Танцующие в ночи...

Несколько недель прошли настолько незаметно, что Камилле показалось жизнь, круто поменяла маршрут. Одно оставалось неизменным. Поздний приход Элайджи почти каждый день, и медленный вальс, в котором они кружились до глубокой ночи. Мышцы после нагрузки болели и ныли, но только первую неделю. Ками готова была бросить, но Элайджа учил настолько профессионально и правильно, что такое решение казалось предательством. Иногда его педантичность раздражала, но когда они добивались результата, все забывалось. Пару раз Ками пыталась спорить и отстаивать свою точку зрения, но куда ей до тысячелетнего вампира. Она никогда не увлекалась танцами, а благодаря ему теперь представить жизнь без них не могла. Солнечные блики от висевшего на окне ангелочка попадали на глаза, от этого ощущения Камилл проснулась слишком рано. После ночной смены хотелось проваляться в теплой постели до обеда. Лежать и смотреть в белоснежный потолок, не думая ни о чем. Мобильный телефон разрушил все только намеченные планы, разрывая утреннею тишину громкой мелодией. - Да, - выдохнула сонным голосом Ками, даже не взглянув на экран. Если быть до конца честной, ей хотелось избавиться от собеседника поскорее, чтобы вновь погрузиться в атмосферу солнечного и непривычно тихого утра. В Новом Орлеане такие мгновения крайне редки, потому насладиться ими никогда не удавалось в полной мере. - Доброе утро, - раздался бодрый голос Элайджи, можно было почувствовать улыбку на его губах. - Доброе, - отозвалась она, начиная думать не о самых приятных вещах. С утра ее никогда Элайджа не беспокоил, а тем более зная, что позади ночная смена. - Ты позвонил, чтобы пожелать доброго утра или испортить его? Она сама рассмеялась от постановки вопроса, и слышно было, что Майклсон тоже не сдержался. Его смех оказался приятным и плавным, одним словом он казался счастливым. Стало очевидно, что новости точно не плохие, и оттого хотелось обнять всех вокруг. - Какой твой любимый цвет? - неожиданно спросил Элайджа. Растерянно Ками моргнула несколько раз. Он позвонил в полседьмого утра, чтобы спросить о такой мелочи? - Ты серьезно? - Да, абсолютно. Назови свой любимый цвет, - Майклсон отвлекся на кого-то, похоже его о чем-то спросили, но вопроса не было слышно в трубке. Лишь его отдаленный голос, будто он убрал телефон подальше. "Упакуйте в ту же коробку" - эта фраза слышна была отчетливо. - Ты еще со мной? - спросила она. - Да, - Элайджа вновь замолчал. - Ладно, мне нравится темно-синий - сдалась Ками, понимая, что вечером ее ждет какой-то сюрприз. Простое любопытство Майклсонам не свойственно, тем более он явно находился не в особняке. Тихая современная музыка играла где-то на заднем фоне. - Спасибо, отдыхай - после слов сразу раздались короткие гудки. - Что это было? - рассмеялась Ками, откидываясь на мягкие подушки. Он буквально разбудил в ней любопытство одним вопросом. Как теперь продержаться день? Отвлечься, тем более день обещал быть теплым, что так редко для осени. Самое время для прогулки, но для начала душ и легкий завтрак. Именно в эту суету и погрузилась Камилл с головой. Чашка кофе подарила свое тепло, прогулка принесла настроение, а вернувшись в квартиру, она ощутила уют. Камилла улыбнулась, заметив забытый еще вчера Элайджей галстук. Ей хотелось рассмеяться, в ее жилище теперь можно без труда найти частичку старшего Майклсона. Дело не в вещах, а в том, какой смысл он приносил своими визитами. Печаль и грусть оставляли сердце Камилл в покое, когда раздавался спасительный звонок в дверь. Горечь утраты угасала, оставался только Элайджа и вальс. Странно, но эмоциональной Ками никогда себя не считала, только после танца она чувствовала восторг, ни с чем несравнимый. У нее получалось, пару раз первородный заворожено смотрел на ее движения. Именно в эти короткие мгновения казалось, что он увлечен ей, как девушкой. Карие глаза горели огнем от внутреннего пожара, и оттого смелая барменша теряла всю координацию. Несколько раз отдавливала ноги, но Элайджа не подавал виду. В размышлениях Камилл не заметила, как наступил вечер. Музыка слилась с гулом сирен, где-то вдалеке звучала печальная скрипка. Вопросы так и остались без ответа, когда Элайджа позвонил в дверь ее скромной квартиры на втором этаже. Он выглядел нервным, немного задумчивым и крайне сексуальным, отметила Камилла. Сразу нельзя было понять причину перемен. Дело в прическе, уложенные волосы с челки, что лоб теперь оказался открыт. Непривычно, ей больше нравился легкий беспорядок на голове Майклсона. - Привет. Утро оказалось необычным, чего ожидать теперь? - Ками не удалось скрыть улыбку, хотя она планировала быть серьезной. Элайджа удивленно вскинул брови, утро он точно не хотел портить такой прекрасной девушке. - Например, мы можем прогуляться. У меня есть одно место, где надеюсь тебе понравится проводить время, - предложил он, положив толстую папку с документами на тумбу около зеркала. Она передумала за день тысячи версий странного поведения Элайджи, что после его слов облегченно выдохнула. Осталось узнать причину, потому Ками поспешила надеть легкую кожаную куртку и взять зонт. Судя по каплям на костюме, на улице начался дождь, который она предпочитала видеть из окна своей квартиры. - Хорошо, показывай свой сюрприз - стоило спуститься на лифте, уверенно произнесла Камилла. - Мы еще даже на улицу не вышли, - рассмеялся Элайджа, и взял ее за руку. Вместе они вышли под