Ты — работа (не) моей мечты.

POV Тина. — Ты не можешь оставить это вот так, — Миранда сделала глоток чая, судя по тому, как она поморщилась, слишком горячего. Мы сидели в ресторане, ожидая наш заказ. Это был один из тех вечеров, когда нам обеим было лень что-либо готовить на ужин. Обычно в таких ситуациях мы заказывали еду на дом, но совсем недавно возле нас открылся небольшой китайский ресторанчик, и подруга предложила разведать обстановку, поужинав там. На самом деле, я подозревала, что предложила она это только ради того, чтобы вытащить меня из дома. Прошло уже около двух недель с тех пор, как я уволилась. Точнее меня уволили. Конора я не видела столько же. Известия о Ди быстро распространились с помощью интернета и глупых телепередач. В итоге, все эти журналисты сделали из МакГрегора чуть ли не домашнего тирана, которого беспокоит только его репутация, и дабы не позориться перед всем миром, он заключил полоумную мать своего ребенка в клинику. Каждый раз, наталкиваясь на этот бред, мне хотелось сломать телевизор или порвать все журналы и газеты. Несколько месяцев назад я бы и сама купилась на это. Увидела бы статью о Ноториусе и без зазрения совести подумала, что еще один конченный мудак сходит с ума от собственного величия. Конечно, я всегда знала, что СМИ любит преувеличивать, но никогда не думала, что они настолько всё переворачивают. Сегодня ты можешь поздороваться с девушкой, а завтра они уже тебя женят на ней. Ты можешь сказать, что у тебя дома три собаки, а завтра они назовут тебя зоофилом. Постоянный стресс. Вот с чем сталкивается каждый популярный человек. Ни слава, ни деньги, ни успех. А стресс. Теперь я понимала Конора больше, чем когда-либо. С этим ритмом жизни, когда всё крутится вокруг твоего имени, легко свихнуться. Легко поверить тому, что весь мир действительно вертится только вокруг тебя. Легко поверить в свою мировую значимость. Ирландец думал, что каждый чего-то хочет от него. Прославиться за его счет, использовать, урвать кусочек его славы, опустить, предать. Но Земля, на самом деле, не вертелась вокруг МакГрегора. Я действительно все эти две недели сидела дома. Мои вылазки на белый свет заключались лишь тем, что я выходила на балкон и сидела там несколько минут, бездумно пялясь на соседний дом. Я понимала, что жизнь продолжается, что дерьмо случается, что нужно просто встать и делать свои дела, не заморачиваясь на том, что уже произошло. Но вместо этого я предпочитала лежать на кровати, предаваясь меланхолии. И дело было даже не в Коноре, а в том, что я просто стала сомневаться. Сомневаться во всем, что я делаю. Может, переехать в Лос-Анджелес было моей самой большой ошибкой? Может, поэтому я терплю здесь поражение за поражением? Может, поэтому у меня здесь ничего не складывается? Может, стоит вернуться домой, забыть свои мечты и зажить обычной жизнью, о которой мечтают все нормальные родители для своих детей? Как обычно Миранда не выдержала моей затянувшейся депрессии. И теперь благодаря её стараниям, я сидела на мягком диване, ожидая свой вареный рис и курицу в кисло-сладком соусе. — Нельзя сдаваться, — продолжила она, задумчиво смотря в окно. — Я не сдаюсь. Я просто хочу взять перерыв, — ответила я, пробуя свой чай. Он действительно оказался обжигающим. — Ты хочешь уехать обратно в Россию? — спросила Миранда. — Возможно, — кивнула я. — Нельзя убегать от проблем. Их нужно решать. — Дело в том, что я только и занималась этим. Последние три месяца я только и делала, что решала чужие проблемы. С меня хватит. — Ты про Мака? — спросила подруга, нарушая наше негласное соглашение о том, что мы больше никогда не говорим о Коноре. — И про него тоже, — неохотно ответила я. — Всё-таки это неправильно, что ты не стала доказывать свою правоту. Мы должны бороться за то, что нам дорого, — изрекла очередную мудрость Миранда. — Иногда не должны. Потому