Танцующие в ночи...

Смена в баре выдалась тяжелой, но Камилл не унывала, оказавшись в тишине своей квартиры. С момента, как она начала танцевать прошло три месяца. Сначала было тяжело, но теперь порхать по паркету не составляло труда. Ноги не гудели и не ныли, к тому же услугами личного массажиста она не пренебрегала. Элайджа не стеснялся предложить свою помощь, когда танцы затягивались до утра. Ему нравилось, этого сложно было не заметить. Каждый раз он касался ее кожи с лаской. В карие глазах затаивалась забота, которая вынуждала хрупкое человеческое сердце биться быстрее. Единственное к чему они не возвращались так, к поцелую в коридоре студии. Камилл думала о том моменте часто, но не решалась сделать первый шаг. Все казалось слишком сложным и непредсказуемым. Она не хотела терять человечность, а Элайджа очевидно приобрел страх потерять ее. Любовь к Майклсонам никогда не заканчивалась чем-то хорошим. Все же Камилл хотелось верить, что у них есть шанс. Она влюбилась, и быть так близко к желанному оказалось сложнее, чем можно подумать. Ее тело реагировало на Элайджу желанием, концентрирующимся внизу живота. Они учили танго, отдельные кусочки и дорожки. Отрабатывали до абсолютной усталости, что возвращаясь в квартиру, Ками засыпала моментально. Ее жизнь больше не была скучной и неинтересной. Звонок в дверь раздался, когда закипел чайник. Улыбка появилась на губах хозяйки квартиры. Она ждала только одного человека, который пунктуален до невозможности. - Добрый вечер, - произнес Элайджа с теплотой, будто они не виделись несколько недель. - Привет, - ответила она, чувствуя, как настроение улучшается. - Выпьешь кофе. Майклсон кивнул, и вместе они прошли на кухню, проводя несколько часов за разговорами. В студию пришли после полуночи, когда луна светила высоко в небе. От ее свечения паркет казался гладким озером, в зеркальной стене отсвет создавал впечатление водопада. Тихая музыка обволакивала помещение, отдаваясь от стен биением барабанов. Четкий ритм, под которую стремилось подстроиться ее сердце. Они репетировали шаги, дорожки, но не под музыку, ни весь танец сразу. - Сегодня ночь танго, - прошептал Элайджа, обнимая Камилл со спины. Неожиданно, и ее тело задрожало от шепота, наполненного тайными желания. Будто на ушко ей шепнули что-то интимное и личное. Камилл только переоделась в то самое платье насыщенного синего цвета, подходящее идеально под цвет ночи. Оно подчеркивало фигуру, было эластичным. - Помни в танце мы любовники, вся страсть передается в движениях, во взглядах. В танго не бывает ошибок, как и в жизни, - добавил Майклсон, развернув партнершу к себе. Ему нужно было смотреть в ее глаза, почувствовать магию между ними. Долго ему удавалось скрывать свои чувства, но не теперь, когда она чуть отступила, занимая начальную позицию. Подбородок вверх, шаг от него под ритм музыки. Она почувствовала, как сердце застучало быстрее, Элайджа последовал за ней. Его руки оказались на плечах, губы в считанных дюймах. Именно в этот момент раздался очередной удар барабана, и она резко отпрянула, отвернув голову. Танец начался, шаги и биение сердец. Страсть и нежность сплелись в единое состояние. На грани, когда чувства и страсти рвут друг друга на части. Так чувствовала Камилл происходящее. Пальцы Элайджи то нежнее шелка касались ее кожи, то сжимали почти до боли в попытке притянуть ближе. Танго - его нужно прожить, и у них получалось. Вращения, шаги, резкий разворот и вновь плавное скольжение по паркету. Горячие ладони, взгляд глаза в глаза, что из под ног убегала земля. Борьба с желанием так выглядело происходящее со стороны. Они страдали, наслаждались и проигрывали. Музыка смолкла резко, в тот момент, когда Элайджа притянул Камилл к себе. Ее ножка обосновалась на его бедре, будто так было задумано. Сбившееся дыхание в унисон и взгляд глаза в глаза. Остались только они в лунном свечении, и тишина, что давала услышать собственный пульс. Майклсон оказался не готов к охватившим его чувствам. Ему безумно хотелось подхватить Ками на руки, чтобы унести в самое безопасное место. Жаль, такого не было на планете Земля. - Никлаус, хочет вернуться в Мистик-Фоллс - признался Элайджа, сам того не желая, доверие работает в обе стороны. Ему не хотелось следовать за братом, больше нет. - Я останусь в Новом Орлеане, если ты захочешь. Я долго ждал этого момента, чтобы сказать о своих чувствах, - он волновался, потому что Камилл замерла от его слов. - Элайджа ты не должен из-за меня отказываться от семьи, - она хотела отстраниться, но Майклсон не позволил. - Я люблю тебя, - прошептал он, и потянулся к манящим сочным устам. Ответ ее стал лучшим их моментом, который наполнялся новыми оттенками и красками. То, как Камилл приподнялась на носочках, желая получить его без остатка. Пьяняще и пряно. В этом заключалась любовь, которая возникла на площади, где уличный художник вырисовывал своими кистями картины жизни. Мастер мог запечатлеть и их историю, но в студии они вдвоем. Элайджа этому радовался, потому что Камилл трепетала в его объятиях. Ей нужна была его ласка, необходим он сам. Вдыхать аромат его кожи и парфюма, что смешивались в потрясающее сочетание мускуса и цитруса с нотой лавантина, стало необходимостью. Камилл чувствовала, как долго изнывал по ней мужчина. В танце открылась ее сексуальность, его желания. В танго нет правил, как в их отношениях. Они любили, потому поцелуев уже не хватало. Ками не могла сказать точно, как они оказались у софы в комнате, предназначенной для переодевания. Только бесконечные прикосновения губ Элайджи, скольжение по коже его пальцев. Он, будто изучал ее изгибы, пробегаясь по ним игриво и ласково. Камилл нравилось, но тело желало другого. Оно горело от ласк, изнывало от малого контакта, делая нетерпеливой и смелой. Камилл чуть толкнула Элайджу на софу, и оседлала его. Пальцы расстегивали рубашку, пока губы оказались заняты очередным сжигающим поцелуем. Жарко и тесно стало в груди от того, как первородный проворно забрался под платье. - Останься со мной, - прошептала Ками, не думая ни о чем. Так началась история их любви, в которой не будет конца. Почему? Потому что любовь не умирает, не исчезает бесследно. Она - синоним вечности.