Осторожно: вызывает привыкание

Арсений никогда не любил метро. Причины этой нелюбви были весьма банальны: много людей, давка в «час пик», шум поездов и чужих голосов повсюду — всё это подавляло невероятно творческую натуру. Какое вообще вдохновение можно словить в постоянной спешке, когда какая-то особенно внимательная дамочка своей шпилькой норовит проткнуть новые ботинки? Метро Арсения вводило в такое состояние, когда превращаешься для всех в колючего ежа. Бешеного колючего ежа, который ненавидит всех вокруг и при случае всегда готов свернуться в смертоносный клубочек. Однако, данный режим собственной психики приходилось терпеть и подавлять и ещё придётся почти неделю, пока любимая маленькая Хонда не будет возвращена из ремонта. Благо хоть сейчас Попов отправлялся на работу несколько позже обычного, и в субботу в десять утра здесь было не так уж много народу. Можно было со спокойной душой надеяться, что никто не отвлечёт, и без лишних проблем Попов доедет до своей родной *** станции, а оттуда уже прямо по эскалатору с ветерком взбежит прямиком наверх, на свежий воздух, из этой портативной версии ада. Надеяться-то можно, но надежды наши не всегда имеют свойство сбываться, даже самые оправданные. Вот и сейчас, проходя по длинной станции между больших колонн, Арсений совершенно неожиданно оказался вырван из собственных мыслей стоящим возле столба неприметным парнишкой. — Эй, мужик! — раздался хрипловатый, хотя и совсем молодой голосок, явно обращённый к Арсу, ведь других «мужиков» поблизости просто не оказалось. Парнишка стоял, прислонившись спиной к колонне, на нем была потрепанная белая курточка, рукава которой были мальчишке коротковаты, и чёрная толстовка, капюшон которой был наброшен на немного растрепанные волосы незнакомца. Арсений бы прошёл дальше, и он почти прошёл, но, когда он поравнялся с незнакомцем, тот настойчиво продолжил обращение. — Закурить не найдётся? И не то чтобы Попов удивился, заинтересовался или действительно захотел одолжить сигаретку, тогда как в метро даже нельзя курить. Нет, ничего из этого. Но он всё же остановился, убирая руки в карманы длинного черного пальто, и ещё раз изучающим взглядом окинул этот странный субъект, всем своим видом показывая скептическое отношение к просьбе. На лицо Арс бы дал пацану лет семнадцать, не больше. А остановился он, делая в каком-то смысле вид, что именно с этого места он и собирается зайти в вагон. Какая разница, верно? — А тебя мамка не заругает? — без насмешки, чуть приподнимая бровь, интересуется мужчина, стоя боком к своему юному собеседнику и слегка повернув к нему голову. Сейчас не до насмешек. Сейчас до метро и нелюбимой работы. Вопрос, кажется, мальчишку не злит, но напрягает. Он отталкивается спиной от колонны и делает шаг в сторону Арсения, возможно, думая, что своим «безумно грозным» видом напугает его, притворившись местной гопотой, в тоне которой и обратился изначально к незнакомцу. Но вместо страха вселяет лишь что-то вроде… нет, не сожаления. Удивления. Интереса. Что не так с этим парнишкой? Он определенно нервничает, дергает раз плечом и опускает голову, будто силясь заглянуть в глаза Арсению и не умея себя заставить. — Так бы и сказал, что не куришь, салага, — делая ещё один шаг, пытается изобразить насмешку паренёк. Попов всё ещё не до конца понимает, зачем тот это устраивает, ведь со стороны подобное поведение смотрится весьма нелепо — будто плохая актёрская игра. Но в этот момент ему наконец становится жалко незнакомца. В конце концов, утро, суббота, метро, а он сигареты на станции выпрашивает в драной куртке. Паренёк останавливается в ступоре, когда его собеседник неожиданно расстёгивает несколько пуговиц пальто и запускает руку во внутренний карман. Неужто и правда испугался и решил угостить сигаретой, лишь бы отстал? Горе-стреляка уже внутренне радуется, когда в руке незнакомца вместо пачки сигарет неожиданно оказывается аккуратная запакованная целая шоколадка «Алёнка», которую тот и протягивает своему юному собеседнику. — Возьми, это-то полезней будет, — и губы Арсения трогает легкая улыбка. Антон, а именно так зовут нашего второго героя, внутренне начинает закипать. Потренировался, блин, в дерзости на прохожем! Да