Полюбить парня

Бэкхён жалобно застонал от скуки. Ему казалось, что еще немного и у него поедет крыша, так было невыносимо скучно. Прошла неделя, как он очнулся, а лечащий врач по сей день не собирался выписывать пациента, потому что считал, что еще рановато. Но парень чувствовал себя лучше некуда, а редкие головные боли и вовсе перестали мучить. Ему не терпелось поскорее оказаться дома с мамой и папой, наверстать упущенное, вернуться к работе, в жизнь. А в стенах этой палаты жизнь протекала и без него. Пока он лежал здесь, там за дверьми творилась история. Сколько он ни просил отца или Чанёля уговорить врача, те больше склонны были поддержать доктора, а не Бэкхёна. Лишь их визиты могли скрасить его серые дни в больнице. Кстати говоря, его успели навестить почти все работники роддома, с которыми он хорошо общался. Даже Чунмен наведывался, чтобы узнать, как он. И сколько бы Бён ни ждал подвоха, ничего не случилось, и Ким почти сразу ушел, пожелав скорейшего выздоровления. Вот и сейчас к нему приехал куратор с университета и поделился мнением о дипломной работе. Бэкхён был горд проделанной работой, ведь слышать похвалу от учителя всегда приятно. — Ты только не забывай нас, — ухмыльнулся куратор, собираясь уходить. — И еще, подумай о поступлении на магистратуру. — Хорошо, — кивнул Бэкхён, хотя точно уже знал, что дальше учиться больше не будет. Ему было достаточно и того, что уже есть. Остальное дело времени и практики. — До свидания. Когда за мужчиной закрылась дверь, Бэкхён поднялся с койки и подошел к окну, чтобы открыть его. На дворе лишь начало июня, а на улице солнце пекло так, словно уже самый разгар лета. Кажется, Сехун упоминал что-то о том, что в этом году обещали очень жаркое лето. Вдохнув, Бён прикрыл глаза, невольно уплывая мыслями в те сны, о которых никак не мог забыть. Нет, Бэкхён не был консервативным в плане брака, но ему так хотелось испытать те чувства, что были во сне. Там, в другом мире, все являлось таким верным, правильным, все было на своих местах. Почему сейчас он так цеплялся за это? На самом деле, ему ведь было достаточно того, что есть сейчас. Хоть и было все немного запутано и непонятно. Какое будущее у них с Чанёлем? Да и зачем он сейчас забивал себе этим голову? После обеденного времени, которое Бэкхён провел в буфете с другими пациентами, к нему зашел лечащий врач вместе с доктором Паком. Не ожидавший визита Чанёля, Бэкхён аж растерялся и забыл поздороваться, уставившись на доктора. — Ну что? Хотели домой? — с неким юмором спросил врач, заставив Пака хмыкнуть. — Х-хотели, — промямлил Бён. — Тогда собираемся и на выход. — Серьезно? — не верил Бэкхён и тут же вскочил с койки, сдерживая порыв броситься на шею Чана. Это точно его рук дело. — Да, но перед этим обязательно ко мне в кабинет, — предупредил мужчина и оставил их наедине. Бэкхён не удержался и таки запрыгнул на мужчину, целуя его то в левую щеку, то в правую, повторяя «спасибо» энное количество раз. — Это не значит, что не будет контроля над твоим состоянием, — строго произнес Пак и отстранился от интерна, усаживая его обратно. — Слушай, я хотел тебе предложить пожить у нас. — Что? — Просто, считаю своим долгом обеспечить тебе полный комфорт, — улыбнулся Чанёль и потянулся к младшему за поцелуем, но выражение лица интерна сменилось со счастливого на хмурое и он увернулся. — Что такое? Бэкхён встал, отворачиваясь от старшего. Слова доктора больно кольнули, взбередив старые раны. Затронув тему, которая казалась уже закрыта. Чанёль подошел к нему сзади и наклонился так, чтобы прошептать на ухо: — Бён Бэкхён, ты чего? — Чанёль, если ты со мной из-за чувства долга, то не надо, — отрезал Бэк и повел плечом, отходя от врача на два шага дальше. — Жалость твоя ни к чему. — А ты, как и всегда, сделал уже выводы, да? — усмехнулся Пак. — Я хочу побыть с семьей, поэтому жить буду какое-то время с родителями, — проигнорировав адресованный ему вопрос, Бэкхён быстро проголосил. — Через недельку другую подыщу квартиру. Не переживай. — Началось, — вздохнул главврач, чем заставил Бёна вспыхнуть от злости. — Уйди, — развернувшись, Бэкхён скрестил руки в ожидании. — Не хочу сейчас тебя видеть. — Интерн… — Доктор, я повторяю еще раз, если ты со мной из-за жалости, то вон дверь, мне твоя жалость не нужна. — Что ты заладил жалость, жалость, — вспыхнул старший и дернул интерна на себя, обхватив руками так, чтобы тот не смог вырваться. — Неправильно выразился, подумаешь, — по-доброму