Картина маслом

      Я проснулся от лёгких щекочущих движений на шее и подбородке от светлых волос макушки, и тихого сопения в части груди — голова Лёши покоилась на мне, а сам он стал похож на щеночка, который прилёг под бочок хозяина. Тихое сопение мальца и редкие движения во сне пробудили меня окончательно. На душе стало тепло и спокойно из-за мальчишки, который спал, как убитый, и похоже, удобно устроился на мне. Но моё тело, кажется, считает совсем по-другому. Из-за ссор со Светой уже как вторую неделю, а временные встречи я себе не позволяю, тем более, что всё это время моя голова была забита только защитой и слежкой за мальчишкой, ежедневно я просыпаюсь с бодрячком, да когда тёплое и хрупкое, приятное пахнущее и ластящееся к теплу тельце оплетает меня, посапывая без зазрения совести, я контролировать его не могу, поэтому, аккуратно убрав голову Лёши с груди и уложив её на подушку, я поднялся с дивана и наступил прямо на чипсину, оставленную там ещё вчера, и чуть не закричал, но скривился от резкой острой боли в ноге. Чёрт бы побрал мою лень убраться вчера вечером, как следует.       Я поднял тарелки и стаканчики вчерашней трапезы и пошёл со всем этим на кухню. Убрав грязную посуду в мойку, я не спешил её мыть, чтобы не издавать лишнего шума и дать гостю подремать ещё немного.        Для решения моей проблемы я ретировался в ванную, а прохладный утренний душ помог мне с этим, вместе с фантазией, молодостью и рукой-помогайкой, и спустя некоторое время я снова зашёл на кухню для приготовления завтрака.       Глянув на часы, где циферблат показывал семь пятнадцать, я подумал, что надо бы поскорее что-то придумать и будить студента, а то и проспит ещё. Для этого я поставил варить кофе в недавно купленной кофемашине, и решил приготовить яичницу и пару бутербродов, чтобы на сие действие не тратить слишком много времени.       Когда всё было готово и ждало своего употребления, я отправился в зал, чтобы пробудить парня, но при входе через проём меня ждала такая картина: сам Лёша спал теперь на животе, и всё та же светлая макушка лежала рядом с подушкой, а руки использовали её, как плюшевую игрушку в качестве объятий. Одна нога согнута в колене, а другая — выпрямлена. Его жёлтая футболка задралась, оголяя спину почти до лопаток, где мелкой россыпью находились родинки, плед оказался в ногах, а оранжевые шорты смялись и открывали вид на округлые ягодицы и тонкие волоски, находящиеся по всей длине худощавых ног.       Ненароком засмотревшись на тощее тело мальца я задумался, что он действительно плохо питается, или же просто не хочет. Но больше меня волновало не то, как он кушает, а то, что наравне в его худобой виднеются неплохие мышцы на ногах и ягодицах. Надо бы пересмотреть своё мнение насчёт идеальной формы тела.       Диван с тихим скрипом прогнулся под весом моего тела, а рука медленно и едва касаясь, поглаживала спину Лёши, другая же натягивала плед обратно на ноги:       — Вставай, — тихий шепот на ухо и покачивания рукой по спине, чтобы отогнать от пацана сон, — Лёш, подъём и завтракать, — уже более громче, но не превышая голоса.       — М-м-н-г-х... Не-е-ет... — прохрипел парень и перевернулся на спину, защищая её от моей руки и закрывая лицо подушкой, не переставая обнимать её.       — Лёш, ты же опоздаешь на пары, давай не ленись и вставай, а я уже и завтрак сделал, — рассматривая теперь его живот и аккуратную родинку прямо над пупком, показавшейся мне сначала пирсингом и выпирающие бедренные косточки, — Давай, умойся, покушай, и на учёбу поедем, — уговаривал его, как школьника, который только отвык от садика и поступил в первый класс.       Он резко подскочил, но также резко и лёг обратно, сверкая сонными глазами:       — Пары! Точно! — резкий подскок, чем он напугал и меня, а потом добавил тише, упав обратно, — Пары, — не закрывая глаз и хмуря брови продолжил, — Мне к третьей, так что я мог ещё спать, — ох, этот взгляд раздражённого и невыспанного воробья.       — Так я же не знал, — начал я, — Вот и решил сделать так, чтобы ты в любом случае не опоздал, — всматриваясь в прикрытые и всё ещё не пробуждённые глаза гостя продолжал я, — Так что вставай, что я, зря готовил завтрак? И кофе кому варил? И даже щётку тебе отыскал зубную! Давай, — похлопав паренька по животу пару раз я поднялся с дивана, уходя на кухню понадеялся, что дальше он уж сам разберётся.       Спустя пару минут, когда я, слушая симфонии своего живота, потихонечку стал приступать к бутербродам и свежесваренному кофе, услышал тихий топот, а затем и шум воды в ванной — встал всё же.       Парень зашёл очень тихо, из-за чего я не сразу его заметил:       — Садись, там кофе, сам нальёшь, не знаю твои предпочтения, а меня уж извини, не дождался тебя, чтобы вместе начать, так что присоединяйся, — указав на нужные ингредиенты, похлопал по стулу я.       Лицо мальца было влажным, как и волосы челки. Умылся, видать, а вытираться — для слабаков. Он взял кружку с котом с показывающим лапами факи и налил в своих пропорциях кофе с молоком, присел ко мне.       — Что? Неаппетитно выглядит? — начал волноваться я, так как гость не хотел приступать к еде.       — Нет, нет! Что ты! Всё вкусно выглядит, просто я чувствую себя, как будто теперь должен тебе, ведь ты расстелил ковёр передо мной, накормил и даже спать уложил, но я не знаю, как благодарить тебя, я же просто, — снова он начал нести детский лепет, а во мне зародилось чувство родителя, который отчитывает своё дитя за то, что тот пропадал где-то ночью с друзьями.       — Лёш, я же говорил, что есть такое прекрасное слово — «спасибо», и больше ничего я не требую, а теперь давай, кушай, и не парься так об этом, — пытаясь настроить парня в нужное русло, ответил я.       — Спасибо, — лёгкая улыбка тронула губы Лёши и он с охотой принялся за яичницу, уплетая за обе щеки. И снова это чувство — такое, что готов на стену лезть. Но кажется, я нашёл человечка, о котором хочется заботиться и защищать, оберегать и... «любить»? Смог ли я был полюбить этого мальца за столь кроткий период, или же это просто мнимое чувство, которое пройдёт в ближайшее время? Но, пока оно есть, нужно как можно осторожнее оберегать его, чтобы не пропало, так и не начавшись.       Пока я находился в тяжёлых раздумьях, малец уже закончил с завтраком и, пробувнив тихое «спасибо» ещё раз, на что я ответил кивком, принялся намывать посуду. Рассматривая его спину в футболке меня до глубины души пробирало чувство спокойствия. Был ли я полностью смирён и удовлетворён, когда защищал его от других? Становилось ли мне не по себе, когда видел его улыбку, предназначенную не мне? Хотел ли подойти и спросить банальное «Как дела?», когда видел его, идущего к остановке? Да, несомненно. Но стоит ли падать в эту пучину, не зная, чего ожидать взамен. Так и не придя к какому-то окончанию своих раздумий и сомнений, я закончил допивать холодный кофе и подошёл к парню, намыливающему посуду и затем смывая пену с них:       — Тебе спасибо, — и тоже приступил мыть тарелки.