Продолжение воздуха

Как приятно было оказаться на Хайсиропу. Девушка глубоко вдохнула полной грудью и открыла глаза: прямо перед ней раскинулась каменная поляна пронизанная огромными высокими каменными столбами и с россыпью мелких камней по ней. Слава Ками-саме, она очутилась еще в одном доме, где все живы и здоровы. Хайсиропу… Таинственные Высокие Склоны, где обитали ястребы, что в основном служили клану но Кадзе. Высокие бескрайние горы, верхушки которых прятались в кучевых облаках и плотный воздух, которым дано дышать не каждому живому существу. Редкая зелень, что пробивалась сквозь крепкий гранит, состояла из огромных бонсаев, что долгие столетия держались покрученными корнями за каменные опоры и даже не думали покидать это место. Вдоль каменных троп росли священные деревья гинкго и клены с огромными кронами. Здесь даже дышалось по-другому: свободно и невесомо. Мидори вышла из призывного круга и поклонилась Джаакун-саме, что встречал ее: здесь, на Высоких Склонах, царили другие законы. Здесь она была всего лишь гостьей, которая хотела познать тайны хищных птиц. - Здравствуй… - начала было Мидори, как белоснежный ястреб, не дождавшись ее ответа, кинулся ей навстречу и заключил ее в объятия белых крыльев. Рыжеволосая, хватая ртом разреженный воздух, обхватила Джаакуна за шею, и выдохнула ему в перья, роняя на землю тяжелый рюкзак. - Мне так жаль, Мидори-сама, - пробасил белокрылый, обнимая свою подопечную. Именно так, подопечную, не хозяйку. После того, как три года назад умерли родители девушки, ястреб взял шефство над рыжеволосой, и вот уже в сумме целых десять лет подряд они были семьей друг для друга. - Спасибо, Джаакун, - куноичи нежно провела ладонью по белым перьям и оглянулась. К ней, медленно ступая по широкой тропинке, шагал единственный человек, который почти всю свою жизнь прожил в этих горах, бок о бок с птицами – Гайдо*-сама. Это был мужчина лет шестидесяти, высокий и статный, с длинными серебристыми волосами, забранными в высокий конский хвост и пронзительными глазами медового цвета. - Здраствуйте, Гайдо-сама, - низко поклонилась Мидори, - рада нашей встречи. - Я тоже очень рад, - низкий голос Гайдо обволакивал, словно бархат, - но мне не нравятся обстоятельства, при которых мы встретились, - широким жестом он пригласил девушку к себе. Подхватив с земли рюкзак Мидори подошла к мужчине и, они вместе двинулись по каменной тропинке в сторону храма, что виднелся вдалеке. Позади рыжеволосой послышались громкие хлопки, которые известили о том, что Джаакун улетел. Мидори и Гайдо медленно шагали по тропе, что петляла между высокими раскидистыми деревьями. Девушка исподтишка бросала взгляды на мужчину, что шел возле нее и вспоминала истории что когда-то ей рассказывала бабушка. Что на самом деле Гайдо-сама не человек, а древний дух ястреба, который прожил на Хайсиропу тысячу лет и еще столько-же провел между людьми в обличье человека, изучая их. Что он жил в этих горах до сотворения Великих Деревень и будет жить после их разрушения. И что он может перевоплощаться в огромного черного ястреба по своему желанию. И что ему полностью подчиняется Стихия Воздуха. И, возможно, именно он есть тем далеким предком, что основал клан но Кадзе много-много лет назад. «Интересно, правда-ли все это? Или точней, что с этого всего есть правдой» - подумала рыжеволосая, задумчиво переводя взгляд на проплывавшие в небе облака. - Ты пришла закончить обучение? – спросил мужчина, смотря куда-то вдаль перед собой. - Да, время пришло, - ответила Мидори, поправляя рюкзак на плече, - эта сила должна мне помочь совершись возмездие над тем, кто дал приказ на уничтожение клана, - пальцы самопроизвольно сжались в кулаки, впившись короткими ногтями в ладони. - Ты же знаешь, что я не поддерживаю жестокость, - Гайдо сложил руки на животе, пряча кисти рук в длинные рукава своего белого одеяния, - но я также не вправе запрещать что-то, особенно если это что-то касается твоей семьи. - Спасибо за ваше понимание Гайдо-сама, - но Кадзе почтительно склонила голову, - я надеюсь, что вскоре смогу назвать вас сенсеем. - Я тоже на это надеюсь, - впервые