***
Коротко подстриженные волосы рассыпаются прядями по лицу. Мужчина садится на прогретую землю, стараясь не примять пушистые жёлтые головки цветов, ковром покрывающие выступающий из земли холмик. - Здравствуй. Я давно не приходил, прости. Было тяжело. Без тебя всегда тяжело, но я справляюсь. Ты знаешь, Тилль умер. Он так и не увидел сына, а ведь так ждал. Мари плачет, не спит, почернела и осунулась, ей тяжело переносить горе. Мы стараемся её поддержать, но, ты сама понимаешь, если она не сможет выстоять, вытерпеть, то как бы мы не помогали, она... Не знаю, что будет. Шайн не должен остаться сиротой. Проклятая война даже закончившись продолжает уносить чьи-то жизни. Положив руку на потерявший краски, щербатый камень, Алек проводит по надписи. На пальцах остаётся тёмный серый след пыли. - Но ты не волнуйся, обещаю, мы справимся. Мы со всем справимся. Я думал тебе одуванчики принести, но вижу, уже не нужно. Тебе они так нравились. Не знаю почему. Ты и меня с ними сравнивала. Зайду к тебе, а ты улыбаешься и смеёшься, что я сам как одуванчик. - Тяжёлый вздох следует за словами. Мужчина поднимается с земли, отчего жёлтые головки качаются, кивая ему. - Ты прости, что я ненадолго. Я ещё приду обязательно. Ты только жди. Мы когда-нибудь обязательно встретимся. И Тиллю тоже передай. Алек оборачивается, кидая последний взгляд на могилу. Жёлтые цветы пробиваются на земле, а где-то сзади начинают тянутся к солнцу ветки молодой березы, которую он посадил здесь ещё до войны. Тяжело уступая по зелёному морю с редкими островками желтизны, человек уходит, а за ним тянется полоска примятой травы.***
Весело смеясь, дети бегают по полю, шевеля заполонившие все свободное место одуванчики. Босые ноги мелькают в густой траве, ни на секунду не замирая на месте. - Ты водишь! - звонкий голосок девочки будит местную тишину, пока его обладательница убегает со смехом от растерявшегося мальчишки. - Так нечестно, я не был готов! - обижается он, но тут же бросается следом, забывая о минутной обиде. И спотыкается о большой камень, появившийся на пути. - Ой, Таш, а это что? - поднимает глаза ребёнок, удивлённо расматривая закругленную плиту, торчащую из земли. Девочка подбегает, проводя рукой по камню. - А тут что-то написано. Только я не могу разобрать. - Давай я, - мальчик присаживается возле растрескавшегося, покрытого землёй и вьюнком камня, стирая грязь с надписи. Тонкие стебли одуванчиков гнутся, но не ломаются, склоняясь к земле. - Сам..ому челове..чному Людое..ду в мире. - А людоеды существуют? - удивлённо спрашивает девочка, срывая цветы, чтобы сплести из них венок. - Ты что, Таш, нет конечно. Это же сказка! - смеётся мальчик, - Но знаешь, если и существуют, то наверное это был самый добрый людоед. Дети весело убегают дальше. А одуванчики качаются под порывами летнего ветра, читая давно стершуюся надпись.