаю прохладу. Усмехнувшись, Кан вдруг обхватил Тина руками и прижался щекой к его плечу. - Неа, ты предпочитаешь меня! - лукаво провозгласил он. - Тебе нравится быть со мной, а мне нравится быть с тобой. Тин будто лишился дара речи. Всё это было слишком – потрясающий секс, неожиданная гармония после него, расслабленность, лежащий рядом Кан, такой жаркий, гибкий, доверчивый. У Тина закружилась голова. И ему захотелось вдруг сказать: “Останься со мной навсегда”. Что-то мгновенно изменилось в его лице, и он поцеловал Кана с такой силой и страстью, что тот застонал в ответ. Потом Кан почувствовал, как проникает ему в рот язык Тина, и окончательно утратил контроль над собой. Его руки, словно сами по себе, принялись гладить спину и плечи Тина, тело выгибалось, ещё крепче прижимаясь к телу Тина. А тот целовал и целовал его – болезненно приятно, почти грубо. От этих поцелуев Кан сходил с ума. Ему хотелось кричать от переполнявших его эмоций. - Я хочу тебя, Тин. Сейчас, - требовательно выдохнул он. - Прямо сейчас. В следующую секунду губы Тина уже оставляли засос на его шее, а руки ласкали живот, опускаясь всё ниже. И вот пальцы Тина проникли внутрь Кана, вновь заставляя его трепетать от этого изощрённого удовольствия. Внезапно Тин прижался лбом ко лбу Кана и тягуче проговорил: - Никогда ещё никого не хотел так сильно, как тебя. Никогда. Кан смаковал его слова и свои ощущения, а Тин, наконец, с силой вошёл в него и, поддавшись ритму его движений, Кан растворился в наслаждении. Губы их слились в очередном глубоком поцелуе, и, казалось, ничто в мире не сможет теперь разъединить их. Сегодня Кан уже не ожидал ничего подобного. Но сейчас, когда Тин рычал, словно безумный, Кан знал, что это он свёл Ледяного Принца с ума, что это ему Ледяной Принц повторяет срывающимся голосом, как сильно его хочет. Кан и сам был на грани сумасшествия. Его тело разрывалось от страсти, потому что Тин был таким сексуальным, а душа... душа Кана пела от того, что именно Тин сжимает его в своих объятиях, и от того, что он до абсурда обожает своего Ледяного Принца. Всё вдруг будто взорвалось внутри Кана, он хрипло выкрикнул имя Тина, а тот продолжал ласкать его, пока Кан извивался под ним, всхлипывая от восторга.***
- Я хочу принять с тобой ванну, - бесхитростно заявил как-то Кан, когда они обедали вместе в перерыве между лекциями. Тин едва не подавился рисом. - Ванну? Вместе? - прокашлявшись, уточнил он. - Ну да, с пенными пузырьками, - с энтузиазмом закивал Кан, набив рот едой. - С кучей белых душистых пузырьков. Больше пузырьков! - Хн, лежать с тобой в ванне с пеной – это уже просто разврат какой-то, - хмыкнул Тин. - Ха! Без разврата у нас будут какие-то неправильные отношения, - рассмеялся Кан.***
Выбравшись ранним утром на совместную пробежку вокруг футбольного поля, Тин и Кан вскоре поравнялись с Тайпом, который тоже планировал бегать. Решив чуть передохнуть, Кан остановился рядом с другом. Тин нахмурился. - Не стоит останавливаться так резко, - прокомментировал он. - Разве ты не знаешь об этом, спортсмен-балбес? - Да у меня чуть сердце сейчас не разорвалось, потому что я пропустил недавнюю тренировку и это уже на мне сказалось! - Кан тяжело дышал от перегрузки, но это всё равно не остановило его от длинной тирады. - Со мной мог случиться сердечный приступ прямо тут! Тебе пришлось бы подобрать моё окоченевшее тело, притвориться, что ты убит горем, а потом слушать, как мои друзья ссорятся из-за венков и прочей похоронной дребедени. Пон будет плоско шутить на тему смерти. Пи’Но скажет, что я неплохо выгляжу, не считая того, что мёртв. Так что, я просто сделал тебе одолжение, Тин, когда остановился поздороваться с Пи’Тайпом! Тайп смотрел на них, скептично прищурившись. Тин вздохнул. - Он не псих, - объяснил он Тайпу. - Но у него случаются припадки буйной фантазии. - Да, я в курсе, - усмехнулся Тайп. Кан улыбнулся ему и тот ответил тем же. А Тин снова нахмурился. Заметив это, Кан поспешил схватить его за руку и побежать дальше. - Пока, Пи’Тайп! - крикнул он другу уже на бегу. - Ну, скорей же, Тин, бежим. А то у тебя замедляется пульс. - Прекрати так улыбаться этому парню, - сказал тот, когда они отбежали на приличное расстояние. - Это было похоже на флирт. - Полегче, - размеренно дыша, фыркнул Кан. - Он мой друг. Тин поморщился. - Он может и не хотеть быть тебе просто другом. - Это вряд ли, - хохотнул Кан. - Почему тебя