что бессмысленно бороться, когда никому кроме тебя это не нужно, — ответила я, чувствуя, как настроение падает. — Именно тогда и стоит бороться сильнее всего, — возразила подруга. Я посмотрела на Миранду. Большие добрые глаза просто излучали спокойную уверенность и мудрость. И откуда в ней это берется? — Хорошо, и что ты предлагаешь? — вздохнув, спросила я. Девушка улыбнулась и заёрзала на месте. — Ты должна вычислить того, кто предал Конора, — начала она, внимательно следя за моей реакцией. Убедившись в том, что я не стала возражать, Миранда продолжила. — И не потому, что тебе нравится он, а потому что необходимо вычислить эту крысу. Нельзя допустить, чтобы этот человек и дальше продолжал использовать МакГрегора и подставлять его. В конце концов, разве тебе не обидно, что Конор считает тебя предательницей? Подруга знала, на что надавить. Это беспокоило меня больше всего. Я всё еще не могла смириться с тем, что Мак не поверил мне. В первые дни нашего знакомства он сказал, что доверяет мне. Он говорил, что я не такая как эти лживые фальшивки. А что теперь? Конор даже не попытался мне поверить. — Но как мы сможем вычислить предателя? — С помощью дедукции, — довольно ответила Миранда, откидываясь на спинку дивана. — Господи, если для тебя это всего лишь игры в детектива, то я пас. — Нет, Тина, что за чушь?! Мы действительно можем вычислить его. Ты можешь… Знаешь первое правило в расследованиях? Нужно искать того, кому это было выгодно, а не того, у кого была такая возможность. Яркий пример — ты. У тебя была возможность разболтать прессе о Ди, но тебе это было не выгодно, так? Тогда давай подумаем, кому бы это было выгодно. Я даже немного афигела от такого серьезного подхода к этой проблеме. — Хорошо, давай сделаем это, — согласилась я. Как только я это сказала, Миранда чуть ли не запрыгала от счастья, но вовремя спохватилась и снова напустила на себя серьезный вид. — Итак, у тебя есть подозреваемые? — спросила она. — Хм… может быть Оди. Это единственный человек, которого я всегда подозревала. Но он был там, и я видела его реакцию. Он действительно ничего не знал. — Хорошо, — задумчиво произнесла Миранда, пока её взгляд блуждал по деревянному столу. Наконец, подруга остановилась на стеклянной сахарнице. Она взяла её в руки и поставила в центр стола. — Это Оди, — объяснила девушка, когда я вопросительно посмотрела на неё. — Не знаю, как это поможет делу, но тебе виднее. Кстати, хороший выбор. Оди весь такой сахарный и одновременно стеклянный, — заметила я. — Это Конор, — Миранда схватила перечницу и поставила её возле сахарницы. — Хм, я и не сомневалась. Он еще тот перчик. — Хватит, Тина! — закатила глаза подруга. — Ладно, прости. Продолжай… — Так, а это ты, — сказала Миранда и схватила соусницу. — Эй, почему я соусница? — возмутилась я. — Да какая разница, — отмахнулась девушка. — Нет, я не хочу быть соусницей. — Господи, на самом деле, я взяла первое, что попалось мне на глаза. Но если хочешь объяснения, то ты как соус, с тобой даже самое отстойное блюдо становится терпимее. Так пойдет? — спросила Миранда. — Да, продолжай, — кивнула я. — А теперь давай подумаем, если Оди твой первый подозреваемый, то как он мог узнать информацию о Ди? — Я уже думала об этом, — ответила я. — И пришла к выводу, что возможно, он узнал это через меня. — Что ты имеешь в виду? — Однажды Конор попросил отвезти кое-какие документы Ди в клинику. Я нечаянно забыла их в офисе. Я вспомнила почти сразу же об этом и вернулась обратно. Но по пути встретила Шеннон, и она меня задержала. А когда я зашла в кабинет, то застала там Оди. Папка с документами лежала прямо на столе, и любой мог бы её взять и почитать. Сказав это, я вновь почувствовала груз вины у себя на плечах. Неважно, кто окажется предателем. Важно то, что по моей невнимательности, этот человек узнал о тайне МакГрегора. — То