за их разговор на лице мужчины появилась легкая улыбка, - кстати, мы уже пришли, - серебристоволосый указал рукой на ряд небольших, словно игрушечных, каменных домиков что прятались в глубине кленовой чащи, - церемониальная одежда уже готова и лежит на кровати. Подготовься и ты, - на этих словах он слегка кивнул и исчез в клубах белого дыма. Рыжеволосая глубоко вздохнула и направилась к самому крайнему домику. Толкнув дверь из светлого дерева внутрь, она оказалась в небольшой и довольно аскетичной комнате, убранство которой состояло из узкой кровати возле окна, большого и заполненного книжного шкафа, письменного стола с табуретом и небольшой вешалки возле двери. Цветовая гамма была выдержана в теплых бежевых тонах, которые хорошо разбавляли темно-серые гранитные стены дома. Бросив рюкзак на табурет, девушка повесила свой черный плащ на вешалку и подошла к кровати на которой лежало белое иротомесоде* с пятью монами на ней: два на груди, два внизу на каждом рукаве и один на спине. По подолу одеяние был нанесен светло-синий почти-что прозрачный узор что имитировал бурлящие потоки воздуха. Рядом на кровати лежал широкий оби в тон узору. Мидори присела на колени возле кровати и нежно провела пальцами по вышитому моне своего клана: три спирали, что обозначали потоки воздуха клана но Кадзе, расположенные треугольником. Одна, теперь только она имела право носить этот знак. Она возродит свой клан, даже если для этого придется сравнять Деревню Облака с землей. Ладони снова сжались в кулаки, а на ресницах предательски задрожали слезы. Мидори со злостью вытерла этот признак слабости со своих глаз и поднялась на ноги. Больше мир никогда не увидит ее слез, она клянется в этом.

***

- Хидан, стой! – крикнули ему в спину. - Чего тебе, блондиночка? – он сразу-же узнал этот голос. Только Дейдара мог верещать так, что его было слышно на пол штаб-квартиры. - Давно в табло не получал? – огрызнулся подрывник, наконец-таки догнав пепельноволосого, - ты хоть когда ни будь сможешь по человечески разговаривать? - Горбатого могила исправит, - философски подметил Хидан, складывая руки на груди, - чего-то гнался за мной? - Значит ты никогда нормальным не будешь, говнюк ты бессмертный, - я вообще-то на счет Мидори хотел с тобой поговорить. - А зачем мне о ней с тобой говорить, - стараясь придать голосу удивленный тон, спросил пепельноволосый, - с чего ты вообще подумал, что мне интересно про нее разговаривать. - Во-первых, - Дей поучительно поднял вверх указательный палец, - слишком много букв в твоем тексте, а это верный признак нервозности. Во-вторых, - он уставился на перекошенное лицо пепельноволосого, и сглотнув ком в горле, продолжил, - твою истерику на кухне только слепой не увидел. И даже если бы не увидел, то бы услышал. Ты вообще в курсе что раздолбал любимый чайник Конан? Она за него тебя кастрирует. - Обратно пришью, делов-то, - буркнул Хидан, наградив Дейдару тяжелым взглядом, - может ты наконец-то приступишь к сути? - А, да, конечно, - блондин набрал полные легкие воздуха и на одном выдохе резко выплюнул – у нее всю семью убили. Вот почему она вчера напилась. - В смысли «всю семью»? У нее что, семья еще была? - Представь, у некоторых еще и семья есть кроме Акацуки, - насмешливо протянул Дейдара, смерив служителя Джашина надменным взглядом, - очнись, Хидан, такие еще тоже бывают. Пепельноволосый молча стоял посреди коридора, медленно переваривая информацию. Зачем человеку, у которого есть родня, покидать ее и вступать в преступную организацию S-класса? Разве только этот человек в серьезной, даже смертельной, ссоре со своим кланом, и хочет ему отомстить. Или его семья как-то повлияла на убийство дорогого ему человека и он, опять-таки, хочет мести. Или?.. Вопросов было явно больше чем ответов. Хотя… Если рассматривать вчерашние поведение девушки, то она явно не ненавидела свой клан, а искренне убивалась своим горем. Не сказать, что Хидан совсем бы не трогал рыжеволосую, он хоть бы постарался сделать это бы помягче. Но ровно настолько, чтобы не испортить свою репутацию ужаса на крыльях ночи. -… а еще вчера Кисаме… - добавил Дей, но