***
Сехуну пришлось оставить Бэка одного, но он обещал ему вернуться, как только появится свободная минутка. Бён на это лишь закатил глаза и возмутился, что интерн перебарщивает. Напомнив другу, что он, хоть и был избит, но все еще остается мужчиной и не нуждается в такой повышенной опеке 24/7. После обеда, когда одна из медсестер принесла Бэку обед, он отложил поднос на прикроватную тумбочку и попросил девушку присесть, чтобы она рассказала, как обстоят дела вне его палаты. Но вместо интересных историй о родах Бэкхён услышал, что все тихо и пациентки не капризничают. Детки, как обычно, плачут не умолкая, а они бегают из палаты в палату, но одно было странно — Джисок больше не заходил к нему, чтобы проведать, да и в больнице, когда Хичоль устроил хаос, доктор Ким не появился, чтобы помочь. Бён не знал, как это расценивать, но не стал углубляться в эту тему. Может, доктор Ким был занят? Поблагодарив медсестру перед ее уходом в десятый раз, Бён собирался поесть супа, но в палату снова постучали. Бён чуть не выронил ложку, стоило появится доктору Паку на пороге его палаты. Пак был одет в белый халат, что означало его полное возвращение с больничного, а на лицо натянута маска. — Как ты, интерн? — Лучше, спасибо, — улыбнулся Бэк и хотел было натянуть свою маску, но его тут же остановили. Пак несильно сжал его запястье и опустил его руку от лица, глядя на недоуменное личико младшего. — Чего ты стесняешься? Или стыдишься? — ухмыльнулся доктор. — Нет, просто я выгляжу… — Ой, заткнись, интерн, — возмутился Пак и присел на край больничной койки. Он без слов поставил поднос на торс Бэка, намереваясь кормить его супом сам. — Давай, ешь. — Доктор Пак, — Бэкхён остановил его за руку, как и тогда Чанёль его в спальне. Рука доктора была почти горячей — он снова температурил. Но тогда почему вышел на смену? — Что вы делаете? — Забочусь, — чуть тише, чем положено, ответил Пак и опустил глаза на опухшие губы интерна. Бёну стало неуютно. И вообще, почему он так смотрел на него? — Как ты, когда мне было очень плохо. — Это попытка сказать «спасибо»? — с расстроенным голосом спросил Бэк, желая, чтобы доктор посмотрел ему в глаза. Но Пак так и сидел, глядя на его губы. — Доктор Пак? — Ну что опять? — с раздражением бросил Чанёль и наконец удостоил его вниманием. — М? — Почему вы так смотрите на меня? — Как? — Словно хотите поцеловать… Доктор еще пару секунд смотрел ему в глаза, после чего опустил руку и вернул ложку в супницу, а сам устало выдохнул. Он снял свои очки, потер глаза и выглядел таким измученным, что Бэкхёну стало стыдно за свои откровенные вопросы. Не стоило идти напролом. Нужно было следовать плану Сехуна, а не уверять врача в том, что он сохнет по нему. Черт! За долю секунды пришло осознание собственных сказанных слов! Бэкхёна прорвало на смех, и уже ничего не могло остановить от накатившей истерики. Даже загруженный доктор опустил руки и с подозрением косился на интерна, который продолжал хохотать и качать головой. — Боже, интерн, ты спятил? — усмехнулся Пак. — Я просто, — выдавил Бэк, пытаясь остановить смех, — просто только сейчас понял, что ляпнул… Про поцеловать… Ахахаха, с таким разукрашенным лицом…. О чем я думал? Чанёль прыснул в кулак и покачал головой, поднимаясь с койки. Бэк тут же притих. Он прервал такой прекрасный момент своими допросами! Ну что за необдуманные вопросы? Собственными силами он сейчас убил романтику, о которой доктор Пак и понятия не имел. — П-простите… — Интерн Бён, — доктор как-то слишком резко оказался близко, наклонившись максимально низко и спустив маску с лица. Лицом к лицу — Бэк ощутил любимый аромат и обжигающее дыхание на своих губах, которые приоткрылись, можно сказать, инстинктивно. — Никогда не будь уверен в чем-либо… Фраза прозвучала двусмысленно, или Бэкхён снова сам себе все напридумывал? Но даже в этом он теперь не мог быть уверен в чем-то определенном. Чанёль вглядывался в его глаза с беспокойством и еще чем-то неуловимым. Его зрачки подрагивали, что говорило о том, что и доктор нервничал, хоть и старался оставаться невозмутимым. Молчание и игра в гляделки затянулись настолько, что даже такой интимный и загадочный момент Бён смог испортить неожиданной икотой. Чанёль снова прыснул и также резко отстранился, тут же натянув маску и надев очки. — Отдыхай, Бён. О случившемся мы поговорим вечером. И чтобы съел все, ясно? — Д-да…***