усмехнулся Пак и, пока интерн не разозлился с новой силой, быстро клюнул его в губы. — Просто не знал, как предложить тебе переехать ко мне. Не сочиняй глупости, ладно? Бэкхён вопросительно выгнул брови и ждал дальнейших пояснений, но Чанёль, видимо, не собирался объяснять. А еще жутко хотелось обнять его, но Бэкхён гордо держал руки при себе. — Даю тебе недельку, пока ты будешь у родителей, — продолжил мужчина, слегка покачивая в руках младшего. — Подумай и реши, — подмигнул Пак и снова поцеловал его, но на этот раз увлекая Бэкхёна в более глубокий и проникновенный поцелуй. И далее не было возможным противиться мужчине, по которому интерн каждый день скучал и тосковал. Окрыленный после поцелуя с доктором, Бэкхён с глупой улыбкой сидел на заднем сиденье такси рядом с мамой. Мать, как узнала, что Бэкхёна выписывают, сразу же приехала за ним в больницу и обещала накормить вкусным ужином. Интерн в этом не сомневался. Наверное, за эту неделю, что он будет жить в родительском доме, мама его хорошенько откормит. С поступившим предложением от Чана, вопросов в голове только прибавилось. То есть, Бэкхён, несомненно, был несказанно рад, но были некоторые нюансы, что смущали его. Например, Хёну. Что же он думал по этому поводу и не рановато ли это было для них? И что же скажут по этому поводу его мама или мать Чанёля? На эти вопросы Сехун бы сказал, что Бён опять все накручивает и усложняет. И добавил бы, что единственное верное решение брать чемоданы и уезжать к ненаглядному. Возвращение домой действительно оказало большое влияние на психологическое состояние Бэкхёна. Он и забыл, когда в последний раз так много смеялся и шутил, а главное с родителями. Радости прибавляло буквально все: его комната, в которой он так давно не был, мамина домашняя еда, от которой Бэк поправился на пару килограмм точно, дискуссии с отцом на политические темы, в которых обычно Бён первым сдавал позицию. И в один из таких вечеров, когда они втроем ужинали на кухне, речь зашла о будущем и о том, что ее состояние в руках следующего поколения. — Только жаль, — добавил старший Бён, поникшим взглядом, — что у нашего рода продолжения не будет. Бэкхён перестал жевать — ком в горле собрался. Слова отца задели его за живое. Разве он не думал об этом? Разве мысли о том, что у него не будет собственных детей, не изводили его каждый день? Мама, почувствовав напряжение, попыталась как-то разрядить обстановку и заговорила про работу: — Ты куда собираешься устраиваться? — В смысле? — не понял Бэк, отодвигая тарелку с недоеденным ужином. Аппетит пропал, как и настроение. И отца он не смел винить, потому что прекрасно понимал его чувства. — Ну, в прямом. Куда пойдешь работать? — Мам, я продолжу работу в той же клинике, — напомнил им Бён и промокнул губы салфеткой, тем самым дав знак, что закончил ужинать. — Ладно, я к себе. Только стоило выйти из кухни, как он услышал голос матери с нотками упрека: — Зачем ты это сказал? Расстроил парня… Сдержанно выдохнув, Бэк поторопился к себе. Может быть, в будущем, он всерьез задумается над тем, чтобы найти суррогатную мать и осчастливить маму с папой. Пусть и не совсем верным способом. Перед сном к нему в комнату постучалась мама, которую беспокоило настроение сына, испорченное в течении ужина. Но Бэкхёну удалось спрятать грусть за красивой и светлой улыбкой, которой он заразил и маму. Ее визит он рассчитал, как шанс, чтобы обсудить возможный переезд к Чанёлю. — Мам, ты же знаешь, в каких мы с Чанёлем отношениях? — начал Бэкхён. Женщина, сидевшая рядом с ним на кровати, коротко кивнула и погладила его по голове. — В общем, он предлагает переехать к нему домой. — Как это? — Ну, — замялся Бэк и приподнялся, чтобы облокотиться о спинку кровати. — Жить вместе, понимаешь? — А его родители? Они в курсе? — Мам, ну он уже давно не ребенок, — закатил интерн глаза и скрестил руки. — Как и я, между прочим. — Хорошо, ты прав, — Бэкхён удивленно выпучил глазки, не веря своим ушам. Он думал, что мама будет некоторое время противиться и возражать, уговаривая остаться дома. Но она так легко согласилась! Видя его поражение, Бён рассмеялась и ущипнула своего мальчика за нос. — Ты прав, вы уже не дети и я не могу тебе диктовать, как жить. Если вы оба решили съехаться, то я только поддержу вас, — сказала она. — Но считаю, что семья доктора Пака тоже должна знать. — Мама, — выдохнул Бэкхён и прижался к ней, как самый счастливый человек. — Спасибо.