что-то вспомнил и вовремя остановился. - Что? – переспросил пепельноволосый, медленно выныривая из своих липких мыслей, - что там вчера Хошигаке еще наделал кроме того, что набухался с но Кадзе? - Ничего, - поспешно ответил блондин, и попытался быстро смыться с места преступления, но Хидана было не обмануть. Тонкие инстинкты шиноби подсказывали ему что подрывник сейчас нагло врет, и что-то скрывает. - А ты куда это намылился? – пепельноволосый крепко схватил Дейдару за край рукава, когда тот попытался прошмыгнуть мимо него по коридору, - по-моему, ты сейчас не договорил. - Нет, я все договорил, - в этот момент блондину захотелось откусить свой болтливый язык. Уже не впервые именно из-за него он попадал в подобные ситуации. - Слушай сюда, я тебя сейчас твоей-же глиной через задницу нафарширую, и сам же подорву, если ты не договоришь, - прошипел Хидан, злобно сверкая глазами. Что-то было в этом взгляде, что Дей даже на секунду не засомневался: это сможет с ним такое проделать и даже не чихнет. - В общем… - замялся блондин, стараясь смотреть себе куда-то под ноги, - когда они вчера напились с Мидори… он… ну… - Джашин-сама, что-ж ты так там бормочешь! – так громко гаркнул служитель Джашина, что Дейдара непроизвольно дернулся от неожиданости. - Он ее поцеловал, - быстро выпалил парень. - Кто? – тупо спросил Хидан, непонимающе уставившись на блондина, - кого поцеловал? Нихера не понимаю. Дейдара посмотрел на него, как на идиота, и не лишил себя удовольствия шлепнуть ладонью по лицу. - Ты что, косу недавно на голову ронял? – спросил подрывник, смотря на него сквозь растопыренные пальцы ладони. В голове Хидана происходил медленный мыслительный процесс. И тут все детали пазла собрались в единую картину, шестеренки задвигались и настало просветление. Кисаме поцеловал но Кадзе?! Да быть этого не может!

***

Мидори как раз заканчивала медитировать, как в дверь ее временного жилища постучали. Открыв дверь, она увидела на пороге небольшой свиток, перевитый тонкой черной лентой. Высунув голову наружу рыжеволосая посмотрела по сторонам пытаясь найти гонца, что доставил ей письмо, но вокруг никого не было. Подняв свиток, она развязала тоненькую тесемку и развернула его. На желтоватом пергаменте был нарисован всего один знак: оттиск птичьей лапы. Это было приглашение, ее уже ждали в храме. Отложив свиток в сторону, рыжеволосая принялась собираться. Одевшись в белое иротомесоде, она подпоясалась широким оби и распустила длинные волосы, связав их возле концов широкой красной лентой. Дорогу к храму нужно было пройти пешком и без обуви, поэтому разувшись, Мидори зафутдболила сандалии шиноби под кровать и вышла на улицу. В тени огромного огненного клена ее уже ждал Гайдо, как всегда спрятав ладони в длинные рукава и сложив их на животе. Увидев девушку, он молча повернулся к ней спиной и направился к белокаменному храму, что виднелся вдалеке. Опустив руки вдоль туловища но Кадзе медленно шагала за мужчиной, соблюдая дистанцию между ними. Мимо плавно проплывали высокие золотисто лиственные деревья, что чередовались с каменными столбами на которых были высечены истории из жизни Хайсиропу и всего Мира Шиноби. В лицо приятно подул прохладный ветер, развевая волосы позади Мидори. Босые ноги слегка саднило от мелких камушков, что попадали под стопы, но эта боль была терпимой. Рыжеволосая слегка поморщилась и подняла взгляд на храм, что был высечен в сплошной толще камня. Ей было жутко интересно, какой он внутри, ведь даже в день подписания контракта она не побывала там. Ее церемония проводилась во внутреннем дворике небольшого молитвенного дома, и тогда была только она, ее мать, Джаакун и Гайдо. Сегодняшняя церемония предполагала побольше участвующих. С каждым шагом, когда-то казавшийся маленьким, храм становился все больше и больше. Гайдо и но Кадзе дошли до широкой каменной лестницы и начали свой подъем вверх. В лицо тут-же полетели мелкие брызги воды из водопадов, что ревели под лестницей, а ветер усилился. Мидори прищурила глаза и подняла взгляд выше. Мимо них, на огромной скорости, пронесся ястреб размером с тигра, неся в когтистых лапах