My hands are searching for you My arms are outstretched towards you I feel you on my fingertips My tongue dances behind my lips for you This fire rising through my being Burning, I'm not used to seeing you
Его руки трогают меня везде, а губы яростно кусают, сминают мои, стараясь подавить моё сопротивление. Ведь всё совсем не так должно быть. Я же не к этому стремилась, нет. Отбиваюсь, но вместо этого Мадара лишь сильней сжимает моё тело и целует так, словно всё по обоюдному согласию. Нашёлся собственник тут! Но даже так я не намерена терпеть такое отношение к себе. Ведь как бы мне не было хорошо с ним, я решила всё прекратить без единого шанса. Без каких-либо (глупых и совсем неуместных) слёз и сожалений. Тем более я прекрасно понимаю, что это ничего не значит. Таким как он не важны чувства, надежды или мечты. Пока то, что они считают «своим» находится рядом с ними — всё отлично. Пользуясь людьми как игрушками, они делают то, что пожелают. Но стоит только заявить о своём желании освободиться от этих токсичных отношений, им тут же становится «не всё равно». Вдруг разыгрываются чувства, а ведь на деле это не более чем больно ударенное самолюбие и глупое, безмерное собственничество. Так было, есть и будет. Поэтому и нужно бороться. Ведь Мадара отличается от таких людей лишь тем, что не скрывает этого. Он безусловно хорош, но даже это не мешает ему, — как в прямом, так и в переносном смысле этого слова — душить меня. Мужчина кусает, целует, метит так, что не даёт ни единой возможности глотнуть воздуха, от чего мои попытки вырваться становятся только сильней. Наконец, глава клана Учиха понимает, что уже достаточно, после чего его губы переходят ко мне на шею. Темп и сила его действий ничуть не меньше, от чего на моей шее сейчас вовсю красуются засосы и синяки. И если обычно он кусал меня в моменты горячего и пылкого возбуждения, то сейчас я не чувствую никакого удовольствия. Ведь именно благодаря последнему мне намного легче пережить эту боль. Но и на шее он долго не останавливается. Спустя несколько минут его руки начинают тянуться к низу юкаты, после чего бесцеремонно хватает меня за ноги и тянет на себя, заключая в некое подобие объятий. Хотя я никогда бы такое не сказала. И чем дальше он действует, тем всё чётче понимаю, что дальше будет только хуже. Что это не просто идиотские шуточки: он вполне серьёзен. И если я его не остановлю, то случиться непоправимое. И если вначале я старалась освободиться, не прибегая к использованию чакры, то сейчас самое время это исправить. Сфокусировавшись, я приготовилась воздействовать на сонную артерию. — Думаешь, как меня вырубить, не так ли? «Какого чёрта»? В следующую секунду я вижу полыхающие гневом глаза, и тело тут же расслабляется в его руках. — Не только ты обладаешь парализующими приёмами, Цунаде. Не стоит забывать, что не все так просты и наивны. — Зачем тебе всё это? Я прошу тебя: прекрати это. Давай ты отпустишь меня, после чего я уйду, и мы сделаем вид, словно ничего не произошло. Совсем-совсем. Ну давай же, соглашайся… После этих слов в ответ слышу хмыканье. — И зачем мне это делать? Какая же ты всё же наивная… — Прекрати! Прекрати, прекрати, прекрати… Зачем ты опускаешься до банального насилия? Ведь я тебе ничего не сделала плохого. — Зачем? Я же уже тебе сказал, что не намерен отпускать моё. Мне очень не нравится, когда кто-то решает, что может делать, что ему вздумается. Меня, конечно, не прельщает такая роль и действия, но зачем прекращать то, что нам обоим доставляет удовольствие? Ты и я одиноки, поэтому вольны делать, что вздумается. Также здесь не предполагается никаких обязательств. Видишь, это лучший вариант в данном случае. Поэтому когда кто-то старается влезть в мои планы, я начинаю злиться. И думаю, что ты сама всё прекрасно понимаешь. Ведь я могу сделать