это вообще волнует? Погоди-ка. Он неожиданно остановился, так что пришлось остановиться и Тину. - Во вторник, когда я зашёл за тобой в библиотеку, к тебе клеилась какая-то девушка, - припомнил Кан. - И что? - не понял Тин. Кан с воинственным видом подбоченился. - А то, что если ты можешь подозревать меня во флирте с кем-то, то и я могу подозревать тебя в том же самом, - пояснил он. - Это не одно и то же, - оспорил Тин. - Почему это? - возмутился Кан. - Говорю тебе, это совсем другое, - продолжил заверять Тин. - Почему? - с нажимом повторил Кан. - Потому что мой ответ той девушке будет “нет”, - закатив глаза, разъяснил Тин. - Серьёзно? - вскинул брови Кан. - Разумеется, серьёзно, - Тин выглядел оскорблённым. - А как ещё? Мы не так долго с тобой встречаемся. Считаешь, я уже планирую изменить тебе? - И когда же, в таком случае, ты планируешь начать мне изменять? - подловил его на неудачной формулировке Кан. Лицо Тина стало вдруг закрытым, лишённым эмоций, словно он понял, куда может завести этот разговор, и ему это не нравилось. - Я ничего не планирую. И зачем мы вообще ведём этот разговор? Пожалуй, нам стоит его прекратить, - хмуро проговорил он. - Не думаю, что кому-то из нас он доставляет удовольствие. Зайдя после пробежки в кафе выпить кофе и легко позавтракать, Кан бодро продолжил начатую тему: - Зато мы не прячем голову в песок, а открыто говорим о возникающих проблемах, тем самым дополнительно осмысливая их. Тин хмыкнул. - Есть компромиссный вариант: говорить открыто, но по чуть-чуть за раз, - сказал он. Какое-то время они ели в молчании, опасаясь заговорить и вновь нарваться на какую-нибудь неудобную тему. Наконец, Тин вздохнул и произнёс: - Я знаю лишь один действенный способ снять с нас напряжение, помимо бега. Сейчас оплачу счёт, и пойдём. - Нет, сегодня я плачу, - качнув головой, заявил Кан. И, опережая возражения Тина, добавил: - Мы же на равных, не так ли?***
Тин очень быстро обнаружил, что даже во время учёбы ему приходится насильно избавляться от воспоминаний о Кане. Тот был бестолковым, болтливым и совершенно неуправляемым. Он внёс в жизнь Тина элемент хаоса, но в то же время – тепло и дружеское участие. А такое непросто забыть. Особенно когда вспоминалось всё это в самые неподходящие моменты.***
Проснувшись в очередном номере отеля и не увидев рядом с собой Кана, Тин встал с постели и отправился снова соблазнять своего непоседливого любовника, который перекусывал за небольшим журнальным столиком. Его нежная кожа просвечивала сквозь тонкую белую футболку. “Как я хочу его...” - подумалось Тину. Это было почти болезненное желание, и он начал было по привычке бороться с ним, но тут же вспомнил, что теперь в этом нет необходимости. Кан принадлежал ему, достаточно обнять его и прижать к себе, чтобы они могли снова заняться сексом. Теперь Тину никогда больше не будет холодно и одиноко. Его вдруг охватило радостное изумление, облегчение, и в то же время стало немного страшновато. Тогда Тин встряхнул головой и опустился на пол рядом с Каном. Тот, тем временем, пытался открыть маленький пакетик с соусом, но, когда Тин сел рядом, потерял терпение и просто разорвал его. Тин улыбнулся и нежно коснулся одной из чёрных прядок волос Кана, а затем позволил своей руке сделать то, что ему хотелось. Погрузив пальцы в его волосы, Тин откинул голову Кана назад. Губы Кана тут же приоткрылись в ожидании поцелуя, и Тин не заставил себя ждать – его язык проник в рот Кана, и он забылся в сладости поцелуя. Когда они прервались, Тин внимательно посмотрел на Кана – такого свежего, сияющего. - Ты очень милый и красивый, - сообщил он совершенно серьёзно. - Приятно слышать, Тин-Тин, - Кан рассмеялся, и его смех отозвался в теле Тина. Потом Кан вдруг поморщился, осторожно поведя плечами. - Что такое? - спросил Тин. - Мышцы всё ещё ноют после вчерашней тренировки по футболу, - пожаловался Кан. - Может, снова сделаем ванну с пеной? - предложил Тин, положив руки на его плечи и пробуя слегка их размять. Кан весело фыркнул, жмурясь от его приятных прикосновений. - На этот раз – в лечебных целях? - Точно, - кивнул Тин, улыбнувшись. - Горячая ванна – второй по действенности способ снять напряжение с мышц, чтобы они не разболелись после физических нагрузок. - Да ну? - промычал Кан, расслабившись под руками Тина. - Вообще, я регулярно тренируюсь. И всё равно вчера недооценил нагрузку. - Кстати, кроме