огромны свиток. Святилище было уже рядом, но пока его прикрывали кучевые облака, что громоздились возле вершины. Путь вверх длился около десяти минут по лестнице с подъемом в шестьдесят градусов и завершился на огромной площадке перед входом в храм. Миновав высокие колонны из белого гранита на вершине которых восседали каменные ястребы Мидори и Гайдо вошли в святилище. Рыжеволосая пораженно застыла на месте увидев внутреннее убранство храма. Он был построен из белого гранита с темными прожилками в камне и казалось, что святилище будто бы соткано из воздуха. Высокие сводчатые окна впускали много солнечного света, вдоль стен были развешаны множество серо-голубых гобеленов со знаком отпечатка птичьей лапы на них, а потолок… Девушка удивленно рассматривала самый странный потолок в своей жизни: он был в форме полукупола и закрывал только одну половину помещения, потому что возле дальней стены вовсю ревел водопад, что скатывался казалось прямо с неба. Вода с водопада оказывалась в большой каменной чаше и по длинным желобам уходила за пределы храма, чтобы скатиться вниз уже по склонам горы. Возле этой каменной чаши уже находились несколько ястребов: это был Джаакун, пара черных, словно ночь, птиц и главных матриарх Хайсиропу – Читосе*-сама. Читосе была огромной ястребихой ослепительного белого цвета с густыми вкраплениями черных перьев на крыльях и хвосте. На голове она носила традиционный головной убор – канмури*, который подчеркивал высокое место в здешней иерархии, а когти ястребихи были закуты в серебристые латы. - Мидори, - тихонько позвал Гайдо застывшую на месте девушку. Та слегка встрепенулась от неожиданности и быстро засеменила к мужчине, что уже присоединился к остальной группе. - Читосе-сама, - почтенно протянула рыжеволосая, поравнявшись с птицами и склонившись в низком поклоне. Ястребиха ответила ей легким кивком головы, и заговорила к ней мягким звонким голосом: - Мидори но Кадзе, готова ли ты принять ученье Хайсиропу и следовать нашим правилам? – спросила она, внимательно всматриваясь в лицо девушки. - До конца своей жизни, - твердо ответила Мидори, выровняв спину. - В таком случае, приступим, - Читосе легким кивком подала знак, и все тут-же принялись занимать свои места. Один черный ястреб вместе с Джаакуном стали справа, а другая черная птица вместе с матриархом заняли место с левой стороны чаши водопада. Гайдо-сама остался стоять по центре, неизменно пряча ладони в длинные рукава. - Войди в Водопад Душ, дитя мое, и очисти свой разум, - голос Читосе обволакивал Мидори, словно самый нежный шелк. Рыжеволосая медленно подошла к водопаду и сделала первый шаг. Как только кончики пальцев коснулись воды, девушке показалось словно ее сковывает льдом, настолько вода было холодной. Закрыв глаза, и разгоняя чакру по телу, но Кадзе двинулась в сторону ревущей толще, стараясь концертировать внимание на собственных мыслях, а не на собачьем холоде. По традиции, она должна была простоять под толщей воды до того момента, пока с помощью чакры ветра не превратит водопад в сплошной кусок льда. Только на словах это было легко, ведь вода не была стоячей, а все время была в движении и нужен был быть очень хороший контроль чакры для того, чтобы это сделать. Как только Мидори оказалась под толщей воды ей показалось что такое бешеное давление просто размажет ее по дну. Стоя, слегка согнувшись в спине, девушка начала собирать чакру, пытаясь слегка приморозить воды вокруг себя. Ледяные струи неприятно заливались в глаза, заставляя рыжеволосую часто-часто моргать. Сложив руки на животе, Мидори видела перед собою смазанные фигуры птиц и… Она видела их, неосязаемых призраков, что толпились возле входа в храм. Все в длинных белых одеждах, в сверкающих хитай-ате отражаются лучи солнца, что падали с потолка, без ран, крови и пепла на телах и лицах. В этой толпе она четко выдела двоих – золото и серебро длинных волос, что развевались на ветру, обозначало ее родителей. - Мама… - блаженно протянула но Кадзе, растягивая губы в широкой улыбке. Видение ее клана крепко засело перед ее глазами, заставляя ослабить контроль над чакрой. В тот же момент