есть Оди был в кабинете, а папка с документами была на столе? Теперь, давай подумаем, выгодно ли это ему? — оживилась подруга и взяла в руки сахарницу. — Я не знаю, — пожала плечами я. — Поднапряги свои мозги, Тина! Кто такой этот Оди? И как складываются у него отношения с Маком? — Эй, Шерлок, полегче, — произнесла я. — Я не знаю… Оди — карьерист. Он любит деньги, и нынешний образ жизни его полностью устраивает. Хоть он и не в восторге от Конора, но всё же очень держится за своё место. Я думаю, ему всё-таки нравится работать на него. Его всё устраивает. — То есть Оди не выгодно, чтобы репутация МакГрегора пошатнулась? — сделала вывод Миранда. — Не знаю, — пожала я плечами. — Скорее нет, чем да. Тем более я видела лицо Аттара, он сидел рядом со мной, когда мы были на шоу. Нужно быть очень хорошим актером, чтобы так сыграть. Я не думаю, что Оди играл. Хоть и все доказательства против него, я не могу в это поверить. — Уже лучше. Тогда Оди можем вычеркивать из списка подозреваемых, — подруга поставила сахарницу на место. — Отлично, теперь у нас нет подозреваемых, — заметила я. — Просто мы должны думать, кому это было бы выгодно. Скорее всего, этому человеку заплатили за эту информацию. Значит, здесь мотив не личной неприязни, а мотив денег. Кому нужны были деньги? — Всем нужны деньги, Миранда. Это глупо! Мы никогда не сможем вычислить… — Ваш заказ, — перебила меня официантка, начиная раскладывать наши блюда на столе. — Большое спасибо, — улыбнулась Миранда, отодвигая соусницу и перечницу с центра стола. — К сожалению, коктейль «Пока мамы нет дома» еще не готов. Придется подождать пять минут, — объявила девушка. — Ничего страшного… Я застыла от только что настигнувшего меня озарения. Глупое название коктейля заставило меня посмотреть на ситуацию с другой стороны. С той, о которой я никогда и не думала. Кому это было выгодно? Кому нужны были деньги? Пока Миранда разговаривала с официанткой, пазл в моей голове складывался, картинка становилась отчетливее. — Тина? Всё в порядке? — Мне нужно позвонить! — выпалила я. До конца я не была уверена в своей теории, потому что ни за что бы в жизни не подумала, что этот человек способен на такой низкий поступок. — Оди, где ты? — сразу же спросила я, когда услышала голос мужчины. — Кто это? — Тина. Тина Ли. Бывшая ассистентка Кон… — Знаю, знаю. Что тебе нужно? — Где ты сейчас находишься? — Я у себя в офисе, и у меня собрание. — Извини, что отвлекаю тебя. Кто… кто там находится? — Зачем тебе это? Почти вся команда, Мак и его новая рабыня… — Постой. У Конора новая ассистентка? — не думала о том, что моё место может так быстро заняться. Я ведь всегда была той незаметной девчонкой, которая шла рядом с Ноториусом, когда его окружали толпы фанатов или папарацци. Той девчонкой, которая понимала все его просьбы и желания с полуслова. Той девчонкой, которая знала все его привычки. А теперь кто-то другой делал это за меня. Обидно. Даже новость, что Мак и Ди снова сошлись, не расстроила бы меня так сильно, как-то, что у него появилась новая ассистентка. Чёрт, это место принадлежит только мне! — Да, такая же тормознутая, как и ты. Я не понимаю, откуда такие берутся? — Ты можешь провести меня в офис? У меня ведь нет теперь пропуска… — Прости, но у меня есть более важные дела. Был рад услышать тебя, Тина. — Пожалуйста! Не бросай трубку. Это важно. Действительно, важно. Я знаю, кто продает информацию о Маке прессе! Молчание в трубке затянулось. — Эй, Оди? Ты меня слышишь? Я знаю, что Конор тоже не безразличен тебе. Ты можешь это отрицать, но я видела, как ты волновался за него на шоу Паттерсона. Если это так, то помоги мне. Пожалуйста, Оди. — Я проведу тебя. Но тебе лучше поторопиться, скоро собрание закончится. Впервые мне захотелось обнять этого высокомерного человека, но так как это было невозможно, я лишь улыбнулась в телефон. — Спасибо.