Квартира доктора Лу оказалась небольшой и очень уютной. Сехун, уже привыкший обитать в этих апартаментах, уверенной походкой прошагал к гостевой комнате, чтобы помочь другу. Бэкхён был без вещей, за что был благодарен Хичолю, но, к счастью, хотя бы телефон захватил с собой. Комната была в темных оттенках и, в основном, преобладали серые, но Бэкхену все равно нравилось. Как раз под его настроение в последние дни. Он тут же снял джинсы и футболку, нырнув под одеяло черного цвета с белыми узорами на краях. Сехун достал из шкафчика полотенце и халат, которые приготовил Лу Хань специально для гостей. — Значит, он проспал всю ночь с тобой? — улыбнулся довольно Сехун, все больше убеждаясь в своих замечаниях. — Я не удивлюсь, если он и сюда завалится, чтобы навестить тебя. — Да не-е-ет, — протянул Бэк, наблюдая за другом, который копошился в шкафу. — Чего ты там ищешь? — Мазь от синяков в аптечке. Бэкхён лишь улыбнулся, прикрыв глаза. Как же ему хотелось оказаться в квартире доктора Пака в той самой семейной обстановке, которая царила на кухне тем утром. Когда он бережно держал в руках малышку и кормил ее, пока Хёну поил чаем своего отца, а потом блаженно улыбался и хвалил его стряпню. Как сейчас малыши? Скучали ли они по нему? Вспомнит ли его Хани в следующий раз? И увидит ли Бэк ее еще раз? Так не хватало бесконечных историй Хёну из школы или о том, какие рекорды он уже успел побить в новой игре. — Ну, чего поник? — возмутился Сехун, садясь на край кровати и стягивая одеяло с лица. — Хватит уже прятать свое прекрасное личико. Синяки украшают мужчину, ты же знаешь. — Меня не украсили, а разукрасили, — фыркнул Бэк и ойкнул, когда О коснулся пальцами синяка под глазом. — Вот как мне вещи забрать? Я его видеть не хочу. — За это не переживай, красавчик, — подмигнул Сехун и продолжил обрабатывать синяки. — Голова болит? — Нет, — улыбнулся Бэк и прикрыл глаза, потому что за весь день успел устать от лежания в палате. Это угнетало и лишало физической энергии куда сильнее, чем обычный режим. Мысли съедали его мозг и измучили его душу, не оставив ничего на ночь. Сейчас Бэк готов был спрятаться в снах и пробыть там до обеда следующего дня, чтобы его тело и разум наконец отдохнули. Сехун говорил что-то еще, но он его почти не понял, потому что уже засыпал. Единственное, что он точно расслышал сквозь сон — это заботливое «спи сладко». Проспал Бэкхён несколько часов так, словно его напичкали снотворными. Его разбудил звонкий смех, принадлежавший Сехуну. Медленно разлепив глаза, он взглянул на настенные часы и округлил глаза. Время перевалило за полночь, а он спал, как убитый. Самое главное, что не снились кошмары и не являлись образы обезумевшего Хичоля, готового зарезать его при любом сопротивлении. Поежившись, он снова хотел закрыть веки и поспать, но приглушенные голоса, доносившиеся, кажется, из кухни, заставили его подняться с постели. Как-никак, ему нужно поблагодарить доктора Лу за то, что он вызвался помочь в такой трудный момент. Интерн не придумал, как будет уживаться с малознакомым ему мужчиной, да еще и с одной работы, но частичное присутствие Сехуна успокаивали его. Приведя себя в порядок и натянув маску на лицо, он тихонько выглянул в гостиную, откуда и доносились до него смех и болтовня друга. Он сидел на диване и наблюдал за доктором, который что-то ему объяснял. Чтобы дать о себе знать, Бэк прокашлялся и прикрыл дверь