тренировок, есть ещё один прекрасный метод поддерживать форму, - с намёком произнёс Тин. - Пф! Если придётся выбирать между тренировкой и сексом с тобой, я даже раздумывать не стану, - убеждённо заявил Кан. В этот раз они занимались сексом до полного беспамятства. Очнувшись, Тин рассмеялся, прижимаясь губами к шее Кана, потому что он был так счастлив и ему так нравился этот милый парень. - Хэй, - подозрительным голосом прошептал Кан. - Что это тебя так развеселило? - Ничего, - Тин поцеловал его, а затем уложил поверх себя и чуть поморщился, чувствуя спиной холодный пол. - У нас буквально в двух шагах чудесная кровать. Надо пользоваться ей. Не то чтобы я жаловался, но, занимаясь сексом на полу, мы покроемся синяками. - Бедный избалованный Принц, - Кан дурашливо лизнул его губы и улыбнулся. Его улыбка снова вызвала в Тине прилив желания. “И я могу осуществить его”, - подумал он. Эта мысль была такой удивительной и такой прекрасной, что Тин впился в губы Кана и целовал его, пока у того не перехватило дыхание.***
Кан самозабвенно отвечал на ласки Тина и старался угадать каждое его желание. С тех пор, как у Тина появилась своя квартира, Кану было непривычно проводить с ним время в постели буквально каждый день. И вообще проводить с ним много времени. Кан не задумывался, к чему это может привести, не думал о будущем, целиком отдавшись чувствам. Руки Тина настойчиво ласкали его, выискивая всё новые эрогенные зоны, о существовании которых Кан и не подозревал, губы Тина исследовали каждый участок его тела. Сегодня Кан остался у него на ночь, и утром они одновременно проснулись, чтобы снова заняться сексом. - Мой ненасытный, - шепнул ему Тин, когда они уже восстанавливали дыхание. - Мой неутомимый, - вторил ему Кан, позволяя Тину медленно покрывать поцелуями его шею. - М-м-м, как я люблю твой запах... - низким голосом произнёс тот, оставляя на шее Кана новый засос. “Люблю. Я люблю”, - как в зеркале, отразились в сознании Кана эти слова. Вот оно. Словно наступило озарение, просветление, как после купания в ледяной воде. Но его влюблённость в Тина не должна была перерастать в любовь... Как вообще возможно полюбить кого-то так быстро? Однако это случилось.***
Тин крепился, как мог, но вскоре ему пришлось смириться и признать: он любит Кана. Любит по-настоящему, любит как глупый романтик. Как он мог поначалу всерьёз верить, что всего лишь выпустит пар и его стремление к Кану утихнет? Всё случилось с точностью наоборот. Теперь Кан нужен ему больше, чем когда-либо, Кан проник в самое сердце. И из-за этого Тин чувствовал себя уязвимо. Но так всегда происходит, когда позволяешь себе заботиться о ком-то. Позволяешь себе полюбить кого-то. Ты становишься беззащитным и слабым. А ведь в этом мире никому нельзя доверять. Только самому себе. Никто не обязан находиться рядом с тобой, поддерживать тебя, когда ты больше всего в этом нуждаешься. И не важно, что они тебе говорят. Тин больше не хотел чувствовать себя беззащитным. Он больше не хотел, чтобы кто-то причинил ему боль. Тин выучил давний урок и не желал забывать его. Любые отношения таят в себе невидимую угрозу, словно бомбу замедленного действия, которая детонирует в тот момент, когда меньше всего этого ждёшь. Однако Тину было так хорошо с Каном... Они часто вместе ели, встречались в перерывах между занятиями, разговаривали или просто молчали. Они ходили в кино, слушали живую музыку в барах, а затем занимались сексом – таким ярким и потрясающим, словно каждый раунд был самым первым. Всего этого Тин не планировал. И он был уверен, что Кан тоже не планировал. Они не собирались вместе ходить по магазинам, вместе готовить что-то на кухне Тина. Они не думали, что примутся вместе делать свои учебные задания. Не собирались, не думали, но в итоге стали делать всё это. И ведь они даже не обсуждали своих поступков, словно не желая вступать на зыбкую почву личных разговоров. Тин вообще не знал, нужны ли эти разговоры, трудный подбор слов, с помощью которых можно расставить все акценты и ни разу не оступиться, сказав что-то не то и не так. Он не желал знать, куда двигаются их отношения, к чему стремятся и когда окончатся. Возможно, потому, что Тину страшно было подумать о том, каково это будет – никогда больше не целовать Кана, не обнимать его, не видеть, не быть с ним рядом. И всё же мысленно ничто не мешает Тину мучительно повторять вновь и вновь: “Я люблю тебя, Кан”.