***

— Господи, и что ты задумала, Нэнси Дрю? — спросил Оди, когда мы зашли в лифт. — Ты увидишь. Ты сам всё увидишь. Пообещай мне, что поможешь мне и скажешь правду. Всё, что от тебя требуется, так это сказать правду, — ответила я. Все моё тело тряслось, будто бы я собиралась прыгнуть с парашютом. Я не до конца была уверена в своей теории. И сейчас я рисковала прослыть полной дурой и неудачницей. А в глазах МакГрегора опуститься еще ниже некуда. Однако кроме страха во мне и таилась уверенность в том, что всё, что я собираюсь сделать, будет правильным. Не совсем приятным, но правильным. Мы с Оди замолчали. Цифры сменялись слишком быстро. Вот уже мы на нужном этаже. — Не нравится мне это, — не спешил выходить из лифта мужчина. — Что? — не расслышала я. Хотя это было сказано больше на автомате, потому что все мои мысли были о том, что через несколько секунд я увижу Конора. — Да всё! Как только в нашей команде появилась ты, то с нами вечно случается какое-то дерьмо. Почему я должен верить тебе? Вдруг ты совсем чокнулась на фоне неразделенной любви к Маку и решила прикончить его? А я тебе помог в этом, проведя в офис? — Ты сам то слышал, что сказал? У нас нет времени, Оди. Я должна всем всё рассказать! — Иисусе, я буду жалеть об этом. Буду жалеть, — пролепетал Аттар, но всё же пошел со мной. Я немного постояла перед дверью кабинета, всё еще не готовая вновь столкнуться с холодным, полным презрения, взглядом Ноториуса. Но послышались голоса. Конор там как всегда что-то кричал и громко смеялся, перебивая всех. Я улыбнулась. Это было так знакомо. — И чего мы ждем? — нетерпеливо спросил Оди. Я сделала глубокий вдох и открыла дверь. Что ж, представление начинается. Светлая комната с большими окнами. Овальный стол в центре, за которым было шестеро человек. И все они оторвались от своих дел и посмотрели на меня. Но я искала ирландца. За столом его не было, и, сделав шаг вперед, я осмотрела кабинет. МакГрегор сидел на кресле, точнее полулежал на нём. Темные авиаторы на лице, жвачка во рту и скрещенные ноги. Полный набор Ноториуса. Именно таким я и запомнила его, когда увидела впервые. Капризный мужик, помешанный на своей персоне. Рядом с ним скромно ютилась какая-то рыжая замухрышка на стуле. Она пыталась что-то успевать записывать в телефон, внимательно слушая Конора. Его новая ассистентка, догадалась я. Стало больно. Так, что просто захотелось снова послать всё к чертям и уйти, никогда не возвращаясь. Неужели меня правда вот так быстро заменили? Неужели я смотрелась также жалко и убого рядом с МакГрегором? Конор перестал говорить, когда заметил меня. Он опустил свои очки, наблюдая за мной исподлобья. — Тина?! Ты вернулась? — первой заговорила Шеннон. — Какого хера тут делают посторонние люди? — перебил блондинку Мак, а затем, увидев Оди рядом со мной, вскочил с кресла. — Это ты её провёл? — Кто это? — спросил Большой Бо, который успел уже забыть меня. — Пожалуйста, дайте мне сказать, — наконец начала я. Язык словно опух и не желал меня слушаться. — Да, я провел Тину. И да, дайте ей сказать, — встал рядом со мной Оди. Я вновь почувствовала прилив симпатии к этому вредному мужчине. Все уставились на меня. В особенности Конор, но на него я старалась не смотреть. Потому что от его ненавидящего взгляда мне тут же хотелось выйти из этой кабинета и никогда не возвращаться. — Простите за то, что я отнимаю у вас время, — дрожащим голосом начала я. — Но я должна это сделать. Я работала на Ноториуса три месяца, я работала с вами три месяца. И я честно выполняла свои