за собой. — О, ты проснулся, — вскочил Сехун, подходя к интерну. — Как ты? — Лучше, — кивнул Бэкхён и посмотрел на Лу. Тот стоял с небольшим чемоданом и какой-то папкой в руках. — Здравствуйте еще раз. — Здравствуй, — улыбнулся Лу. — Лу уезжает через пятнадцать минут, — пояснил Сехун, потянув друга за собой. — Лу, спасибо тебе еще раз за отзывчивость. — Да, — закивал Бэк головой, — спасибо большое, что помогли! — Все в порядке, — потрепал его он по волосам и улыбнулся. — Позаботься о нем, Сехун, смотри, чтобы не напрягался сильно. Я приеду через пару дней и проверю твое состояние лично. Бэкхён смущенно улыбнулся и посмотрел на друга, который не сводил глаз с доктора. Да, Сехун точно влюбился и Бэкхён был так рад тому, что его лучший друг познал это чувство. И что у него не так все запутано и сложно, в отличие от некоторых. Бён не завидовал ни в коем случае, он был искреннее рад этому, но ему было грустно, что сейчас, когда доктор был необходим ему, как воздух, его не было. Бэкхён даже телефон проверить успел, когда проснулся, и ни одного пропущенного звонка от доктора Пака. Зато миллион звонков и сообщений от Хичоля. Но с этим он пока не хотел разбираться. Даже думать было противно. Лу Хань уехал, несколько раз прочитав одни и те же инструкции, во сколько что пить, как важен сон и как нежелательно играть в телефоне, смотреть телевизор, нервничать и так далее. У Бёна и в планах не было что-то делать из этих «вредных» развлечений. Все, что он собирался делать — лежать и спать, чтобы скорее набраться сил и вернуться в больницу. Сехун уехал с доктором в аэропорт, а Бэкхён не стал ждать интерна и снова лег спать, перед этим еще раз проверив телефон. Звонка не было. Как и сообщений. Только с утра, проснувшись вместе с будильником Сехуна — и как только О не оглох с таким музоном — он получил сообщение от матери. Взволновано прочитав обыденный вопрос: «Как дела?», Бэкхён снова поник, но все же напечатал короткое: «Все ок». Он хотел было позвонить и поговорить, но не был уверен, что эмоционально сейчас готов был к этому. Нервы не в порядке, и ему не хотелось разрыдаться в трубку, или, еще хуже, разругаться с матерью. Сехун ушел в больницу, плотно накормив «пациента» и напичкав пилюлями. Бэкхён слонялся по дому весь день от скуки и изучал фотографии доктора Лу, которые висели на стенах или стояли на полках. В их с Сехуном спальню он заходить не стал, несмотря на любопытство, поэтому вернулся в комнату. Время близилось к двенадцати, а звонков от доктора Пака так и не поступило, что не могло не расстраивать. Но чтобы не впадать в раздумья и не чахнуть от собственных домыслов, Бён решил позвонить доктору Паку домой. Интерн остро ощущал необходимость услышать Хёну — детский и полный позитива голос. Бён был уверен, что доктор Пак вернулся на работу, и он набрал их домашний номер и нервно теребил края футболки, ожидая ответа. — Алло? — Хёну? — сразу же узнал его Бэк. — Хён! — счастливо закричали в трубку. Настроение Бэкхёна моментально с отметки «хочу плакать» поднялись до отметки «улыбаюсь». Он не мог не смеяться, слушая очередные жалобы Хёну на то, что отец снова ушел с головой в работу. — Хён, он сегодня выбежал на работу в футболке и домашних штанах! — искренне возмущался мальчишка. — Ты представляешь, насколько он озабочен работой? — Хёну-я, твой папа ведь несет ответственность за жизни будущих матерей и маленьких детей, это нормально, что он в таком состоянии. — Хён, а когда ты к нам придешь снова? — Не скоро, — запнувшись, ответил Бэк и взглянул на свое лицо в отражении зеркала. — Но я обещаю, что как поправлюсь, то приду. Хорошо? — Ты болеешь? — взволнованно спросил Хёну. — Немного… — Хён, выздоравливай, — Бэкхёну показалось, что он услышал хныканье Хани. — Сестренке не хватает меня. Я пойду к ней. — Хорошо, передай папе привет, — ляпнул Бэк и прикусил губу. — Обязательно, — Бэкхён был уверен, что мальчишка улыбался. — Мы скучаем по тебе, хён! Пока.***