***

Усталость не давала Чанёлю передвигаться нормально по квартире — он то заденет бедром какую-нибудь рамку, то наступит на пульт, то ударится головой о шкаф, вызывая у сына истерический смех, а у няни возмущенные вздохи, ведь Хани спала. Просто Чанёль потихоньку входил состояние беспокойства и даже паники, ведь вестей от интерна так и не было. Бэкхён как будто забыл о его существовании с отъездом в родительским дом. Даже с Хёну не переговаривал, хотя кто их знал. Возможно, Хёну звонил Бэкхёну, а второй просил младшего не говорить об этом? Вполне возможно. Плюс ко всему, Чан в тайне ото всех готовил сюрприз для Бэкхёна. Лишь начальство больницы знало об этом, ведь для осуществления его сюрприза, ему придется отпроситься с работы на пять дней. Большой срок, но Чанёль не боялся, потому что мог со спокойной душой передать дела Джисоку и Чунмену. Хотя насчет второго были сомнения. Так, в чем состояла идея сюрприза? Отправить Бэкхёна отдыхать куда-нибудь на море. Но, естественно, он бы отказался ехать в одиночестве, поэтому Чанёль решил, что поедет с ним. Данный вопрос он решал не один, а с матерью, которая была только за — женщина, вообще, как узнала историю, случившейся ситуации, испытывала неописуемую благодарность Бэкхёну и все дни пыталась навестить его, но Чанёль просил пока не беспокоить его. Он еще не говорил ни матери, ни отцу о том, какие именно у них отношения, но прежнего страха быть осужденным у него не осталось. Просто нужен был именно тот самый момент, когда стоило сообщить родителям такую новость. Также советовался с госпожой Бён и выпросил у женщины паспорт интерна, чтобы решить все документационные вопросы. — Пап, ты чего грустный такой? — на кухню, где Чанёль сидел в гордом одиночестве, вошел Хёну и уселся рядом с ним. — Я устал просто, — выдохнул старший. — Ты просто по Бэкхёну скучаешь, — улыбнулся Хёну и потрепал волосы отца. — С чего ты взял? — фыркнул Пак, поправляя свою прическу. — Я тоже по хёну скучаю, — грустно выдохнул младший Пак и уткнулся подбородком на ладони. — Так хочется с ним в приставку поиграть! — О-о-ой, — прыснул Чанёль, взъерошив волосы сына. — Тебе лишь бы поиграть в приставку. — Не лишь бы! — запротестовал Хёну. — Ага, — поправив беспорядок на голове сына, Пак указал на выход, услышав звонок в дверь. — Иди лучше открой дверь, наверное, бабушка приехала за вами. Показав отцу язык, Хёну выбежал из кухни, радуясь тому, что выходные проведет с бабушкой и дедушкой. И пока сын помогал старшим с пакетами (его мама не исправима), Чан достал свой телефон и быстренько настрочил сообщение интерну, потому что выдержать это молчание больше не хватило бы сил. Что делаешь, интерн? Чанёль нервно подергивал ногой в ожидании ответа, но спустя две минуты не выдержал и бросил мобильный на стол, а сам вышел к родителям, чтобы поприветствовать их. Отвлечься от мыслей о Бэкхёне не получалось даже за разговорами с мамой или отцом, которые только подливали масло в огонь, напоминая ему о нем. — Ты уладил все вопросы? — спросила мать перед выходом. — Когда у вас состоится эта поездка? — В июле, мам, но ты точно уверена, что сможешь посидеть с детьми, пока меня не будет? — Конечно, к тому же Хёну уже взрослый мальчик, а Хани не такая капризная, как ты любишь жаловаться. Отец прыснул в кулак и подхватил внука за руку, ведя на выход. — И перед отъездом, все-таки, разреши нам уже увидеть твоего спасителя, — добавил старший Пак. — Хорошо, — сдался Чанёль и забрал с рук няни дочку. Проводив семью до машины отца, Чанёль несколько раз поцеловал сына в щеку, а дочку в носик, вызывая у Хани счастливый визг. — Не мучить бабушку с дедушкой, договорились? — строгим голосом произнес Пак, наклонившись к заднему окошку. — Есть, доктор! — выпрямился Хёну и кивнул. Машина тронулась с места и выехала со стоянки на проезжую часть, откуда Хёну продолжал махать ручкой отцу. Чанёль улыбнулся на какой-то миг, а потом подорвался домой, ведь он ждал сообщение от Бэкхёна.