обязанности. — Что это за цирк? Тина, очнись и проваливай отсюда! Я не хочу тебя видеть, — перебил меня Мак. Могут ли слова приносить физическую боль? Могут. Я почувствовала этот поток холода и ненависти. Мои ноги пошатнулись, но я не стала смотреть в сторону ирландца, а продолжила: — Две недели назад на шоу Паттерсона все узнали о… состоянии Ди. И я могу честно сказать, что да, я знала об этом. И именно поэтому меня обвинили в том, что я продала эту информацию прессе. Говорить становилось всё труднее и труднее. Но меня никто не перебивал, и я продолжала. Продолжала, даже несмотря на то, что чувствовала пожирающий взгляд МакГрегора на себе. — Но это не так. Я не предательница. Я бы никогда не сделала этого. Я бы не сделала это ни за какие деньги. — Что ты хочешь сказать, Тина? — не выдержал Диллон. — Чёрт, я не могу больше смотреть на всё это, — произнес ирландец и направился к двери, прямо ко мне. На мгновение мне показалось, что он сейчас подойдёт и ударит меня, и я даже зажмурилась, но ничего не произошло. Открыв глаза, я увидела МакГрегора рядом с собой. Он совсем запустил свою стрижку, его лицо было уставшим, и мне даже показалось, что он похудел. Я так соскучился по нему, что не могла отвести взгляда от его серых глаз, переполненных ненавистью ко мне. — Пожалуйста, Конор, останься, — произнесла я, вкладывая в эту фразу всё, что я когда-то хотела ему сказать, но так и не сказала. И я не знаю, что было в моём взгляде такого, что Ноториус вдруг смягчился, перестав хмуриться. — Спасибо, — кивнула я ему, когда он встал рядом со мной, скрестив руки на груди. Теперь, когда все вновь были сконцентрированы на мне, я продолжила. Начиналась самая худшая часть моего плана. — Отчасти я виновата в том, что тайна Конора стала всем известна. Он поручил мне документы Ди, которые я по своей глупости оставила здесь, в офисе. И когда я вернулась за ними, то застала здесь Оди. — Эй, эй, девочка! Ты ведь не хочешь сказать, что это я виноват?! Ты что, подставляешь меня?! — возмутился Оди. — Нет, конечно, нет. Тебе это просто не выгодно. — Ну, спасибо, — хмыкнул мужчина. — Но, Оди, ты видел того, кому это было выгодно. Того, кто продавал информацию о Маке, и возможно даже не раз. Я чувствовала, как накаляется обстановка в комнате. Аттар удивленно посмотрел на меня. — Что ты хочешь сказать? — Я хочу, чтобы ты сказал правду, — ответила я, собираясь с мыслями. — Когда ты вошел в офис, он ведь был не пуст? Кто-то был в нём, а затем поспешно покинул его, так? Я права? — Во-первых, я не помню, о каком именно дне идет речь, — начал мужчина. — О том, когда мы узнали, что многие бойцы подают иски на UFC, — напомнила я ему. — А, об этом, — Оди призадумался. — Да, да, я помню собрание. Я зашел в офис, потому что забыл свой телефон. И здесь никого не было… Хотя… Мужчина поморщился, а потом испуганно расширил глаза, посмотрев на меня. — Не может быть… — Кто там был Оди? Кто был в офисе, когда документы Ди лежали на столе? — спросила я. Голубые глаза испуганно остановились на мне. Она поняла, что я всё знаю. — … Шеннон, — выдохнул Аттар. Все разом посмотрели на блондинку. — Что за бред? К чему это всё? — встал Диллон, непонимающе разводя руками. — К тому, что это не я была предательницей всё это время, а Шеннон. Девушка сидела всё это время за столом с непроницаемым лицом. — Я вспомнил! Шеннон действительно была в офисе, и она была у стола, когда я зашел туда, — произнес Оди, прикрыв рот рукой, будто ему самому стало страшно от того, что он только что сказал. — И ей нужны были