толща воды так сильно надавила на девушку, что на секунду ей показалось что позвоночник треснет словно тоненькая соломинка. - Сражайся, - сквозь шум воды послышался голос Гайдо, - освободи свой разум, - слова долетали, словно сквозь вату, - они все равно всегда будут с тобой. Просто отпусти. Давление усиливалось с каждым мгновеньем. Скрипя зубами, она вновь перевела взгляд на вход в святилище: призраки все еще толпились там, разгоняя вокруг себя густой серый туман. Мидори почувствовала, как предательски задрожали колени, и сложив ладони в молитвенном жесте подумала: «Вы всегда будете рядом». Глубокий вдох… Насыщение… Концентрация… Рыжеволосая чувствовала, как чакра гудит внутри нее словно натянутые струны на ветру. Не в силах больше сдерживать кипящую внутри силу, но Кадзе освободила ее. С громким треском водопад медленно заковывался в прохладный воздух и тут-же становился льдом. Ледяные иглы брызнули в разные стороны, вырастив из водной глади. Пытаясь выровнять сбитое дыхание Мидори оперлась ладонями о толстый лед, что сковал ее ноги, и медленно подняла глаза на окружающих. Читосе-сама довольно кивнула головой и подала знак двум черным ястребам: те быстро развернули перед каменной чашей огромный красно-черный свиток. Рыжеволосая, словно заправский дракон, выдохнула себе под ноги поток горячего воздуха, растапливая вокруг себя воду, что промерзла до самого дна и вылезла на толстую ледяную корку. Капая водой с длинных одежд, она прошла по льду к краю чаши и, спрыгнув на пол, приклонила колени перед свитком. - Нужно приспустить верх, - протянул Гайдо-сама, становясь позади девушки. Мидори коротко кивнула, и ослабив оби на талии, приспустила иротомесоде на плечи, частично оголяя лопатки и спину. Серебристоволосый протянул над ее плечом остро заточенный кунай. Девушка подняла левую руку, принимая оружие. Вытянув правую ладонь над развернутым свитком в котором числились все, кто приходил изучать сендзютсу на Хайсиропу, куноичи резко полоснула по ней острым кунаем. Алая кровь мелкими каплями оросила чистый участок пергамента и впиталась внутрь не оставив ни следа. - Готова ли ты, - громко зазвучал голос Гайдо над головой, - Мидори но Кадзе, чтить правила и традиции Высоких Склонов? - Готова, - ответила рыжеволосая. - Готова ли ты с усердностью постигать новые знания? - Готова. - Готова ли ты, в разе необходимости, отдать жизнь за Хайсиропу и его жителей? - Готова, - голос Мидори звонко отбился от стен. Поочередно каждый палец на правой ладони мужчины зажегся яркими серебристо-синими огоньками. Воздух низко загудел от мощной чакры, что концентрировалась в руке у Гайдо. Положив левую руку на плечо девушки серебристоволосый почувствовал, как она напряглась, словно ожидая внезапного удара. Удерживая Мидори в таком положении Гайдо-сама с размаху засадил пальцы, что горели чакрой, между лопатки рыжеволосой, погружая их глубоко в кожу. В этот момент но Кадзе показалось, что ей под кожу ввели расплавленный метал. Рыжеволосая крепко, аж до крови, закусила губу, хаотично хватаясь пальцами за края иротимесоде. Болело просто адски. Наконец-то Гайдо завершил нужную часть ритуала и вытащил пальцы из тела девушки. Острая боль прошла, оставляя за собой неприятную и ноющую. Теперь на том месте, куда мужчина прикасался ладонью, темнел знак Хайсиропу – отпечаток птичьей лапы. Одновременно с этим на свитке проступило имя девушки, написанное ее же кровью. - Поднимись, Мидори но Кадзе, - прозвучал нежный голос Читосе. Рыжеволосая медленно, слегка покачиваясь, поднялась на ноги и натянула на горящую огнем спину тонкую белую ткань своего одеяния. - Мы будем рады поделиться с тобой нашими знаниями, - коротко кивнула головой ястребиха. - А я буду рада принять их, Читосе-сама, - куноичи низко поклонилась, - Гайдо-сама, Джаакун-сама, я с нетерпением ожидаю на ваши уроки, - каждый из них также был удостоен поклона. - Сегодня тебе пока нужен отдых, - пробасил Джаакун, подставляя ей крыло. Девушка с благодарностью улыбнулась и запрыгнула на спину птицы. Легко взмахнув мощными крыльями, ястреб покинул храм через открытую крышу, унося рыжеволосою с собой.