daddy's lil' boy

Ястребу кажется, что он сходит с ума, и эти чертовы форумы — зачем ты на них вообще полез? — только подтверждают его опасения. Это даже не болезнь, а просто какой-то долбоебизм — ну серьезно, нельзя хотеть его так сильно, что крылья сгибаются в спазме, а в животе будто бы бабочки. Тодороки Шото, этого папочкиного хорошего мальчика, хочется драть совсем не по-детски. Ястреб мысленно делает себе заметку — «мальчик» большой, а значит можно; «мальчик», вроде как, би, а значит проблем не должно возникнуть; «мальчик» его родственная душа, а значит... Пиздец. Ястреб встречается с Шото с глазу на глаз в первый раз, переставая вести все эти подглядывания и шпионаж, потому что так хочет Старатель. Шото глядит на отца, будто он самый тупой человек на всем белом свете, и герой номер два смеется, потому что, ну, бля, это ведь правда. У героя потеют ладони от желания дотронуться до мальчишки руками, которые он обычно вечером сдрачивает в собственной ванне, и Ястреб как-то глупо лыбится. Наверное, он похож сейчас на конченного мудака, но Шото, как хороший мальчик, должен знать, кого ему уготовила судьба. В конце концов, Ястреб не готов его никуда отпускать — как только младшему Тодороки стукнет двадцать, и на его ладони появится темное перышко, герой номер два даже его слушать не будет и заберет. Таких хороших мальчиков на свете очень мало, и Ястреб пиздец как хочет хотя бы одного, своего и родного, в свою несуществующую коллекцию. Чтобы будил его по утрам нежными поцелуями в губы и сладким «вставай!». Чтобы вечером встречал его объятиями и спрашивал о делах. Чтобы был таким страстным и мокреньким от одного «я хочу тебя». Чтобы... Ох, блять. — Шото, это мой... — пытается начать Старатель непринужденно, хотя выходит сбито и плохо. Никто не предупреждал его, что младший отпрыск должен знать лично героя номер два. Парень даже ухом не ведет и сжимает ручку кейса. — Мне плевать. Ястребу кажется, что он намочил штаны и позорно кончил от этого низкого безразличного баритона, и уже готов прощаться с честью, но нет. Где-то на задворках сознания его больно бьют фразой «ему на тебя похуй», и парень готов свернуться в калачик, прикрыться крыльями и заплакать, как малыш. Но нет. Ястреб расправляет свои большие алые крылья и довольно выпячивает грудь. Гордый петух, однако те, кому надо, на это не ведутся. У Шото охуительные глаза двух мастей, крепкие руки и точно умопомрачительные бедра. Ястреб не видит их особо, но, блять, знает. — Какой у твоего папочки хороший мальчик, — давит из себя улыбку Ястреб, и метка на закрытой ладони жжется. Шото скептический оглядывает нового напарника отца, изгибает тонкую белую бровь и немо спрашивает у Старателя, мол, «что за херь он несет?». Энджи вздыхает, и усы его воспламеняются еще сильнее. Кажется, он готов сжечь в пепел напарника, но почему-то держится. — Этот хороший мальчик хочет вырвать тебе каждое перо, — ласково улыбается Шото, и Ястреб опять боится, что обкончался. — И ободрать тебе лицо. — Ты не один, — кивает Энджи и отворачивается. — Его зовут Ястреб, он много болтает, так что привыкай сейчас, он будет третьим в нашей с тобой стажировке. «Привет, я Ястреб, я очень люблю пиво, нагетсы, летать, веселых людей, свободу...». «Привет, я Ястреб, и в свои двадцать два я второй по силе герой, а твой папаша — первый, и он самый надоедливый пень из всех, кого я только зна...». «Привет, я Ястреб, я хочу тебя, так что пойдем-ка мы ко мне до...». «Привет, я твой соулмейт, и мне похуй, что ты об этом думаешь...». Ястреб хочет начать как-то так, но, блять, серьезно? Вспугнуть этого горячего мальчика такой хуйней? Ему мама как-то говорила, что он сначала делает, а потом все равно нихера не думает, но с Шото так нельзя. По нему же видно, как он скалит зубы и говорит нежно-нежно, прямо в губы «не подумаешь хоть раз — обгрызу тебе ебало». Шото — воплощение хорошенькой девочки-отличницы. Шото бы идеально подошла коротенькая юбочка и тоненькая рубашка. Шото точно охуеет, когда, проснувшись через годика так четыре, поймет, что на его ладони выжжено аккуратное матовое перышко. — А ударить его можно, если что? — Нет, — кривится Старатель, но звучит это как «да, я бы и сам не прочь». — Тебе, хороший мальчик, можно все, — не успевает заткнуть себя птичка и получает суровый взгляд Тодороки-младшего. Старший уже, кажется, забил все хуи и медленно обходит сына с напарником, направляясь вперед. У Шото реально тяжелый взгляд, и Ястреб чуть было не ляпает «давай понесу кейс». Не-не, куда ты лезешь... (Куда.) (Ты.) — Не такой уж я и хороший мальчик, — тихо шепчет Шото, когда отец идет впереди, ничего не замечая. (Лезе...) Ястреб моргает — раз-два, наверное, послышалось. Три — нет, нихуя. Объект мокрых фантазий закусывает изнутри щеку и пытается прибавить скорости, но настойчивая рука героя номер два хватает парня чуть выше локтя. Нет, кажется, Ястреб кончил. — А это еще лучше. Пиздец. У Ястреба в двадцать два — личное агенство, слава, деньги и хороший мальчик своего кумира.