с тобой и твоим телом всё, что захочу. Могу погрузить в иллюзию и трахнуть тебя прямо здесь. Или как вариант могу заставить тебя молчать и сделать всё как предполагалось раньше, только ты всё будешь чувствовать, но только ничего не сможешь изменить… Вариантов развития событий много, но даже так не всё однозначно. В конце концов, всё должно закончиться не так. — Так какого чёрта? Отпусти меня уже, блядь. Я хотела нормально с тобой поговорить и разойтись, при этом постараться сохранить нормальные отношения. Но ты сам всё испортил! И всё портишь по жизни в принципе! Теперь ты понимаешь, что всё из-за тебя. Ты, ты… просто чудовище! И в следующий момент я чувствую себя свободной. То ли гендзюцу дало слабину и перестало работать или же я просто смогла сконцентрировать и освободиться, но это не помешало мне с размаху заехать ему в лицо. При чём силу я не сдерживала. И хотя моё желание избить его до состояния полусмерти велико, желание оказаться как можно дальше от этого человека меня пересилило. Ударив его напоследок в живот, я поспешила скрыться. Проклиная эти чёртовы гэта, Мадару, свою чрезмерную эмоциональность, всех вокруг вместе взятых да и весь этот мир в целом, я шла, не разбирая дороги. Просто куда несли мои ослабевшие, погубленные к чёрту ноги. Мимо меня шли довольные жизнью люди, но мне было всё равно. Точнее не так, я всем демонстрировала равнодушную маску, в то время как внутри меня взрывался вулкан. Противоречия из множество перетекающих и неоднородностей, лишь ещё сильней разогревали мою сущность. Мне хотелось кричать и плакать от собственной слабости, ненавидеть всех и вся, уничтожать всё вокруг и в то же время позабыть обо всём. Ведь какой бы сильной я не старалась казаться, у меня нет сил, чтобы быть таковой. Нет возможностей стать таким человеком. Ведь теперь всё станет только хуже. Намного хуже. Меня чуть насильно не принудили к сексу. И это так просто не пройдёт: помимо множества следов на теле, которые я кое-как замаскировала, на сердце останутся следы. Даже если я залечу тело, с душой всё совсем не просто. И это ещё больше усугубляет моё положение. *** Истерика меня накрывает с головой на подходе к лесу. От усталости ноги подкосились и моё тело упало на землю, после чего я сделала то, чего уже много лет не позволяла: свернулась в позу эмбриона и заплакала. При чём я не сдерживала голос, отпуская все эмоции наружу, давая себе возможность побыть слабой. Стать обыкновенным человеком, а не шиноби, на которую столько надеяться. Ведь с самого детства на меня надеялись. Всё началось с родителей, — у которых была крошечная надежда, что во мне пробудятся гены великих братьев Сенджу, — затем настал черёд моей команды, Сарутоби-сенсея и всех тех, кто принимал участие в военных действиях. В перерывах между этим были Наваки и Дан, а затем — Шизуне с Тон-Тоном (если, конечно, свинья может/умеет надеяться) ну и мои кредиторы. Спустя много времени на меня начала полагаться вся Деревня Скрытая в Листе и не только — крупные страны-соседи и феодалы этих государств также ожидали от меня чего-то. И вот наконец сейчас: семья, которую я очень смутно помню, ожидают многого, но… всё не так просто. Ведь как бы они ко мне хорошо не относились, не бывает так, чтобы все всегда были довольны условиями жизни и/или правилами этой херовой игры. Чаще всего люди во мне разочаровывались, поэтому сейчас мне хочется побыть той, от которой никому и ничего не нужно. По этому и отпускаю поводок контроля, позволяя себе упасть и плыть по течению. Хотя бы сейчас. В эту минуту, секунду, не думая ни о чём. Я просто человек. Такой же как и все. Такой как и те что сейчас веселятся на фестивале или находятся где-то ещё. Честно говоря, мне совсем не хочется представлять, как я выгляжу со стороны. Ведь судя по тому сколько на мне сейчас