Волчица на перепутье

Я стою перед настежь распахнутым шкафом-купе и просматриваю аккуратно развешенную одежду. Не то и это тоже. Ох, Первоволк, что мне выбрать? Не идти же к гостям в этом безобразном мешковатом платье, даже если оно удобное. Наконец под руку попадает шёлковая сиреневая блузка с коротким кружевом, которую я последний раз надевала осенью. А вот и подходящая юбка. Отлично! Достаю всё это добро и аккуратно вешаю юбку на тут же стоящую подставку. Накидываю блузку, одёргиваю, ещё раз одёргиваю… Да какого вампира?! Разворачиваюсь и обвиняюще выпячиваю задорно торчащее пузо, на котором давно уже перестала сходиться вся моя любимая одежда. — Это ты виноват! — наставляю палец на того, кто удружил мне это счастье. — И не смей так лыбиться! Я же серьёзно. Эй, не смешно вообще-то! Я надуваюсь, глядя теперь исподлобья, надеюсь, что сердито, а не уморительно. — Как я могу загладить вину? — голос у него вроде серьёзный, но бесстыжая улыбка никуда не делась. Помню, как первое время эта улыбка меня изумляла. Потому что поверить не могла, что он может быть таким… милым? А ещё простым, понятным и бесконечно родным. — Поцелуй, — шмыгнув носом, прошу я и подставляю шею. Просить дважды не требуется. Я довольно мурлыкаю, доверчиво обмякая в сильных руках, позволяю зацеловать себя всю. Жадно ловлю участившийся стук его сердца и жаркий шёпот: — Ты прекрасна в любом наряде, незачем так волноваться. — Да для тебя я неотразима даже голой! — Когда голая — особенно. Ох, Первоволк, какой же у него безумно сексуальный бархатный голос, ещё немного и я забуду, что нас вообще там кто-то ждёт. Кстати, он об этом явно уже забыл. Одна рука беззастенчиво ласкает мою обнажённую грудь, вторая ладонь ложится на живот. Оттуда тут же ощутимо толкаются. Октавиан, конечно же, в восторге. Ну вот, теперь и я расплываюсь в счастливой улыбке. — Так, господин Александреску, уберите свои наглые лапы, — шутливо ругаюсь, стряхивая его руки, и выскальзываю из объятий. — Гости вот-вот приедут! — Йонатан вполне подождёт, ему спешить некуда, — невозмутимо пожимает плечами мой наглый волчара. Любимый волчара, но сейчас я об этом промолчу. Просто из омежьей вредности. Под его внимательным взглядом раздеваюсь и натягиваю выбранное им — и как так ловко успел достать? — бежевое платье. Лёгкое, красивое и свободное. Подхожу к зеркалу — надо же, и правда отлично сидит. Как будто на меня шили. С подозрением кошусь на Истинного — с этого станется измерить меня втихую, пока сплю и заказать в ателье очередной наряд. Но ничего, на этот раз я тоже приготовила ему сюрприз. Довольно потирая руки, поворачиваюсь — Октавиан как раз поправляет широкую чёрную повязку. Она скрывает жуткие шрамы, оставшиеся от серебряного ножа. В чьей руке был этот нож, мы стараемся не думать и не вспоминать. Впрочем, Октавиан за травму зла и не держал. Я узнала об этом, как только восстановилась истинная связь, и мне снова стали доступны его чувства и мысли. Единственное, что до сих пор его огорчает — невозможность носить любимые очки. А ещё благодаря вернувшейся связи я знаю, что Октавиан совсем мне не изменяет. С другой стороны, а зачем бы? Как он любит шутить: «в тебе прыти побольше, чем у отдельных альф». А я, а что я? Просто с вервольфом незатейливый процесс оказался чертовски приятен, так что отказывать себе в удовольствии не собираюсь. Как вообще можно отказываться от возможности почувствовать, насколько ты любимая и желанная? Ох, повезло, что я учусь в Гедлисе, а то не представляю, как я бы страдала по пять дней в неделю без любимого. Дениза, наверно, не очень-то рада. Наглая сучка пыталась подкатить к моему Истинному, но после первого же отказа сдалась. Видно, не так уж хотела. Впрочем, её жалеть не за что. Ещё осенью она победила на Подлунном ринге Хорацио и отжала у него статус вожака. А позже отбила половину территорий у стаи Мариуса. А он и рад — противостоять с Хорацио ему было попросту скучно. То ли дело моя сестрица, сколотившая нынче весьма боеспособную банду. Что удивительно, Дениза и Мариус друг друга терпеть не могут, но в то же время взаимно уважают, признавая оппонента достойным соперником. А Хорацио и с Лукой живётся неплохо. Даже смирился, что этот дурень намерен поступать на