***

Что там говорил доктор Пак о том, что Бэкхёну нужно больше времени на восстановление? Все это глупости, считал Бэк, потому что дома становилось тоже неимоверно скучно. Родители уезжали на работу, а интерн уходил с головой в игры на приставке, которую мама не выбросила, к счастью. Но даже игры становились скучными, когда за ними он проводил несколько часов подряд. Он хотел вернуться к работе и узнать, что поменялось за почти уже три месяца его отсутствия. Как же поживали пациентки? Как же там детишки? Он тосковал по всем, особенно по вечерам. А звонить Паку и просить снова об одном и том же он не хотел. Давно понятно, что спорить с Чанёлем себе во вред. Только нервы потратить, а результата ведь не будет. — Упертый, — фыркнул Бён, повернувшись спиной к окну. Он уже час лежал на кровати, ворочаясь туда-сюда, в попытках улечься поудобнее. Мама звала на ужин еще полчаса назад, но ужинать не хотелось от слова совсем. Аппетита не было еще с утра. Что-то сегодня он впрямь раздражительный. Между делом, отец как-то подкинул ему идею, чтобы он просто сходил на работу. Повидать коллег и рожениц, ведь это точно никак не повредило бы его состоянию. И завтра Бэкхён обязательно планировал съездить в больницу, чтобы не коротать драгоценное время за вечными играми в приставку. Сообщение от Чанёля было неожиданным, хотя Бён соврет, если скажет, что не надеялся на какое-то внимание от доктора. Он принципиально молчал и ждал действий старшего, потому что боялся снова обжечься. Хоть и был почему-то уверен, что отныне все на самом деле будет по-другому. И всей душой надеялся, что причина в осознании Чанёля, а не в чувствах сожаления, благодарности и долга. Лежу дома и умираю от скуки. Я могу спасти тебя от скуки. Приезжай ко мне, я один. Предложение было весьма заманчивым, но на часах почти девять вечера, а уезжать из родительского дома под непонятными предлогами не хотелось. Во-первых, ему все равно было неудобно перед матерью и отцом, точнее неловко, а во-вторых, вряд ли мать отпустит его. Она до сих пор сильно переживала за его пулевое ранение, за то, что в какой-то момент ему может стать плохо, что из-за комы у него в организме точно были сбои. Например, плохая память. Уже несколько раз его родные ловили на том, что он забывал элементарные вещи, а о том, чтобы выполнить какую-то просьбу и подавно. Вчера, к примеру, отец попросил Бэкхёна принести ему стакан воды, но интерн, оказавшись на кухне просто забыл зачем туда зашел и ушел обратно к себе в комнату. Тяжело отказаться, доктор Пак, но я вынужден. Что происходит??? А что происходит? Незамедлительный ответ поступил в виде звонка от доктора. Прыснув в кулак, Бэкхён выждал несколько секунд и ответил: — Да? — Привет. — Здравствуйте, доктор Пак. — Бэкхён, в чем дело? — по голосу старшего было понятно, что он был на грани нервного срыва. — Мы не на работе, прекрати называть меня так. — Хорошо, — улыбнулся Бён. — Чанёль. — Ты где? — Дома. — Занят? — Нет. — Тогда в чем проблема? — Я не смогу приехать из-за родителей, — вздохнул Бэкхён. — Поверь, я тоже хочу увидеться. — Что-то слабо верится, — ухмыльнулся Пак. — Ладно, в другой раз. Спокойной ночи. — До встречи. Не на такой разговор он рассчитывал, если признаться честно. Он думал, что доктор будет его уговаривать и просить, но он так легко согласился с отказом, что это даже как-то не в его характере. Даже хотелось перезвонить и согласиться приехать к нему, но Бэк быстро отогнал эту идею. Да он скучал, но не хотел снова быть тем навязчивым интерном. Через час в комнату заглянула мама и пожелала спокойной ночи, а еще через десять минут на телефон пришло оповещение о новом входящем сообщении. Я жду тебя на парковке. Бэкхён чувствовал себя школьником, который скрытно от родителей бегал на свиданки. Переодевшись в свободную футболку и черные штаны, он тихонько вышел из комнаты, но тут же услышал голос матери: — А ты куда? — Мам, я сейчас приду, — ответил он, смущенно улыбнувшись. — Схожу в магазин. Прищурившись, Бён оценила