Поговорив с Хёну, Бэкхён немного перекусил и снова лег в кроватку, где благополучно заснул. Сехуна ждать было бесполезно, потому что О сегодня собирался заехать домой после практики. Неизвестно, во сколько он выйдет из больницы, поэтому вместо того, чтобы приготовить себе ужин, Бэк просто съел яблоко и снова улегся, только уже в гостиной на диване, в одних боксерах и футболке. Глядя на бежевого оттенка потолок, Бэкхён почему-то вспоминал школьные дни, когда его мама еще искренне улыбалась ему и говорила, что любит. Он не хотел размышлять на эту тему снова, но сообщение мамы вернули его в то прошлое, по которому он иногда скучал. Да, он притворялся перед ними и делал вид, что ему вовсе не нравятся парни, но с возрастом становилось тяжело контролировать это, поэтому ему пришлось открыто им признаться в том, что он гей. В душе того парнишки теплилась надежда, что мама примет его таким, какой он есть, ведь она любит его. Она сама это часто повторяла. Как и отец. Но ни мама, ни папа не смогли смириться с ориентацией собственного сына, и жизнь разделила их. Да, они поддерживали связь, но разве это отношения родителей и сына? Сколько бы Бэкхён ни пытался быть сильным и говорить, что он справится с этим, порой он чувствовал себя таким беспомощным и жалким. Как сейчас. Он чувствовал себя обузой для друга, для доктора Лу и даже для доктора Пака из-за постоянных неприятностей. Ему не везло ни в любви… да по сути, ни в чем. Благо, что жизнь подарила ему такого друга, как О Сехун, готового поддержать в любую минуту и стать опорой. Бэкхён всецело верил и доверял ему. Вспомнив серьезное лицо интерна О, Бэкхён прыснул и покачал головой. Не время унывать, если его увидит Сехун в таком состоянии — точно даст подзатыльник и не посмотрит на то, что он и так пострадавший человек. — Хм, — ухмыльнулся Бэк, когда тишину квартиры оборвал звонок в дверь. Уверенный в том, что это Сехун, Бэкхён босиком прошелся к прихожей, не удосужившись одеться. — Приветули, О… С-Сехун… Д-доктор Пак?! — Привет, — мужчина, приподняв брови, прошелся взглядом по голым ножкам Бэкхёна и посмотрел парню в глаза, вгоняя его в краску. — Интерн. Нервно усмехнувшись, Бэкхён быстро убежал в комнату, чтобы избежать этого позора. Какой стыд! Почему он не посмотрел в глазок? Если бы это был Сехун, то, наверняка, не стал звонить и зашел бы сам, почему он не думал о таких вещах, когда шел открывать эту проклятую дверь? С синяками на лице и отеками на глазах он принял соблазнительную позу, открыв дверь доктору… Только он мог выставить себя в таком свете и теперь сидеть в комнате, боясь выйти. Натянув домашние штаны, он стоял тихонько около двери, прислушиваясь к звукам за стеной. Тишина. Сглотнув, Бэк сделал глубокий вдох, натянул снова маску на лицо и вышел из комнаты. Доктора в гостиной он не обнаружил, поэтому сразу же двинулся на кухню. — Доктор Пак… Врач стоял у раковины и мыл овощи, закатав рукава кардигана. Боже, почему Бэкхён не мог отвести взгляда от этой картины? Чанёль был чертовски сексуален при готовке… — Садись, интерн, и рассказывай, что там у тебя с этим… Хичолем? — обернулся на мгновенье, чтобы удостовериться в верности. Бэкхён кивнул и послушно сел за стол, глядя на мышцы доктора, которые перекатывались при его движениях. Доктор Пак пришел его соблазнять или у него склонность к быстрому возбуждению из-за отсутствия в жизни любви и ласки? — Я не очень хочу об этом говорить, — промямлил интерн. Его жутко смущал доктор, но в то же время он готов был наброситься на него здесь и сейчас. Но останавливал страх быть отвергнутым — это раз, а во-вторых, он сейчас выглядел не лучшим образом, чтобы соблазнять врача. Чанёль отложил овощи и развернулся, скрестив руки на груди. Такой высокий и такой серьезный, в очках… Почему Бэкхён возбуждается, только глядя на это прекрасное создание? — Я