деньги. Большие деньги, — добавила я. — Что за чушь вы несете? Шеннон? Большие деньги? — вмешался Кавана. Блондинка медленно поднялась и посмотрела на меня. — Это неправда, — сказала она отстраненно, хотя весь её вид говорил о том, что она лгала. — Зачем, Шеннон? Я ведь могла тебе помочь с деньгами для операции твоей матери. Все мы могли бы помочь тебе в этом, — тихо произнесла я. Девушка также медленно начала собирать свои вещи и складывать их в свою сумку. Телефон, лэптоп, ключи. Её пальцы дрожали. Я посмотрела на Конора, но он, как и все, смотрел на блондинку. — Зачем, Шеннон? — вновь спросила я. — Да, это сделала я! Я продавала информацию о Маке прессе! И как ты сказала, это было не единожды! — вдруг взорвалась девушка, со злостью кидая свою сумку на стол, отчего все вздрогнули. — Что? Шен, но как… — тихо охнул Дэвид. — Мне нужны были деньги! У меня были проблемы серьезней, чем у Конора! Моя мать смертельно больна, и мне было глубоко наплевать на депрессии этого тронутого ирландца и все его загоны! Ему ведь плевать на нас?! Плевать! Так почему мы должны гробить своё здоровье ради его благополучия?! Все молчали. Никто никогда не видел Шеннон такой. — И знаете, так даже лучше. Я уже устала работать на этого мудака. Да, все слышали?! Конор МакГрегор — конченный мудак. И знаешь, милый, все о тебе такого мнения, только никто не говорит тебе этого в лицо. Это я сообщила прессе о твоей реабилитационной клинике. И нет, мне не стыдно! Стыдно должно быть тебе! Ведь ты никогда не ценил все наши старания! Ты мог плюнуть на всё, обкуриться, напиться и лежать в каком-то борделе, пока мы за тебя решали твои проблемы. Я устала от такой работы. И я даже рада, что так получилось. Шеннон взяла свою сумку и направилась к двери. Я не видела лица Мака, потому что он стоял спиной ко мне. Но за всю речь девушки он даже не шевельнулся. Скорее всего, как и я. Слишком мы были ошеломлены тем, что разворачивалось на наших глазах. — И ты, Тина, — блондинка остановилась передо мной. — Должно быть счастлива, что принесла косточку своему хозяину. Сейчас он тебя погладит по головке за это. Ты ведь этого ждешь? — Шеннон, зачем? — вновь спросила я, не веря своим ушам и глазам. — А затем, что это жизнь. И каждый здесь выживает так, как может. Хватит быть такой наивной, Тина. — Ты уничтожила его… ты уничтожила то, что было ему так дорого, — прошептала я. — Я вас умоляю! Его подруга лежит в дорогущей клинике, в то время как он трахает всё что движется. И знаешь, Конор последний человек, о котором стоит беспокоиться, — ответила она. — Это ведь не стоило того, — покачала я головой, всё еще пытаясь найти в ней хоть какие-нибудь остатки человеческого. — У каждого есть то, за что он будет бороться, используя даже самые подлые приемы. И уж простите меня за то, что для меня это жизнь моей матери, — голос Шеннон дрогнул, и она, задев меня плечом, выбежала из кабинета. В комнате воцарилась тишина. Вся команда стыдливо отводила друг от друга глаза, будто бы только что перед ними казнили невинного человека. Я должна была почувствовать себя победительницей, но я совсем не чувствовала этого. Вместо облегчения, я чувствовала себя палачом, на чьих руках была невинная кровь. И одновременно с этим вся та грязь, которую минутами раннее вылила на нас Шеннон, стекала также и с моих рук. Возможно, лучше бы было, чтобы всё оставалось так, как раньше. Всем удобнее было обвинять меня. Никто не был готов к такому драматичному исходу. И самое главное, в словах блондинки была правда. И каждый сейчас задумался над этим.