дождь, который расходился с каждой минутой. Он жил своим ритмом, шум капель играл музыку, которая угасала за раскатом грома, несвойственного для осени. Майклсон вновь потянул ее за собой через дорогу, к зданию с большими окнами на втором этаже. На вывеску ни разу Ками не обращала внимания, слишком непримечательна та была. Потертая и выцветшая, что разобрать буквы не получалось. Проще, оказалось, толкнуть дверь, когда замок поддался ключу. Удивление и восхищение охватило Ками. Просторное помещение в сумерках окрасилось в полутона. Паркетный пол, начищенный до зеркального блеска, бросался в глаза. Окна от потолка до пола увеличивали пространство, создавая иллюзию свободы. Зеркальная стена отражала окна, что в зеркалах отражалось и происходящее на улице. - Студия была заброшена в 1995 году, - произнес Элайджа, оказавшись за спиной Камиллы. – Помню, мне нравилось наблюдать за танцующими парами, когда я приезжал в город на несколько дней. В такие мгновения мне хотелось танцевать, как никогда прежде. Его голос выдавал эмоции, что он держал глубоко внутри. Сердце Ками от восторга билось часто, только теперь она поняла, что все восстановлено для их ночных танцев. Страшно было предположить, какие деньги вложил Элайджа в столь ненадежную инвестицию. - Проходи, - улыбнулся он. Свет зажегся по хлопку, ослепив на несколько секунд. Помещение показалось еще больше, тяжелые шторы навевали старину. Ками захотелось увидеть, как все было несколько десятилетий назад. Странно, что помещение пустовало больше двадцати лет, ведь в окнах никогда не горел свет. Ремонт же сделан, и только тогда стало ясно, что дело в шторах. Они не пропускали его, будто скрывая от посторонних глаз магию танца и самих танцоров. - Здесь есть душевые, комнаты для переодевания. - Элайджа указывал на двери в другом конце зала. - Я спрашивал про цвет не просто так. - Понятное дело, - улыбнулась Камилл. Она чувствовала себя счастливой и немного влюбленной. Еще ни один мужчина не вел себя так, будто весь мир готов был бросить к ее ногам. Конечно, чушь так думать про одного из Майклсонов, ведь она не часть семьи, не кто-то настолько важный, чтобы потерять голову. Все же ей хотелось верить, что в глазах Элайджи огонь настоящий. - Пойдем, я покажу - позвал он, и потянул за руку. Тепло его ладони, Ками показалось обжигающим. Она на миг замерла, смотря в карие глаза, полные немого восхищения. Волнение было в них, но еще больше азарта и чего-то еще. Того, чего Ками последнее время боялась, как открытого пламени, - привязанности. - Мы можем поговорить? - она опустила взгляд. Внутри что-то рвалось промолчать и не задавать вопросов. Оставить чувства в покое, но нет. Камилла понимала, что может причинить боль, потому что привязанность слишком быстро перетекает во влюбленность. Только ведь она сама несколько минут назад ощущала себя влюбленной. - О чем будет разговор? - спросил Элайджа, прикасаясь к ее подбородку, отчего пришлось поднять взгляд от пола. - Почему ты пригласил меня на танец на площади? Майклсон удивленно моргнул, не ожидая такого вопроса. В нем в тот день было многое не в порядке, и тут среди шума и хаоса стояла Ками. Грустная и печальная, она смотрела на уличного художника, а рядом музыканты давали концерт. Его охватило странное чувство, внутри все утихло. Гнев и боль, оставляя только музыку: красивую и нежную. - Я увидел тебя случайно печальную среди туристов и местных зевак. Мне хотелось подарить тебе хороший момент. Показать, что в жизни есть место для чего-то простого и радостного. Ками улыбнулась, а затем обняла Элайджу, потому что у него не было тайных мотивов. Наверное, глупое чувство, но она тоже к нему привязалась и не хотела знать, что рано или поздно все закончится. Так или иначе, когда-нибудь. - Пошли, я готова к сюрпризу - Камилл рассмеялась, чуть отступая. В ее глазах зажглась искра жизни, и Элайджа видел изменения. Ему нравилось, какой может быть та, что теряла слишком многих дорогих сердцу людей. В этот момент Майклсон понял, что стал ее маяком, оттого чувствовал себя окрыленным. В его жизни было слишком много разочарований, но не после того, как такая девушка доверила ему свою жизнь. - Надеюсь, тебе понравится - произнес он, смотря Ками в глаза. В комнате темнота скрывала все детали интерьера. Не было ни одного окна, потому выглядело помещение, как обычная подсобка, только в более масштабных размерах. - А теперь свет, - Элайджа щелкнул выключатель. На миг Камилл ослепило, но затем комната заиграла в новых красках. Стены были расписаны кистью, мебель в светлых тонах. Небольшая софа в углу, рядом с которой стояла своеобразная кованая перекладина для вешалок с костюмами. На ней висело бальное платье насыщенного синего цвета без особых изысков, но кроеное талантливо и красиво. - Боже, только не говори, что ты купил мне платье - выдохнула Камилл. Элайджа рассмеялся, но затем оказался позади, обнимая. Тепло его окутало подобно одеялу в зимнюю стужу, и нужно было отпрянуть, но не хотелось. С Никлаусом ей всегда этого не хватало, а последнее время он только и приходил пожаловаться на семью, на Марселя и ведьм. Одним словом они отдалились, будто что-то поменялось в них. - Будет глупо, если я попрошу его примерить? - нежный шепот почти на ушко показался интимным. - Нет, - ответила Ками, облизнув вдруг пересохшие губы. Она все же отступила, проходя глубже в помещение. - Я подожду за дверью, - Элайджа поспешил удалиться.