отметин, растрёпанной одежде и убитых ногах всё очень плохо. Скорее всего на голове ещё тот бардак, да и на лице после продолжительной истерики макияж размазался. Эх… сейчас бы найти ручеёк и освежиться. Смыть с себя пот, слёзы, остатки косметики и мне станет намного легче. Также при мыслях про облегчение в голове рисуется образ пиалы со спасительным саке и чашечки. То что нужно, но вот только где мне их взять? Ведь никто в лесу специально для таких как я не оставляет заначки. Если бы это был так, то моему счастью нет предела. Хотя я длительное (если можно так сказать) время воздерживалась от приёма спиртных напитков и азартных игр, сейчас руки так бы и потянулись. И если обычно я себя сдерживала, то сейчас мне впервые за долгое время хочется пойти в разнос. Хочется нажраться до такого состояния, что сорокаградусный алкоголь возымеет эффект амнезии (даже если это и продлиться совсем недолго…). Хочется… много чего. И криков, и истерик, и спокойствия, и немного — самую малость прям, вообще чуть-чуть (!) — убийств. Но к сожалению не всё происходит так, как нам бы того хотелось, поэтому мне остаётся лишь мечтательно вздыхать и стараться не думать о грядущем будущем. Ведь что я могу? Не расскажу же, я что на самом деле произошло? Даже если я это и сделаю, то ситуация резко испортиться. Только что подписанный мирный договор станет камнем преткновения, а только начавшаяся стабильность превратится в то, чего все стараются избежать. На несчастье новых и грядущих поколений и ради потехи старых грянут старые беспорядки и битвы, в которых будут умирать множество ни шиноби, нет. Будут умирать множество людей. Людей, у которых есть семьи, дети, жёны, мечты и идеалы. Когда-то давно я отказалась от этого, но не все такие как я. И мои бабушка, два дедушки и люди этого времени служат одним из примеров. Да и что будет тогда?!.. Мито, скорее всего, встанет на мою сторону, ведь благодаря её способностям, она тут же поймёт что я не лгу. Да и хочется верить, что сработает эффект женской солидарности и… дружбы. Хаширама окажется между двух огней: с одной стороны лучший друг, которого он знает уже много лет, а с другой — правда и жена, у которой ещё тот характер. Тобирама же сделает всё проще. Оценив ситуацию, он скорее всего придёт к своим выводам и тогда настанет время самой настоящей жести. С кровью, кишками и всеми прочими последствиями. Так что нет… тем более о таком стыдно рассказывать. И если меня по жизни сложно чем-то смутить: я — очень открытый человек, то в данной ситуации мне не хочется, чтобы об этом кто-то ещё знал. Стыд из-за собственной слабости и отношений (хотя какие это нахрен отношения?), о которых все догадывались, шептались, но никогда не лезли, всё становится только хуже. Поэтому мне нужно придумать что-то другое. Может быть… мне нужно уйти? Пойти дальше? Ведь я и так задержалась, а так всё будет проще… При мысли о побеге внутри меня что-то дёрнулось. Этим чем-то оказалась глубокая тоска. Тоска по месту, которое я ещё не покинула, но в ближайшее время собираюсь это сделать. Иначе и нельзя, ведь так… мне даже не хочется думать о том, что ко мне привязались.I'm I'm alive, I'm I'm alive I can feel you all around me Thickening the air I'm breathing Holding on to what I'm feeling Savoring this heart that's healing Flyleaf — All around me