хочу помочь. Искренность его слов, да и та интонация, с которой главврач сказал это, заставили Бёна взглянуть, наконец, ему в глаза. Целый день он переживал, что доктору все равно, но посмотрите теперь. Доктор Пак приехал после работы к нему, чтобы навестить и приготовить ужин. (Бэк воспринял его махинации на кухне именно так). Но его смутило другое… — Доктор Пак, так вы знаете, что доктор Лу и Сехун… — Да, — коротко бросил он и развернулся обратно. — Я спросил, что произошло. Я слушаю. Но все это сейчас не интересовало Бэкхёна. Доктор сбивал с толку своими действиями и тем, что они полностью противоречили его словам. Он встал из-за стола и подошел к врачу, который уже уверенно нарезал овощи, бросая их в миску. Бэкхён даже не мог предположить, что он собирался готовить. Сейчас он чувствовал такую смелость, в эту самую минуту, что отступать нельзя было. Он аккуратно положил руку на его запястье, чтобы остановить его приготовления и избавить комнату от раздражающих голову постукиваний ножа. Пак не смотрел на него, но резать прекратил. — Доктор? Чанёль продолжал молчать и смотреть на мелко нарезанные помидоры, размышляя о чем-то. — Почему вы здесь? — Бэкхён говорил тише обычного, стоя слишком близко к доктору. Он уже чувствовал тот самый огонь, который исходил от него при прикосновении. — Что вы делаете? — Я волновался, — он с хмурым выражением лица развернулся к интерну, стряхнув с себя его руку. — Ты один, интерн О до сих пор в больнице что-то пишет, готовить ты не в состоянии, вот я и подумал… — Нет, доктор Пак! — прервал его Бэкхён и сократил расстояние между ними до минимума. — Я спрашиваю о настоящей причине… Несколько минут молчания казались Бэкхёну бесконечным мучением, которое заставляли его чуть ли не дрожать. Чанёль пристально смотрел в глаза интерна и в уме что-то решал, потому его глаза нервно подергивали. «Поцелуй меня», — взмолился Бэкхён, позабыв о своем не самом прекрасном виде. Но ему было сейчас абсолютно плевать на эти синяки. — Сними маску, — прошептал Пак так, что у младшего ноги слегка подкосились и он схватился за столешницу. — Сними… Бэкхён аккуратно стянул ее и опустил руку, бегая взглядом по лицу Пака. Такой прекрасный… И невозможно оторвать взгляда. Дыхание доктора Пака усиливалось, и из-за этого становилось страшно, что он в итоге уйдет, не решится, сбежит, но в последнюю секунду Чанёль порывисто прижался к чуть припухшим губам интерна, выдыхая через нос. Наконец-то! Эта мысль возникла у обоих, но никто из них не мог сказать о своих желаниях вслух. Чанёль, позабыв о состоянии интерна, сначала целовал слишком сильно, страстно, на эмоциях, даже с некой злостью, но когда его зубы коснулись болячки на губе, Бэкхён шикнул и сжал пальцами ткань футболки на его груди. Потому что испугался, что Чанёль отстранится. Пожалеет. Снова уйдет. И этому сладкому и такому необходимому поцелую просто придет конец. Тогда Бэкхён мог задохнуться. Сейчас, когда он снова почувствовал вкус этих пухлых губ врача, он осознал, как сильно нуждался в этом. Доктор стал целовать нежнее и прошелся горячими руками по спине интерна, прижимая ближе к себе. От этого действия у младшего голова пошла кругом, и он чуть не повис в его сильных руках. — Боже, — прервав поцелуй, выдохнул Пак. Его грудь часто вздымалась, а сердце готово было выпрыгнуть из груди, или Бэкхён путал с собственными ощущениями? — Бён, что ты делаешь… — Не останавливайся, Чанёль, — взмолился Бэк и снова прильнул к его губам, врываясь бесцеремонно языком в его рот. Он не смог сдержать протяжный стон, когда горячий язык доктора также страстно стал отвечать на ласки. И Бэкхёна даже не смутило то, что он впервые обратился к врачу неформально. — Чанёль… — Прекрати, — с мольбой в голосе попросил Пак и отстранился, сделав шаг назад. — Не стони так… — А то что? — затуманенным взглядом спросил Бэк. — Я трахну тебя прямо на этом столе.