Другая сказка

      Когда Баррит впервые видит Людоеда, в голову сразу приходит сравнение с акулой. Эдакая огромная зубастая рыбина, медленно плывущая в толще воды. Сантьяга крепко пожимает протянутую руку, и он едва не дергается, до того холодные у неё пальцы. Акула улыбается, но за фальшивой улыбкой виден плохо замаскированный оскал. Запах соли и водорослей, кажется, преследует Баррита после этой встречи.       Только он видит внутреннюю сущность этого существа, назвать которое человеком просто не поворачивается язык. Тилль весело смеётся, хлопая Вессер по плечу, а Баррит нервно дергается, ожидая, пока на его руке сомкнутся острые зубы. Но нет, почему-то акула не спешит отрывать конечность незадачливому пловцу, лишь немного отстраняясь и уходя от неприятного прикосновения.       Сантьяга бесится, нарезая круги по комнате. Баррит прикрывает глаза, буквально видя, как темно-серая рыба бьёт хвостом по воде, разбрызгивая соленые капли. За окном падает снег, и все стоят, застыв, словно в ожидании. Небеса разверзаются, и начинается буря. Мятеж Ла Роша захлебывается, подавленный твёрдой рукой. Акула довольно скалится.       Из рассказов деда, что в юности бороздил тёплые моря, Баррит знает, что этот хищник способен за несколько километров учуять каплю крови, растворенную в воде. Из всего зала, в ужасе замершего при её появлении, Сантьяга выбирает именно Авиньяка, чей страх кажется почти абсолютным. Баррит не боится акул. Просто он их уважает.       Но потом возникает этот странный юноша, не вписывающийся в общую атмосферу. Издалека его можно принять за цветок одуванчика, настолько яркими кажутся белокурые длинные пряди, достающие до плеч. Молодой принц словно полная противоположность Людоеда, начиная от внешности и заканчивая характером. Холодный глубокий океан, в чьей синей темноте обитает прорва чудовищ. И неглубокий чистый ручей, такой прозрачный, что видно каждый камешек, лежащий на дне. И Барриту искренне жаль мальчишку. Маленькая рыбка, что вот-вот окажется зажата в челюстях у морского монстра.       Но когда Вессер видит Алека, в её глазах появляется невероятно тёплое выражение. А на губах расцветает искренняя, добрая улыбка. На секунду картинка трескается, и за обликом акулы появляется человек. Баррит чувствует себя окончательно запутавшимся.       И с каждым днём эта запутанность все увеличивается. Он просто не может понять столь странного поведения. Раз за разом маленькая рыбка сама суется в клыкастую пасть, и раз за разом хищник не спешит смыкать зубы. Алек осмеливается прямо спорить с Сантьягой и говорить «нет», чего не позволяет себе даже бесстрашный Ри Тилль. И она слушается, покорно отступая, принимая чужое мнение.       Однажды Баррит становится случайным свидетелем происходящей между ними сцены. Алек осторожно бинтует Сантьяге раненое плечо, куда день назад вонзил клинок уже покойный Ла Рош. А та глубоко дышит, стирая с глаз непрошенные слёзы, когда ткань касается свежей раны. Алек целует её, высушивая губами соленые дорожки и умоляет потерпеть ёще немного. Акулам тоже бывает больно, понимает Баррит. И они тоже плачут. Но в морской воде никто не замечает их слез, смотря прежде на жуткую пасть. И никто никогда не глядит им в глаза, где, оказывается, можно увидеть не только ненависть и голод.       Акула с усмешкой следит за нарезающей вокруг круги рыбкой, лениво делая вид, что вот-вот её съест. И смеётся, когда прижимает к себе хрупкое тельце, ласково обнимая и целуя чужие губы. Серый хвост вспенивает воду вокруг, пока гигантская рыбина веселится, показывая в улыбке острые зубы. Немногие способны отличить эту улыбку, предназначенную лишь для одного человека, от оскала. Но Баррит точно знает, что теперь она действительно искренняя.