*** Сбежать как раньше, кажется проще всего. Вот же ирония моих поступков. Прошло уже порядочно времени, я оказалась в ином пространстве, но я всё та же. Как бежала от проблем, так и сейчас хочу поступить точно также. Как от боли и окровавленных лиц некогда дорогих людей, так и от разозлённых кредиторов. Может об этом меня предупреждали Наваки и Дан?.. Может быть это и есть та самая точка изменений. Может быть… может быть… Боль от отметин тому прямое доказательство. *** Я не знаю сколько времени прошло, но постепенно сумерки начали всё больше и больше сгущаться, а холодный, пронизывающий до костей ветер завывает словно раненный дикий зверь. Обнимая саму себя и производя трение одной конечности о другую, я осматривалась по сторонам в поисках временного убежища, но всё безрезультатно. Никаких больших дыр в деревьях, нежданно негаданно образовавшихся пещер или домиков на дереве поблизости не предвиделось. В такие моменты я очень жалею, что не обладаю Стилем Дерева как дедушка Хаширама или Стихией Камня. Ведь тогда всё было намного проще. Бредя по лесу, мне хотелось всё бросить и послать куда подальше. Всё же мой эмоциональный взрыв отнял у меня практически все силы, и если я сейчас не найду место для ночлега, то это будет очень плохо. Как минимум, я себе что-нибудь отморожу и заболею или случиться и того хуже. Ведь вероятность умереть от переохлаждения очень даже велика. Сегодня как назло безумно холодная ночь. Я бы сейчас не отказалась от горячего чая и/или тёплого хаори. Да… это то что мне сейчас нужно. Чем глубже я уходила в лес, тем хуже мне становилось: с каждой минутой холод, усталость, эмоциональное выгорание, а также не так давно прибывшее ощущение голода становились всё сильней. Моя бы воля и легла бы прямо здесь, но ведь нельзя. Врач не должен так себя вести, поэтому упрямо трясу головой, щипаю себя за щёки и иду дальше. Но если так и дальше продолжиться, то даже со всеми моими знаниями и силами я не удержусь. И судя по всему, мне совсем не много осталось. Тело начинает меня подводить уже меньше чем через пятнадцать минут. По ощущениям, настанет время конца. Поплотнее укутавшись в юкату и закрыв глаза, я продолжала и дальше мечтать о чашке горячего чая, тёплом одеянии или пледе и родных лица. Через несколько минут я уже позабыла обо всех тревогах и заботах. Настало время для маленького личного рая. *** Тем же временем — … давайте, давайте. Открывайте скорее глаза. — Не надо торопить события, Сакура. Дай её ещё несколько минут. — Я всё прекрасно понимаю. Просто это так волнительно… Очнуться тяжелее всего. Пожалуй, в последний раз когда я себя так плохо чувствовала было по молодости. Тогда я только-только потеряла Дана и бухала по чёрному, не просыхая и без элементарного отдыха. Голова болит, а эти голоса просто вымораживают и бесят. Мало того что мне плохо, так ещё они и орут. Поэтому через боль и силу открываю глаза, чтобы наорать на тех двух куриц, что посмели потревожить мой покой. И первое что бросается мне в глаза — это потолок. Он выглядит не таким… как всегда. Тряпка какая-то? — Закройтесь нахер уже. И так тошно, а ещё вы тут шумите. — Вот уж чего не ожидала, так это того что после двухмесячной комы первыми вашими словами окажутся посылом нас на… нафиг, Цунаде-сама. Вы как всегда меня удивляете, учитель. «Этот голос»… — Шизуне. Это ты что ли? — Да, Цунаде-сама. Мне всё ещё плохо, но желание убивать стало уже меньше. Это, несомненно, огромный прогресс. Так, стоп! Мне послышалось или она сказала «после двухмесячной комы». — Что ты там говорила насчёт комы? После этих слов настаёт время для паузы. — А вы что совсем ничего не помните? При атаке Пейна на Коноху вы же перенапряглись и использовали чрезмерно много чакры. После чего свались в кому. — И уже прошло два месяца. — Да. А вы что, совсем ничего не помните? — Нашла что у меня спрашивать, блин. Лучше уж прикажи мне принести еды, да побольше. И чего-нибудь от боли в голове. — Как прикажете, Цунаде-сама. После этих слов молодая женщина встала, чтобы передать необходимые поручения. Или же их выполнить самой. Тем же временем прокручивая последние воспоминания, мне пришли в голову образы и ощущения пронизывающего холода, горячего чая, домашнего уюта и много тёплых улыбок лиц… лиц, которые я совсем не помню. Словно их никогда и не существовало.