вампиролога. Оборотень-вампиролог! Даже звучит отстойно. Но когда Луку останавливало осуждение окружающих? Покопавшись в шкафу, достаю аккуратно сложенную футболку. Коварно улыбаюсь и протягиваю Октавиану. Взгляд его становится настороженным. — Надевай, — требую безапелляционным тоном. — И причешись! Как-никак мы только-только вылезли из постели. Второй раз за утро. Наверно, я просто переволновалась, узнав, что к обеду у нас будут такие важные гости. Октавиан утешал меня, как уж умеет. А умеет он, надо признать, по-всякому и неизменно отлично! Ох, опять сладко заныло внизу живота. Нет-нет, никакого третьего раза. Вервольфы, конечно, выносливые, но тоже не железные. Надо пожалеть моего мужа. Октавиан тем временем разворачивает футболку и зависает при виде принта. На синем фоне сидит милейшего вида белый котик с глазами разного цвета, а рядом с ним — неприлично няшная мышка в шапочке в виде голубой розы. Нарочно на днях выбрала самый очаровательный рисунок, чтобы заказать печать на футболке. — Прелесть, да? — с умилением складываю руки на груди и улыбаюсь, надеюсь, не сильно ехидно. — Там был ещё котик с мышкой в зубах, но мама сказала, что этот вариант лучше. — Ну-у-у, — задумчиво тянет Октавиан, глядя на подарок с сомнением. — Если тебе нравится, то и мне тоже. В чём плюс мужчин-вервольфов? Они абсолютно не привередливы. А ещё — безоговорочно доверяют вкусу своих супругов. И как я могла хотеть променять такое чудо на человека? При виде обнажившегося мужского торса с бугрящимися мышцами, я сглатываю и перевожу взгляд на потолок. Иначе гостям всё-таки придётся встречать себя самим. — О, тебе идёт, — радуюсь и тяну руку — под пальцам через мягкую ткань проступают выпуклые шрамы. — Поскорее бы уже каникулы, — вздыхаю. Тут же оказываюсь в крепких и бережных объятиях. Во мне, конечно же, тут же начинается привычное уже шевеление. Подумать не могла, что наши двойняшки станут так сильно реагировать на близость отца. Наверно, не стоит нам так часто посещать постель, а то вдруг дети вырастут такие же озабоченные? Хотя, это же совсем не плохо! Помню, когда только узнала о беременности, я заранее заволновалась, как мы будем делить ребёнка. И надо же, у меня двойня! К тому же альфа и омега, как будто под заказ. Не иначе как сам Первоволк удружил. — А кто грозился вывалить экзаменатору на стол живот и потребовать самозачёт? — Такое прокатывает с альфами, — вздыхаю. — А госпожа Петро — омега. С ней такие штучки не пройдут. — Значит, сегодня готовимся к твоему зачёту, — мягко сообщает мне в макушку Октавиан, и по коже пробегают мурашки. Волчица во мне довольно встряхивается, разморенная близостью желанного Истинного. — К зачёту по физике, Мария, а не по марафонному сексу. Ох, Октавиан даже запомнил, какие экзамен и зачёты мне предстоят. Почему-то это совсем не злит. — Кажется, я слышал звонок. Определённо, я тоже. Вместе мы выходим из гардеробной. Я иду чуть впереди, к сожалению, не так быстро, как хотелось бы. Всё же пузень я отрастила немаленький и с ним уже не побегаешь. Впрочем, в волке вполне нормально. Я проверяла. Уж очень Октавиан любит беготню по ночному лесу, ну как тут откажешь? Мы спускаемся в гостиную. Бета-дворецкий уже проводил гостей и поспешил скрыться. Ещё бы — эти ребята кого-то угодно до мурашек доведут. Кроме, конечно, Октавиана. При виде щуплого и как всегда серьёзного Йонатана мой Истинный буквально расцветает. Они преспокойно обнимаются, как старые друзья. Я стараюсь не морщить нос — вампирскую вонь даже при открытых настежь окнах чувствую очень остро. Однако больше она меня не пугает и не раздражает. Потому что именно Йонатан когда-то нас всех спас. Дракулина вервольфа, не поддержи его древний вампир, даже слушать бы не стала. И всё же мой взгляд против воли тянется к одному из спутников Йонатана. Не к скромно потупившему взгляд Юджину, всё такому же анорексичному парнишке, каким он был тем августом. Ко второму. Он встречает мой взгляд и пытается улыбнуться, заметно смущаясь и вряд ли зная, как себя вести. Наверно, думает, что теперь он урод и мерзкая тварь в моих глазах. Но это совсем не так. Ох, какой же дурашка… Я искренне улыбаюсь и смело протягиваю ему руку. — Привет, Чарли. Рада тебя снова видеть. Присядем?