внешний вид сына и, не заметив ничего странного, только кивнула. — Не задерживайся. Выбежав из подъезда, Бэкхён дошел до площадки для парковки и глазами быстро нашел ту самую машину. Чанёль дал сигнал фарами и Бэк, кажется, смог заметить довольную физиономию старшего, что не могло не заставить улыбнуться его в ответ. Нырнув в салон машины, Бэкхён осторожно прикрыл дверцу машины и повернулся к доктору, который тут же прижал его к себе. Обхватив одной рукой его за плечи, он притянул Бёна и прижался к его губам, не разрывая контакта несколько секунд. Интерн даже слово не успел вставить, хотя и не был против такого расклада. Сначала хотелось возмутиться и отчитать Пака за нежданный визит, но, черт возьми, Бэкхён был слишком счастлив сейчас. Усмехнувшись в поцелуе, Бён отстранился немного, чтобы заглянуть в глаза старшего. — Вот это сюрприз, — выдохнул он и обнял мужчину двумя руками, прижимаясь как можно ближе. — Доктор Пак, вы умеете удивлять. — Я скучал, в отличие от некоторых, — пробубнил старший в ответ, позволяя себя обнимать. — Ой, ну, не начинай! — Бэк отстранил от себя старшего и снова взглянул в его большие глаза. — Я тоже скучал. — Докажи. Поджав губы, Бэк думал над тем, как ему, доктору Паку, можно было бы доказать искренность своих слов. Потянувшись к нему, он звонко чмокнул его в губы и выжидающе смотрел. Пак построил гримасу сомнения и цокнул, покачав головой: — Не верю. Рассмеявшись, Бэкхён поцеловал мужчину по-настоящему, проникая в его рот языком смело и напористо, желая передать ему не только тоску, но и страсть, желание, которые сейчас вспыхнули спустя столько времени. Чанёль не сопротивлялся ни секунды, отвечая с той же отдачей, пальцами зарываясь в мягкие волосы Бэка. Поцелуй получился сладострастным, заставляя Бэкхёна обомлеть в руках Чанёля. Отстранившись, Пак смотрел на своего интерна немигающим взглядом, пробуждая в нем приятное и трепетное волнение. — Верю, — выдохнул старший и прижался к его лбу своим, тихо рассмеявшись. — Ты, кстати, решил? — С чем? — Бэкхён не мог соображать, пока Чанёль так прижимался к нему и дарил столько ласки — интерн готов был мурчать от удовольствия. — С переездом. — Я думаю, что еще рановато, — честно признался Бён, отстранившись. — Но это не отказ! Прыснув, Пак часто закивал головой, соглашаясь с интерном, и поцеловал его в висок. Кажется, было самое время сообщить о своих планах, поэтому он нехотя освободил младшего из своих объятий и потянулся к заднему сиденью, где лежали путевки. Бэкхён недоуменно приподнял брови и ждал хоть каких-то пояснений, но Чанёль уперто молчал. Раскрыв конверт, он вытащил два билета на самолет и бумагу, на которой была расписана поездка! — Путевки? — ошарашенно посмотрел на доктора и прочитал вслух, — Путевка в Грецию на двоих. Чанёль, что это? — Бэкхён, ты же только что прочитал. — Но… — Никаких «но», — тут же запротестовал Пак. — Мы с тобой летим на Санторини на три дня и все уже организовано, поэтому не возражай. — А работа? — Я уже отпросился, — пожал Чанёль плечами. — Но… — Слушай, твои родители знают и они только за, мои тоже в курсе, мама мне помогала с организацией и, кстати, она вызвалась посидеть с детьми, с работой все улажено, поэтому не вижу причин отказываться. — Чанёль, я просто в шоке, то есть, зачем ты это сделал? Мы же, ну, как бы… — Пусть это будет знаком для тебя, — перебил неуверенный лепет младшего Пак. — К-каким? — Что я изменился и наши отношения тоже. И в эту самую минуту Бэкхён понял, о чем говорил его друг О Сехун. Вот же гад, наверное, знал все планы врача и специально умалчивал, чтобы потом поиздеваться. Но интерну стало вдруг спокойно и на душе не скребли кошки, разум не гадал, что и как будет, ведь отныне они вместе будут делать шаги не навстречу друг друг, а рядом на пути к совместному будущему. И этот подарок доктора интерн не воспринял, как знак благодарности, потому что он знал: это шанс расставить все запятые и точки в их истории. Остаться наедине далеко от всех — это было идеальной возможностью.