зачем ему вообще эта чертова шоколадка! Он растерян, он не знает, что ответить на такое унижение собственного воровского достоинства, он взглядом рыщет по всему мужчине, пытаясь найти, за что бы зацепиться, и находит. В левом наружном кармане очевидно лежит что-то плоское, прямоугольное. Возможно, кошелёк или телефон. Есть всего одна попытка, один шанс. И даже если Шастун не собирался прямо сейчас, средь бела дня, воровать из карманов при отсутствии вокруг людей, а собирался лишь пару раз наехать, чтобы попробовать вселить в себя уверенность, то планы его в эту секунду резко изменились. — Нахуй она мне нужна! — резким выпадом выдаёт парень, неожиданно грубо толкая Арсения в грудь, и резко опускает руки, пройдясь пальцами по ткани пальто, а затем отходит в сторону с тихими ругательствами, искренне надеясь, что «жертва» ничего не заметила. Шаг, два. Буквально секунда прошла, он уверен, что сделал всё правильно, как рассказывал один из дружков-алкашей его матери. Уверен, пока не слышит за спиной разозлённое «Стоять!» и срывается с места. Не стоять! Бежать! Бежать! Бежать! Антон в свои длинные ловкие ноги верит. Мчится со скоростью прыткой лани, бежит в сторону, в другую. Вот только он на этой станции впервые, он тут ничего не знает, выбегает не туда, бежит обратно. А Арсений отсюда не первый раз уже, увы, ездит на грёбаную работу, да и его спортивные успехи даром не пропали. Жаль, конечно, что бег с препятствиями, которые Попов перепрыгивает не хуже заправского паркурщика, удаётся попрактиковать только в погоне за мелким воришкой, но тоже пригодилось. Раз — и тонкое хрупкое запястье уже сжимает грубая, твёрдая рука. Два — рука заламываемая за спину неудавшегося «вора», сопровождая это его болезненным вскриком. Три — Арсений нагибает пацана к полу, и тот, не выдержав напора, болезненно хнычет и ещё больнее падает на колени. На глазах аж слезы выступают от боли, стыда и обиды. Не получилось. Не смог. И получил по заслугам. Но как же это могло просто так взять и закончится неудачей? Да, в конце концов, куда смотрит охрана? — Я сейчас закричу! — пищит Шастун. — Ну и дурак же ты, — сочувственно произносит Арсений, но отпускать пока не собирается. Благо, людей на станции мало, и на подобный перфоманс смотреть, пожалуй, и некому. — Кто ж так делает? Среди бела дня воровать, да ещё телефон, который отследить проще простого. Зачем? — Мне деньги нужны, — всхлипывает Шастун, и Арсений понимает, что с мерами наказания достаточно. Он чуть ослабляет хватку, но не отпускает, помогая пареньку на ноги подняться. Ну вот, теперь ещё и колени на своих джинсах испачкал. Что за нерадивый мальчишка. Его, честно, даже жалко. Видно, что это чуть ли не первый раз, когда он идёт на подобное. Становится интересно, что его сподвигло, но выяснить это сейчас нет ни капли времени. — Нужны деньги — так проси деньги, — беззлобно хмыкает Арсений и разворачивает горе-грабителя к себе лицом, отбирает у него свою собственность, не обращая внимания на отчаянный вид. Парнишке бы бежать скорее куда подальше, но вместо этого он лишь стоит, как вкопанный, будто онемел, и с недоумением наблюдает за тем, как едва не сворованный телефон отправляется во внутренний карман пальто, а из другого кармана в тот же момент показывается… кошелёк?! Арсений, недолго думая, извлекает из кожанного бумажника купюру номиналом в тысячу. Её-то он и протягивает парню. Это не та сумма, которой хочется разбрасываться, но что-то в парнишке прямо-таки заставляет его пожалеть. — Держи. И чтоб я больше про тебя не слышал. Учись и устраивайся на работу. Пользуясь ступором, в котором до сих пор находился Антон (хотя тысячу из рук Арсения и принял), мужчина оправляет чужую куртку, а после наконец уходит. Поезд уже подъезжает к станции, создавая невыносимый для Арса шум, и тот лишь машет рукой на паренька, мол «иди отсюда», а сам уже спешит к краю платформы. Да, всё-таки, про «не слышал» было лишнее. Интересно же, откуда этот экземпляр взялся. Экземпляр, в свою очередь, лишь проводил своего благодетеля взглядом, а после уставился на бумажку в руке, будто бы пытаясь понять, не сон ли это. Нет, не сон. Настоящая. Чуть шершавая. Тысяча. Это что ж, он пытался ограбить ангела?